МЕЧТЫ КАК ЖИЗНЬ
Фантастическая повесть о дружбе и любви
Валерий Киреенков
«Осторожно, мысли материальны!»
Твои глаза я обожаю
В них, очевидно, смысл вселенной
Я пропадаю откровенно
И как помочь себе не знаю!
Хочу художником стать смелым
Чтоб красоту твоей улыбки
Мне передать движеньем зыбким
Холсту безмолвному умело!
Хочу воспеть тебя я в песнях
Лирических и романтичных
Как о красавице античной
Способной к нежности небесной!
И пусть несутся строки эти
Мои из сердца, нежной, милой,
По всей Вселенной! С новой силой!
Единственной, на целом свете!
Пролог
Вы когда-нибудь смотрели на свой город ночью с высоты птичьего полёта? Это очень просто. Нужно набрать в лёгкие воздух и взлететь! Город живёт. Он дышит. Улицы-артерии движутся и словно цветные реки плывут по своим делам. Огни окон, расцвеченные занавесками, несут уют и разнообразие, пополняя палитру новыми красками и без этого разноцветный мир. Мир ночного города. Давайте послушаем, чем он дышит. Чем живёт этот величественный организм. Город создаёт эмоции. Он всесилен. Он способен на чудеса. Мы зависим от него. Великая сила города вникает в наши головы и мысли, диктуя свою волю. Эта сила собирает воедино наши эмоции и, перемешав, распределяет как в барабане лотереи, а мы ждём, надеемся, верим.
I
Верочка посмотрела на свежий набросок и задумалась. Дело не в том, что кропотливо исполненные эскизы её не устраивали. Их было много и все они, будучи достойно и качественно исполненными, давно ждали своего воплощения в картинах. Не давала покоя общая неудовлетворённость. Тонкая и неуловимая мысль, которую, нужно было переложить на холст, не давала спать и томила сознание уже многие месяцы. Раздражало непонимание пришедшего явно извне сюжета навязанного искусственно каким-то волшебным способом. Причудливые образы рисовали в сознании сказочные разноцветные деревья и голубой дождик, который создавал ощущении е не слякоти, а уюта. Сердце понимало, что этот мир, созданный её воображением, пусть и нереально-сказочный, но единственно настоящий. Он был не просто материален, а тесно переплетался с желаниями и душой. Верочка, которая всегда была убеждённой реалисткой во взглядах и поступках совершенно растерялась. Это был новый уровень. Он был настолько бескрайним и бесконечно свободным, что стало даже страшно. Несмотря на позднее время, Верочка решила пройтись по улице, чтобы обдумать охватившие неё новые ощущения и, накинув плащ, смело скользнула в ночь.
II
День не задался с самого утра. Открыв глаза и вскочив с кровати, я наступил на собаку. Пекинес Гизмо в долгу не остался и грызнул меня за ногу. Я, отстаивая право на жилплощадь, пнул его, что, в общем, не произвело на пса совершенно никакого воздействия. Пришлось переступать через упёршегося, как баран Гизмо, тем самым показывая собаке плохо скрываемое пренебрежение. Непонятное чувство тревоги, начавшееся ещё вчера, за ночь не прошло. Зазвонил телефон. Профессор Матиевский, бегло поздоровавшись, торопливо затараторил:
- Слушай, дружище, я тут поразмыслил, нужно изменить параметры ввода. Короче жду тебя через час у себя в лаборатории.
Планы на день рухнули плотной лавиной, а мысли повисли ровными и бесполезными шнурками вдоль ушей. Важность моего участия в опытах профессора довольно спорный факт, но давнишняя дружба, не смотря на разницу в возрасте, обязывала. Я, вздохнув, примирительно подмигнул Гизме, но пёс, повернувшись задом, пошлёпал на балкон. Нужно собираться. Я впрыгнул в джинсы и наспех умывшись, поехал в лабораторию. Матиевский уже был там. Не отрывая глаз от монитора, он кивнул на кресло рядом с собой:
- Я тут натолкнулся на занятную вещь,- спокойным и как всегда невозмутимым голосом сказал он.
- Дело в том, что вся материя и энергетические поля, из которых создана наша вселенная, тесно связаны с нашим воображением. Я уже давно об этом догадывался, а теперь почти уверен, что наши мечты могут искусственно влиять на суперпозицию частиц. Вот, например, почему человек не может надолго оставаться в одиночестве? Я не имею в виду обыкновенное ощущение одиночества в пустой комнате. Я говорю о полной изоляции человека находящегося, скажем, на другой планете. В этом случае человек остаётся в одиночестве не физическом. Вот в этом и суть.
- Вы хотите сказать, что фактически доказали существование энергетического поля, объединяющего людей?- профессор хитро улыбнулся и ответил:
- Я скажу тебе больше.-
Профессор периодически называл меня, то на «ВЫ» то на «ТЫ», но я на это не обращал внимание.
- Не то, чтобы я доказал его существование. - Продолжил он-
- Я даже научился этим полем управлять! Вот ответь, как ты думаешь, что движет человечеством? А я отвечу тебе, только мыслители и фанаты, которые придумывают всё новые задачи для учёных, которые в свою очередь, создают новые гипотезы.
- Простите, профессор, вы хотите сказать, что сможете превращать в реальность мысленные образы?
- Именно это я и хочу сказать, мой юный друг,- весело ответил Матиевский. – Дело в том, что мы не сможем себе представить того, чего не существует или, например, чего мы никогда не видели. И наоборот. То, что мы можем себе представить, обязательно где-нибудь существует. Например, представь себе бесконечность. То-то. – Профессор вскочил и начал рассуждать, двигаясь по лаборатории взад и вперёд глядя в центр своего мозга.
- Совсем недавно мы полагали, что всё то, что создано вокруг нас является результатом первичности материи. А вот и нет! Первичны и материя и сознание одновременно! Я написал программу, которая после закладки в неё данных, взятых на основе импульсов головного мозга каждого человека и даже группы людей, сможет проектировать мысли в реальные воплощения!
Профессор часто увлекался идеями такого рода в своей самодельной лаборатории на краю города. Нужно уточнить, что определение «лаборатория» подходило с трудом к дому в частном секторе доставшемуся профессору по наследству и пока чудом не снесённого под новостройку. Среди нужного научного хлама было много интересных вещей. В углу на полках разместились и каким-то непонятным образом крутились несколько вечных двигателей. На подвесной грядке рос гибрид помидора и огурца. Овощ получился глубоко-пурпурного цвета и колючий. Но своей гордостью профессор считал самодельный сервер из пугающего количества древних винчестеров, для питания которых пришлось тянуть дополнительный кабель от подстанции. Но во всех этих причудах присутствовало какое-то притягивающее и неуловимое желание раскрашивать унылость жизни. Разбавлять равнодушие стремительного времени неспособного ни на миг остановиться и отдышаться.
III
Самое приятное время суток это вечер. Так считают не все, но творческие люди согласятся с этим определением полностью. Вечером воздух пахнет иначе. Вечером голоса и шум улицы звучат не так как днём. Сумерки постепенно накрывают синим бархатом вечерний город и восприятие окружающего мира меняется. Верочка отложила кисти и задумалась. Отвлёк дверной звонок. На пороге стояла соседка Галка. Она часто забегала по вечерам и две подружки за игрой в карты подолгу беседовали о важных женских делах. Короче ни о чём.
- Представляешь? – возмущается Галка, - А мой опять валяется на диване. Говорит, что так ему удаётся легче познавать мир. Я ему толкую, что мир не только горизонтальный. Он ещё состоит из заботы о семье и детях. А он отвечает, что его нервы изнашиваются от постоянных сотрясений воздуха, а это бесполезная трата драгоценной энергии, которая могла бы пойти на эту самую заботу…- Верочка слушала и легко улыбалась. Она смотрела сквозь карты и машинально кидала их по одной. Мысли были очень далеко. Предыдущей ночью ей приснился сон. Не такой как всегда, а очень реалистичный. Она могла бы поклясться, что даже чувствовала и ощущала происходящее реальнее, чем наяву. Главное это несравнимое ни с чем чувство завершённости и полноты. Она жила, дышала и двигалась с ощущением полного удовлетворения от того, что рядом был кто-то пока неразличимый, но она знала, что чувство защищённости и полноты существования шло именно от него. А пробуждение и осознание реального мира было таким чужим, что Верочка не удержала слёзы от разочарования. Вокруг была пустота.
IV
Позвонил Матиевский и сказал, что пойдёт искать веник. Не пойму. Такое ощущение, что его Веник собрался и ушёл из дома, куда глаза глядят. Сразу перед глазами возникла картина как Веник понуро бредёт по городу и плачет! Профессор, осмотрев все подворотни, расклеивает объявления, содержащие просьбу человека, нашедшего Веник, отвести его домой. Рядом фото Веника и обещание никогда не засовывать его золотыми кудрями в пыль и грязь. Эти мысли прервал как всегда ворвавшийся без приглашения живущий в соседней квартире музыкант Димон:
- Слышь, братишка, зацени шедевр! - и я послушно выдвигаюсь к нему. Квартира Димона представляет собой голые стены и везде, куда только не падал глаз, стояла музыкальная аппаратура. Здесь царил музыкальный хаос в первозданном виде и в этот мир весь Димон вписывался настолько гармонично, что никакая другая обстановка не подошла бы к его вечной небритости аранжировщика. Всё то, что не связано с музыкой было для Димона настолько несущественным, что кроме раздражения других эмоций не вызывало. Вспоминается случай, когда его мама приезжающая помочь с уборкой полгода зудела, чтобы он прибил оторвавшийся карниз. Димон не, поднимая головы от клавиш, бурчал:
- Прибьётся. – Наконец её терпение кончилось, и когда Димона не было дома, она с этим вопросом обратилась ко мне. Я стукнул пару раз молотком и вернувшийся Димон прямо с порога радостно воскликнул:
- О! Прибился! Я же говорил, что сам прибьётся. –
Войдя в это царство музыки Димона, я удобно устроился на ковре и стал слушать. Несомненно, Димон был талантлив. Его талант круглосуточно рвался через стены нашего дома, безмерно радуя соседей смежных квартир. Веселья добавляли поклонники и поклонницы, улюлюкая и подпевая под балконом и в тамбуре подъезда. Иногда пробовал подвывать и Гизмо, но на этот случай я держал под рукой тапки.
V
Верочка заканчивала заказ рекламного агентства в фотошопе и вдруг получила сообщение в социальной сети. Она не любила виртуальное общение тем более с незнакомыми людьми, но в этот раз изменила правилу и открыла свою страничку. С аватарки на неё смотрели выразительные глаза незнакомого мужчины, но поле сообщений было совершенно пустым. Не понимая зачем, Верочка сохранила фото в папку «мои документы» и только потом задумалась. Зачем она это сделала? Ночь ушла на рассуждения и вопросы к самой себе и только под утро сомнений не осталось. Глаза! Они были совершенно живыми. Они смотрели прямо в глубину души.
VI
Вечером мне стало скучно. Перестало хватать стороннего внимания. Раньше в таких случаях я просто включал старую комедию или просто бесцельно блуждал по интернету. Сегодня захотелось развеяться, и я подумал, что шумная компания решит проблему одиночества. Куда податься долго решать не пришлось. Пойду в кафешку к Димону. Это была так сказать работа Димона. Работой такое времяпровождение можно было назвать с большой натяжкой. Димон развлекался, отдыхал, получал удовольствие и ему за это платили. Заведение располагалось в центре города и состояло из двух помещений. В первом находился бар. Досугом отдыхающих в этом помещении заведовал бармен Кирьян. Приятный юноша с трезвыми, безразличными глазами он смело наливал в долг и ни разу не прокололся. Дело в том, что на девяносто процентов контингент отдыхающих состоял из завсегдатаев. Они добросовестно посещали кафе каждый вечер, и с течением времени это стало таким обыденным занятием, что при неявке привычного посетителя на следующий вечер ему приходилось оправдываться перед коллективом за прогул. Во второй части кафе царствовал Димон. Уют в этой части помещения создавала только световая и звуковая аппаратура, стоящая на небольшом возвышении и занимавшая метров десять стены. В обычном порядке столы скатертями не застилались потому, что кушать в этой части заведения было не принято. Справа от сцены для этого использовались три кабинки. Во время программы в кабинках можно было даже разговаривать, но очень короткими и отрывистыми фразами. Звука Димон не жалел и щедро заставлял звуковые колонки добросовестно отрабатывать своё предназначение. Нравы господствовали совершенно свободные и даже удивительно, что со стороны сохранялась видимость довольно приличной обстановки. Например, совершенно обыденно выглядела молодая парочка, обнявшись танцующая медленный танец на столе под бешеный ритм музыки и скачущую толпу отдыхающих.
Я разместился поодаль от димоновых колонок, чтобы побеседовать с завсегдатаем заведения Матвеем. Матвей представляет собой здоровенного мужичину с такой же огромной душой. Приходившийся старшим братом бармену Кирьяну он приходил, словно к себе домой и мог выпить неподъёмное для обычного человека количество спиртного, совершенно не пьянея. Обладая потрясающим чувством юмора, Матвей, рассказывая анекдоты, экспромтом инсценировал их с таким талантом, что имел много почитателей. Кстати и в моём лице. Гвоздём программы инсценировок Матвея бесспорно был анекдот про ворону, летящую через горящее конопляное поле, в Чуйской долине. Глядя на рассказывающего Матвея, зрители ясно представляют как ворона, сначала закашлялась, но кашель постепенно переходит из обыкновенного кх-кх, в истерический хохот. Глаза Матвея выпучиваются и наполняются крупными слезами. Лицо краснеет и принимает выражение настолько неосмысленное, что ни у кого не возникает сомнений, ворона накурилась. В воображении присутствующих возникает реалистичный образ дико хохочущей, прямо помирающей от смеха чёрной лохматой птицы, которая, неистово хлопая крыльями, уже больше никуда не летит. Истерия охватывает всех без исключения и долго не отпускает. Вот такой Матвей.
Задрожали стены. Димон начал танцевальную программу.
VI
Это просто катастрофа. Профессор Матиевский завёл курей. Он давно перестал меня удивлять своими причудами. Но эта оказалась достойнее всех предыдущих. Если бы вы видели, с каким чувством гордости он въехал на своём пикапе во двор. Два картонных ящика от бытовой техники были наполнены белоснежными, красночубыми, воркующими на своём языке созданиями. По тону и эмоциям можно было догадаться, что действиями профессора они пока довольны. Нужно добавить, что во время следования они по очереди подпрыгивали и, высовывая головы из ящиков, контролировали дорогу. Профессор торжественно перенёс коробки с новосёлами к блестевшему новизной курятнику, честно говоря, выглядевшему немного лучше основного дома. Впечатляла своим названием и голландская порода курей – Хайсекс. Отношение профессора к этим пернатым можно было назвать трогательно-отеческим. Для полноты комплекта профессором был приобретён и петух. Не заморачиваясь над именем для куриного предводителя он назвал петуха просто Петя, а вот остальным приобретённым новичкам было уделено пристальное внимание. Каждая курица получила своё имя и соответствующую бирку на ногу. Когда куриное стадо было по всем правилам оприходовано, Профессор приготовился получать плоды. Нужно добавить, что эта порода курей рассчитана для клеточного содержания, но профессор щедро выделил пару соток участка и умилялся, наблюдая, как его подопечные дружно гребут землю янтарными лапками. Профессор, подолгу беседовал с нарушающими идиллию особями, объясняя, например, что не обязательно белоснежным задом садиться на грязный песок или не нужно поднимать гвалт и ссориться из-за червяка. В течение недели стали проявляться характеры некоторых подопечных. Например, Петя из всего гарема выбрал себе четырёх любовниц и круглосуточно проводил с ними время, напрочь игнорируя остальной социум. Назревала драка. Профессор каждый день пытался объяснять белобрысому нахалу неправомерность его действий, но Петя возомнил себя существом без обязательств и откровенно лез в драку. Профессору курам на смех пришлось передвигаться по участку только с палкой. Однажды утром Профессор не досчитался одной курицы. Её через час принесла под мышкой соседка. Беглая особь по прозвищу Миледи недовольно ворчала и брыкалась как кошка. Профессор превратил большую и пустую бочку в картер и посадил туда беглянку под арест. Но не тут-то было. Миледи настолько возмутилась таким отношением к своей персоне, что нецензурное кудахтанье усиленное акустическими свойствами бочки ещё часа два разносилось по округе. Так же из толпы выделялась Белана. Она прониклась к Профессору такой нежностью и любовью, что стоило только ему появиться на Беланины глаза как она, размахивая крыльями, с воплями неслась навстречу. Нужно было слышать, с каким воркованием и жаром она певучим голосочком высказывала Профессору своё обожание. Иногда Профессор приглашал её в дом, где она деловито расхаживала по комнатам, бросая заинтересованные взгляды на хитроумные механизмы и учебные пособия по квантовой физике.
VII
С недавнего времени Верочка начала чувствовать, что ей стало чего-то не хватать. Вроде бы ничего не изменилось. Жизнь протекала как прежде. Работа, дом, нехитрые увлечения, но душа требовала чего-то большего. Верочка никогда не испытывала недостатка внимания подруг и парней. Её миниатюрность выгодно льстила мужчинам. Но своей холодной рассудительностью и рациональностью она отпугивала ребят. У неё всё должно было быть на своих местах даже в романтических отношениях. Галка, которая смотрела на жизнь с километровой высоты, а поэтому небрежно, восхищалась кропотливостью Верочки. Пределом Верочкиного мастерства для Галки была расписанная под-хохлому кухня. Впрочем, такая эксклюзивная вещь удивила бы любого. Увидев это чудо в первый раз, Галка всплеснула руками и воскликнула:
- Эту бы красоту и на базар! Это же сколько денег отвалили бы!-
Верочка только пожала плечами. Для неё были важны технологии и правильность исполнения. Но вот сейчас, оглядывая свои работы, она начала замечать, что всё можно было сделать по-другому. Неуловимые ранее моменты хоть и неясно, но начали проявляться в её сознании. Ей почему-то стало намного понятнее, что смысл, вложенный в любую творческую работу, должен быть связан с её новыми ощущениями. Прилив сил добавил уверенности, и она открыла свою страничку.
VIII
Я увидел её фото и пропал. Я увидел её фото и потерял себя. На меня смотрела милая брюнетка с огромными глазами и эти глаза не молчали. Я не знаю, говорили эти глаза только мне или всем тем, кто смотрел на это фото. Мне нужно было, мне просто необходимо было выяснить это прямо сейчас. Глаза могут смеяться. Глаза могут плакать. Они могут смотреть в твои глаза, но не видеть. Я чувствовал, что эта незнакомая красавица с фото так смотрит только на меня. Только для меня. Взгляд был немного удивлённый, а губы с ироническим налётом, просто улыбались. Я открыл диалоговое окно и написал:
-Привет!-
Я никогда не испытывал неловкости общаясь с незнакомыми людьми. Но сейчас чувствовал какую-то неуверенность. Ответственность перед этим внимательным взглядом, так проникшим глубоко в душу. Ответ не заставил себя долго ждать. Мы с Верочкой непринуждённо переписывались много часов, и мне показалось, что эти часы были самыми лучшими за последние годы. Мы легко познакомились и с места в карьер задавали прямые, довольно личные вопросы. Мы не скрывали явную заинтересованность друг в друге, и у меня на сердце становилось светло и солнечно. Наконец пришло время прощаться, и мы нехотя разъединились. Потом я долго лежал, закинув руки за голову и глядя в потолок, размышлял о новом знакомстве. Мне хотелось ещё и ещё задавать вопросы о личной жизни, получать ответы, шутить и чувствовать, что всё то, о чём я пишу, находит отклик и одобрение собеседницы. Весь следующий день я ходил под впечатлением нового знакомства и сильно удивлялся, что обычная переписка в сети так на меня подействовала. Под вечер я честно говоря еле дождался того момента, когда снова смогу продолжить переписку. Верочка охотно вела беседу и наши ровные вопросы и ответы пусть даже ни о чём превращались в идеальное общение. Часа через два приятной переписки я осторожно предложил перейти на новый уровень общения и поговорить. Верочка сказала, что не против этого, вот только, созналась, что впервые испытывает огромное смущение перед человеком, и возможно будет молчать как рыба. Я, полагаясь на своё вдохновение, подбодрил Верочку, что материализую её мысли в звуки сам. Раздался сигнал и я, приняв звонок, услышал нежнейший с придыханием голос Верочки:
-Аллё.-
Нам было всё равно, о чём болтать. Мы слушали интонации наших голосов и наслаждались впечатлениями. Незаметно пролетели несколько часов и мы, расставаясь, пообещали друг другу, во, что б это не стало продолжить общение завтра.
На следующий день я с самого утра торопил время, чтобы снова поговорить с Верочкой. Всё вокруг казалось мне таким несущественным, что я перестал замечать вещи, которые ранее мне были очень важны. Я рассеяно отвечал на телефонные звонки и отменил несколько второстепенных по значимости встреч, сославшись на недомогание. Подошёл Гизмо и, улыбаясь на всю морду, показал язык. Я ответил тем же и посмотрел на часы. Казалось, что время остановилось. Но вдруг раздался сигнал визуальной связи и я, ответив, увидел Верочку. На меня посмотрели внимательные глаза и Верочка проговорила:
-Я еле дождалась. Ты не обижаешься на меня, что я такая нетерпеливая?-
Я пролепетал миллионную долю благодарности за то, что ко мне снизошёл ангел и, любуясь собеседницей, застыл. В жизни Верочка оказалась моложе, чем на фото. На меня с нежностью смотрело совсем юное создание, и эта нежность обволакивала меня с ног до головы. Такого трепетного чувства я никогда не испытывал и мне не с чем было его сравнить. Она начала, что-то говорить, но я лишился способности воспринимать все чувства сразу. Я как заколдованный смотрел на Верочку и глупо улыбался. И вот она внимательно глянула мне прямо в глаза и спросила:
-Ты ощущаешь то же самое, что и я?-
IX
Как можно словами объяснить происходящее в душе? Верочкин образ затмил весь остальной мир. Мы забыли о существовании времени и не чувствовали его. Прошло много часов нашего общения и постоянного удивления от общности взглядов. Мы угадывали мысли друг друга и уже совершенно не удивлялись этому. С небольшими перерывами на дела в общении с Верочкой пролетели несколько дней. Мы с жадностью относились ко всему тому, что нас связывало. Многочасовое визуальное общение совершенно не удовлетворяло наши потребности друг в друге и, ссылаясь на соответствие всем нормам приличия, я предложил встретиться. Верочка сразу согласилась и радостный и счастливый я начал выяснять место предстоящего свидания. Состояние тревоги нахлынуло как гром среди ясного неба. Ни одно название улицы, города и даже страны проживания Верочки мне было не знакомо и, соответственно, Верочка совершенно не имела понятия ни о Минске, ни об улице Чижевской вообще. Это казалось какой-то глупой шуткой, но искренность Верочки, её глаза и испуг непонимания подсказывали мне, что дело не в нас. Мы начали осторожно выяснять геополитические особенности наших мест и пришли к выводу, что совпадает только планетарная система Солнца. Мы умоляюще смотрели друг на друга и силились понять, что с нами происходит? Затем договорились ненадолго прерваться, чтобы попробовать разобраться в сложившейся ситуации, которая пока не поддавалась никаким объяснениям, и с большим трудом расстались.
X
Профессор Матиевский внимательно выслушал меня и глубоко задумавшись, сказал:
-Я боюсь, что суть проблемы настолько велика, что даже не знаю как тебе и сказать.-
Он поднялся и начал расхаживать по своей лаборатории. Я с надеждой смотрел на него, но лёгкий холодок всё, же пробежал по моей спине. Профессор вплотную наклонился надо мной и внятно произнёс:
-Я полагаю, что ваша мысленная связь каким-то образом соединила разные измерения. Также можно предположить, что это соединение вызвано всплеском энергии ваших чувств, и резонанс общих эмоций нарушил естественные границы, разъединяющие ваши миры.
-Так как же нам встретиться?- глупо спросил я, потеряв от нахлынувшего горя разум?
-Мой юный друг,- сказал вкрадчивым голосом профессор:
-Проблема вашей встречи может быть настолько глубока и велика, что «Теория Всего» Стивена Хокинга, или объяснения явлений в адронной физике путем «Теории струн» по сравнению с ней могут показаться школьной задачкой. Места вашего обитания могут быть не только в разных вселенных, что делает расстояние между вами немыслимым, но и время в ваших мирах может течь по-разному. Если ко всему вышесказанному добавить вероятность различия ваших миров в масштабе то, к примеру, она может жить на планете размером с атом. Мне искренне жаль вас молодой человек, но как вам помочь я не имею понятия.
Весь мир рухнул перед моими глазами. Я, молча, вышел на улицу и подставил лицо ветру. Это был удар вселенского размера. Во всяком случае, мне так показалось. Я, молча, побрёл домой, и, закрыв за собой дверь, долго сидел, глядя в пустоту, не отвечая на звонки, и не реагируя на знаки внимания Гизмо. Пёс положил голову мне на руку и вздохнул.
XI
Наши виртуальные встречи продолжались, как и прежде, но приобрели особую, грустную окраску. Когда мы забывали о той пропасти, которая бездонной преградой лежала перед нами, то наши отношения принимали непринуждённую и очень комфортную обстановку. Мы подолгу и подробно описывали друг другу мелочи, из которых состояла наша жизнь, и делись мнениями, меряя на себя события происходящие рядом. Глаза Верочки при встрече, загорались как звёздочки, но постепенно грустнели, отражаясь в моих глазах. Иногда она не могла сдержать слёз и моя душа рвалась на части. Как и любая влюблённая она смотрела на меня в ожидании чуда, а я понимал, что помочь нам может только тот, кто поставил нас в это нелёгкое положение. Будучи довольно образованными людьми, мы не верили в простоту фразы, что Бог создал нас по своему образу и подобию, но, безусловно, не отрицали существование Высших сил подаривших нам способность мыслить и чувствовать. А величие и мощность этих сил мы сейчас ощущали на себе. Мы пытались познать, в чём глубокий смысл нашей ситуации, но постоянно натыкались на безысходность и трагический реализм происходящего. Мы знали только одно, мы полюбили. Глупо, безнадёжно, но страсть настолько захватила наши сердца, что всё то, что было до этих пор, казалось обыденным, пресным и бесцветным. Не испытавшим такое чувство людям даже не пытайтесь объяснить состояние, когда невозможно дышать без глаз, рук и голоса любимого человека. Когда мысли о любимом человеке переполняют душу. Когда невозможно не сидеть, не лежать, не ходить, а только мечтать. Мы могли, не уставая, бесконечно смотреть друг на друга, не проронив ни слова. Насмотреться на Верочку мне было невозможно. Для меня любое её движение, жест или вздох были пределом совершенства. Мне казалось, что эти волосы, эти губы и эти глаза созданы из образов, извлечённых из моего подсознания, и совпадали с моими понятиями о совершенстве. Я боялся, что сойду с ума, если добавить к тому, что уже есть ещё и осязание её рук, запах волос, дыхание и возможность дотронуться до её губ. Мы уже не могли решить, посланы мы друг другу для радости или боли? Награда это или наказание? Но знали точно только одно. Не смотря ни на, что по своей воле расстаться у нас никогда не хватит сил.
XII
Я понуро брёл по улице, и всё расплывалось перед глазами. Я представлял себе, что вот подниму взгляд и увижу её. Я поднимал глаза и видел только беззаботные лица прохожих, спешащих по своим делам. Я вглядывался в лица пассажиров проходящего городского транспорта, но они проезжали мимо. Мысленно я разговаривал с Верочкой и обещал ей, что найду выход из сложившегося положения, а потом представлял как она счастливо и весело смеётся, радуясь моей уверенности. Меня не было. Я потерялся мыслями где-то там, наверху. Или внизу. Но не здесь. Я знал, что должен быть там, где её улыбка. Я должен быть рядом с её голосом. Моя душа была там, где она. Моё одинокое тело каждой клеточкой стремилось вслед за душой. Я вкратце рассказал Димону о произошедших со мной событиях. Пока я говорил, Димон не перебивал, а только хмурился и, дослушав, сказал:
-Нифига себе тебя угораздило!- потом, похлопав меня по плечу, бросил:
-Вечером жди дома,- и улетел.
Я поплёлся к себе, и, оставшись один, снова принялся бесцельно смотреть в никуда.
XIII
Вечером затрещала входная дверь. На пороге стояла вся гоп-компания. Димон деловито отодвинул меня рукой от входа в квартиру и, ввалившись, произнёс:
-Мы пришли тебя лечить.-
Затем он деловито поставил на журнальный столик сумку с водкой и пошёл на кухню за рюмками. Матвей и Кирьян смущённо присели на диван и ждали продолжения действа. Через несколько минут, подняв рюмку, Димон оптимистично произнёс тост:
-С этого дня спи спокойно, дорогой товарищ.-
Я совершенно возмутился, но он жестом указал, чтобы я не перебивал и продолжил:
- Сегодня мы собрались поддержать нашего друга, погрязшего в страстях и любовной трясине. Не дадим заблудшей душе сгинуть во мраке извилистых путей любовного рабства! - и Димон лихо маханул рюмку водки. Так продолжалось часа два и мысли действительно ушли в хмельной туман, но освобождения от тоски не наступало. Димон решил применить тяжёлую артиллерию, то есть добавить в компанию женский пол.
-- Ты сам убедишься, что это самый действенный способ излечения от любовного недуга, - объяснил он.-
Димон начал листать обширный список контактов в телефоне и, наконец, воскликнул:
- Старик, тебе сказочно повезло!-
Он загадочно подмигнул и набрал номер. Беседа длилась минут тридцать. Димон постоянно отвлекался от темы разговора, забывая цель звонка. Но вот его разум загадочным образом прояснился и он изрёк:
- Так вот, Натусик,-
верещал Димон:
- Отличная компания, изысканные напитки и заморские яства. Ой, разве это проблема? Щас решим! Ты же меня знаешь.-
Матвей и Кирьян дремали на диване, по-братски прислонившись головами. Димон оторвался от телефона и зашептал мне в ухо громким шёпотом:
- Небольшая заминка. Наташкины предки заперли её за какой-то косяк на ключ и спят на страже. Будем добывать Наташку через балкон. Там не высоко. Всего третий этаж.-
Затем он бодро стукнул братьев по плечам и их головы стукнулись друг о друга со звуком бильярдных шаров:
- Быстренько поднимаемся! Нас ждут великие дела!-
Потом Димон, обратившись ко мне, спросил:
-У тебя есть страховочный канат?-
-Только бельевая верёвка,- пробубнил я в ответ.
-Сойдёт,- буркнул Димон и торжественно объявил общий сбор, но не тут-то было. Я попытался встать на ноги, но ноги не вставали. Дом качался, как корабль в бурю, и приходилось держаться за стену. Димон почесал затылок и изрёк:
- Так, поедешь на велосипеде.-
Причём эта мысль показалась им настолько гениальной, что все кроме меня сразу принялись претворять её в жизнь. Матвей взял меня под мышку, а Кирьян поволок велосипед. На улице стояла полуночная погода. Во дворе меня общими силами взгромоздили на велик, и процессия двинулась в путь. Я болтал ногами с таким усердием, что Димон, поразмыслив, запретил мне крутить педали. Я облокотился на Матвея, а Кирьян толкал меня в спину. Димон, постоянно чертыхаясь, правил рулём. Я практически висел на Матвее, а велосипед ехал по дороге под углом градусов шестьдесят. Благо, что Наташкин дом находился в двух кварталах, но идти приходилось всё время под горку. Прибыли мы часа через полтора. Наташкин дом, представлял собой трёхэтажное кирпичное строение с классической шиферной крышей. Предусмотрительно оставив меня неподалёку, на скамейке, друзья двинулись к дому.
- Вот её балкон,- показал Димон и Матвей, что есть силы, свистнул. В доме начали загораться окна. Троица дружно присела и начала расползаться. Возобновить попытку решились минут через двадцать. И в этот момент активировался Кирьян:
-А давайте по пожарной лестнице поднимемся на крышу и затянем её наверх.-
Идея показалась удачной и была принята без обсуждения. Чтобы не заскользить по шиферу в целях безопасности, было принято решение снять обувь. Три пары кроссовок моментально сбросились, и для сохранности водворись под припаркованный неподалёку автомобиль. Затем как спецназовцы на задании, молча подавая друг другу знаки, друзья полезли на крышу. До конька добрались нормально, но потом, съезжая по шиферу, напрочь стёрли подошвы носков. Держась только резинками на лодыжках ног, носки свисали над ступнями как собачьи языки. Если вы когда-нибудь пробовали поднять бельевой верёвкой хотя бы ведро с водой, то поймёте, что хоть Наташка и весит всего килограмм пятьдесят, бельевой верёвкой её не поднять. Скинув верёвку Наташке, договорились страховать её снизу, пока она будет спускаться по верёвке сама. Сказано-сделано. Отважная Наташка привязала верёвку к перилам и, поплевав на руки, полезла вниз. Верные Матвей и Кирьян стали под балконом и вытянули руки готовые поймать любой объект летящий сверху. Секунд пять всё шло удачно, но как только Наташка повисла на руках, держась только за чугунную решётку перил балкона, всем стало ясно, что вверх пути больше нет, а вниз можно спуститься, если только ты человек-паук из комиксов студии Марвел. Наташка подняла ноги, зацепившись ими рядом с руками, и так повисла между вторым и третьим этажами. Димон почесал затылок. Минут через пять вопрос решился сам собой. Наташка с фразой:
-Задолбало висеть!- раскачалась, и, оттолкнувшись ногами, невозмутимо плюхнулась на предусмотрительно вспаханную кем-то клумбу. Димон восторженно воскликнул:
-Даааа, есть женщины в русских селеньях!-
Матвей и Кирьян так бы и стояли с задранными головами и вытянутыми руками, но Димон помогая Наташке отряхиваться, дал команду трогаться в обратный путь. Меня снова взгромоздили на велосипед и пустили в свободное качение с горки. Быстро набрав скорость, я наскочил на ближайший бордюр и кубарем полетел в кусты. Если действительно существует ангел-хранитель всех пьяных людей, то в этот момент он не спал и был начеку. Невероятным образом, не сломав себе шею, я проехал на животе метров шесть. Некоторое время велосипед ехал на мне, но потом, встретившись с толстым деревом, поник. Общими силами меня снова посадили в седло и с осторожностью начали толкать в сторону дома. Правда, железный конь начал издавать звуки на весь район. Он больше не хотел ехать дальше даже с горки и его скрежет разносился вокруг, жалобно блуждая между домами и повторяясь эхом как в пещере «Ухо Диониса». Подъезжая к дому, я уже окончательно пришёл в себя и, посмотрев на ноги моих друзей, резонно спросил:
- А почему вы босые?-
XIV
Рассвет наезжал на голову асфальто - укаточным катком. Я даже чувствовал как он, тяжело дыша, поднимается из-за горизонта и, топая ногами, движется в нашу сторону. Совершенно бодрые Димон с Наташкой скворчали из кухни пельменями. В кресле свернувшись калачиком пригнездился Зян. Этот юноша обладал невероятной способностью появляться всякий раз, когда где-нибудь открывается бутылка с алкоголем. Вот и сейчас он каким-то образом материализовался в компании, и в данный момент мирно спал, как всегда в одежде, положив под голову Гизмо. За эту способность Димон справедливо нарёк его Джинном, но Зян не обижался и за это всегда числился равноценным членом на любой пирушке. Народ всё время прибавлялся. Дверь распахнулась, и на пороге показался Димкин продюсер Геннадий. К этому человеку стоит присмотреться внимательнее. Длинноволосый, с обширной фигурой и приятным лицом Генка всегда ходил с выводком миловидных девушек, из которых он лепил эстрадных звёзд оптом. На неубранный со вчерашнего вечера стол добавились финская водка, кока-кола и умопомрачительное количество чипсов. Генка чинно сел во главе стола, и девушки, разделившись пополам, окружили его и так дружно захрустели чипсами, что от треска все спящие тела проснулись. Я начал подозревать, что вчерашнее лечение «от Димона» набирает обороты и тихо спросил у Генки:
-Тебя тоже Димон поднял по тревоге?-
В ответ Генка только усмехнулся и ответил вопросом:
- Где твоя рюмка?
Спиртные напитки невероятным образом прибавлялись, но мы не становились пьянее. Просто вокруг собиралось всё больше людей. Подошёл Гизмо и вопросительно посмотрел мне в глаза. Я обречённо махнул рукой и он, встав на задние лапы, пошёл к гостям попрошайничать. Старательно жестикулируя передними лапами, Гизмо, широко улыбаясь, топал по кругу на задних лапах и все присутствующие от умиления были готовы снять с себя последнюю рубашку. Пёс был талантливым психологом и самым бессовестным образом пользовался этим своим преимуществом. Гости были готовы остаться голодными, но Гизмо за свои выступления получал сполна. В одном из углов он собирал заработанные деликатесы в кучу и, положив в полуметре голову на пол, глядя на них, медитировал. Очередной звонок в дверь привёл ещё двух гостей. Под дружный возглас одобрения появились Костевич и Батура. Моя комната стала напоминать клетку с хомяками на продажу в зоомагазине. Костевич, будучи основателем и руководителем молодёжного движения, а Батура прогрессивным директором школы были бесспорными лидерами в подростковой среде. В принципе они и сами оставались взрослыми детьми и в обозримом будущем меняться не собирались. Костевич взял рюмку и начал тост:
-Когда я ещё не родился, и находился в утробе матери, я постоянно размышлял о способности людей сочувствовать друг другу. – Наступила гробовая тишина.
- Пусть срочно выпьет, - раздался голос Димона из кухни.
-Эко его торкнуло,- добродушно сказал Генка, запивая Кока-Колой финскую водку, гордо окинув взглядом свою щебечущую и хрустящую чипсами свиту. Когда профессор Матиевский впервые увидел Генкиных подопечных, то всплеснув от умиления руками, воскликнул:
-Ну, прям как мои Хайсексы!-
Через минуту подоспели Димон с Наташкой, гордо и торжественно неся тазик с жареными пельменями с таким видом, словно это были как минимум лобстеры с трюфелями. Димон очень серьёзно относился к этому полуфабрикату и знал в нём толк. Иногда казалось, что он на глазок мог определить начинку пельменей. Вот, уж, верно говорят в народе, что талант не пропьёшь. Через пару часов Димон объявил всеобщий отбой и, падая, не успев коснуться подушки головой, захрапел.
XV
На выходные была запланирована поездка в лес за ягодами. Инициатором проведения полезного досуга как всегда выступил Костевич. Он стал в позу Спинозы и начал издалека:
-Хрупкость человеческого организма современного человека поражает воображение. Отсутствие витаминов и прочих полезностей начинает развивать недоверие к способам выживания у большинства единиц человечества!
Наташка настолько прониклась этой речью, что захватила с собой четыре десятилитровых ведра. Матвей и Кирьян приехали на иномарке «Таврия». Помещались в салон они с большим трудом. Согнувшись в три погибели, Матвей при езде принимал такой залихватский вид, что любой байкер на Хорлее-Девидсоне по сравнению с ним выглядел деревенским велосипедистом. Ну, а Генка со своей свитой прибыл на белоснежном лимузине, длинной метров пятнадцать. Посмотрев на Генкин выбор транспортного средства для поездки в лес, Костевич обречённо махнув рукой, произнёс:
-Великолепно.
Замыкали колонну мы с Димоном на моей бежевой Волге. За кольцевую дорогу выехали без приключений, но как только показались первые хвойные деревья наш караван начал буксовать. У большинства пассажиров появилась острая необходимость в постоянных остановках для единения с природой. Причём желания водителей и остальных диаметрально разделились по, вполне объяснимой причине. Каждая остановка на обочине превращалась в пикник со всеми вытекающими из этого подробностями. Не обремененные рулём члены команды высыпали на обочину и для усиления впечатлений, вызванных единением с природой, потребляли спиртное. Восемьдесят километров пути мы одолели всего за пять часов. К месту стоянки приближались поздним вечером. Последние часа три ушли на преодоление двух километров по лесу. Даже «Таврия» Матвея довольно достойно вела себя на ухабистой лесной дороге, но попробуйте по этой же дороге проехать на лимузине. Генкин автомобиль постоянно застревал брюхом на пригорках, беспомощно крутя колёсами в воздухе. Общими силами мы периодически помогали лимузину скользить на животе к спасительной равнине. Наташка, которая уже мысленно собирала ягоды, хмуро смотрела на Генку и голосом Луи Амстронга ворчала:
- Я убью тебя, лодочник.-
Танцы и песни около костра продолжались до рассвета. Звук Димоновой гитары раздавался эхом по лесу и лягушки на бэк-вокале старательно пытались попасть в тональность. Река бесшумно несла свои воды, добросовестно отражая луну. Чувствуя свою полную безнаказанность, нахально плескалась рыба. Откуда-то из темноты раздавался громкий возмущённый голос какой-то птицы. Видимо и здесь Димон кому-то мешал спать. Постепенно, к рассвету, все угомонились, не заботясь о выборе места для сна, и тишина накрыла поляну.
Утро пришло вместе с грохотом Наташкиных вёдер. Было сложно без слёз смотреть на лица всей компании. Неимоверными усилиями воли желающие ягод разместились в лимузине. Подозрительно воодушевлённый Генка сел за руль и с видом знатока направил автомобиль в сторону ягодных залежей. Проехав минут тридцать, Наташка подозрительно посмотрела в окошко на показавшиеся деревенские постройки и спросила:
-А где ягоды?-
Генка, притормозил у сельского магазина, и как всегда невозмутимо ответил:
- Вот сейчас купим минералки и сразу загрузим ягод столько, сколько твоей душе угодно.-
Оценив разумность предложения, компания высыпалась из салона автомобиля и дружно ввалилась в небольшой деревенский магазинчик. Генка важно подошёл к прилавку и шумно выдохнув, кинул на прилавок стопку купюр со словами:
- Двенадцать бутылок водки.-
Наташка хлопнула себя по бокам и, плюнув, вышла из магазина. На сельской улице, она ещё долго пинала ногами перед собой пустые вёдра, гламурно, выражаясь.
ХVI
Профессор вызвал меня как обычно неожиданно. Я, подозревая, что столкнусь с очередной причудой поехал к нему в надежде хоть немного отвлечься от тоски мучавшей меня в последнее время. На удивление профессор был очень серьёзен, но явно доволен собой. Лаборатория приобрела совсем другой вид. Соединённые проводами механизмы заполняли всё пространство и методично жужжали. В центре стояло огромное откидное кресло, которое окружали несколько колец из блестящего металла.
-Мой юный друг,- начал он. В его усталых глазах блеснули загадочные блики, и мне показалось, проблеснул призрак надежды.
-Я не зря провёл последнее время в исследованиях. Я попробую вам помочь.
-Кому нам?- неуверенно спросил я.
-Тебе и ей,- невозмутимо произнёс профессор и пригласил меня присесть в кресло.
-Но я должен предупредить об опасности проведения эксперимента и хочу заручиться согласием всех заинтересованных сторон. Ведь я использую новейшие технологии телепортации частиц. Многое зависит от вас самих. Можно даже сказать, что всё зависит от вас. От вашей веры в себя и друг другу. Я только создам платформу, основу пространства, а остальное сделает ваше воображение. Я понятия не имею, где она находится, но ведь вы, же каким-то образом нашли друг друга. Вот с помощью моего оборудования я на некоторое время дам возможность материализовать ваше сознание в произвольной точке вселенной. Вы будете совершенно реально, как в жизни, воспринимать окружающий мир и соответственно себя.-
От нахлынувших чувств я уже ничего не слышал. От возможности увидеть Верочку в реальной жизни захватывало дух. Этим же вечером я, сбиваясь и заикаясь, рассказал Верочке о предложении Профессора Митиевского не забыв упомянуть об опасности эксперимента и Верочка, даже не дослушав до конца, воскликнула:
- Я согласна! Я согласна хоть на край вселенной! Я не могу без тебя жить, дышать. Я даже не предполагала, что так бывает. Мне совсем не страшно. Если есть хоть малейший шанс, то я умоляю его использовать.
На следующий день я пришёл в лабораторию профессора и решительно плюхнулся в кресло. Матиевский сел за монитор и запустил программу. Кольца начали вращаться вокруг меня и всё померкло. Наступила полная темнота и абсолютная тишина. Я парил в пространстве, не понимая где верх, где низ. Чтобы хоть немного приспособиться я подумал, вот неплохо бы хоть немного света и пространство вокруг стало понемногу сереть. Появились смутные очертания голой равнины и линия горизонта. Я осторожно опустился на землю и огляделся. Вокруг, насколько хватало взгляда, была пустота. Вдали она сгущалась и теряла резкость как утренний туман. И вдруг, я почувствовал небольшое движение. От горизонта отделилась небольшая фигурка. Моё сердце бешено забилось, и я почти побежал навстречу. Мы, расставив руки, почти летели друг к другу и я, поймав Верочку в объятья, крепко прижал её к себе. Я часто представлял себе, каким будет этот момент, но реальность оказалась в сто, в тысячу раз сильнее. Мы стояли целую вечность, наслаждаясь прикосновением, и слушая дыхание, друг друга. Верочка подняла влажные от счастья глаза и сказала:
-А я очень-очень надеялась.-
Я не могу сказать существовало ли в этом измерении время, но для нас оно остановилось. Мы не могли налюбоваться друг другом и чем больше познавали радость прикосновений, тем становилось всё понятнее, что прочнейшая зависимость с каждой минутой только крепнет. Это было какое-то помешательство и поклонение одновременно. Мы угадывали самые потаённые желания и с удовольствием воплощали их. Нам было очень важно доставлять радость не себе, а друг другу. Мы, осыпали друг друга лавинами нежности, и купались в этой нежности, позабыв о хрупкой ниточке, связывающей нас в реальности. Мы не могли оторвать друг от друга взгляды и разомкнуть объятья. Я держал Верочку как драгоценность, которая была для меня дороже всей вселенной. Она прижималась ко мне всем телом и не сдерживала дрожь наслаждения и любви. Прошла бесконечность, прежде чем мы, не размыкая рук, посторонились и внимательно посмотрели друг другу в глаза. У Верочки были огромные и бездонные глаза. Сейчас они смотрели на меня с большим интересом и слегка насмешливо и игриво. В них отражались все мои желания и, входя в резонанс с её желаниями, возносили наши чувства до небес. Мы слились в одно целое и блаженно уснули.
Я открыл глаза от нежного прикосновения. Никогда пробуждение не доставляло мне столько удовольствия. На моём плече лежало самое бесценное сокровище моей жизни. Верочка пристально смотрела на меня, и в её взгляде было столько нежности и обожания, что я восомнился, что это не сон. Верочка легко вскочила на ноги и игриво начала кружиться передо мной. Как исполнение желаний её руки художницы начали создавать зримые наброски окружающей среды, которая на глазах превращалась в реальность. Вот она, кружась, взмахнула рукой, и я оказался на поляне сочной травы. Под взмахами художницы начали возникать причудливые деревья и лес, с поющими птицами окружил поляну, на которой колдовала Верочка. Вот она деловито положила руки на бёдра и её фигурка, напоминая кувшинчик, отразилась в только, что созданной речке. Верочка, играя счастьем, закрутилась и взлетела. Из-под кистей её рук посыпался тёплый дождик, и родилась радуга, которая на полнеба разукрасила созданный Верочкой мир.
Я не знаю, сколько длилось это великолепие красок, и естественное ощущение прекрасного состояния, но Верочка вдруг нахмурилась, и словно осознав свои возможности, резанула ладонью в пространстве линию. Она поманила меня к себе и я, подойдя к открывшемуся проходу, просто обомлел. Передо мной раскрылась панорама Минска. Но не того Минска, в котором я жил всё это время. Верочка взяла меня за руку, и, приглашая, потянула за собой. Оглядевшись, я обнаружил себя стоящим на площади Якуба Коласа. Верочка усмехнулась:
- Почему Ленин такой грустный?- и взмахнула рукой. Теперь скульптура весело улыбалась, глядя на филармонию.
Да. Это был Минск мой и не мой. Это был Минск будущего. Минск мечты. Наша техногенная цивилизация, похоже, наконец-то приобрела экологическо-рациональный смысл. Мы взлетели на воздушном трамвае, соединяющем центр с минским морем, и я с удовольствием осмотрелся. Центральный проспект по обочинам украшали фруктовые деревья, а набережную реки Свислочь песчаные пляжи и лёгкие кафе, торгующие мороженым. Кристально чистая вода реки не скрывала спины форели и осетрин. Но больше всего меня поразили минчане. Весёлые и загорелые они излучали уверенность и счастье. Яркие и светлые одежды вызывали чувство праздника, а доверительные улыбки на лицах вселяли спокойствие и поднимали настроение. Мы с Верочкой, спустившись на остановке, легко спрыгнули на землю и, взявшись за руки, пошли прогуляться. На улицах не было привычного шума автомобилей и шелеста колёс. Весь городской транспорт передвигался, не касаясь земли со звуком, напоминающим звучание пустых бутылок на ветру. Центральный парк окружали идеально сформированные здания из зеркального стекла. На перекрёстке молодые, приятные люди раздавали прохожим леденцы и шоколад. Неподалёку в тени виднелся аппарат по разливу шампанского. Мы, с Верочкой подойдя, нажали кнопку с символом два фужера и, пригубив выданное автоматом игристое вино, нежно прикоснулись губами.
XVII
В последующие дни профессор был занят очень серьёзной проблемой. Суть её заключалась в обосновании различия вкусовых качеств пива, которое разливается из одного сосуда в пол-литровую банку или любой другой, пусть даже самый изысканный бокал. Вкус пива, разлитого во, что угодно кроме банки изрядно проигрывал во вкусе, и профессор, занимаясь изучением вопроса не щадил себя. По ночам он подолгу сидел, молча, и со стороны казалось, что его мозг слегка шевелится от напряжения. Конечно же, без последствий это долго продолжаться не могло. После того как профессор придумал и собрал прибор для развития ай-кью и интеллекта он совсем загнался. Глаза его стали красными и светились в темноте. Но это не помешало провести полномасштабные испытания нового прибора на себе. Подключив подозрительное сооружение, состоящее из кучи проводов и железок к электрической сети, профессор смело всунул в прибор голову и начал ждать. Куры подозрительно прохаживались неподалёку, с интересом поглядывая на процесс. Мягкое жужжание затуманило сознание, и усталость многих дней и ночей взяла своё. Матиевский уснул и ему начали сниться удивительные вещи. Магнитные волны, исходящие из его прибора существенно придали ума его Хайсексам. Поутру Профессор, подойдя к курятнику, упёрся в нацарапанную куриной лапой табличку – ПРОСИМ СТУЧАТЬСЯ! Почесав затылок, Профессор переступил порог и обомлел. В курятнике царила деловая обстановка. Около окна четыре Хайсекса расположились вокруг накрытого фанеркой пивного ящика и играли в преферанс. Миледи, сложив крылья на груди и постукивая левой лапой, наблюдала как Петя, насвистывая мелодию из мюзикла Чикаго, мастерит инкубатор для выращивания молодняка. К профессору подбежала Белана и с глазами, полными нежности подпрыгнув, аккуратно вложила в ладонь профессора небольшую записку. Матиевский развернул клочок бумаги, на котором врачебными каракулями было начертано:
-Милый, милый, я вся исстрадалась от любви. Я хочу родить от тебя яйцо!-
У профессора подкосились ноги, и он упал головой в поилку. Двумя руками он упёрся в ручки кастрюли с водой, чтобы снять её с головы, но кастрюля ощутимо ударила профессора током. Матиевский проснулся от того, что пытается снять с головы прибор для развития интеллекта. Из курятника раздался весёлый смех и постепенно, приходя в себя, профессор понял, что это обычное куриное кудахтанье.
Просветление пришло вместе с реальностью окружающего мира. После выхода из состояния, вызванного воздействием профессора, пришла пустота и ощущение беспомощности. Несколько дней я существовал не ощущая времени и не воспринимая окружающих событий. Наверное, где-то недалеко, рядом шла, бежала и лилась жизнь, но меня это не интересовало. Формула знаменитого мыслителя Артура Кларка, что счастье это компромисс амбиций и возможностей на меня совершенно не действовала, хотя раньше полностью удовлетворяла. Чувство несправедливости вызывало обиду на все мироздание и существование замыкаясь осознанием своей неспособностью влиять на события так сильно влияющие на меня и на мою жизнь. Вот так я полулежа размышлял и от неожиданности вздрогнул от дверного звонка. Не спеша и безразлично я поднялся и подойдя к двери привычно спросил:
-Кто там?
-Я,- раздался тихий усиленный подъездным эхом голос, и мне показалось, что сердце сейчас выпрыгнет из моей груди. Чуть не сорвав дверь с петель, я выскочил из квартиры и подхватив Верочку на руки как драгоценность не имеющую аналогов во всей вселенной закружил в своих объятьях. Невдалеке стоял неизвестный гений научного мира, властелин мыслительных событий, часть вселенского разума, мой друг профессор Матиевский и скромно улыбался.
ЭПИЛОГ
Вы когда-нибудь наблюдали за счастливыми людьми? Они живут в своем, обособленном мире. Им нет до нас дела. Их интересы и действия нам непонятны. Такое ощущение, что все десять Божьих заповедей написаны не для них, а для нас. Они не нуждаются в законах общества, потому, что никому постороннему кроме вызывания зависти не мешают. Быть может они умеют мечтать лучше других и поэтому их мечты превращаются в их жизнь?
Декабрь 2017 г.
КОНЕЦ