***
Приход был небогатый и община немногочисленна. Прихожане не обходили стороной уютную тихую церковь. По воскресным и праздничным дням людей в храме было много, но в основном кто – мал да стар. Доход был весьма скудный и денег хронически не хватало, а доброхоты, которые поддерживали церковь финансово в данный момент не нарисовывались.
А вот хлопот и проблем было предостаточно, как без них. Вот и сейчас – стройка, ремонт никак не закончится, коммуналка. Завтра должны завезти стройматериалы, денег нет и где их до завтра взять тоже непонятно, а сумма не малая – пять тысяч гривен. За один день насобирать такую сумму для прихода просто нереально. С такими мыслями отец настоятель провел уходящий день, возложив все упование свое на Божью милость.
Наутро следующего дня, когда он зашел в храм, к нему тут же подбежала свечница:
- Батюшка, вот тут Олег на милостыню в храм отдал деньги, много денег 5 тыс. гривен
- Олег?! Откуда у него такие деньги?
- Говорит, что нашел, когда заметал возле храма.
- Ну и дела, Господи…, - только и молвил настоятель.
А в это время Олег, попивая свой неизменный чифирь с сигаретой, сидя на корточках, разговаривал с завхозом.
- Ты прикинь, Михайлыч, мету я, вдруг вижу сверток, а там куча денег лежит. А рано было часов пять утра, вокруг ни души. Я их так кучей собрал и в храм отнес, пусть батюшка сам разбирается.
- А сколько же там было?
- Да много.
- Неужели сто или двести?
- Да нет, больше, да я и не считал. Слыш, Михалыч, дай 20 гривен на сигареты, а то у меня последняя.
- Ох, Олег, куришь ты много, пыхтишь, как паровоз, а тебе нельзя ведь, сам знаешь, что легкие у тебя слабые, из больницы не так давно вышел.
- Да, знаю, знаю я, а что поделаешь, привычка.
Взяв деньги у Михалыча, пошел, сутулясь, надвинув кепку на глаза.
А позже Иван Михайлович вместе с настоятелем пили чай в трапезной и беседовали.
- Как ведь Господь управил, - удивлялся батюшка, - именно в тот день, когда нам долги отдавать Олег деньги приносит и именно 5 тысяч, не больше, не меньше.
Помолчали. Завхоз, отпивая глоток горячего чаю, тихо произнес:
- А ведь, отче, не всякий православный, считающий себя верующим и оцерковленным, так бы поступил – вот так, не считая, взять и отдать все в церковь. Другой бы поразмыслил, а может это МНЕ Господь дает – на покупку, на пропитание, да на ту же безумную коммуналку. Ну, да, десятину, всё же Богу отдам, а остальное себе. А тут всё, до копеечки, он же у меня сегодня 20 грн. на сигареты просил.
- Да-а, - вздохнул священник, вспомнив, что этот опустившийся бомж ему недавно каялся в грехе СРЕБРОЛЮБИЯ.
- Ты проследи, Иван Михайлович, если кто будет искать или спрашивать, или объявление о потере увидишь, надо будет вернуть.
Но никто не спрашивал, не искал и объявлений никто не видел.
Так и осталась эта история тайной Божьего промысла.