25 числа октября месяца сего года...

***
… раздался стук в дверь.
– Чёрт, снова забыла починить звонок! Как ещё стук услышала? Хм, кто же это? Я не ждала гостей.
Я посмотрела в глазок – никого. Открыла дверь. Что-то покатилось по лестничной площадке. Это была бутылка с коричневой бумагой, исписанной чёрными чернилами. Неужели мне?
Уже в квартире я достала рукописи и начала читать.
***
25 числа октября месяца сего года я попала на необитаемый остров. Забавно, так похоже на историю Робинзона! Проблема в том, что я мало что помню о том, как очутилась здесь. Мысли всё ещё путаются, хотя прошла уже неделя.
Первое время я не могла прийти в себя. Просто сидела на песке и наблюдала за приливом и отливом, за птицами, кружащимися над островом. А то и просто лежала на солнцепёке, позволяя солёным волнам лизать подошвы ног.
В панике обегать остров, осматривать окрестности и  что-то решать совершенно не хотелось. Голова шла кругом, и казалось, что всё это – страшный сон. Или чья-то дурная шутка. Потом разум всё-таки победил. Я нашла укрепления, кладовые, поля, правда неухоженные, но зато с рисом, ячменём и горохом и загоны. Животных там не было – разбежались? Судя по всему, людей здесь не было уже несколько месяцев. Только попугай, сидевший на заборе, нарушал тишину криками «Попка».
Значит, всё-таки я на острове Робинзона Крузо. Но куда же делись пираты? Я точно помню, что Крузо оставил пятерых на острове, двое потом плавь добрались до корабля и были приняты на борт капитаном. Но оставшиеся должны были жить здесь. Где они? Им повезло, как и Робинзону? Проходящий мимо корабль заметил костёр на берегу, фигурки людей и команда забрала их с собой? Всё возможно.
Так, стоп. Что с моим разумом? Когда Дефо написал свою книгу? В 1719? Хорошо. Он ссылался на реальную историю, произошедшую с Александером Селькирком. Тот был на острове четыре с лишним года, тоже в начале XVIII века. А какой сейчас год?
***
– У нас тут открытый пневмоторакс. Установите ей плевральный дренаж и давайте обратно!
***
Последние воспоминания, последние воспоминания… Я на переднем пассажирском сидении. Прошу подругу сделать песню Imagine Dragons «Believer» – любимую, между прочим! – потише. Мне осталось прочесть последние пару страниц «Простодушного» Вольтера. Завтра контрольная по зарубежной литературе.
А потом удар. И темнота. Никакого света в конце тоннеля. Никаких голосов. Зато резкая смена картинки. Необитаемый остров. И книга на песке. Насмешка судьбы. Не успела прочесть пару страниц? Пожалуйста! Дочитывай.
***
С годом определились, хорошо, 2017. Значит, вариантов несколько. Проверю их на адекватность. Кто-то пошутил? У меня нет таких влиятельных и обеспеченных друзей, которые могут организовать поездку на необитаемый остров. Да ещё и с робинзоновскими декорациями. Вариант первый отметаем.
Я умерла? Должно быть, так и есть. И моё пребывание здесь лишь пауза перед ярким светом и всей жизнью, проносящейся перед глазами, после чего я отправлюсь куда-нибудь ещё.
А может, это просто бред и я в больнице? Самое то. Только выбраться отсюда как?
***
Еду удавалось добывать с трудом – охотник из меня никакой. Хотя бы рис да горох есть, какое-никакое пропитание. А вот остальное время занять было нечем. Вольтера я дочитала. Готовиться к контрольной сейчас бессмысленно. Если я всё-таки в больнице после аварии, работу уже написали без меня. Придётся переписывать индивидуально.
Читать я люблю, единственная книга прочитана, увы. Начать заново? На собственном опыте знаю, при повторном прочтении открываются новые грани. А если и жизненная ситуация поменялась – вообще другие ощущения. Что ж, попробую.
Герой повести мне понравился. Даже очень. Я пролистывала учебник с биографией Вольтера перед прочтением «Простодушного». Оказывается, они в чём-то похожи.
Во-первых, на месте им не сиделось. У автора было достаточно средств, чтобы не оставаться в Париже, а будущий Геркулес де Керкабон, «по природе своей до страсти любил путешествовать» .
Во-вторых, оба побывали в заключении. Геркулес из-за обвинения духовника Людовика XIV в тайном сочувствии гугенотам и в порицании иезуитов. Вольтер первый раз за литературный успех, позже – в результате ссоры с надменным аристократом кавалером де Роган.
И автор, и его герой своеобразно относились к религиозным догматам. Вольтер был терпим по отношению к сектам и вероисповеданиям, не принадлежавшим к официальной англиканской церкви. Простодушный же высказывал крамольные мысли. Чего стоит его диалог с янсенистом!
– Но, сын мой, по-вашему выходит, что и грех - от бога.
– Но, отец мой, по вашему учению об искупительной благодати выходит то же самое, ибо все, кому отказано в ней, не могут не грешить; а разве тот, кто отдает нас во власть злу, не есть исток зла?
Вольтер к любым официальным вероучениям относился резко отрицательно, религиозные догмы и обряды высмеивал как несовместимые с разумом и здравым смыслом. Это ли не прозвучит в его повести из уст Простодушного?
«В книге, которую вы мне подарили, нигде не сказано, что грешно человеку жениться на девушке, которая помогла ему креститься. Я вижу, у вас тут каждый день происходит множество вещей, о которых нет ни слова в вашей книге, и не выполняется ровно ничего из того, что в ней написано; признаюсь, это и удивляет меня и сердит».

***
– О, боже. У неё приступ, готовьте всё необходимое.
– Быстрее, быстрее. Возьмите её за ноги. Так, два кубика адреналина.
***
«Абакаба была так тронута моим поступком, что предпочла меня всем прочим своим любовникам. Она любила бы меня и доселе, если бы ее не съел медведь. Я покарал медведя и долго потом носил его шкуру, но это меня не утешило».
А откуда он узнал, что её съел медведь? Он это видел? Даже если так, почему Простодушный так уверен, что убил именно того медведя? В то время явно не было меток для радиочастотной идентификации диких животных. Опять бред несу, надо чаще бывать в тени.
А если  превосходящая тростник стройностью и ягнёнка кротостью Абакаба осталась жива, уйдя от медведя одной ей знакомыми тропами? Что если изменить сюжет? Даже сам Вольтер считал, что вымысел правомерен, даже когда речь идет о сравнительно недавнем прошлом, хорошо известном читателям, — все дело в том, чтобы вымысел оставался в пределах «возможного», не противоречил ему.
Но моя идея же в пределах возможного? Вроде да. Абакаба и Простодушный уже были женаты. По-честному, без гражданских предосторожностей. Молодая женщина родила бы ему детей. Простодушый никогда не стал бы Геркулесом, зато воспитал бы их по нормам естественного права, которые знал в совершенстве.
И тогда по выражению писателя и бывшего миссионера Дэниэла Эверета, изучавшего племя Пираха, «маленьких, полуголодных, никогда не спящих, постоянно смеющихся» людей стало бы больше. Ведь «человек куда более сложное существо, чем рассказывает Библия, а религия не делает нас ни лучше, ни счастливее». И, возможно, нам стоило не учить дикарей, а учиться у них?
***
Хм… А «Простодушый» – злая сказка. Мы все привыкли, что сильные мужчины борются за женщин, спасают их от огнедышащих драконов, врываются в темницы, где томится возлюбленная, скачут на вороном коне по пылающему огнём мосту едва не срываются в пропасть, побеждают в поединках десятки соперников, иногда спасают девушку от самой себя, но в итоге оказываются у ног любимой с дорогущим кольцом и предложением руки и сердца.
А тут всё наоборот. Кто сбежал из монастыря, когда долгое время не получал известий от Геркулеса? Сент-Ив. Кто не смирился с ролью слабой женщины и отверг предложение стать женой сына судьи? Сент-Ив. Кого добродетель вынудила пасть? Её же. Всё как в произведениях Некрасова: «В игре ее конный не словит, в беде — не сробеет,— спасет; коня на скаку остановит, в горящую избу войдет!»
***
Где-то читала, что Вольтер не питает нежности к образу "благородного дикаря". Дикарь для него - недочеловек, и в его образе автор не видит ничего романтического. Простодушный для Вольтера - tabula rasa, «чистая доска», материал, из которого лишь предстоит вылепить человека.
Не знаю, не знаю. Мне сложно говорить за Вольтера, но я уж точно не считаю Геркулеса лишь материалом для создания человека. Не спорю, он достаточно изменился, не потеряв своей индивидуальности. Общение с тем же янсенистом на различные темы, чтение и обсуждение театральных пьес и греческих трагедий сформировало другого Геркулеса. Но и прежний был неплох.
Те естественные законы, которыми жил Простодушный, не обременённые гражданскими нормами, многочисленными правилами и ненужными толкованиями, априори совершенны. В них нет стыда и лжи, которые появились в результате грехопадения. Изначально ведь первые люди были наги и не стыдились. Не было дурных мыслей – не были нужны правила.
Я вспоминаю разговор Бога с Адамом из первых глав Бытие: «И воззвал Господь Бог к Адаму и сказал ему: где ты? Он сказал: голос Твой я услышал в раю, и убоялся, потому что я наг, и скрылся. И сказал: кто сказал тебе, что ты наг? не ел ли ты от дерева, с которого Я запретил тебе есть? Адам сказал: жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел. И сказал Господь Бог жене: что ты это сделала? Жена сказала: змей обольстил меня, и я ела».
И вот уже первая ложь, первый стыд, перевод стрелок… А «дикари»-гуроны этих строк не читали, в цивилизации не воспитывались и вполне себе счастливо жили.
***
– Пульс нестабильный. Проверьте дыхание. Мы её теряем, интубировать немедленно!
***
На меня накатывают воспоминания. Я чувствую, что не поспеваю за ними, но они мчат сплошным потоком, и всё сталкивается, перепутывается – а я не могу больше это выносить. Не хочу здесь оставаться.
Вольтер, Геркулес, Абакаба, Сент-Ив, подруга, дорога, снег, грузовик… Боль.
Я стискиваю пальцы. У меня получилось? Замечено ли моё движение? Важно ли оно?
– О Боже! – слышу я резкий вздох и знакомый голос.
***
Я открыла глаза. Мне на шею бросилась подруга:
– Я так боялась!
Слёзы, слёзы, слёзы.
Всё ясно. Авария. Так некстати выпавший в октябре снег всё испортил. И в нашу машину на скорости 100 километров в час врезался четырёхтонный грузовик. Подруга отделалась ссадинами и ушибами. Мне повезло меньше. Две недели в коме.
– Как ты?
– Дочитала Вольтера, – усмехнулась я.
***
Прошло уже полгода, но воспоминания о пережитых событиях по-прежнему не давали мне покоя. Я частенько обдумывала то, что, как оказалось, мне лишь почудилось. Всего лишь бред, возникший в моём разуме. Реакция на аварию, лекарства и бог его знает что ещё. Сегодняшний воскресный вечер не стал исключением. Только я расположилась в кресле, закрыла глаза и стала вспоминать, как раздался стук в дверь.
– Чёрт, снова забыла починить звонок! Как ещё стук услышала? Хм, кто же это? Я не ждала гостей.
Я посмотрела в глазок – никого. Открыла дверь. Что-то покатилось по лестничной площадке. Это была бутылка с коричневой бумагой, исписанной чёрными чернилами. Неужели мне?
Уже в квартире я достала рукописи и начала читать: «25 числа октября месяца сего года я попала на необитаемый остров…»