Да, хорошую жену выбрал себе Александр Дмитриевич Колосов. Анастасия прекрасная хозяйка, все у нее в руках спорится по дому, кругом порядок и тепло, все сыты и одеты. Недавно у родителей зарезали последних барашек, сама, без мужней помощи, выделала их шкуры и сшила детям дубленки, покрасив мех в модный темно-коричневый цвет из вареной шелухи лука.
А Александр, по согласию жены, одну из маленьких комнат на первом этаже превратил в свою лабораторию, и занялся семеноводством.
Появилась у него хорошая мысль, создать несколько культур томатов, огурцов и морозостойкого скороспелого северного винограда. Его лозы, привезенные несколько лет назад из Новгорода, удалось привить и сохранить, и вырастить первые гроздья необычного вкуса. Дети, попробовав его, были несказанно рады, и весть, что агроном где-то достал виноградные посадки, быстро разнеслась по селу, начали спрашивать, но Колосову удалось выкрутиться, сказав, что кто-то из знакомых по институтской скамье, проезжая мимо угостил его только плодами.
Но, как заметил, люди ему не поверили, так как по пьянке он не раз рассказывал своим собутыльникам о мечте выращивать здесь новые сорта скороспелого винограда, которые будут выдерживать не только морозы, но и короткое теплое лето, и название к нему нашел необычное - Бабье Лето.
Высаживал его, пока, в лесу, подальше от людского глазу. Но вот вкусовые качества этой культуры ему пока не нравились, отдавали рябиновым вкусом, хотя по внешнему виду уже полностью напоминали виноград с небольшими лозами, в пятнадцать-двадцать ягод, что было уже великим для Колосова достижением. Но, скрывал даже мысль о винограде, не только при детях, но и при жене, понимая, что его эксперимент, который может длиться не одно десятилетие, заинтересует кооператоров, и они из непреодолимого желания зарабатывать на этой культуре баснословные деньги, начнут ему просто мешать. Поэтому Александр Дмитриевич скрывал эту весть и от жены, пряча ее ростки за зеленью лука с петрушкой, пахучих перчиков и укропа.
Хотя, если подумать, смешно становилось, нашел от кого скрывать свои секреты. Ведь это благодаря ей, Анастасии, он заново родился на этот свет, заново стал самим собой, тем самым мечтателем. А без мечты в этом мире не проживешь. Мечта – это цель, до которой нужно идти. И хорошо, что не мешает ей и новое дело, за которое он взялся. Хотя и нового в нем ничего нет, образование кооператива, это всего лишь форма дела, а внутри оно остается тем же самым, чему учился в институте, чем занимался в совхозе – агрономия.
Семена картофеля, моркови, свеклы они хранят в отремонтированном овощехранилище, стараясь посменно дежурить там, поддерживая нужную температуру: за дрова пока голова не болит, осенью их заготовили с избытком. Также готовят к весенней работе и трактора – ремонтируют их.
Вздохнул было Александр Дмитриевич Колосов, до февраля еще далеко, деньги если не найдет, то на поклон к Михаилу Федосеевичу Одинцову отправится, как-нибудь договорится с ним по-хорошему обо всем. Все-таки вытащил тот его из пьянки, дал возможность стать заново на ноги, так и сейчас – поможет, какой у него интерес рубить ветку на которой сидишь. Бросит Александр свое дело, и земли зарастут, какой тогда прибыток с них будет у Одинцова. Да никакого, и ведь залежей золота здесь нет, как и месторождений нефти с газом. А вот леса? Да, но ими поля не засадишь, чтобы через год-два на них дубы вековые стояли, сосны корабельные. Для этого нужны века. А вот картофель, гречиха – это и есть то золото, которому для роста нескольких месяцев хватает. Правильно ведь? Конечно.
А что руками сейчас махать после драки. Ну обманул Одинцов все село, паи земельные себе приписал, а люди и с этим свыкнуться и при Советской власти кроме огорода ничего не имели, а сейчас даже не знают, как к той земле и подступиться. В пятидесятые годы, отец рассказывал, что у них было много земли: пятьдесят соток под картошку, по тридцать под лук и морковь, две сотки под табак. У деда знатная махорка была - сладкая, дым пахучий, но секрет так и унес с собой на тот свет, и все по вине отца, не захотел он его дело продолжать. Кроме этого выращивали кукурузу на двух десятках соток, урожаи получались не богатые, но на прокорм коров своих, с утками и гусями и свиньями хватало.
Но кончились те времена, реформа по налогам какая-то страшная прошла, невыгодно стало людям содержать такое хозяйство, вернули землю совхозу, оставив себе огород в соток десять, а кто не забывал крестьянского труда еще взял, и давали. Да и сейчас бы Александр Дмитриевич со своей семьей не потянул бы то отцовское хозяйство, дети не обучены к такой каторжной работе, да и мало их у него. У его деда было четыре брата и три сестры, и то, говорят, рук не хватало, кроме поля, нужно было заниматься и коровами, и свиньями, и курами и так далее.
Вот такие дела. Есть у селян надежда, что скоро сменит старого президента новый, идут слухи, что он наконец-то подобрал себе на смену хорошую кандидатуру, Премьера, служившего в КГБ, того, который, когда Советский Союз развалился, прожил нелегкую жизнь. Вот он и есть выходец из народа, и когда он узнает, как новые русские узурпируют народ, то вступится за его права, ведь не только у них в Кощной Нави и их районе есть такие Одинцовы, а скорей всего везде, и даст им он по рукам, и землю людям вернет. А вот смогут ли они ее возделывать, вот в чем вопрос?
За десять лет в России многое изменилось, новое поколение пришло. Дети живут не по крестьянским законам. У многих семей в их селе родители без работы сидят, выживают с трудом, за счет приработков супругов в городе или по российским весям, появляясь дома раз-два в году. А десять-двадцать придомовых огородных соток, да с десяток уток, кур разве научат пацаненка или девчушку к рутинной сельской работе. Они привыкли, что скоро папа откуда-то приедет, как дед Мороз с подарками, и заживут.
Да, Колосов рассудительным человеком был, поэтому его и выбрала собранная в прошлом году бригада своим бригадиром, и не зря. Знал Колосов, что такое документооборот, какие есть законы в стране по земле и сельскому хозяйству. Да, тот Указ, которым прикрылся сегодня Одинцов, бывший их директор совхоза, а ныне – помещик. И если пойдут какие-то новые изменения по земле, знают, их бригадир в нем разберется, а значит и заживут по-другому, и не будут, как сейчас, работать на папу Одинцова.
А нынешний закон, пока, поддерживает этих помещиков, давая им силу власти. А в чем у них сила? Понятное дело, в людях, которые работают на их земле. А если откажутся от этой работы и скажут «Одинцовым», кому сегодня нужна эта рабская пахота за копейку? Что тогда делать им – помещикам? Да сдуются, как шары полиэтиленовые. Так что говори ни говори, а бессилен он - помещик против нас, свободные мы люди, и в следующем году соберемся гуртом, да в суд на него подадим, что подделал документы на землю. Вот тогда и посмотрим, кто сильнее.
Так раздумывал Колосов, эти мысли успокаивали, но, пока, их старался не выносить людям, так как это ничего хорошего в жизнь бригады не принесет, а только лишнюю болтовню, которая развалит ее. Да и об этом, кто-то обязательно Одинцову расскажет, чтобы хоть как-то выпятить себя перед ним, мол, я для вас и подстилкой стану. Все может быть. Поэтому лучше потихонечку и хорошенько приготовиться к будущему бою, а потом неожиданно для Длинного народ поднять. Да не с вилами, как Стенька Разин с Пугачевым крестьян против царского крепостного права поднимали, а по закону, чтобы раз и навсегда свергнуть таких помещиков, и растоптать их.
«Эх», - думая об этом в очередной раз разгорячился Александр Дмитриевич, хотя и веры сильной, что удастся ему победить в этой схватке, большой надежды не было.
-2-
Постучал кто-то ночью, очень сильно в их калитку. Собака разлаялась, подняв хозяина, выскочил с вилами Колосов во двор, а там Илья Белов стоит и испуганно смотрит на Колосова, дабы не бросился он с вилами на него. Но Колосов не из тех, включил свет во дворе, увидел Илью, поставил вилы у калитки и пошел встречать нежданного гостя.
Знал он все про этого мальчишку. И что болел тот долго, казалось, неизлечимым параличом, и что мать, молясь Богу, Иисусу и Пресвятой Деве Богородице, вымолила у них излечение сыну, и встал парень на ноги. И не просто встал, а сила в него вошла великая, сейчас подмастерьем у кузнеца Демьяна Демьяновича Медведева работает, да говорят справно.
Вышел Колосов к Илье, а тот и говорит ему, что горе с вашими родственниками приключилось, которые на хуторе в Медвежке живут, где наш Ручей в Белую реку впадает. Бандиты дом сожгли их.
Эта весть, как холодной водой обдала Колосова, сжалось что-то в сердце его, смешалось в голове и, не дослушав Илью, попрощался с ним и пошел в дом.
«Ну почему так все происходит, - сдавив голову руками и упершись в стену дома, подумал Александр, - ну что я сделал такого, Боже? Ну, защити Ты меня и семью мою от этой напасти, уничтожь ту шакалью стаю, уничтожь!» - и почувствовал, что земля у него уходит из-под ног, ударился лбом о косяк дверной и, потеряв силы, упал на крыльцо.
Если б собака не залаяла, и не разбудила б жену, так бы и остался лежать на улице Александр Дмитриевич.
Пришел он в себя не сразу, всю ночь бредил каким-то Велесом, просил у него помощи, чтобы душу его не забирал, и дал ему силу какую-то, чтобы он смог свиней, вырвавшихся на свободу, в хлев загнать.
Только под утро он уснул, а Анастасия – не смогла успокоиться, до самого утра просидела подле него, вытирая тряпкой, смоченной в воде с уксусом, лицо мужа, его тело, сбивая жар с него. И только когда Александр открыл глаза, поднялся с постели, Анастасия успокоилась, пошла в кухню, растопила печь, разогрела плов и, покормив сыновей с мужем, прилегла отдохнуть. Отдохнуть, так и не узнав, что могло так подействовать на мужа ночью, когда он выскочил во двор и сознание потерял. Его слова о том, что ударился второпях о косяк дверной, ее успокоили.
А вот Александр Дмитриевич, выпив легкого чаю с мятой, уселся в кресло и задумался. Илья приходил, весть неприятную принес ему, и что же делать теперь?
«Эх, Борька, ведь говорил же ему, не лезь на хутор, покою не дадут бандиты, а он все не слушает, умным себя считает, нос задирает, и чуть что, даже при своих детях, жене обзывается. Интеллигент называется!
Ну и пусть умничает. Мало его видно жизнь учила, вот новый урок прошел. Вопрос в другом, ума набрался ли братец?»
Встал Колосов, прошелся по комнате, остановился, нехорошие мысли в голову лезли, покою не давали:
«И не ко мне пошел, а к кузнецу! И тут захотел меня перед людьми выставить. Умный, ну и пусть у Демьяна на шее посидит, тот навряд ли так долго его характер выдержит, в шею через день-два вытолкает. Вот тогда братцу будет некуда деваться, сам на цыпочках прибежит ко мне. Прибежит, куда денется. А первым к нему не пойду, не дождется».
Александр посмотрел в окно, потянулся. Вроде все нормально, силы стали приходить, нужно жене помочь скотину покормить, и пошел во двор.
-3-
Борис с сынишкой пришел к нему через три дня с того времени, как поселился у кузнеца. Это все из-за своей гордости. На день ошибся Колосов, ну ничего, знал он своего братца хорошо. Встречал его у калитки. Тот же, увидев издалека Александра, стушевался, начал то прихрамывать, то приседать перед сынишкой, что-то, якобы, расспрашивая у него. А подошел поближе, глаза прячет, понимает свою вину перед братом.
Ладно, успокоился Александр, значит, стыдится. Вышел к ним навстречу, улыбнулся, руку протянул, но не Борису, а племяннику.
- Здравствуйте, Александр Борисович, кого это вы к нам с собою привели? – и улыбается, широко, чтоб все соседи видели.
А Сашка запрыгал от радости, увидев любимого дядю, и закричал на всю улицу:
- Папку к вам привел, а то совсем нечего одеть!
«Во-от!» – подумал про себя Александр Дмитриевич, - знайте теперь, Борис Дмитриевич, где ваше место и, вздохнув, руку своему брату протянул. Поздоровались.
Анастасия выскочила на улицу, увидев Бориса с сынишкой в одежде с чужого плеча, сразу же почувствовала, что что-то неприятное у родни произошло, запричитала, забегала перед ними, заохала, выслушивая их сбивчивый рассказ.
Что делать? Колосов тогда и слова не сказал Насте о приходе Ильи Белова с плохой вестью. Почему? Да, потому, что не мог до сих пор простить Борису, того унижения, которому подверг он Александра в прошлом году в своей деревне Первомайке, на собрании. И в районной газете об этом такую пакость написали о нем… Что якобы вместо того, чтобы поднимать сельское хозяйство, люди в соседней деревне к язычеству решили вернуться. Откапывают старых идолов, молятся им и посылают своих делегатов в соседние деревни, чтобы уговаривать людей вернуться в древность и приносить жертвы идолам.
Ладно бы на этом закончилась статья, ан нет, агронома Колосова, считавшегося в советские времена лучшим ученым-агрономом, сделали отрицательным героем: он перестал верить в науку, ударился в шаманство и просит Велеса помочь ему, и призывает людей идти за собой.
Да, выставил его брат тогда перед людьми, как говорят, по полной программе. А ведь не за этим пошел он тогда к брату, а за советом, как к учителю истории, увлекающимся развитием России с древних времен. Где-то он вычитал, а может и сам придумал, что росичи появились за долго до рождения Иисуса. И были среди них и звездочеты, предсказывающие, когда нужно высаживать семена, и агрономы, следившие за состоянием почвы, а не только охотники, и молились они идолам. И помня это, пошел Александр к Борису, чтобы рассказать брату о том, что с ним произошло…
А началось все с того, что одним из августовских утр отправился Александр Колосов по берегу Ручья за мятой. В деревне ее не жаловали по разным причинам, кто, её называл сорняком, кто горечью, из-за того, что коровье молоко, вроде бы, от нее, то ли горчинку давало, то ли запах дурной. А вот в семье Колосовых мяте всегда был почет. С ней и чай ароматней, и простуду она из организма хорошо гонит, а в варенье ее аромат смешивается с ягодным, привкус придавая необычный.
Так вот, отправился он за мятой в сторону сухого болота, набил ею половину рюкзака, остановился у обрывистого берега и, с удивлением заметил, что на поляне этого бугра разрослась трава, как нигде. А трава-то не только высокая, а и по цвету от других, что на конце поля растет, отличается. Здесь в центре она ярко-зеленая, сочная, как будто только соков весенних набрала, а там - сухостой.
А шиповник вообще заинтриговал Колосова, семена его раза в два больше обычных, да и кедровая шишка на дереве, самая маленькая в два кулака. Редкость для их мест. И что самое интересное, участок этот больше напоминает островок, по диаметру не больше пятидесяти метров … Почему так?
Задался этим вопросом Александр Дмитриевич. Взял земли той и этой, сравнил ее дома, в своей лаборатории, по составу вроде одинаковая. На следующий год вернулся на этот сказочный «островок» по весне, посадил на нем семечки подсолнуха, кукурузы, лука и – рядом с границей его – те же. Вбил дощечки с надписями, какие семена и когда посажены. Потом так же сделал с семенами картофеля, моркови, росточками яблоньки и вишни. Лопату, чтобы не тащить назад с собою, через деревню, рядом под кустом спрятал.
Через месяц вернулся на это место и, его удивлению не было предела. Июнь прошел без дождей, а на том месте яблонька с вишней не только прижились, но поднялись высоко и зацвели. Подсолнухи так же, как и картофельные кусты, морковная ботва толстая, а палки, вбитые с маленькими фанерками, веточки пустили с листвою.
Но все это происходило на той сказочной полянке, а рядом с ней, там, где все было обычным, яблочные ветки засохли, как и вишневые, подсолнух вылез сантиметров на десять, ботва картошки только росток начала пускать...
Сел Колосов на границе этого «островка» сказочного и задумался, почему такое
может происходить. Река в метрах пятидесяти от этого места, да и уж больно высоко бугор поднимается, как сопка, земля кругом тоже одинаковая, песчаная...
Залез под куст за лопатой, потянул ее к себе, не поддается, внизу болото сухое, безводное. Нагнулся ниже, заглянул под ветку рябины, вытащил лопату, что прятал здесь. Копнул землю на штык – сухая, на три штыка глубже – тоже, на метр ямину выкопал, голимый песок, а уж он не глина, воду никогда не удержит.
Зарыл он выкопанную яму, бросил лопату назад под куст, а она обо что-то стукнулась, издав глухой звук, и ее черенок наполовину к нему обратно отскочил. В этот же момент гром по небу прокатился. Бывает же, а? На небе две тучки, и на большом расстоянии друг от друга, откуда же тогда гром мог ударить.
Нагнулся Александр, поднял за цевье лопату и силою ткнул ее назад, под ветки. Но опять то же самое повторилось, во что-то то ли каменное, то ли сухое дерево ткнулась лопата и отскочила назад, и в этот же момент гром раскатистый по небу прокатился. Бывает же такое совпадение.
Поднял ветки рябины Колосов, лопату попытался засунуть глубже, но не может ее пропихнуть даже на сантиметр дальше, а на небе гром раскатами пошел и молния сверкнула.
Смотрит Александр под куст, что же ему мешает, и только сейчас заметил там что-то выглядывающее из-под земли. Протянул к нему руку, пощупал, дерево, но почему-то оно очень холодное, как лед. Интересно получается, на улице около тридцати градусов тепла, а кусок дерева под рябиной, ледяной.
Срубил несколько рябиновых веток Александр, присел перед этим куском дерева, и опять удивлению нет границ, это не просто ствол древесный, а очищенный топором или ножом от коры, как брус для строительства домов. Интересно, и звук у него необычный - глухой, и от острия лопаты даже меток на нем не видно.
Срубил Колосов лопатой ветки рябины вокруг него, начал очищать от земли брус, к счастью под наклоном он лежит, не глубоко в земле. Очистил его от песка, обтер рукавом рубашки, а перед ним оказывается не брус, а истукан какой-то. На конце его голова человечья вырезана, с рогами и бородой, а на груди у него голова коровья, подвешена, или похожего на корову животного, трудно понять.
Разрыл Александр землю с другой стороны, смотрит на истукане, с той стороны медвежья морда вырезана. Вот так-то! Что же это за брус? Неужели идол языческий, почему-то подумалось Колосову. Что-то он слышал об этом. Но если это дерево дубовое, то возраст этой фигуры трудно установить, сосна долго бы не пролежала в земле. А дуб, если еще и моренный, то может и две тысячи лет выдержать, так люди говорят. А почему же оно таким холодным остается? Дотронулся пальцами до дерева, и отдернул, словно кипятком ледяным обожгло ему кожу.
Собрал Колосов веток, решил костер разжечь с другой стороны бруса, и тем самым проверить, что после этого с деревом станет.
Язык пламени побежал по веточкам, сену, коснулся бруса, да в тот же момент, земля содрогнулась под его ногами, да с такою силою, что упал агроном на землю и от каких-то газов, вышедших из-под земли, сознание потерял. Пришел в себя, трещина в земле осталась, обсыпается, и нет этого бруса с вырезанным на нем истуканом старика и медведя. Обыскался, не нашел.
Дома об этом никому не сказал.
А вот ночью приснился ему тот истукан, и как человек говорит: «Я, Велес!» И каждую ночь стал приходит он к нему...
-4-
Вот и решил тогда Колосов собраться в гости к брату, который жил со своей семьей в соседней деревне, в совхозе «Первомайский».
Жили они как нищие, дом небольшой, мебель – гвоздями сбита, вместо тарелок чашки алюминиевые. Борька года два назад, как школу бросил, запил, да его Светке нужно спасибо сказать, не дала мужу скатиться. Узнала про одну монахиню-ведунью, сходила к ней, молилась до зари, а воду крещенную, что принесла, спрыснула на мужа, и произошло волшебство, Борис не только перестал пить, но и в школу попытался вернуться. Правда, не приняли его там, не простили старые прегрешения.
Места себе Борис не находил в деревне. Начал искать документы на пай земли, расспросил, где они могут храниться в селе. Соседи рассказали ему, как все с теми документами на самом деле было. В 1993 году, когда совхоз развалился, его работники провели собрание, получили паи на землю, и тут же продали их приезжему Михаилу Федосеевичу Одинцову, пусть не дорого, но больше нечего им было получить с совхоза. А ту стопку денег за их паи, на которую можно было купить пару овец, если хорошенько сторговаться, то и теленка, все помнили.
А вот свидетельств на свою землю со Светланкой тогда ни Борис, ни его коллеги по школе, не получили. Говорили люди, что передали их в администрацию района. Но и там, как он узнал позже, даже не слышали об этом.
И вот началась выборная кампания в районе. Ожидался в их деревню приезд кандидата в меры района Горынова Юрия Петровича. Говорят, был он уважаемым человеком в городе, развивал строительный бизнес. Его завод выпускал железобетонные плиты, да и бандиты к нему прислушивались, и администрация старалась с ним не ссориться. Вот на этой волне и решил сыграть на свою судьбу Борис Колосов, и попросить этого кандидата решить вопрос с их земельными паями.
Остался день до собрания, которое должно было пройти в клубе. Достал Борис из шифоньера свой праздничный костюм, белую рубашку с черным галстуком и попросил жену проутюжить одежду. А сам сел у окна, развернул тетрадку и задумался о своем выступлении перед земляками. Ну, что скажет им. Что одумался, пить больше не будет, возьмет выделенную ему землю и начнет на ней развивать хозяйство – выращивать кролей, овец, еще что-нибудь. Но это будет сделать возможным только тогда, если они выберут Горынова Юрия Петровича мэром района!
«Вот именно такой ход и заинтересует кандидата в главы администрации. Ну, куда он денется? А попрошу у него землю хорошую, - продолжал размышлять Борис, - то место, куда наш директор совхоза партийных и советских начальников на шашлык возил. Там у него, помнится, и банька осталась, и домик небольшой, и места те райские, где две реки соединяются – Ручей и Белая…»
Громкий стук, раздавшийся с калитки, для Бориса был неожиданным. Никого он не ждал в гости, тем более своего старшего брата Александра. Обнялись, проводил его в кухню, Светлана стол накрыла, поужинали, за чаем остались вдвоем, разговорились. А перед сном, Александр отозвал Бориса на улицу и попросил рассказать о Велесе.
Удивился Борис этому, но раскурив трубку, присел на скамью.
- Сложный вопрос. Бог он един. А Велес, демон. Наши предки его называли скотским богом, богом мудрости и колдовства, поэзии и музыки, подземным богом, повелителем мертвых - стражем Нави. Это он переносит души умерших в небытие, - все тише и тише говорит Борис, словно боится чего-то. – А почему, Саша, тебя заинтересовал он?
И рассказал Александр брату, о том, что произошло с ним недавно, в конце июня.
- Удивительная история, - недоверчиво посмотрев на старшего брата, прошептал Борис. – Удивительная. Ты там ничего, случаем, не наглотался? Наркотиков, или у тебя белая горячка может быть от пьянки была?
- А как ты думаешь, если бы она была, то я пошел бы к тебе?
- Это я так, что на ум пришло, - в свое оправдание сказал Борис. – Неужели идол с тех пор мог здесь сохраниться? Самое меньшее ему, может, лет триста-четыреста.
Читал некоторых историков, они доказывали, что еще в пятнадцатом-шестнадцатом веках находились поселения, где люди языческим богам преклонялись, верили в них. Хотя, другие писали, что в эти времена уже вся Россия перешла к христианской вере. Так что может в вашей деревне, это и позже произошло. Ты знаешь, за сколько сейчас этого идола, если он настоящий, конечно, можно продать? – схватил за колено своего брата Борис. - За миллион долларов, не меньше! Ты мне его покажи, может он действительно древнейший.
- Исчез он, - поджав губы, словно сдерживая себя от желания заплакать, сказал Александр. – Когда поджог костер рядом с ним, земля содрогнулась, я упал и потерял сознание. А, когда пришел в себя, нет его. Но трещина, где он лежал, тоже была не большой, так что, даже не знаю, куда он мог исчезнуть.
- Да ты что, Саша, шутишь? А то я что-то не пойму, к чему ты меня подталкиваешь, к язычеству? И сколько же тебе денег нужно собрать?
- Для чего? – не понял Бориса Александр.
- Ну ты же людей в свою секту языческую собираешь звать? Так?
- Зачем? – удивился Александр.
- Ладно, ладно, поздно уже, завтра поговорим на эту тему, - и повел брата в дом.
А на утро, попросил Александра на час-другой остаться, сходить с ним на собрание, где будут селяне встречаться с кандидатом в главы администрации Горыновым Юрием Петровичем.
В зале было душно, и народу много, Александр с Борисом не смогли пробиться поближе к сцене, а так и остались у входа. Но то, что рассказывал Горынов, было хорошо слышно и там, такая тишина в зале стояла. Красиво говорил Горынов о будущем района и их села, что поможет возродить их хозяйство, чтобы люди смогли вернуться к своему делу. А, кто пожелает заниматься частным делом, тому помогут с деньгами.
Много наболевших вопросов задавали люди Горынову. Будет ли работать в их деревне амбулатория с врачом? Поднимут ли зарплату учителям? Когда отремонтируют дорогу в город и пустят по ней рейсовый автобус?
Под конец собрания пробился к сцене и Борис, и, пожав руку Горынову, рассказал ему о своей проблеме. Остался, мол, без работы, решил заняться сельским хозяйством, но вот нет у него с женой свидетельств о праве собственности на земельные доли, на руки им не выдали…
Горынов внимательно выслушал Колосова и сказал, что он всегда будет поддерживать таких людей, как Колосов, и помогать им в получении инвестиций, кредитов в банках и так далее. Он уважает таких сильных людей, которые не бегут от проблем, не спиваются, а готовы взяться за большое дело…
Воодушевленный этим Борис, прикрывая глаза от вспышек фоторепортера, поднял руку и сказал:
- Товарищи селяне, нам нужно верить в завтрашний день, и работать, чтобы мяса у горожан было достаточно в магазинах и на рынке, как молока и яиц, чтобы хлеб не рос в ценах. Главное, чтобы мы не верили в мыльные пузыри капиталистического богатства, которые рисуют перед нами такие люди, как мой брат. Он пришел ко мне, и зовет нашу семью вступить в их секту языческую…
Все в зале, как будто зная Александра, повернулись к нему, а тот еще, словно, не поняв, что в эти секунды происходит, смотрит на Бориса. Зал расступился, пропустив к нему фотокорреспондента областной и районной газеты, которых Горынов представил всем в начале встречи с селянами.
- А ведь он считался лучшим агрономом нашего района, - продолжал вещать со сцены Борис, - а теперь верит в мистические силы и обманывает людей, тащит их за собой в древность…
Что еще тогда наговорил про него Борис, Александр узнал позже, из газеты, которую раздали по несколько экземпляров в каждый дом их села.
Шла выборная компания…
-5-
Жену Бориса, Свету, с детьми – Мишей и Катей привела после обеда к ним Вера Ивановна Медведева, жена кузнеца. Потеснились Колосовы, поселили их во времянку. И без помощи добрых людей не обошлось, кто принес им старую одежду, кто – обувь …
И все, казалось, после этого, должно было у братьев наладиться в отношениях. Но это казалось, на людях. А так, между собой у них, струны, как и раньше, во взаимоотношениях оставались натянутыми. И не столько из-за того, что когда-то поссорились братья, нет. Просто трудно ужиться людям, которые в душе всегда считают себя лучшими, сильными, умными и ПЕРВЫМИ.
Даже сейчас, когда Борис попал на «остров» семьи старшего брата, через день уже не находил себе места, все здесь было для него не так, как он хотел бы. То, канал для слива воды с колонки имел малую глубину, из-за чего она, если подавалась большим напором, выплескивалась наружу. То, забор у него слишком высокий, из-за чего не видно, что на улице происходит. То, лампочка на летней кухне высоко висит, и собака не там живет. А овец вообще нужно держать не в хлеве, рядом со свиньями, а отдельно.
Сначала Александр объяснял младшему брату, почему так все у него сделано. Свиньи – это живая печь, от этого барашкам, живущим через стенку с ними, будет теплее зимой. Забор для того высокий, чтобы с улицы никто не заглядывал к ним и сплетни не пускал…
Но Борис этих доводов не принимал, снова умничал.
Первой не выдержала его жена.
- А ты, Борис, в каком сам хлеве жил, - взорвалась за обедом Светлана. – Ведь в доме своем гвоздя даже не мог забить, чуть что соседа, плотника звал. А уж если говорить о заборе, так он у тебя вообще завалился, а ты вместо того, чтобы стойки новые вкопать, палки к нему приставлял, чтобы не падал.
Покраснел Борис, стукнул по столу кулаком, вышел на улицу. Но, ни Александр, ни Анастасия и слова не вставили и не пошли его успокаивать, продолжали кушать.
- Извините, - тихо сказала Светлана, - он всегда такой, лишь бы учить, а сам, ведь, ничего не умеет. Даже переселился в Медвежку для того, чтобы на готовеньком пожить, там баня осталась, да дом шесть на шесть с мансардой.
- А дизельная электростанция? – спросил Александр.
- Она тоже от бывшего директора совхоза осталась там. Когда совхоз наш развалился, директор от инфаркта умер, а об его вотчине все и позабыли. Борис не раз туда ходил, и решился сделать себе рекламу, будто живем там, хозяйством обзаводимся. А сам не больше, не меньше, к весне хотел продать эту землю вместе с постройками, из-за этого ему и свидетельство на пай земли понадобилось.
- А с учительством как у него?
- Да ни как, забросил он работу, - сказала Светлана, вытирая слезы.
- Так, значит, братец и остался Мюнхгаузеном, вся жизнь у него в мечтах да поучениях, - прошептал Александр. – У меня будет трехэтажный дом, стадо в сто голов коров, самые лучшие в мире трактора. Я тоже об этом мечтаю, - и, извинившись перед женщинами, пошел в свою лабораторию.
Да, та земля, которую он в течение месяца приносил в рюкзаке со сказочного «острова», была действительно волшебной. Все на ней росло быстрее в два раза, несмотря даже на то, что в лабораторию не попадали солнечные лучи, в земле не хватало необходимых для развития витаминов и химикатов. Причиной этому, скорее всего, могли стать биополя от идола, лежащего в той земле, пришел к выводу Александр Дмитриевич Колосов.
Вот и сейчас, наблюдая за развитием семени гречихи, положенном еще вчера в стеклянную банку, и легонько присыпанную сырой «сказочной» землей, он не переставал удивляться тому, что произошло с ней. Семя не только набухло и раскрылось, но и дало росток, мощный, длиною в несколько сантиметров.
«А если эту землю использовать, как удобрение, - вдруг появилась у него мысль. – А ту землю, что рядом, насыпать на этот «островок»…»
Кто-то в дверь постучал. И опять не вовремя.
- Извини меня, Саша, - услышал он голос брата, - это у меня все от обиды.
- Ладно, - махнул про себя рукой Александр, - всякое бывает.
Еще раз стукнул в дверь Борис:
- Можно зайти? – спросил он.
- Извини, нельзя, - отказал Александр, - даже жену сюда не пускаю.
- Что я тебе, черная кошка, что ли?
- Не дави на больной мозоль, - попросил Александр. – Ты лучше найди себе в деревне какое-нибудь дело, ведь не прокормить мне тебя с твоей семьей. В школу сходи, что ли, или еще куда-нибудь. И в мои дела, прошу, не лезь.
Александр даже не ожидал, что сможет так поступить, поставить брата на место. Правильно сделал. Пусть барон Мюнхгаузен будет один, в своей сказке…
-6-
Вспаханное поле плохо прорастало. Волновался Александр, смотрит на небо, ни тучки, только солнце палит, местами то ли дым с земли поднимается, то ли пыль. И видит он, навстречу к нему идет старик по полю, седовласый и рог в руке несет, и орошает из него водой землю.
И идет этот старец по земле, не касаясь её своими ступнями, и затмевает он своею одеждой все небо. Остановился он перед Александром и ростом стал таким же, как сам Колосов.
- Здравствуй, Ищущий, - поздоровался Старец, и голос у него похож на гром небесный, только тихий.
Поклонился ему Александр, и говорит:
- Здравствуй.
- Пить хочу я, - сказал старик.
Поклонился Александр, взял кувшин молока, хлеба печенного и подал старцу.
- Спасибо, Ищущий.
- Кто Вы? – заново поклонившись, спросил Александр, и тут же почувствовал, что взлетел он на небеса и спустился на незнакомую землю, на которой кругом богатства огромные. Сундуки стоят открытые с драгоценностями разными – с брильянтами и золотом, с изумрудами и серебром. Скот невиданных размеров на полях пасется, золотистые стога с сеном вокруг. А недалеко от поля и деревня из домов кирпичных стоит, и люди в ней веселые, радостные, танцуют на улицах, песни поют, в невиданные музыкальные инструменты играют. Художники на домах большие красочные картины пишут, фокусники камни в коней превращают, поэты стихи читают – слушаешь их, душа поет. А женщины в рушниках ярких, улыбаются ему, на стол обеденный несут горшки с борщами, кашами закрытыми сливочным маслом, вареники и сметану, сыры и творог, хлеба и пироги, меды и варенья.
Дух захватило у Александра, никогда не видывал он такого богатства.
- Выбирай, чего хочешь, Ищущий, - обратился к нему старик. - Сундуки с золотом и драгоценностями, коров и овец, холст с красками, али дудку веселую, и забудешь ты о своей бедности…
И лицо этого Старца знакомо Александру, а когда увидел на груди его медальон в виде коровьей головы, поклонился перед ним еще раз и спросил:
- Вы Демон земли и небес по имени Велес?
- Так что выбрал ты, Ищущий, - спросил Старец, – золото с бриллиантами, скот, талант поэта, художника, или волшебство?
- Не это я ищу, а зерно знаний про то, чтобы я мог сделать землю богатой на урожай, и чтобы росло на ней все, что посадишь. И виноград в земле северной с мандаринами и хурмой, и зерно пшеничное, и не умирали посадки от засухи, как на том острове, где я нашел идола твоего.
- Хорошо, - сказал Старец, поднял руку и оказался Александр в невиданном месте, где крестьяне работают с песнями: землю пашут, сено молотят, скот пасут. А сил у Александра еле хватает удержать в руках борону, которую тянет за собой конь невиданных размеров, и ступает он на землю мягкую, черную и жирную, которая из-под резца бороны поднимается волнами, и рассыпается под его стопами. Красота невиданная!
И вот все поле перепахал Александр, огляделся вокруг, а по вспаханному полю уже люди идут и сеют зерно, песни поют, смеются. Стер с лица пот Александр, сел около бороны, и поверить глазам своим не может, когда увидел, что идет к нему мать с отцом, молодые и радостные, деды с бабушками, дядька Василь без костылей, на ноги наступает не израненные в войну…
Все улыбаются, обнимают Александра. Мама подает ему кувшин с водою холодной и вкусной, отец краюху хлеба, бабушка меда ложку… Вот радость-то.
- Нашел ты, что искал? – спрашивает у него Старец.
Поклонился ему в ответ Александр и говорит:
- Работать нужно с радостью и с любовью, но не получается так жить у нас, бандиты урожай забирают, радость убивают.
- Так что же ты ищешь тогда, Ищущий? – спросил у него Старец, хмурится, его глаза черными становятся.
- Правду и защиту прошу! – упал на колени перед старцем Колосов.
Покачал в ответ головой старец, и дотронулся до медальона своего, гром в небесах ударил, молния сверкнула и видит Александр перед собою медведя огромного. Испугался его, назад пятится. А медведь говорит ему голосом старца:
- Один ты слаб!
…И закрутилось все вокруг Александра, покатился он от сильного ветра кувырком, взлетел над землею и парить начал, как птица, и видит деревню родную, свой двор, сыновей играющих в нем и … опускается на землю, медленно, словно в постель свою мягкую ложится на нее.
Открывает глаза, жмурится, яркое солнце в окно светит. Поднялся Александр с кровати, вытер лоб мокрый от пота и понял, во сне ему все это привиделось.
-7-
- Ну что, пойдем, дом посмотрим, а то чувствую, устал ты от семьи нашей, - спрашивает Александр.
- Да как тебе сказать, - прищурился Борис, - вопрос у меня остался один к тебе. - Заерзался на скамейке братец, осматривается по сторонам, словно проверяет, нет ли кого лишнего рядом.
- А ты мне здесь цацу, обиженную жизнью, из себя не строй! – повысил голос старший брат. – Никогда у тебя не было ни ружья, и ни в кого ты не стрелял. А что из директорского дома да бани на Медвежке тебя выгнали, так это его хозяева.
- Ну что ты говоришь, - попытался остановить брата Борис.
- А ты не перебивай. Все мне по-честному твоя Светка рассказала. Как был ты соловьем певчим, так и остался им, и землицу прихватить хорошую попытался, да продать ее за большие деньги. И если бы не дал объявления в газете, так и жил бы себе спокойно. А так напомнил о ней кому нужно, и вся твоя история мыльного землепашца закончилась тут же, так и не успев начаться.
Слушает Борис своего брата с ненавистью, налилось его лицо соком свекольным, сжатые его кулаки напряжены до белого, вот-вот взорвется человек.
- Так что, Боря, возвращайся в старый дом, к себе в Ивановку.
- Легко тебе сказать, - просипел тот. – Пусто у меня там, ни картошки, ни моркови. Думал, дом продам, в городе квартиру куплю и заживу.
- Да, - встал из-за стола Александр. – Знаю, что у тебя все вещи, которые успел нахапать у чужого хозяина, в свой дом вывез. Так? Ну вот. Поживи до весны здесь, а в апреле назад возвращайся. А пока домой съезди за одеждой, дам тебе трактор. Только смотри не учи жизни тракториста Лешку Большого, а то если ему что не понравится, то по зубам даст.
Колосовы вышли во двор, остановились у колодца, и продолжил Александр:
- Пойдешь со мной сейчас в школу, с директоршей поговорим, может, найдет там тебе место какое. Только смотри, Борис, нашего села ни на карте не найдешь, ни в администрации района не значится. Живем мы здесь как тень от прошлого. Были отделением вашего совхоза «Первомайского». Жили - не тужили. Когда началась перестройка, отделились от вас, да не успели добра себе нажить, инфраструктуру, как у вас настроить, и при капитализме лопнул наш совхоз. Без управы остались.
Попытались мы сельсовет здесь организовать, а кому нужна эта головная боль, скажи мне? Вот и не хочет район брать наше развалившееся хозяйство к себе: дома, школу, котельную, которая уже и не существует на самом деле, одни развалины от нее остались. Инженерные сети, что там еще, ну, почту...
Так что, дорогой, школа здесь держится еще как-то, скорее всего, как отделение вашей Ивановской школы.
- Слышал, - махнул рукой Борис. – И директоршу вашу знаю, так что может, и сам договорюсь с ней. Без тебя. А ты только по деревне «правду» не пусти, а то хоть в петлю потом лезь, - и посмотрел с обидой на своего брата. – Хорошо?
- Ты только сам себя в струне держи, не болтай лишнего и прошу, не наезжай больше…