Ворожба

. Время войны кончилось, наступило время перемирия. Поредела волчья рать, трое из сотни вернулись в родной бор. Вот оно логово матка на пороге ждёт, обременённая, за маткой дети, любимая дочь, сын, родился он не рыжей, чернея ночи кудри его. За годы ожидания, матка свои глазки проплакала, ляжки с ягодками у неё с сохли, нету более блеска от  её золотых волос. Задумал матёрый, покуда к матке не подойти, бор обежать, какую  молодую волчицу встретил, ту семенем и обременил. Весть долетела  матка сына принесла, вот он уже у порога, не переступая его заскулил, ответь рыжай али не рыжай, матка ему в ответ рыжай, матёрый ей с вопросом почему перьвый сын чёрный, матка ему в ответ, отстань первый не от тебя, от кого, не переставал скулить матёрый, от товарища твоего, из бора, что за рекой. Недолго матерый бегал по бору, прибег до логова, стал раны зализывать. Молода  волчица, не признала, всего искусала. Затянулись раны, ушли синяки, собрался на поход  до логова, туда, где не кусают, где ласкают и привечают. Ели ножки унёс, прибёг весь в крови. Так было и в третий раз. Задумался  матёрый, матки  это дело. Оскалился  матёрый, налились кровушкой глазки жёлтые, нету топеря любви осталось одно тягло, дочку любимую, да сыновей от беды отвесть. Стал матёрый матку пытать кто порчу навёл мол сучки его холку трепалили до крови, губёнки его искусали скулил матёрый коль он кровь ворожеи  не прольёт, ведь не пролив кровь ворожбу снимешь. Но не добился старый волк у матки своей правды. Не она ворожила,  бабку старую, из чухонской деревни, не раскрыла. Та скора была на просьбы, чтобы неповадно было, кабелям от своих маток бегать. Выстругала   бабка осиновый  колышек, этот колышек, и  мочалку  о шаркунцы кобеля тёртую в коровник отнесла, там  мочалку колышком осиновым к зямле между половиц приткнула. Водичкой  ключевой облила,  воду ту наговорила на беду кабелю.