Люди пушкинского времени. Кто они - это более или менее понятно. Есть даже книга Л.А.Черейского «Пушкин и его окружение». Эта книга содержит документальные данные почти обо всех современниках, с которыми общался поэт в течение своей непродолжительной жизни. Имеются и другие многочисленные литературные источники о тех, кто не общался с Пушкиным, но оставил свой след в этой интересной эпохе.
Итак, кто они известно, можно сказать пофамильно, а вот какие они интересно рассмотреть более подробно.
Вот два брата – князья Трубецкие, Александр и Сергей, 1813 и 1815 годов рождения, соответсвенно.
Почему они обратили на себя внимание, среди других многочисленных Трубецких (см. Википедию), или вообще других современников Пушкина? Потому что первый, Александр служил в одном полку с Ж.Дантесом и в последующем был автором «Рассказа об отношениях Пушкина к Дантесу», а второй, Сергей – был секундантом на последней, смертельной, дуэли М.Ю.Лермонтова.
Кроме того, князь Сергей оказался соперником императора Николая I за внимание одной молодой несчастливой женщины, хотя и красавицы.
Также, отношения соперничества, возникшие между князем Сергеем Трубецким и императором Николаем I, более глубоко раскрывают его характер…, подчеркивая, что не всегда он был рыцарь, не всегда был благороден… И позволяют отойти от скупых биографических данных: родился, учился,женился, правил…
Поведение Николая I в этой истории совершенно в стиле богатого помещика, генерала Троекурова, героя романа Пушкина «Дубровский».
Исследователи жизни Пушкина, пушкинисты и его почитатели через призму этой ситуации могут понять, как настойчиво Николай I мог добиваться благосклонности понравившейся ему дамы, вовсю используя свой императорский административный ресурс. Наибольший интерес, конечно же, в этом ключе, вызывают отношения Николая I с женой А.С.Пушкина – Натали. Пушкин знал об этих отношениях и это могло быть одной из причин его стремления безрассудно рисковать, обостряя отношения с Геккернами, доведя их до роковой дуэли.
***
Итак, Трубецкой, Александр Васильевич (1813—1889) — генерал-майор, автор «Рассказа об отношениях Пушкина к Дантесу».
Происходил из третьей ветви княжеского рода Трубецких. Старший сын генерала князя Василия Сергеевича Трубецкого* (1776—1841) и Софьи Андреевны Вейс (1796—1848), дочери виленского полицмейстера.
*)Князь Василий Сергеевич Трубецкой (1776—1841) — русский командир эпохи наполеоновских войн, генерал от кавалерии**, генерал-адъютант. Сенатор (1826), член Государственного совета Российской империи (1835). Брат графини Екатерины Самойловой, муж курляндской принцессы Вильгельмины.
**)Генерал от кавалерии соответствует современному званию «генерал полковник».
Князь Александр Васильевич Трубецкой — офицер лейб-гвардейского кавалергардского полка, старший брат С. В. Трубецкого, фаворит императрицы Александры Фёдоровны.
Известен также, как коллекционер монет, обнародовавший данные о существовании Константиновского рубля. По его заказу в 1860-х годах на Парижском монетном дворе изготовили т.н. Константиновский рубль Трубецкого.
Воспитывался он дома и после экзамена при Пажеском корпусе 13 декабря 1830 года поступил на службу в кавалергардский полк эстандарт-юнкером. 19 апреля 1831 года произведен в корнеты (лейтенанты).
Кавалергарды были армейской элитой, здесь служила самая-самая белая кость российской аристократии. Всего через год он был уже корнетом. В польскую компанию служил при генерале, графе Витте* его ординарцем.
*)Граф Иван Осипович де Витт (1781—1840) — генерал от кавалерии на русской службе, ключевая фигура русской разведки войны 1812 года. Сын знаменитой авантюристки Софии Глявоне и польско-литовского генерала.
После войны командовал расквартированной на Украине кавалерийской дивизией. Интриговал против Ланжерона, метя в губернаторы Новороссии. После назначения на эту должность графа М.С.Воронцова, подозревавшегося в либерализме, остался в Одессе фактически как надзиратель за ним от лица правительства.
И.О. де Витт личность, грязная во всех отношениях, лелеял далеко идущие честолюбивые замыслы. Зная о существовании тайного общества он взвешивал, кого будет выгоднее продать: декабристов правительству или, в случае их победы (что он не исключал), правительство — декабристам. Он по собственной инициативе шпионил за А.Н. и Н.Н.Раевскими, Н. и М.Ф. Орловым, В.Л.Давыдовым и в решительную минуту всех их продал. Предметом же особенных наблюдений его был А.С.Пушкин, к которому он подсылал шпиона даже в Михайловское, совсем уже удаленное от поля его служебной деятельности. (Ю.Лотман)
Во время пребывания в Одессе у женатого графа де Витта началась связь с другой польской аристократкой, Каролиной Собаньской, урождённой Ржевуской, которая продлилась 15 лет. Пушкин, живя в Одессе, был сильно, но, по всей видимости, безуспешно, увлечен польской красавицей – авантюристкой и их отношения до сих пор остаются не понятны для исследователей.
***
Будучи представителем «золотой молодёжи» из самых-самых сливок родовой аристократии, князь Александр был принят при императорском дворе в окружении императрицы Александры Фёдоровны - сопровождал её на прогулках и катаниях на санях. Их было четверо - Трубецкой, Скарятин, Куракин, Бетанкур. Александра Фёдоровна называла их «мои четыре кавалергарда». Трубецкой был любимчиком, за красивые глаза императрица в своих письмах к графине Софье Бобринской называла его «Бархатом». В этой компании иногда бывал и Ж.Дантес.
Близость к трону поначалу способствовала карьере. Корнет – поручик – штаб-ротмистр – ротмистр. В дальнейшем военная карьера была не ровной и 1842 году он, будучи ротмистром (подполковником) был уволен со службы по домашним обстоятельствам, но в чине полковника с мундиром.
Уволен в 29 лет! Какова причина внезапной опалы?
Причиной отставки, наиболее вероятно, стал роман со знаменитой балериной Марией Тальони, выступавшей в Петербурге в 1837—1842 годах.
Тальони приезжает в Санкт-Петербург осенью 1837 года и сразу завоёвывает российскую столицу. Идалия Полетика – незаконнорождённая дочь графа Г.А. Строганова,одна из активных участниц интриги/заговора против Пушкина, писала: «В балете царит мадемуазель Тальони, я езжу ее смотреть всякий раз, и хотя прежде не восхищалась никакой танцовщицей, ее я не устаю смотреть, она очаровательна».
Трубецкой, которому в тот момент 24 года, ведёт себя крайне скандально - открыто ухаживает за «Любашей-цыганкой», как называла знаменитую балерину императрица. В январе 1838 года князь П.А. Вяземский сообщает Мусиной-Пушкиной: «Наикраснейший мало появляется в свете. Говорят, будто он поменял балы на балет и пребывает у ножек Тальони». Уязвлённая Александра Фёдоровна с обидой следит за «предательством» своего «Бархата». Она пишет Бобринской: «Саша Трубецкой как безумный». Карьера князя стремительно рушится, но Трубецкому, похоже, в тот момент безразлична и карьера, и недоброжелательные пересуды в свете. Перед бывшим фаворитом императрицы стремительно захлопываются двери аристократических гостиных.
Когда Тальони покинула Россию, Трубецкой хотел было последовать за ней. Однако Николай I не дал князю соизволение на выезд за границу. Разрешения выехать Трубецкой добивался долгие 10 лет. Наконец в конце 1852 года он получил-таки вожделенное разрешение – «для устройства своих дел». Правда, разрешение было дано лишь на три месяца и под честное слово, что князь вернётся.
Трубецкой сразу же помчался в Италию, но... ему 39 лет, а Тальони – уже 48. Она уже подзабыла своего петербургского воздыхателя, у неё уже случилось новое романтическое увлечение - художник Айвазовский.
Тогда... князь женится на её дочери – графине Марии Евгении Жильбер де Вуазен. В ноябре в Ливорно сыграли свадьбу. Нарожали, кстати, пятерых детей - все они, в дальнейшем, влились в ряды французского дворянства.
Затем Александр вновь призывался на военную службу и вновь увольнялся и даже получал гражданское назначение на дипломатическую службу в чине статского советника.
В 1885 году произведен в генерал-майоры, с оставлением в запасе.
Скончался 17 апреля 1889 года от разрыва сердца в имении своего брата Заречье-Академическом Вышневолоцкого уезда и похоронен на кладбище села Березки.
«Рассказ об отношениях Пушкина к Дантесу»
В 1887 году зять А,В, Трубецкого В. Бильбасов записал его рассказ о событиях, предшествовавших дуэли Пушкина с Дантесом. В том же году Бильбасов издал брошюру «Рассказ об отношениях Пушкина к Дантесу. Записан со слов князя А. В. Трубецкого».
Трубецкой сообщил Бильбасову, что Пушкин якобы сожительствовал с сестрой своей жены, Александрой, и снисходительно смотрел на ухаживания Дантеса за Натальей Николаевной. Истинной причиной его ненависти было желание свояченицы уехать за границу вместе с супругами Дантес. О связи поэта с сестрой жены Трубецкому, по его словам, рассказывала Идалия Полетика, которой будто бы делала признания сама Александра Гончарова. Рассказ Трубецкого, услышанный на даче Краевского, записал также в своём дневнике В. Гаевский. Эта запись, обнаруженная Н. Эйдельманом, в основном совпадает с рассказом в передаче Бильбасова.
В 1901 году Бильбасов опубликовал рассказ Трубецкого в журнале «Русская старина» в сокращённом и отредактированном варианте. В частности, слова Трубецкого о связи Пушкина со свояченицей («сошелся с Александриной и жил с нею») заменены на «вскоре после брака Пушкин сам увлекся Александриной до безумия». Имя Идалии Полетики в изменённом варианте не упоминается вообще. Публикация вызвала критические отклики: в апрельском номере «Русской старины» было высказано мнение, что «рассказ» Трубецкого неправдоподобен. По мнению А. Ахматовой: «Все, что диктует Трубецкой в Павловске на даче — голос Дантеса, подкрепленный одесскими воспоминаниями Полетики. Трубецкой ни Пушкина, ни его писем, ни сочинений о нем не читал».
***
Трубецкой, Сергей Васильевич (1815 - 1859) - также сын генерал-адъютанта Александра I князя В.С.Трубецкого, принадлежал к числу друзей Лермонтова был секундантом на последней, смертельной, дуэли М. Ю. Лермонтова.
Родился он в семье генерал-адъютанта Василия Сергеевича Трубецкого, который успел за свою жизнь стать сенатором и был весьма приближен к императорскому двору.Кроме Сергея, у них было еще четыре сына и шесть дочерей.
Сергей, как и его старший брат Александр, пошел по стопам отца и в юности начал делать военную карьеру. С отрочества он был записан в камер-пажи, на восемнадцатом году жизни 5 сентября 1833 года стал корнетом Кавалергардского полка.
Столица, кавалергардский полк, золотая молодежь того времени, залихватские офицерские забавы — это в понимании современников и есть блестящий старт. Однако с забавами молодой человек как-то сразу переборщил.
Шутки были за гранью приличий. Описания некоторых были оставлены современниками: срыв лодочных гуляний при помощи гроба, подглядывание за дамами и барышнями в их будуарах и купальнях, срамные игры с крестьянками. Жалобы от отцов и мужей сыпались ливнем на стол военного начальства, которое и так передавало Трубецкого, как вымпел, друг другу, желая избавиться от проказника.
Подобные выходки сначала сходили Сергею Трубецкому без особых последствий, но через два года его так хорошо начатая карьера кончилась увольнением из кавалергардов, арестом, а затем высылкой из Петербурга на юг под наблюдение генерала И.О.Витта, который определил его 27 октября 1835 года в Орденский кирасирский полк. Вместе с Трубецким подверглись опале и другие офицеры, принимавшие участие в забаве — Н. Жерве, В. П. Кутузов, М. Б. Черкасский. Два года службы у Витта немного остепенили Трубецкого. В 1836 году он был произведен в поручики, а в 1837 возвращен в Петербург и переведен корнетом в лейб-гвардии Кирасирский ее величества полк.
В 1838 году на Сергея Трубецкого обрушилась новая беда. Сначала его отец-генерал был вызван к императору. Беседа этих двух людей закончилась для Трубецкого печально — его решили женить.
Император Николай I насильно обвенчал его со своей фавориткой фрейлиной Екатериной Петровной Мусиной-Пушкиной (1816–1897) – «главной павловской красавицей», по выражению О.С. Павлищевой, дочерью генерал-лейтенанта Петра Клавдиевича Мусина-Пушкина (1766–1834), рожденной от молодой канатной танцовщицы Маргариты Антуанетты Лаланне. При этом Екатериной Мусина-Пушкина была с весьма ощутимым сроком беременности, вполне возможно, что от императора.
История женитьбы Трубецкого и Екатерины наделала много шума.
С. А. Бобринская, двоюродная сестра Трубецкого, писала 1 февраля 1838 г. своему мужу: «Нужно тебе рассказать последнюю новость. Ту, которая занимает все умы, как когда-то наводнение, как пожар Дворца, как смерть Пушкина год тому назад — как, наконец, все, что выходит за рамки обычной жизни, как неслыханная и ужасная катастрофа, – это женитьба Сергея Трубецкого на мадемуазель Пушкиной!».
Московский почт-директор А. Я. Булгаков писал:
Весь Петербург теперь только занят обрюхатевшею фрейлиной Пушкиной. Государь всегда велик во всех случаях. Узнавши, кто сделал брюхо, а именно князь Трубецкой, молодой повеса,... он их повелел обвенчать и объявил, что она год, как тайно обвенчана...Экой срам!.
Уже летом 1838 года, после рождения дочери Софии, супруги разъехались. Екатерина Петровна с дочерью уехала за границу. Там она была, якобы, шпионкой Николая I, регулярно информировала его о политической жизни во Франции.
***
Дальнейшая судьба Сергея Трубецкого оказалась весьма драматичной, его постигла участь каждого из мужей фавориток императора, осмеливавшихся бунтовать против подсунутого им «бракованного товара».
В конце 1839 года Трубецкого перевели на Кавказ, где прикомандировали к Гребенскому казачьему полку. Известную роль в его высылке из столицы сыграло и то, что он входил в «кружок шестнадцати»*, хотя скорее слыл бретёром, чем вольнодумцем.
*)Кружок шестнадцати — оппозиционная группа аристократической молодёжи, которая в 1838-40 гг. регулярно проводила тайные собрания в Санкт-Петербурге.
Вместе с Лермонтовым Трубецкой участвовал в сражении на речке Валерик 11 (23) июля 1840 года (был ранен пулею в грудь). Но их имена были вычеркнуты царем из наградных списков.
В феврале 1841 года Трубецкой приезжает в Петербург для прощания с умирающим отцом и лечения раны, не дождавшись разрешения на отпуск. Николай I лично налагает на него домашний арест. Во все время пребывания Лермонтова и его друзей по «кружку шестнадцати» в Петербурге Трубецкой безвыходно находился дома, «не смея ни под каким предлогом никуда отлучаться», а в апреле, по «высочайшему повелению», еще больной, был отправлен назад на Кавказ. Здесь он поселился вместе с Лермонтовым и через месяц был его секундантом на дуэли с Мартыновым. Принимая на себя обязанности секунданта, Трубецкой заведомо рисковал, так как это могло закончиться для него крайне неблагоприятно. Впоследствии на следственном разбирательстве его участие было скрыто Глебовым и Васильчиковым.
18 марта 1843 года в чине штабс-капитана Сергей Трубецкой был уволен от службы за болезнью, «для определения к статским делам».
***
Последним злоключением Сергея Трубецкого стало похищение в 1851 году молоденькой красавицы-жены коммерции советника Лавинии Александровны Жадимировской, урожд. Бравуар и попытка побега с ней за границу.
Жадимировская была совершенная брюнетка, с жгучими глазами креолки и правильным лицом, как бы резцом скульптора выточенным из бледно-желтого мрамора.
Когда ей минуло 18 лет, за нее посватался богач Жадимировский, человек с прекрасной репутацией, без ума влюбившийся в молодую красавицу. (27 января 1850 года «девицу Лавинию Бравура, 17 лет, католического вероисповедания» выдали замуж за «потомственного гражданина Алексея Жадимировского, православного, 22 лет». Поселились они на Большой Морской, 21, в собственном доме Жадимировского)
Приданого он не потребовал никакого, что тоже вошло в расчет Бравуров, дела которых были не в особенно блестящем положении,- и свадьба была скоро и блестяще отпразднована, после чего молодые отправились в заграничное путешествие.
По возвращении в Петербург Жадимировские открыли богатый и очень оживленный салон, сделавшийся средоточием самого избранного общества.
В те времена дворянство ежегодно давало парадный бал в честь царской фамилии, которая никогда не отказывалась почтить этот бал своим присутствием.
На одном из таких балов красавица Лавиния обратила на себя внимание императора Николая Павловича, и об этой царской "милости", по обыкновению, доведено было до сведения самой героини царского каприза.
Лавиния оскорбилась и отвечала бесповоротным и по тогдашнему времени даже резким отказом.
Император поморщился... и промолчал.
Он к отказам не особенно привык, но мирился с ними, когда находил им достаточное "оправдание".
Встреча Трубецкого с Лавинией оказалась для них обоих роковой.
5 мая 1851 года Лавиния вышла из дома на Морской и, как обычно, отправилась к Английскому магазину, возле которого ее поджидал закрытый экипаж. На следующий день генерал-лейтенант Леонтий Васильевич Дубельт, начальник штаба жандармского корпуса, просматривая донесения о событиях минувшего дня в столице, наткнулся на следующее сообщение пристава: «Вчера вечером у сына коммерции советника Жадимировского похищена жена, урожденная Бравура. Ее, как дознано, увез отставной офицер Федоров, но не для себя, а для князя Сергея Васильевича Трубецкого. Федоров привез ее в дом на Караванной, где и передал князю».
Было доложено государю. Тут только император Николай в первый раз сознательно вспомнил о своей бывшей неудаче, и, примирившись в то время с отказом жены, не пожелавшей изменить мужу, не мог и не хотел примириться с тем, что ему предпочли другого, да еще человека не моложе его годами и во всем ему уступавшего.
После рапорта Дубельта к поискам беглецов был подключен корпус жандармов и III отделение. Лишь 17 мая из Москвы пришло известие, что Трубецкой с неизвестной дамой проследовал в Тулу. Два жандармских поручика – Экк и Чулков, снабженные подорожными на три лошади и письменным распоряжением к местным властям о всемерном содействии, устремились в погоню.
3 июня в заштатном грузинском городке Редут-Кале на берегу Черного моря беглецы были арестованы. Они не провели вместе и месяца. На фельдъегерских тройках, как преступников, их доставили в Петербург. Всю дорогу князь был спокоен, но, когда коляска миновала мост через Неву, и Трубецкой понял, что его везут в крепость, он заплакал. Печальной была длинная дорога и для Лавинии. «Во время следования она была расстроена, беспрерывно плакала и даже не хотела принимать пищу. Разговоры ее заключались в том, что будет с князем Трубецким и какое на него наложат наказание. Приводила ее в тревогу мысль, что ее возвратят мужу. Привязанность ее к князю так велика, что она готова идти с ним даже в Сибирь на поселение, если же их разлучат, намерена провести оставшуюся жизнь в монашестве».
Говорила, что готова всю вину принять на себя, лишь бы спасти Трубецкого. Когда брат ее прибыл в Царское Село для ее принятия, он начал упрекать ее и уговаривать, чтобы забыла князя Трубецкого, которого поступки, в отношении к ней, так недобросовестны. Она отвечала, что всему виновата она, что князь Трубецкой отказывался увозить ее, но она сама на том настояла. Князь Трубецкой на допросе ответил, что решился на сей поступок, тронутый жалким и несчастным положением этой женщины. Знавши её ещё девицей, он был свидетелем всех мучений, которые она претерпела в краткой своей жизни. Мужа еще до свадьбы она ненавидела и ни за что не хотела выходить за него замуж. Получив от нее письмо, в котором она описывает свое точно ужасное положение, просит спасти ее, пишет, что мать и все родные бросили ее, и что она убеждена, что муж имеет намерение или свести ее с ума, или уморить.
…Я любил ее без памяти, положение ее доводило меня до отчаяния, — я был как в чаду и как в сумасшествии, голова ходила у меня кругом, я сам хорошенько не знал, что делать, тем более, что все это совершилось менее чем в 24 часа. Когда мы уехали отсюда, я желал только спасти ее от явной погибели, я твердо был убежден, что она не в силах будет перенести слишком жестоких с нею обращений и впадет в чахотку или лишится ума.
Уведомлен был о поимке жены и Жадимировский, который, однако, не только не выразил никакого восторга по этому поводу, а, напротив, довольно смело заметил, что он ни с каким ходатайством о подобной поимке никуда не входил.
Через несколько дней, когда привезены были и сами беглецы, Жадимировский лично выехал навстречу жене и спокойно отправился с ней к себе домой.
На косвенно предложенный ему вопрос о том, какого возмездия он желает, Жадимировский ответил просьбой о выдаче ему с женой заграничного паспорта и тотчас же уехал вместе с нею, к великому огорчению всех охотников до крупных и громких скандалов, не обнаружив не только никаких особенно враждебных намерений по адресу жены, но, напротив, сохраняя с ней самые корректные и дружелюбные отношения...
Николай Павлович ничем не откликнулся на этот молчаливый протест, разрешил свободный отъезд за границу, который в те далекие времена не особенно легко разрешался, но зато вся сила его могучего гнева тяжело обрушилась на Трубецкого.
Полгода провел Сергей Трубецкой в камере Алексеевского равелина. В феврале 1852 года, лишенный чинов, боевых наград, княжеского титула, он был отправлен рядовым в Петрозаводский гарнизонный батальон. Только два года спустя опального князя произвели в унтер-офицеры. При этом Николай распорядился: «Трубецкого отправить на службу туда, где есть случай к делу: в Аральск или в новый форт Перовский» (ныне город Кзыл-Орда).
Лишь после смерти венценосного соперника в 1855 году Трубецкой, совершенно больной, оставляет службу и удаляется в свое имение Сапун Муромского уезда Владимирской губернии. Из сводок полицейского надзора известно, что в марте 1858 года к нему приехала экономка, у которой имелся, что особенно подчеркивалось в рапорте, «хороший гардероб». Нетрудно догадаться, что это была Лавиния... Ей удалось добиться развода, но при этом запрещалось вступать в повторный брак с лицом православного вероисповедания. Однако счастье было недолгим.
19 апреля 1859 года Трубецкой умер в возрасте сорока четырех лет. Лавиния вскоре уехала во Францию. В письме к Александру II ей приходится просить о высочайшей милости: «Я нахожусь здесь лишенная всяких средств и прошу о восстановлении справедливости. Г-н Жадимировский завладел всем моим приданым, и на протяжении шести лет я ничего от него не получила. К этой просьбе меня вынудило полнейшее обнищание». По другим источникам, впоследствии Лавиния вышла замуж за графа Сухтелена, а затем за некоего итальянского маркиза. Истории любви Лавинии и князя Трубецкого посвящен очерк Павла Щеголева «Любовь в равелине» и роман Булата Окуджавы «Путешествие дилетантов».
Граф П. X. Граббе, командовавший войсками на Кавказской Линии и в Черномории, так отзывается о Трубецком:
…С умом, образованием, наружностью, связями по родству, он прокутил почти всю жизнь, как наиболее случается у нас с людьми, счастливее других одаренными.
Дочь дипломата писательница графиня А. Д. Блудова писала:
Часто встречались мы тогда с Трубецкими. Это было семейство красавцев и даровитых детей. Старшие сыновья были уже скорее молодые люди, нежели отроки, и мы подружились со вторым Сергеем, насколько можно подружиться на балах и вечеринках, ибо мы не были въезжи в дом друг к другу. Он был из тех остроумных, веселых и добрых малых, которые весь свой век остаются Мишей, или Сашей, или Колей. Он и остался Сережей до конца и был особенно несчастлив или неудачлив... Конечно, он был кругом виноват во всех своих неудачах, но его шалости, как ни были они непростительны, сходят с рук многим, которые не стоят бедного Сергея Трубецкого. В первой молодости он был необычайно красив, ловок, весел и блистателен во всех отношениях, как по наружности, так и по уму, и у него было теплое, доброе сердце и та юношеская беспечность с каким-то ухарством, которая граничит с отвагой и потому, может быть, пленяет. Он был сорвиголова, ему было море по колено, увы, по той причине, к которой относится эта поговорка, и кончил жизнь беспорядочно, как провел ее, но он никогда не был злым, ни корыстолюбивым... Жаль такой даровитой натуры, погибшей из-за ничего...
Изображение: Pyotr Fyodorovich Sokolov (1791–1848). Князь Сергей Васильевич Трубецкой (1815—1859) (1830-е)
АэС
18.12.2017