В 1999 году Мастер создал второй монумент, посвящённый работникам научно-исследовательского центра ракетно-космической промышленности.
Владимир Демьянович рассказывает: «Директор А. А. Макаров вызвал меня в кабинет и сказал: «Слушай, скоро 50 лет предприятию. Надо бы ещё один памятник сделать».
Он поставил задачу: изобразить первый момент запуска ракеты, причём обязательно показать лоток космодрома».
Владимир Демьянович спросил: «А из чего делать-то будем? Заводской свалки уже нет. Любой, даже самый маленький кусок нержавейки с предприятия вынесли и сдали в металлолом».
Директор ответил: «Из нержавейки. Все материалы у тебя будут. И рабочие будут... Соглашайся, а?!»
Из кабинета директора Владимир Дудоров вышел с ощущением, что он в западне и деваться ему некуда… Он понимал, что отказаться не сможет, так как Макаров воспринял обещание подумать как согласие и улыбался. И ещё Мастер понимал, что поставлен в более жёсткие условия, чем 10 лет назад. Ответственность огромная, работу надо сделать в сжатые сроки. Кроме того, Сергей Николаевич Кондратьев, который 10 лет назад помог воплотить конструкцию памятника в честь 40-летнего юбилея предприятия, уже не работал на предприятии, поэтому не мог участвовать в сооружении нового памятника.
На следующий день Владимир Демьянович принёс эскиз памятника. Директор обрадовался и сказал: «Ищи рабочее место и начинай делать!»
«А как же конкурс и отборочная комиссия?» - спросил Владимир Демьянович. Директор отмахнулся: «Да ерунда! Какой ещё конкурс? Отборочная комиссия – это я! У меня 51 процент голосов».
Начальник Владимира Демьяновича отреагировал на эту непростую ситуацию остроумной шуткой, что было абсолютно в его стиле. Феликс Михайлович Позвонков обозвал своего подчинённого Церетели и сказал: «Ну, иди, Зураб! Ваяй!»
Работа над этим памятником оплачивалась. Был заключён двухсторонний договор. Владимир Демьянович Дудоров рассказывает: «Сначала договорились о стоимости работы. Я назвал сумму, сопоставимую с моей тогдашней мизерной зарплатой. Директор сказал: «Ладно!» А сам, наверное, подумал: «Вот дурачок! Бессребреник».
Потом я нашёл подходящее рабочее место на объекте, где начальником был Рослов Владимир Иванович. Памятник я моделировал один, а ставить его мне помогала сварщица Галина Воробьева. На него ушло без малого 70 кубометров бетона».
В месте, которое указал Владимир Демьянович, экскаватором вырыли котлован. Затем в дно котлована вмонтировали трубу из нержавеющей стали, в неё вставили трубу из обычной углеродистой стали, которую вбили в землю на глубину три метра. Когда памятник перевезли из производственного помещения, её приварили к этому заземлителю для защиты конструкции от прямых попаданий молнии.
Размеры будущего памятника изначально были ограничены возможностями транспортировки: во-первых, готовую конструкцию предстояло вывезти из цеха, а во-вторых, её надо было доставить на место так, чтобы она свободно проходила под эстакадами трубопроводов. Владимир Демьянович рассказывает: «Памятник везли на трейлере с длинным кузовом. Еле-еле в ворота протиснулись. Привезли, установили конструкцию на фундамент…»
Необходимо отметить, что в процессе изготовления памятника неоценимую помощь и поддержку оказывал начальник экспериментального производства Анатолий Ещенко. Он, как и предыдущий начальник производства, с большим пиететом относился ко всем заказам, связанным с изготовлением памятника. Кроме того, Анатолий Фёдорович по ходу работы давал весьма дельные советы.
Первым делом Дудоров начал готовить каркас памятника – основу для железобетонной конструкции, для этого использовали арматуру диаметром 10 миллиметров. Владимир Демьянович рассказывает: «Из этих прутков я выгибал каркас, а потом сварщик скреплял арматуру сваркой. Мы делали основу для железобетонной конструкции. Анатолий Ещенко говорил: «Демьяныч, ты арматуру не жалей, делай интервалы меньше. А прутков я тебе дам, сколько нужно!» Потом сварили мы эту арматуру и начали делать лоток».
Дудоров извлёк все свои запасы фрагментов-лепестков из нержавеющей стали, которые остались после первого памятника. Этих деталей хватило почти на весь лоток. Директор удивился: «Ну, ты молодец! Десять лет берёг! И как только ты догадался, что эти детали понадобятся?»
Дудоров попросил прислать хорошего сварщика. Пришла молоденькая голубоглазая блондинка, хохотушка. Она сказала, что зовут её Галя Воробьёва, и сразу принялась за дело. Оказалось, что она действительно высококвалифицированный специалист. Галя варила аккуратно, прихватывала в трёх точках, а полукруглую часть фрагментов не приваривала – они и так плотно прилегали. Владимир Демьянович был её помощником, укладывал и придерживал деталь.
Дудоров рассказывает: «Подошёл к нам Ещенко и сказал: «Так делать нельзя! Когда начнут заливать бетон, то все твои лепестки-чешуйки оттопырятся, и получится не лоток космодрома, а ёжик». И начали мы с Галей прихватывать. А она варит так, что не надо зачищать - раз! И готово!»
Весь каркас памятника с лотком из фрагментов-лепестков был изготовлен в производственном помещении. Затем начали варить шлейф от ракеты. Рёбра жёсткости делали из труб. Шлейф был изготовлен отдельно, потом его приварили к трубе, которая служила заземлителем.
После этого делали опалубку. Нужно было обшить листовым железом три стороны каркаса. Здесь опять помог Анатолий Ещенко – привез старое листовое железо для обшивки. А чтобы закрепить листы железа, он привёз болты и гайки. Болты были приварены прямо к арматуре. Сварщик прожигал отверстие в листе железа, в это отверстие вставлялся болт, и тут же гайкой намертво закрепляли. А наверху было оставлено отверстие, предназначенное для заливки бетона.
Когда внутрь памятника залили бетон, получилась надёжная железобетонная конструкция. Владимир Демьянович рассказывает: «И начали нам возить бетон в бетономешалках. Привозят - машина, другая, третья... Потом наконец-то залили. Наш лоток показал себя хорошо, фрагменты-лепестки нигде не оттопырились, через опалубку других сторон нигде бетон не просочился».
Дня через три бетонный раствор застыл, все листы железа были демонтированы, болты просто срезали сваркой. К отверстию, в которое заливали бетон, был приварен блок в виде четырёхгранника, каждая из сторон которого представляла собой надпись НИИХМ.
Когда заливали бетон, блестящая поверхность лотка потускнела, так как небольшое количество мутной жидкости всё-таки просачивалось сквозь микрощели. Каждый фрагмент лотка протравливали ортофосфорной кислотой, за один день очистили, помыли шлангом – заблестел лоток!
Дудоров рассказывает: «Мне для памятника были нужны камни. Макаров дал задание, и два водителя на самосвалах ездили по полям и собирали эти камни. Вокруг пьедестала по периметру положили уголок, на него выложили камни, закрепили раствором. Мне в помощь прислали штукатура и двух солдат. Солдаты подносили раствор. Мы брали раствор руками в резиновых перчатках - шлёп! И на этот шлепок выкладываем камень.
Раствор нам привозили готовый, но мы в него добавляли цемент. Чтобы прочность была. И до сих пор ни один камешек не отлетел. Так, ряд за рядом, мы выкладывали эти камни. Потом ещё по рёбрам выложили камни. И на земле по периметру положили крупные камни. А потом ещё надо было грунт насыпать, делать газон. Посеяли специальную газонную траву».
Саму ракету Дудоров готовую взял, доработал, лишнее обрезал и покрасил, её устанавливали в присутствии директора. Макаров вышел из кабинета наблюдать. Ракету подвесили на тросе, а два монтажника с большим трудом установили, и курить пошли. А Макаров обратился к Дудорову: «Ну вот, и памятник ты сделал. А ещё не хотел. Хорошо, что я тебе сказал. А то что бы ты без меня делал?»
Памятник начали делать летом 1999 года, а в декабре уже праздновали юбилей предприятия.