Тамара Григорьевна Шмелева, учитель второй квалификационной категории и большим стажем работы, как человек трезвомыслящий в чудеса не верила, но со вчерашнего дня она поняла, что спасти ее может только чудо. Дело в том, что вчера перед уходом домой она случайно столкнулась в коридоре с директором школы, которая вскользь намекнула ей на предстоящее сокращение кадров.
"Как же мне быть?" - в груди у Тамары Григорьевны сжался комок, а в сердце что-то оборвалось. "Женщине под пятьдесят почти нет шансов найти подходящую работу, да и вписаться в другой коллектив в таком возрасте довольно сложно", - печально рассуждала она по дороге на работу.
Между тем, бежали дни, и Шмелева продолжала надеяться, что все еще может измениться к лучшему, но в суете будней ее интуиция сигналила о том, что ничего хорошего ее не ожидает.
Как-то в один из весенних дней, когда солнечные лучи весело прыгали по рыхлому снегу, она, возвращаясь домой, встретила одну свою коллегу.
- Что-то ты плохо смотришься, Тамара! - сочувственно приветствовала ее та. - Не заболела ли часом? Наверное, все про сокращение думаешь да расстраиваешься? Да ты забей на все это, да сходи в больницу, скажи врачу, что плохо себя чувствуешь, давление поднимается, то да се. Сама прикинь, какой смысл тебе теперь на работу ходить? Посидишь на больничном, успокоишься, а там будь, что будет...
"А что? Валя права - может быть, это самый лучший до меня вариант!" - вздохнула кандидат на "вылет" и решила осуществить неожиданный план завтра.
Участковый врач с пониманием отнесся к проблеме, а Тамара Григорьевна, помучившись некоторое время угрызениями совести, на следующий день с утра уже держала в руках больничный лист и даже не знала, радоваться ей или печалиться.
Уже стоя на крыльце поликлиники, она вдруг поняла, что ей абсолютно все равно, куда идти и что делать. В первую минуту она даже напугалась своего равнодушия и, тяжело вздохнув, вдруг неожиданно подумала :"А что, если мне прямо сейчас с'ездить в церковь? Конечно, я понимаю, что вряд ли мне что-то поможет, но может быть, просто станет легче".
Перед самым входом в церковный зал Тамара вдруг вспомнила, что не перекрестилась. "Это все оттого, что я в церковь редко хожу", - горестно покачала она головой и при этом до боли сжала в руке восковую свечу.
Поискав глазами алтарь и вдохнув успокоительный и таинственный храмовый запах, женщина в нерешительности остановилась посередине величественного помещения. "Куда же мне теперь, к кому обратиться?" - не зная, что делать дальше, грустно и безнадежно смотрела она по сторонам. "А обойду-ка я весь зал,да поговорю без слов со святыми", - решила она и неожиданно для себя шагнула к ближайшему образу. Останавливаясь возле каждой иконы, Тамара тихо крестилась и внимательно всматривалась в святые лики. Сама не зная почему, она не просила у них ничего, а просто смотрела и думала о том, что все эти образы когда-то были живыми людьми, пострадавшими от злой человеческой сущности, и ее несчастье, скорее всего, ничто по сравнению с их прижизненными подвигами.
Обойдя почти весь зал, она вдруг вспомнила, что до сих пор никому не поставила свечку, которую все еще сжимала в руках... Неожиданно ее взгляд упал на несколько горящих свечей перед огромных размеров образом какого-то святого. Приблизившись к нему, Тамара Григорьевна рассмотрела под ликом довольно симпатичного старца витиеватую надпись:"Святой Николай Чудотворец". "Какие выразительные у него глаза! Как будто живые! И смотрит на меня, словно все понимает!Вот кого я сейчас попрошу об избавлении от своего несчастья!" - неожиданно пришла мысль Тамаре, и она быстро и страстно стала что-то шептать святому.
В самом конце своей речи она добавила:"Надеясь на твою помощь, я хочу обрести силу, которая спасет меня от горечи разочарований и поможет найти себя в этой жизни. Я верю, что ты мне поможешь, и сделаю все для того, чтобы стать счастливой". После этих слов женщина, перекрестившись, поставила свою свечку рядом с другими и почуствовала, как соленая слеза обожгла ей шеку. Еще раз взглянув на образ святого, она тихо пошла к выходу.
Выйдя из храма, Тамара Григорьевна почувствовала себя немного спокойнее, хотя в душе ее еще царило опустошение, навязанное ей жизнью.
Дома, выполняя механически свою привычную работу, она старалась не думать о ближайшем будущем, искусственно отодвигая свои проблемы на потом.
Муж и дочь,как могли,отвлекали ее внимание от горестных мыслей, много шутили и проявляли необычный интерес к ее делам.
- Да не расстраивайся ты так, мам! - видя грустные глаза матери, ласково разговаривала с ней взрослая дочь. - А радуйся тому, что судба вынесла тебя из этого ада! Вспомни, сколько тебе пришлось пережить, переболеть из-за твоей работы! Господь, наверное, на небесах решил тебе помочь, а ты печалишься. Думай больше о хорошем, а к таким думам и хорошие дела притянутся. Лично я думаю, что тебе крупно повезло. Человек ты разносторонне одаренный, найдешь себе дело по душе. Скоро лето, с папой на рыбалку поедем, в лес пойдем, на речке купаться будем. Отдыхай, а осенью будет видно, чем тебе заняться.
В середине отпуска сокращение кадров все же состоялось, и, хотя Шмелева морально была к этому готова, горестные мысли вновь омрачили душу теперь уже бывшего педагога.
"Не помог мне святой!" - промелькнуло в голове недавнее воспоминание. - Ну, да ладно об этом. Как говорится, чему быть, того не миновать".
Как-то в один из таких летних вечеров Тамара, умиротворенная и расслабленная очередной речной прогулкой, стояла на балконе и рассматривала небо, на котором уже стали появляться далекие блестящие звезды.
Как-то сами собой в голове у нее стали складываться мелодичные рифмы. Дойдя до третьей строфы, она быстро подошла к столу и стала записывать пришедшие на ум слова. Уже через полчаса женщина внимательно перечитывала написанное. "А что! Совсем неплохо получилось. Даже не верится, что это мое творение. Никогда не думала раньше, когда писала стихи по разным поводам в школе, что за это дело можно взяться всерьез.
Лена, - крикнула она свою дочь, - иди, послушай, что я тут написала!"
Пестрый карнавал разноцветных листьев вскоре напомнил о том, что осень вступила в свои права, а Тамара Григорьевна все еще находилась не у дел. Работодатели не спешили осчастливить ее рабочим местом, из-за чего она теперь не слишком печалилась, так как текущие домашние дела напоминали о себе на каждом шагу. К тому же новое занятие, так неожиданно ворвавшееся в ее жизнь, всецело захватило ее.
Все свободное время было отдано стихам, которые рождались в голове во время обычных дел - на улице, в общественном транспорте, на отдыхе и даже ночью.
Иногда Тамаре приходилось прогонять навязчивые рифмы, которые начинали пронизывать ее сознание в самые неподходящие моменты. Порой ей казалось, что ее душой завладела какая-то неизвестная таинственная сила, которая сигналит ей о том, что пора принимать мысли, посланные кем-то свыше.
Однажды, во время своего визита к свекрови, Тамара, немного смутившись, положила на стол несколько исписанных листков бумаги.
- Что это, Тамарочка? - спросила ее та.
- Мои стихи. Иногда пишу на досуге. Почитайте, может быть, они вам понравятся, - еще больше смущаясь, ответила невестка.
Уже к вечеру мнение свекрови было составлено: стихи замечательные, интересные и удивительно правдиво-жизненные. "Завтра же дам почитать их своим соседкам, а еще расскажу о них кое-кому по телефону", - заключила она разговор.
Короткими зимними вечерами, сменившими осеннюю непогоду, Тамара с упоением описывала красоты сибирской зимы, уже не стараясь работать много и напряженно. Она словно выжидала сигналов свыше о том, когда стоит обратить внимание на приходящие мысли и смело перечеркивала свои неудавшиеся творения.
Постепенно круг читателей-знакомых становился все шире, а некоторые из них просили самодеятельного автора дать им "почитать что-нибудь почитать из последнего"
Однажды Тамара решилась отправить одно свое стихотворение на конкурс в местную газету.
"Мама!" - услышала она радостный крик дочери в коридоре через месяц. - Твое стихотворение напечатали в газете. Вот, смотри".
"А что, если мне...попробовать свои силы...в прозе?" - как-то пришла ей в голову неожиданная мысль. - Я ведь с детства умею интересно рассказывать, а в школе многие слушали меня, открыв рот".
Выбрав время, когда в комнатах стояла тишина, Тамара включила компьютер и глубоко задумалась. Внезапно пальцы потянулись к клавиатуре, и на экране высветилось короткое название ее первого рассказа.
Не замечая вокруг ничего и не чувствуя времени, поэтесса превращалась в прозаика. Сюжет, который она выбрала, разворачивался удивительно интригующе, диалоги писались легко и свободно, и все перепитии героев высвечивались в тонкой сатирической оправе. За несколько дней работы над рассказом она вдруг поняла, что та неизвестная таинственная сила, которая вложила в ее руки перо, снова дает ей возможность почтигнуть самые далекие уголки собственного "я".
Прошло несколько месяцев, и в папке Тамары уже лежало несколько рассказов, которые очень понравились знакомым читателям.
- Слушай, Тамара! - обратилась к ней как-то подруга. - А чего ты нигде не печатаешься? Пишешь ты классно, попробуй обратиться в какое-нибудь издательство, может, тебя где-нибудь и пропечатают.
- Нужна я им, литераторам! - грустно вздохнула непризнанный талант. - У них своих "звезд" хватает! И где я деньги возьму на это дело, если нигде не работаю?
Мысль подруги, случайно высказанная при встрече, однако, запала в душу и потихоньку искала выхода.
Когда весеннее солнце игриво "подмигнуло" в окна, Тамара Григорьевна решила поискать удачи на главной улице города, где располагалась одна известная писательская организация под названием "Литературный Олимп".
Уже открывая массивную дверь, она с ужасом почувствовала, как быстро и напряженно забилось сердце, а в зеркале холла отразилось ее растерянное о покрасневшее лицо.
Неуверенными шагами она пошла по длинному, узкому коридору, в котором стояла "могильная" тишина, и лишь в самом его конце из одной открытой двери послышался звонок телефона.
- Алло! - тотчас раздался тихий мужской голос. - А что вы хотите? Ну, хорошо, хорошо, - быстро отвечал в трубку маленький тщедушный человечек, сидящий за столом, заваленным кучей бумаг.
"Наверное, это дежурный, во всяком случае, на писателя он совсем не похож", - промелькнула мысль у Тамары.
Закончив краткий разговор, коротышка быстро поднялся со своего места и подошел к женщине.
- Чем могу служить? - театрально разведя руки в стороны и приторно улыбаясь, приветствовал он Тамару Григорьевну.
- Здравствуйте, - смущенно поздоровалась с ним Шмелева. - Я бы хотела поговорить с кем-нибудь из ваших литераторов по поводу своего...творчества. Я пишу стихи и прозу, хотелось бы, так сказать, узнать мнение по этому поводу профессионала. Я сейчас смогу об этом с кем-нибудь переговорить? - поглядывая в сторону открытой двери, тихо спросила она.
Маленький вертлявый человечек снова слащаво заулыбался и пригласил ее присесть.
- Очень рад, очень рад вашему визиту. Наша организация всегда находится в поиске талантов, - торопливо заговорил он, - так сказать, из народа. Самые выдающиеся писатели, - продолжал вещать коротышка, обратив глаза в потолок, - вышли из простой среды. Вот возьмем, к примеру, Максима Горького...
"Похоже, этот тип собирается мне читать лекцию о классиках. Делать, что-ли ему нечего? - почувствовав некоторое раздражение, подумала Тамара. - А действительно, подежурь тут один целый день, так с ума сойдешь. Однако, придется его выслушать, может, он с писателями водку в компании пьет".
Сделав удивленно-вежливый вид,Тамара продолжала слушать не в меру разошедшегося оратора. Минут чере десять уставший, но чрезвычайно довольный собою представитель "Литературного Олимпа" резко прекратил свое выступление и вопросительно посмотрел на женщину.
- Ну, и где, собственно, ваши...э...сочинения? Оставьте их мне, я как-нибудь посмотрю их на досуге.
-Видите ли, - отвела в сторону смущенный взгляд педагог, - я бы хотела все-таки отдать их в руки непосредственно какому-нибудь писателю.
- Писателю? - коротышка почему-то задохнулся от возмущения и, обиженно сопя, полез расстегивать толстый кожаный портфель, лежавший на столе. - Вот, смотрите, - быстро вытащив из него тоненькую, видавшую виды книжонку, протараторил он. - Эту книгу написал я. И вы разве меня не узнали? Я - известный поэт Иван Сморчков.
От неожиданности Тамара Григорьевна чуть не опрокинула стул.
"Ну надо же такому случиться! Писателя перепутала с вахтером. Как же мне теперь быть? А книжонка у него потрепанная оттого, что, видно, часто приходится ее доставать из портфеля для показа таким, как я", - на ходу соображала она.
- Конечно, конечно, о вас где-то слышала, кажется, по телевизору, а вот книгу вашу еще не успела прочитать. Завтра же схожу в библиотеку, надеюсь, что мне ее выдадут...А вот мои стихи и рассказы, - протянула она прозрачную папку со своими сочинениями местной знаменитости. - Через какое время я смогу к вам заехать за результатом?
- Примерно через месяц, - ответствовал ей "дежурный"поэт и потянулся к телефону.
"Ну вот, теперь меня оценят не обычные читатели, а профессионал, - закрывая за собою двери, подумала Тамара. - Кажется, он успокоился. А мне надо было через Интернет ознакомиться с фотографиями местных литераторов. А ладно, будь, что будет!" - заключила она свои мысли и быстро пошла на остановку.
Месяц пролетел почти незаметно, но Тамара даже в суете дел помнила о разговоре со своим рецензентом, и когда прошла еще одна неделя, она не выдержала и решила позвонить сама.
Иван Сморчков был на месте и неуверенным голосом просил узнать о результате недельки так через две. "Не буду ему звонить, а поеду на прием сама", - твердо решила Шмелева, вспомнив фальшивую улыбку "вахтера".
В положенный срок Тамара Григорьевна уже более твердой походкой шагала по вымершему коридору и прислушивалась к тишине.
- О! Хорошо, хорошо! Приезжайте, наша писательская организация всегда ищет таланты-самородки. Мы всегда находимся в поиске... - услышала она из коридора начало патетической речи Ивана Сморчкова.
Подождав, пока местная "знаменитость" закончит разговор, как видно, с новым выявленным "самородком", Тамара остановилась на пороге.
- О! Кого вижу! Проходите, проходите! Наша писательская организация, - поднялся со стула коротышка, - всегда находится в поиске...
- Я это знаю, - быстро шагнула к столу, по-прежнему заваленному бумагами, Тамара. - Вы обещали мне посмотреть мои стихи и рассказы. Могу я узнать о них ваше мнение прямо сейчас?
- Видите ли, - Сморчков театрально вздохнул, - я еще не успел ничего прочитать в силу своей большой занятости, так как приходится все время искать новые таланты. Приходите примерно через месяц, я думаю, что найду время для вас.
"Так, значит здесь все ясно. Подожду еще месяц и заберу свою папку. Я так и знала, что этим все кончится, пусть мои стихи читают соседи, да знакомые", - думала Шмелева по пути домой.
По прошествии обещанного срока Тамара Григорьевна еще раз решила испытать судьбу и позвонила литературному "олимпийцу" снова.
На сей раз Иван Сморчков, услышав ее голос, не стал разглагольствовать по поводу тяжелых поисков талантов-самородков, а тихо вздохнул.
- Я прочел ваши стихи и рассказы и даже написал к ним маленькие рецензии. В принципе, у вас все не так плохо.
- А когда смогу с вами встретиться? - еле слышно от волнения проговорила Шмелева.
- Вы же знаете, что я очень занятый человек и всегда нахожусь в поиске литературных талантов..., однако, пойду вам навстречу. Под'езжайте к нам в "Олимп" послезавтра, - опять вздохнул, видимо, от неизбежности предстоящей встречи литературный "олимпиец".
Когда через день бывший педагог появилась на пороге сморчковского кабинета, ее тонко развитая интуиция уловила какое-то странное изменение в поведении своего рецензента.
По маленькому сморщенному лицу струилась блаженная улыбка, а руки что-то лихорадочно ощупывали на заваленном бумагами столе. Яркий, блестящий галстук на фоне темного строго костюма с'ехал к самому плечу, демонстрируя, видимо, торопливые приготовления к какому-то предстоящему торжеству.
- А, это вы? Присаживайтесь, я сейчас найду одну вещь и мы поговорим, - необычно растягивая слова, приветствовал Тамару Сморчков. - Значит, так: рассказы, в принципе, мне понравились, можно попытаться где-нибудь их напечатать. Поищите какое-нибудь там издательство...
- Простите, но,насколько мне известно, ваша организация занимается как раз выпуском крупного литературного журнала, неужели нельзя... - попыталась найти истину начинающий автор.
- Это очень сложное дело, хотя мы и находимся в поиске талантов, - замахал руками Сморчков, - у нас в редколлегии тринадцать человек, - продолжал он хихикая, - так сказать, чертова дюжина, и, сами понимаете, кто - в лес, а кто по дрова. Если хотите, приходите к нам через месяц, может быть... - продолжал вещать Иван, при этом как-то странно выпучивая свои маленькие мутные глаза.
"Да он пьян!" - догадалась Шмелева. - Ищет таланты в бутылке".
- Я забираю свои материалы, - быстро и решительно проговорила она и потянулась к столу.
"Вот тебе и поиск талантов, - горько размышляла Тамара по пути домой. - Сидят себе на казенных харчах такие вот пройдохи, да делают вид, что кого-то ищут. Нужно подумать , нет ли у меня еще каких вариантов. В любом случае, крылья опускать не стоит, будем думать, что делать дальше"
Несмотря на многочисленные дела и творческую занятость, Шмелева решила прозондировать почву в одном известном издательстве, которое располагалось на улице Ноябрьской.
Огромное высотное здание впечатляло размерами и разнообразием организаций, арендовавших необ'ятное строение.
Кроме издательства, выпускающего довольно известную и популярную в городе газету, здесь располагались органы, которые печатали весьма скромные по тиражу и об'ему информационные издания.
Очутившись в просторном фойе громадины, Шмелева была поражена довольно неприятными пищевыми запахами, исходившими из открытых дверей здешней столовой и крохотного павильончика, располагавшегося прямо возле входа. Оформив у дежурного пропуск, Тамара поднялась на лифте на нужный ей этаж.
Узкий, с низкими потолками, коридор не отличался опрятностью и изобиловал множеством дверей, некоторые из которых были открыты.
Недолго думая, Шмелева направилась к одной из них. Неброская вывеска извещала, что здесь находится редакция неизвестной Тамаре газеты "Новая жизнь". Две вычурно одетые девицы с равнодушными лицами что-то печатали на своих компьютерах и, как видно, ничего не замечали вокруг.
Постояв немного у входа, незванная гостья решила заявить о своем присутствии.
- Здравствуйте, - как можно громче поздоровалась Шмелева. - Я бы хотела узнать, нельзя ли мне показать свои стихи и рассказы вашему редактору или сотрудникам. Возможно... - Тамара хотела добавить к сказанному еще пару предложений, но осеклась.
Одна из девиц нехотя повернула голову в сторону двери посмотрела на просительницу взглядом, который мог бы запросто покалечить.
- Мы ничего такого не печатаем, - презрительно прошипела она и повернулась к компьютеру.
В соседних кабинетах дело обстояло не лучше, и поэтому бывший педагог решила обдумать ситуацию на улице.
Уже спускаясь по лестнице, ее взгляд случайно упал на блестящую табличку, на которой крупными буквами значилась фамилия, показавшаяся Тамаре знакомой.
"Так это же известная журналистка, статьи которой я так любила читать много лет назад. Может быть, стоит рискнуть?" - пришла ей в голову молниеносная мысль.
Осторожно открыв дверь, Тамара Григорьевна увидела перед собой крохотный кабинетик, где за небольшим столом сидела и что-то писала пожилая черноволосая женщина, чем-то смахивающая на цыганку. "Так вот какая в действительности Марина Корсунакова!" - внимательным взглядом рассматривала знаменитость соискательница удачи.
"Странно, что у нее на столе нет компьютера, и сам он удивительно аккуратный", - вспомнила Тамара беспорядок сморчковского кабинета.
Медленно отложив в сторону ручку, хозяйка кабинета молча перевела взгляд на неизвестную гостью.
- Здравствуйте! - неуверенным голосом приветствовала ее Тамара. - Я бы хотела поговорить с вами о своих, так сказать, литературных пробах, то есть, если Вам позволит время, не могли бы Вы, как многоопытный журналист, оценить мои рассказы и стихи.
- А они у вас с собой? - в темных глазах женщины зажглись пытливые огоньки.
- Да. Вот здесь несколько последних моих рассказов, - протянула ей папку начинающий автор.
- Да вы присаживайтесь, - добродушно показала на стул Корсунакова. - Один ваш рассказ я прочитаю быстро, а вы пока подождите.
Сидя напротив известной журналистки, Шмелева с волнением наблюдала ее реакцию на содержание рассказа.Бегло пробежав первые абзацы, литераторша глубоко вздохнула, а по ее смуглому лицу пробежала улыбка. Она так и впилась глазами в текст, и Тамаре было хорошо видно, что сюжет рассказа полностью захватил Марину. Мастер репортажей словно переживала вместе с его героями их жизненные коллизии.
- Да, интересная история, - закончив чтение, подвела итог Корсунакова и вдруг, вскинув глаза, добавила: - А ведь этот рассказ написан о вас. Разве не так?
- Простите, но как вы догадались? - от неожиданного разоблачения Тамара покраснела.
- Да очень просто. Вы так красноречиво и удивительно точно описали события, что вывод напросился сам собой: вы и явлетесь главным действующим лицом. А этот человек, которого Вы описали, кто он на самом деле?
- Я сейчас расскажу Вам об этом все, - посмотрев благодарным взглядом в лицо известному корреспонденту, начала рассказывать Тамара.
Когда она закончила, в кабинете воцарилась тишина.
- Да, к сожалению, в жизни бывает и такое, - тихо вздохнув и повернув голову к окну, проговорила Марина.
- Значит, Вам понравился мой рассказ? - решила перевести разговор в другое русло гостья. - Быть может, его можно будет где-нибудь напечатать?
- Напечатать? - почему-то удивленно и несколько сердито отозвалась литераторша.- А зачем вам это надо?
Не зная, что ответить на такой странный вопрос, Тамара лишь на несколько секунд отвела глаза в сторону, но почти сразу смело посмотрела в глаза Корсунаковой.
- А, может быть, я честолюбива. Вы ведь сами сказали, что я неплохо могу отображать реальные события, так почему бы мне и не попытать удачи?
- Честолюбива? - уже совсем раздраженным голосом откликнулась Марина. - Но ведь материал...совсем сырой, его надо серьезно дорабатывать. Я бы на вашем месте читала свои творения домочадцам, да знакомым.
"Вот как! Когда литераторы знакомятся с моими сочинениями, все как будто бы хорошо, а как дело доходит до печати, сразу находятся причины для отказа. Неужели они видят во мне конкурента? Как глупо!" - быстро подумала Шмелева, молча на ходу забирая свой рассказ.
"Послушайте! - услышала она за спиной голос Марины. - Если уж вам, действительно, так хочется опубликоваться, найдите себе какое-нибудь издательство, зарлатите им за труды, и все будут довольны. Сейчас они всякую дрянь могут наречатать, время такое, не то, что раньше".
Уже закрывая за собой дверь, Тамара Григорьевна почувствовала ритмичную пульсацию под левой лопаткой. "Надо успокоиться, - глубоко вздохнула она. - Ведь ничего особенного не случилось, а этот отрицательный результат - тоже результат".
Прошел еще один месяц, в течение которого несостоявшийся автор не написала ни одной строчки. В этот период она много размышляла, в мыслях разговаривала сама с собой и оценивала все, что с ней произошло.
Однажды во сне она увидела ночное небо, на котором мерцали яркие звезды, по форме напоминающие ступени, ведущие вверх. Сама она, одухотворенная и празднично одетая, медленно поднималась по этой чудесной лестнице и чувствовала себя легко и свободно. На самой вершине этого чуда стояло великолепное сверкающее кресло, которое приближалось к ней с каждым ее шагом. Наконец, увидев его совсем рядом, Тамара медленно опустилась на звездный трон и поразилась чудесной картине, напоминающий фильм о Вселенной.
"Какой до странности удивительный сон!" - вспоминала она утром о ночном событии. - Я как будто наяву чувствовала все происходящее и, честно говоря, жаль, что все так быстро закончилось".
Через несколько дней Шмелева случайно оказалась в самом центре города и после завершения одного дела решила прогуляться пешком. Проходя мимо огромного и величественного здания главной библиотеки города, она внезапно остановилась и задумалась.
"Как давно я здесь не была!" - подумала Тамара и внезапно шагнула к входной двери.
В библиотечном фойе было тихо и прохладно. "Может быть, мне пройти на абонемент, да что-нибудь взять почитать?-промелькнула внезапная мысль. - Ведь у меня и паспорт есть".
- Скажите, пожалуйста, - обратилась она на кафедру записи, - а вы не могли бы мне выписать временный пропуск?
На втором этаже, недалеко от входа на абонемент, новая читательница остановилась перед стендом, рекламирующим различные мероприятия и клубы.
"Очень интересно. А что, если мне поговорить на эту тему со здешним специалистом, который расскажет об этом поподробнее?"
Быстро найдя нужный ей кабинет, Тамара озадачила главного библиотекаря своими вопросами.
"Я сейчас вам дам список наших клубов по интересам, а Вы посмотрите, что Вам лучше всего подходит. Вы вообще чем любите заниматься?" - добродушно улыбалась ей приятная женщина с открытым взглядом.
Внимательно просматривая предложенный ей список, Тамара Григорьевна иногда останавливалась и спрашивала у своего консультанта некоторые интересующие ее подробности.
- А вот еще один интересный клуб, а точнее, студия под названием "Поэтический родник", - продолжала свой рассказ библиотекарь. - Вы, случайно, прозы или стихов не пишите? Представляете, руководит студией настоящий журналист, автор многих книг, и у студии есть связь с каким-то издательством. Они все время что-то печатают, печатают...
- Как Вы сказали? - не узнав своего голоса, подняла глаза Тамара. - Они что-то печатают?...
Прошло чуть больше года, и однажды, в один из теплых майских дней в в библиотечном зале, располагающимся на втором этаже, состоялась презентация книги, известной в определенных читательских кругах , поэтессы и прозаика Тамары Шмелевой. Сама автор, сияющая и взволнованная, читала свои стихи и прозу перед своими коллегами по перу и гостями, стараясь голосом подчеркивать определенные интонации.
Внезапно ее взгляд упал на человека, сидящего в последнем ряду.
"Ба! Знакомое лицо! Где же я его видела? - напрягла свою память Тамара, и тут же догадка заставила ее улыбнуться. - Батюшки! Да это же Иван Сморчков собственной персоной! Пришел искать таланты-самородки!"
"Свадебный генерал" в свою очередь с удивлением посматривал на виновницу торжества и явно был озадачен.
Сюжет рассказа, который читала Шмелева, заставил его насторожиться, и Тамаре было хорошо видно, как частые взрывы смеха из зала разукрасили его физиономию красными пятнами.
Когда прозвучали последние фразы, и публика взорвалась оглушительными аплодисментами, счастливый и теперь уже признанный автор позволила себе маленькую шалость: подмигнула вечному поисковику и уморительно сдвинула брови.
На следующее утро, отложив в сторону все текущие дела, Тамара торопливо собиралась по очень важному делу. Уже закрывая дверь в прихожей, она улыбнулась, увидев в зеркале отражение большого букета цветов, подаренного ей вчера благодарными читателями.
В Храме, куда приехала Шмелева, стояла все та же таинственная тишина, но на этот раз Тамаре показалось, что на ликах Святых появился какой-то торжественный оттенок, а специфический церковный запах взволновал новоиспеченную писательницу до глубины души.
Перекрестившись, женщина сразу прошла к знакомой иконе и долго стояла возле нее, с благодарностью вглядываясь в черты своего спасителя.
"Прости меня, если сможешь за то, что усомнилась в твоей Святой силе, - тихо шептали ее губы. - Благодарю тебя, о Святой Николай, за то, что указал мне верную дорогу и спас меня от разочарований. Ты дал мне велик силу творческого порыва и вселил веру в себя!"
Поставив свечку Святому и перекрестившись, Тамара медленно покинула Храм.
"Конечно, - рассуждала она по пути домой, - я многого добилась собственным трудом и настойчивостью, у меня, несомненно, есть талант, но все-таки я уверена, что в этой истории мне помогло настоящее чудо. И почему некоторые люди думают, что чудес не бывает?...