У водонапорного крана присел, надавил на его рычаг – раз, другой, и подставил свою голову под сильный напор воды.
- Ох! – единственное, что в этот момент, вырвалось из его уст. Холодная вода, окатившая затылок, струями пошла по спине, груди, смачивая ткань рубашки, штанов. Ее холод, ударил токами по всему телу, и Илья вскочил на ноги, пытаясь отдышаться, снял с себя прилипшую к телу рубашку и выжал ее.
До бабушкиного дома оставалось пройти всего несколько дворов, но как-то стыдно было увлекать ее в свои предрассудки. И действительно, послушает его рассказ про Мавку лесную, про соседку старуху, которая, по-своему виду, казалось, без клюки и шагу не сделает, а тут как молодая женщина, расправив на плечах изъеденный молью пуховый платок, легко пошла в дом.
Да и платок тот, вспомнил Илья, как показалось, и не пуховым был вовсе, а цветастым, то ли из шелку, то ли из ситцу, блестел на солнечных лучах. Фу ты, опять ее чары представил, когда она на него глянула, обернувшись: молодая, розовощекая, почти ровесница его.
«Да, и что я сейчас наговорю своей бабушке? – подумал Илья. - Скажет точно у внука крыша поехала, в психбольницу его нужно направлять.
Может в кузницу пойти? Как ни занят Демьян, а какую-то работу Илье найдет. Пусть уголь дробить, или металлолом переложить, мусор убрать, да что угодно, только бы не сидеть без дела и не думать о всяких гадостях».
Остановился на перекрестке, натянул на себя мокрую рубашку, поежился от ее холода. Так куда идти? Посмотрел вправо, переулочек, его тропка уходит, через дома и огороды к ручью, а там развилка – в лес и на ферму, по той дорожке можно тоже к Демьяну пройти.
Дыхания стало не хватать. Воздух, которого хотелось поглубже глотнуть в себя, словно сопротивлялся ему: брыкался и цеплялся, то за губы, то за зубы, то за язык, но никак не хотел проходить сквозь нос и глотку в дыхательные пути.
Илья, задержав дыхание, ринулся по той тропке, заросшей бурьяном и кустарником к ручью. И с разбегу прыгнул в него, в ту яму, которую еще в детстве сделал им для купания, тракторист дядя Коля.
Холодная вода, как оказалось, стала для Ильи спасительницей, снявшей с его уст и носа все невидимые чары замка, не дающие дышать. Вдохнув полной грудью, Илья еще раз и еще полностью окунулся в ручье и вылез на берег.
- Да, жарит сегодня, как никогда, - услышал он голос стоящего на мостике милиционера. Посмотрел, точно он самый, Петр Аркадьевич.
Инспектор милиции сошел с мостка и идет к Илье, протягивая ему руку.
– Здравствуй, дорогой. Тю, может и самому искупнуться, - и, осмотревшись по сторонам, скинул с себя рубашку, сапоги, штаны, и пошел в воду.
- Слышал, доволен тобою Демьян, говорит, на лету все хватаешь.
- Да не все, уголок ровно обработать не получается, трубу согнуть, чтобы ее стенки не сошлись – тоже, - оправдывается Илья.
- Ха, Илюшка, да это дело непростое. Сам в молодости к нему напросился в подмастерья. А поработал недельку, понял – не мое это дело. Здесь надо отчасти полюбить и познать железо, без этого с ним не управишься. К тому же нужно какую-то творческую жилку иметь, что ли, ну, к примеру, как у художника. А это тоже не мое. Я больше с людьми люблю работать, - сказал Петр Аркадьевич, и еще раз окунувшись в ручье, вышел на берег. – Здорово!
- Знаешь, Илья, - продолжил он, - сейчас жизнь начинает меняться с такой скоростью, что просто не успеваешь за всем уследить. То жили при социализме, все было просто и понятно, теперь - при капитализме. Все развалилось: заводы позакрывались, совхозы и совхозы, как наш, тоже. Люди без работы остались, цены на продукты, на одежду полезли в гору до такой высоты, что не всем в городе сегодня даже картошка и мясо по карману.
- А почему, Петр Аркадьевич?
- Почему, почему, - громко вздохнул милиционер. – Да все очень просто, дорогой, как только коммунистическую партию скинули с престола, все во власть полезли. Кто первый, тот и законы под себя подмял, кто опоздал – давят первых. Лет десять, грубо говоря, пока ты болел, такое здесь крутилось, даже наш медвежий угол достало.
- Не понимаю, Петр Аркадьевич, молочная ферма же сохранилась?
- Это спасибо нескольким городским богачам, завод молочный построили, а он в полную силу не работает, и денег им жалко, чтобы что-то там отремонтировать в нем, а молоко нынче тоже в цене, поэтому и удержалась наша ферма. А вот агронома нашего Колосова, что овощами занимается, предупредили, ничего на следующий год не сади, ни овощей, ни ржи с гречкой, а только траву сей, меньше убытков понесешь. Им, видишь ли, выгоднее получается, в Россию завозить американские бобы с пшеницей, да куриные окорока, чем свое выращивать.
- А как это?
- Ну, как тебе объяснить. Им лучше за мясо в Америке копейку отдать, а с него здесь в сто раз больше денег взять. И при этом им не нужно бояться подорожания кормов, бензина, запчастей для тракторов., хотя и это потом учтут, чтобы цены взвинтить
- А как же тогда людям выживать, кто здесь это все выращивает?
- А этого они как раз и боятся. Если крестьянин поднимется, то мясо свое повезет на рынок, муку, горох, гречку, да ценой начнет управлять, А кому из нынешних новых русских, так сказать, это нужно. Им лучше свою цену держать, да управлять всем …
Илья задумался. Да не раз к его матери приходили подружки, об этом только и говорили, но для Ильи тогда все это было непонятным.
- А мы вот с Демьяном Демьянычем недавно ремонтировали косилки, плуги бригаде Колосова, а расплатиться им нечем было. Слышали?
- Слышал, - открыв свою папку и что-то в ней рассматривая, сказал Петр Аркадьевич. – Слышал, Илюша, слышал. А что толку, один, как говорится, в поле не воин.
- Да, - вздохнул Илья, - а если объединимся мы да будем заниматься своим хозяйством и продавать его?
- А здесь вот и плюс есть, и минус. Так не хочется крови. Сколько людей могут пострадать.
- Не понял?
- Да, приедут люди на рынок, а у них там местные бандиты все отберут. Или сюда понаедут толпами с оружием, как вот на тебя с Семеном напали.
- Да. А вы бы, Петр Аркадьевич, слышали, как следователь на меня ругался, - вспомнил Илья, - говорит, что это я тех коров увел и продал.
- Илюш, такая у следователя работа, грубо говоря, все проверять, всему не доверять. Ты на него, грубо говоря, не обижайся. А вот если те ребята опять нагрянут, то мы должны быть готовыми к этому. А вот как, не знаю. Сейчас нужно, грубо говоря, только придумать, как им отпор дать.
Милиционер встал и кивнул в сторону деревни, мол, пойдешь со мной или останешься? Илья кивнул, и одевшись пошел вместе с Петром Аркадьевичем в деревню.
- Ты, Илюш, держись меня, вместе мы сила, по одному – ни кто и ни что. Демьян – тоже. Грубо говоря, хоть какой силой он не обладает, ну там трактор может поднять, но против той силы один он - букашка. А что она слону сделает? Вот и я о том же.
- Это вы о бандитах.
- Конечно, - Петр Аркадьевич остановился. – Той самой мафии, грубо говоря! Сколько у нее голов, знать бы, и как бы ее лишить их - тоже. – Милиционер протянул Илье руку, пожал, и, прощаясь, сказал, - Демьянычу передавай привет. Расскажи ему, о чем мы с тобой говорили сейчас, и, я, завтра к пяти часам дня загляну к нему. Буду из города ехать. Тебе что-нибудь в городе нужно?
- Лески, крючков, - сказал Илья.
- Дело, грубо говоря, хорошее. Если на сома хочешь поохотиться, то пошли ко мне, дам суровую нить. Я здесь рядом живу, и крючки есть. Жинка моя рыбу на дух не переносит, пришлось из-за этого забросить рыбалку. Ну что, пойдем? - И, приложив руку к фуражке, Петр Аркадьевич пошел дальше.
Илья догнал его...
-2-
У кустарника что-то шлепнуло по воде. Илья притаился и стал наблюдать. Вода в этом месте мутная, может утка нырнула с испугу да муть подняла, может - выпь, или еще какая-то другая птица. Но, что удивительно, течение, пусть и небольшое, но муть с этого места оно не уносит, и пузыри со дна пошли. Скорее всего, это работа карася, тот как свинья любит копаться в иле, ищет червей, жучков разных и такую муть поднимает.
Илья вспомнил как в детстве со своими друзьями, когда рыба не клевала, опускали палку в воду, втыкали ее в дно, и мутили. И все, после этого через несколько минут начинался клев. Окунек шел не плохо, карась, а то и сом, пусть не большой, но начинал брать. А мама как начнет жарить рыбу, слюнки текут, но к столу не пускает, пока не закончит обед готовить.
Илья улыбнулся своим воспоминаниям, осмотрелся, где лучше рыть палкой землю. Бережок обрывистый, глина красная, навряд ли в ней червей можно накопать. Сейчас бы лягушку. Стоп, Илья заглянул под кустарник, и начал палкой сгребать из-под него толстый слой прошлогодней листвы, травы – и вот она, огромная полосатая улитка. Залез под ветки и начал руками щупать землю, и правильно, вот еще одна улитка, еще. Неплохая наживка будет.
Раздавленные панцири с улиток не стал очищать, насадил их на тройник и опустил в воду, в том месте, где продолжают со дна идти пузыри.
О, да здесь и глубина хорошая, чуть ли не под два метра. Это видно кто-то из рыбаков вырыл здесь для рыбалки ямку, экскаватором, наверное. Рыбка всегда собирается в таких местах, чтобы покормиться насекомыми, червяком, мальком, которого сюда гонит течением. Илья, кусочком стекла перерезал суровую нить, и конец ее привязал к толстой ветке кустарника, а к верхней ветке привязал несколько длинных стебельков с цветами ромашек, если клюнет, то по ним будет хорошо видно поклевку. Так они в детстве делали, когда ставили такие «ловушки» на сомов. Только вот беда, этих улиток в два счета может склевать с крючка и любая другая рыба.
Илья осмотрелся, кругом степь, все покрыто сухой травою и колючками, а раньше здесь колосился ячмень и пшеница, какие у них вкусные были молодые колоски, наберут их в ладони, очистят и жуют. А один раз здесь, помнится, кукурузу посадили, так они с ребятами, отсюда с августа и не вылезали. Вот были времена.
Илья пошел ко второму кустарнику, раскинувшемся над ручьем. Там должна быть еще одна ямка-омуток. Под ногами что-то юркнуло, Илья замер, присмотрелся. Вроде не ящерица, точно, мышка, вон под веточкой колючки притаилась, прекрасная наживка и в мгновение ступил в ее сторону ногой. Поймалась.
Еще один тонкий букетик ромашек, насаженный на нитку, привязанную к ветке кустарника, заиграл на ветру.
Илья встал, никого нет, это и хорошо, ни кто не будет мешать. Была бы удача.
Под валуном притаился уж. Илья дотронулся до него палкой, и тот в ту же минуту исчез в сухой траве. Сделал шаг, другой в поисках его и чуть не подпрыгнул с испугу, когда между ног увидел, ползущую небольшую черную змею. Ползет, как тонкий ручеек течет по земле. Илья притаился и со всей силы стукнул ее палкой по голове змеи. Попал точно, она стала обвивать своим телом вокруг палки, но недолго и ее безжизненное тело Илья надел на тройник и опустил в воду под третьим кустом.
Присел на бугорок и задумался.
«Да, это лучший выход сейчас найти различные способы добывать пищу, - к Илье опять вернулись тревожащие его в последнее время мысли. - Кузнечное дело, конечно, лучше не бросать, хоть какой-то кусок хлеба можно заработать, а если не удастся? И так на шее Демьяна повис, теперь ему еще и меня нужно кормить. Жалеет он меня, последние, наверное, пятьсот рублей отдал, чтобы хоть что-то я мог себе купить.
Даже перед Леной стыдно, она на ферме работает, а я больным прикинулся. Нет, так жить нельзя. Нужно наделать, как мой дед когда-то, корзин-ловушек и ловить в них рыбу. Нужно очистить старые бочки, которые стоят потрескавшиеся в сарае, и попробовать их восстановить. Это дело не трудное, только в воду опустить, чтобы размокли и все. А так нужно грибов насобирать да засолить в этих бочках, капусту заквасить, рыбу засолить, зимой все пойдет. С мужиками нужно договориться да дров заготовить, на болоте клюквы насобирать, брусники, а то не выживем».
Илья прикрыл глаза и, подставив лицо солнечным лучам, замер, представил себе, как идет с топором по лесу и натыкается на кабана, изловчился и зарубил его. Вот была бы добыча. Но все это сказки, и силы у него такой нет, чтобы справиться с этим могучим животным, тем более с медведем. А вот сделать капканы в лесу на того же кабана можно. Так дед когда-то делал, вот бы вспомнить, как… Может Демьян знает?
Что-то резко хрустнуло сбоку, Илья посмотрел туда и увидел, как ветки второго куста сильно задергались. Неужели рыба попалась?
Точно, нить была сильно натянута, что-то сильное водило ее под водой. Илья потянул на себя суровую нить, но та подводная сила даже не думала ему поддаваться, и поэтому он, сломав ветку, с привязанной нитью, и упершись ногами в землю, потянул попавшуюся добычу за собой, на берег.
Вот это везение, Илья от радости ходил вокруг сома лежащего на земле. Его длинное черное тело, не меньше метра, начало извиваться и скользить в сторону его ног. Сначала отпрыгнул от него, будто испугался, а тот продолжает ползти к нему, и снова отпрыгнул от него. Это начало смешить его. Бывает же такое, сома лежащего на земле испугался, был бы он метра под два и в воде, тогда другой разговор. Наклонился к рыбине и рассматривает его глаза, словно из подлобья наблюдающие за ним.
«Ну что ж, добыча огромная, будем жить, - не скрывая радости, подумал Илья и взяв за жабры рыбину, поднял ее. - О-о, килограмм под десять. Прекрасно», - и засунув его в мешок, уложил под кустарник, спрятав от солнечных лучей.
-3-
Илья присел на бугорке в раздумии, может на ночь оставить снасти, нацепить на них сомовьи жабры или... и, заметив на камне принимающую солнечную ванну ящерку, подкрался к ней. Схватил ее, нацепил на тройник, забросил в воду. Ночью обязательно будет удача, на первую удочку еще что-нибудь бы прицепить. И только привязав кончик нити к ветке кустарника, увидел, как заходили ходуном ветки на первом кустарнике.
Оказывается – это карась попался, в две ладошки, не меньше. Вкусная рыбка, удивительно даже, ручей не широкий, а что только в нем не водится. И все это благодаря озеру, в которое он впадает. И поправив улитку на крючке, опустил нитку с наживкой в воду, и тут же новая поклевка. Это опять карась, только цвет у него не как у первого, светло-коричневый с желтым животом, а белый.
И снова поклевка, даже передохнуть не дают, единственное что успевает сделать Илья, это сломать с кустарника ветку и насаживать на нее карасей. Вот удача, теперь и Семену в больницу можно котлет сомовьих передать, чтобы быстрее выздоравливал.
…Тучи с леса потянуло, сначала небольшие, закрывающие собою солнце на десять-пятнадцать секунд, позже – облака целыми стадами пошли, полностью затягивающими небо, не пропускавшими через себя уже не одного солнечного лучика. Потянуло свежестью, но смена погоды на клев не влияла, клевали карасики с ладошку и поменьше, иногда и окуньки попадались.
Поднялся с трудом, спина устала, потянулся, придерживая руками поясницу, поворочался направо-налево, вроде, стало после этого легче. Вот и хорошо, насадил на тройник уснувшего карася и опустил в воду, утром приду, а может еще и вечером.
- С уловом, - услышал он тихий мужской голос за спиной. Обернулся, перед ним кругленький мужичок стоит, небольшого роста, на голове кепка из газеты.
- Спасибо, - сказал Илья.
- Угостишь?
- Пожалуйста, - Илья протянул кукан с рыбой ему.
- Спасибо, - сказал тот, но рыбу не взял, и продолжает исподлобья смотреть на Илью. – Ты не присматривайся, - говорит, - меня все равно не узнаешь, не здешний я, - и, улыбнувшись, присел на заросший травой бугорок. – Прошу, - показал он на камень, - в ногах правды нет.
- Это, смотря для кого, - подхватив начатый разговор незнакомцем Илья.
- Значит, не ошибся, - сказал мужичок и, собрав вокруг себя сухой травы в кучку, и кивнув на нее, продолжил, - тогда угощай. Рыбка на костре – слаще мяса.
Илья положил на землю куканы с рыбой и направился к сухому кусту, чтобы наломать веток, да подумал, а как же без спичек зажечь костер. Но потянуло дымком, и, обернувшись, увидел, как незнакомец стоит около разгоревшихся веток. И когда он успел их наломать?
И действительно от окуньков, насаженных на тонкие ветки и опущенные в огонь, пошел приятный сладкий аромат. Они быстро подрумянились, в некоторых местах почернели, кожица на их спинках начала лопаться, оголяя желтое, белое мясо рыбы. А какое оно сладкое, и как легко кушается.
- Давно такого не пробовал, - нарушил тишину незнакомец, - спасибо тебе Илья.
- Пожалуйста, - улыбнулся Илья, - вкуснотища.
- Что ж, идет время, бежит, а за ним и не успеваешь, хоть как ни старайся, - незнакомец вытер руки о траву и предложил Илье кружку, наполненную темной жидкостью, покрытую сверху пеной. – Угощайся, у меня отменный квас, лесной.
Илья взял кружку обоими руками, удивительно, какая она большая, из какого-то теплого дерева, а запах, то ли мятный, то ли смородиновый, не разобрать...
Прикоснулся к кружке устами, хлебнул, квас прохладный, приятный, и остановиться не может, как и напиться им. Удивительно, какой у него необычный вкус, то кисловатый хлебный квас напоминает, а в следующем глотке – компот с малиновым привкусом, новый глоток - рябиновый морс, а вот сейчас – вода родниковая. И кончилась. Смутился Илья, что вот так опрометчиво поступил, всю кружку осушил, не оставив ни капли незнакомцу, смотрит на него, а у того оказывается тоже в руках кружка большая, и смакует он квас из нее. И только сейчас Илья почувствовал - дурман пьяный в голову ударил.
- Как себя чувствуешь? - спросил мужичок.
- Вы, извините, что все выпил, - облизывая нижнюю губу прошептал Илья, - такого вкусного и необычного кваса ни разу не пробовал.
- Это всегда так бывает, - согласился незнакомец, - когда пить хочется. И тебе спасибо, молодец, накормил.
- Да что это, две рыбки попробовали, как говорится, только аппетит распалили, - улыбнулся Илья.
- Главное вовремя, - ответил незнакомец. – А сом у тебя крупный…
- Пойдемте к нам, мама из него вкусный пирог сделает, в дорогу будет вам, что взять с собой, и так покушаете.
- Спасибо, - поклонился незнакомец, - да некогда мне сегодня по гостям расхаживать, и сам не торопись домой. Квас тебя насытил, рыбой его закусил. Наелся?
Илья с удивлением посмотрел на незнакомца и действительно, почувствовал сытость, а еще и какое-то непонятное чувство прибавилось, то ли жар по телу пошел, то ли - холод. Морозить начало.
Смотрит Илья на незнакомца, а тот улыбается, мол, потерпи, сейчас все пройдет.
Но ничего не проходит, Илья все хуже и хуже начинает себя чувствовать: тошнит, голова в висках заболела, руки затряслись.
- Вы меня отравили? – еле выдавил из себя Илья, а услышал свой вопрос Илья по-другому. - Что за силу вы мне дали?
- Это не я, - ответил тот, - я только принес ее. Пойдем, - и поманил рукой за собой Илью. – Идем, времени нет, вот-вот твоя звезда откроется. Идем! – и голос у незнакомца стал повелительный, сильный, словно физическая сила, которая влезла к нему в мышцы рук и ног и управляет телом Ильи.
Пошел Илья за незнакомцем все быстрее и быстрее. Вот и поле закончилось, а незнакомец и останавливаться не собирается, редко, когда оглядывается к Илье, а только голосом его подзывает:
- Торопись, торопись, нам опаздывать нельзя.
А Илья идет за ним безмолвно, подчиняясь его голосу, подчиняясь какой-то незнакомой, еще неведомой ему силе, затаившейся в незнакомце. Да и противиться он ей не хочет и не может, а наоборот с интересом все быстрее и быстрее идет за мужичком, через колючие кустарники, лесные обрывы и подъемы, через небольшие болотца и глухие заросли ельника. И вот, наконец-то, они остановились у камня огромного…
- 5 –
Остановили у огромного гранитного камня, стоящего на развилке лесных тропок. Илья с удивлением рассматривает этот вытянутый вверх валун. Обернулся к незнакомцу, а того и след простыл. Повернулся к камню, а он притягивает его к себе, только Илья не хочет к нему приближаться, сопротивляется. Но, не может удержаться и каменный магнит его сильнее притягивает к себе. А между ними на земле широкая полоса из битого стекла.
Но сил не хватает у Ильи устоять, что-то подталкивает его в спину и, не удержавшись, ступает он босой ногой в эти стекла. А они вовсе и не стекла, а вода, теплая, приятная, отражающая от себя звездочками солнечные лучи. Они растут, увеличиваются, и золотистый луч осветил Илью, теплый, и тут же сменился на холодный. Аж мурашки по коже побежали.
И опять непонятные чувства овладели Ильей, словно что-то погружается ему в самую макушку, внутрь головы. Что это не видит Илья, а только чувствует.
- Пошли назад, - слышит он голос незнакомца, поворачивается и идет за ним.
- Что здесь произошло, - спрашивает Илья у мужчины.
А тот в ответ жмет плечами:
- У Старца спроси, который идет с нами.
- Где же он?
- За тобой идет.
Обернулся Илья, никого сзади нет, а вот теплое дыхание в затылок слышит.
- Дедушка, - спросил Илья, - чем вы меня наградили?
- Силою, - слышит он дуновение теплого ветерка себе в уши. – Великою силою.
- Мне лучше бы знаниями, - удивляясь себе, произносит Илья, но не то, о чем думает.
А в ответ ветерок задувает ему под рубашку, холодит под мышками, Илья ежится от щекочущей прохлады…
«Бывает же, - подумал Илья, - чего только не приснится, - и, щурясь от яркого солнца, смотрит по сторонам. Никого. Нагнулся над ручьем, зачерпнул воды и умыл лицо, напился воды. Вздохнул, что же это с ним было? Может солнечный удар был?
Глянул под кустарник, где сома в мешке прятал, рыба на месте, в мешке. А рядом подвешены два кукана с карасиками, окуньками. А вот и угли от костра, еще теплые. Удивительно. Собрал лежащие рядом с пеплом шелуху и косточки от рыбы, палки, на которых нанизал ее. Вот это да! И ноги грязные, низ штанов то ли глиной запачкан, то ли илом. Опять видение, что ли? Неужели та ведьма наколдовала все, или Мавка?