Трасса Лабытнанги – Бованенково - это, в общем понимании, ни какая не трасса. Лабытнанги – поселок, отделённый от Салехарда рекой Обь. Бованенково – вахтовый поселок, существующий при месторождении природного газа на полуострове Ямал. Для доставки газа на материк построили однопутную железную дорогу, протяженностью около четырехсот километров, с разъездами километров примерно через сорок. По дороге этой с полуострова на материк в цистернах едет сжиженный газ, и в оба конца – вахтовики.
На трассе я долго на одном месте не находился. Неделя работы на одном разъезде и в путь, на другой, не обязательно соседний, разъезд. Всё своё с собой. Жил в балках, где было свободное место. Много разных людей узнал. И кое-что услышал. О жизни на севере и о жизни вообще.
Вот ещё одна история.
Евгений до Ямала работал в водной инспекции где-то в районе Тазовской губы. Тоже вполне себе, крайний север. Есть посёлки. Местное население, в основном, традиционно кочует. Из названных им народностей, я запомнил только Селькупов. Вот пара зарисовок из их жизни.
МНС – означает «малая народность севера» - малочисленные остатки коренного народа, постепенно вымирающего и потому, «охраняемого» государством. «Охраняемого», лично я, готов писать только в кавычках. И вот почему.
Народы эти имеют некие привилегии. Например…
Морозный день. В стойбище прокурор. Ночью селькуп, в пьяном угаре, зарезал родного брата. Перед прокурором он нисколько не тушуется. Напротив он улыбается. Он ещё немного пьян с ночи, а может и опохмелился. Весел же он потому, что ему никакого реального наказания не будет. Он – представитель малой народности. Краснокнижный вид, едри его в корень. «Ни хрена мне не будет, я - МНС!» - заявляет он прокурору. И тот знает, что так и есть.
Следующая сцена разворачивается возле поселкового магазина, куда коренные жители приехали за водкой. Приехали, кстати на новенькой «Ямахе». Оленеводческие совхозы малых народов правительство снабжает снегоходами, генераторами, спутниковыми телефонами и, возможно другими мелкими и не очень, плодами прогресса.
Несколько русских, задумавших сообразить на троих, выходят из магазина с пустыми руками. Спиртного, по словам продавщицы, нет. Останавливаются закурить. Следом выходят два селькупа и грузят на снегоходные сани ящики водки. Для малых народов водка есть всегда. Даже когда её нет.
Особый интерес у меня вызвала история про соседство религии и природы у малых народов. Инспектор рыбнадзора идёт на моторке и видит, что с крутого берега в воду упала селькупка. Два селькупа смотрят равнодушно. Подъехал, вытащил, высадил на берег. Пошёл поинтересоваться, какого лешего мужики спокойно стояли и глядели, как тонет их подруга или родственница. Говорят: «Если дух воды её решил взять, нельзя вмешиваться. Если не возьмёт – сама спасётся».
Были ещё какие-то истории про пьяное безобразие, которые я уже подзабыл, а потому и восстанавливать не буду. Пусть эти байки будут байками, на сколько возможно, без моих домыслов.
Оставляю читателям додумывать, как может сложиться судьба маленького, совершенно не стойкого к алкоголю народа в таких реалиях. Детей отдавать в школы никто не заставляет. Водки – хоть залейся. Брата убить – имеешь право. Главное запомнить: «Ни хрена мне не будет, я - МНС!»