Смайлик

Метеорит озарил небо яркой вспышкой, огласил воздух оглушительным грохотом и сотряс землю. Тысячи людей были свидетелями этого события, видеозаписи транслировались по всем новостным каналам. На место падения в тайге немедленно выдвинулась поисковая группа. Ещё дымящиеся остатки метеорита нашли в глубоком кратере среди опалённых и раскиданных в стороны деревьев. Большая часть метеорита сгорела или рассыпалась в атмосфере, остался лишь кусок диаметром около метра. Однако анализ показал, что под его железной оболочкой скрывается ядро абсолютно правильной сферической формы, из неизвестного более прочного материала.
Метеорит доставили в лабораторию. Небольшая группа научных журналистов  наблюдала на большом экране, как оболочку сняли. Научный сотрудник в скафандре склонился над вскрытым, подобно ореху, метеоритом, на секунду замер и вдруг взял ядро метеорита в руки и продемонстрировал его перед видеокамерой.
Журналисты изумлённо встали с мест и приблизились к экрану вплотную, чтобы убедиться, что им не мерещится. В руках у человека в скафандре был ярко-жёлтый шар с нарисованными на нём улыбкой и глазками.
Землю взбудоражил прилетевший из космоса... смайлик.
Смайлик был настолько похож на смайлик, что большинство людей приняло происшествие за мистификацию или розыгрыш. Подделать сам факт падения метеорита казалось, мягко говоря, трудно осуществимым, поэтому многие справедливо заподозрили фальсификацию с его остатками.
Однако в ходе дальнейшего исследования при участии выдающихся учёных со всего мира было выяснено, что материал, из которого состоял смайлик, на Земле не встречался. Более того, он был абсолютно неуязвим. Смайлик был настолько прочен, что, казалось, состоял не из элементарных частиц, а сам был единой неделимой частицей.
Когда накал страстей и обсуждений достиг высшей точки, была устроена научная пресс-конференция. Большой зал был полон журналистов, присутствовали также люди из научных и околонаучных кругов, политики, религиозные деятели и многие прочие.
Когда уже выступили почти все участники, и множество версий и гипотез было озвучено, на сцену вышел ещё один человек.
Это был учёный с мировым именем. Со странным мировым именем Иван Розенкранц.
Розенкранц встал за кафедру.
После приветственных аплодисментов и обмена с залом любезностями, он перешёл к теме встречи.
--Многие из вас,--говорил он,--надеются сегодня услышать, как внеземной объект умудрился содержать в себе земной символ.
Многие обвиняли учёных и учёных-шарлатанов в мистификации, в розыгрыше или в научной спекуляции.
Кто-то пытается объяснить происхождение смайлика причудливой игрой природы, естественным минеральным образованием, узором, в силу случая оказавшимся нам столь знакомым.
Конечно, вынужден заявить, что случайность подобного образования крайне маловероятна.
В зале загудели. Учёный продолжал, не обращая внимание на волнения.
--Однако я готов вам подтвердить, что никакой мистификацией данное событие также не является.
Зал зашумел ещё больше.
--Так что же это, господин Розенкранц?
Розенкранц замолчал, пошарив взглядом в поисках автора вопроса, и ответил после паузы:
--Это смайлик.
Зал стих.
--Обычный смайлик,--продолжал учёный,--Присланный мне.
Кто-то в зале неуверенно захихикал, кто-то раздосадовано забубнил в ответ на не слишком смешную шутку учёного.
Розенкранц же нисколько не выглядел смущённым, также не было похоже, что он шутил.
Он продолжал говорить:
--Я полагаю, произошло вот что: когда я лёг спать, я оставил телефон рядом с кроватью, на столике. И забыл перевести его в беззвучный режим. Кто-то прислал мне СМС, и оно ворвалось в этот мир в виде знакомого мне абстрактного воплощения--смайлика.
Дело в том, что весь этот мир--это плод моего сна. Вы все существуете лишь в мире, который мне сейчас снится.
Кто-то в зале смеялся в голос, другие выражали недовольство, кто-то крутил пальцем у виска, в зале слышались слова "клоун", "самодур", "шарлатан".
--Да, вы можете называть меня шарлатаном и говорить, что я недостоин звания учёного,--повысил голос Розенкранц, чтобы перекричать зал,--Но я  вам скажу больше: я даже не учёный. Я учёный лишь в этом, снящемся мне мире. Здесь я выступаю на научной пресс-конференции. Там, в реальности, я не имею никакого отношения к науке. Я живу в маленьком городе. У меня обычная работа офисного клерка.
Розенкранц пренебрежительно покрутил кистью руки:
--Зарплата тоже так себе.
Зал покатывался с хохоту. Розенкранц снисходительно улыбался.
--Вчера я выпил лишнего...
В зале надрывали животики.
--Да, я выпил лишнего и сейчас очень крепко сплю. В настоящем мире. Но когда я проснусь, вы все исчезнете!
С удовольствием оглядев насмехавшуюся над ним толпу, он сошёл со сцены.
--Боже мой, ты в своём уме?!--попытался перехватить его Пётр Афанасьев,--Что это за шутки?!
Розенкранц вежливо высвободил руку из хватки коллеги. С первого ряда ему навстречу поднялся мужчина в деловом костюме.
--Господин Розенкранц,--окликнул он с вопросительной интонацией.
--Собственной персоной. А вы, я так полагаю, из какой-то очень важной и чрезвычайно секретной спецслужбы?--поинтересовался Розенкранц со спокойной улыбкой.
--В целом угадали. У меня есть к вам несколько вопросов.
--Буду рад ответить, пойдёмте!--И Розенкранц размашистым шагом направился к выходу.
--Вон моя машина,--кивнул "пиджак" на улице, указывая на припаркованный неподалёку автомобиль.
--Какая банальность, чёрной внедорожник,--поморщился Розенкранц,--Иногда моё воображение ленится.
Мужчина усмехнулся. В машине он протянул руку:
--Меня зовут Сергей Петрович Иванов.
--Ну, моё имя вам известно,--ответил учёный.
Иванов завёл двигатель, машина тронулась.
--Я, как уже было сказано, работаю в одной серьёзной организации,--с обыденной интонацией продолжал Иванов.--В "спецслужбе", как вы изволили выразиться. Мы с вами ранее в некотором роде уже сотрудничали. Негласно, в паре проектов для министерства обороны. И у нас к вам есть несколько вопросов. Мы не хотели привлекать внимание, поэтому арендовали аудиторию в одном научном институте. Туда мы сейчас и проедем, если вы не против.
--Вы следователь?
--Можно сказать и так. Однако, думаю, в данной ситуации мне больше пригодится моя первая специальность.
Розенкранц вопросительно поднял правую бровь.
Иванов повернулся к нему, мгновенье помедлил и ответил:
--Не обижайтесь. По первой специальности я психолог.
Розенкранц пожал плечами и перевёл взгляд на дорогу.
--И это тоже было ожидаемо.


В аудитории была дюжина человек. Розенкранц и Иванов сидели лицом к публике. Люди с напряжённым интересом разглядывали учёного. У некоторых в руках были блокноты.
--Господин Розенкранц,--негромко проговорил Иванов,--у моих  коллег есть к вам несколько вопросов.
--Это коллеги по первой или второй специальности?--улыбнулся учёный.
Иванов улыбнулся в ответ:
--Здесь люди разных профессий. Все мы в той или иной мере ваши коллеги--учёные--обеспокоенные происходящим. Просто работаем не в научной отрасли, а в сфере государственной безопасности.
--Надо же, как взбудоражило столь серьёзных и уважаемых людей выступление самодура и шарлатана.
Сидевшие в комнате продолжали напряжённо молчать, прислушиваясь к разговору.
--Мы не считаем вас самодуром,--заверил Иванов,--И в сложившейся ситуации вы пока единственный, кто, возможно, даст нам ключ к пониманию происходящего.
--Ведь вы недоговариваете?--уверенно сказал Розенкранц,--К вашим услугам помимо меня миллион сумасшедших, публикующих свои безумные идеи в жёлтой и совсем не жёлтой прессе. Что заставило вас обратить внимание именно на меня?
--Хорошо,-согласился Иванов,--Нет смысла скрывать. Думаю, вы и сами знаете. А если не знаете, я поделюсь с вами. Не далее как за полдня до вашего выступления в гавань Нидерландов вошло судно. Оно двигалось самым малым ходом, не отвечая на запросы диспетчеров. Судно было обветшалым, выглядело так, словно не получало должного ухода много лет.
Розенкранц с интересом наклонил голову. Иванов продолжал:
--Медленно судно продолжало двигаться по направлению к пирсу и, наконец, остановилось. На борт поднялась портовая команда. На судне никого не было.
--Летучий голландец,--улыбнулся Розенкранц.
--Именно,--кивнул Иванов,--Классический летучий голландец в самой что ни на есть Голландии. Знаете, как называлось судно?
Розенкранц не отвечая смотрел на Иванова, тот пристально смотрел в ответ и наконец продолжил:
--Судно, зашедшее сегодня в голландский порт и представлявшее собой то, что принято называть летучим голландцем, именовалось "Иван Розенкранц".
--Потрясающее совпадение,--засмеялся учёный,--Розенкранц--разве это не обычное для Голландии имя? Впрочем, не уверен.
--Я тоже. Но в судовых реестрах судно с таким названием действительно нашлось. Спущено на воду в 1970 году, за это время сильно обветшало, лишилось команды и до вчерашнего дня считалось бесследно исчезнувшим. А знаете, кто согласно судовой роли числился капитаном на данном судне?
Розенкранц вопросительно поднял бровь. Иванов продолжал:
--Капитаном записан некий Иван Мария Розенкранц. Его старшим помощником--Иван Густав Розенкранц. Штурманом--Иван фон Эрих Бойкович Розенкранц.
Розенкранц молчал.
--И знаете, что непонятно--никто ранее не заметил подобного невероятного совпадения. Словно самого судна и команды до вчерашнего дня и вовсе никогда не существовало.
--Действительно, забавно,--ответил, наконец, учёный, задумавшись.
--А знаете, что не забавно?--спросил Иванов.--Трюмы судна были доверху загружены взрывчаткой, способной разнести порт и целый портовый город в случае взрыва.
Иванов сделал внушительную паузу, дав осознать всю важность сказанного, и наконец спросил:
--У вас есть, что нам сказать, господин Розенкранц?
Учёный выглядел отстранённо и лишь рассеянно произнёс:
--Забавно, забавно...
Затем встрепенулся:
--Что, простите?.. А, нет, совершенно нечего сказать.
Иванов вздохнул и откинулся на спинку стула.
--Ну что ж, а мы в свою очередь кое-что выяснили,--произнёс он,--1970-й--год вашего рождения. Мария--имя вашей матери. Густав Розенкранц--это имя вашего прадеда по отцовской линии, русского немца. А Эрих Бойкович--деда по материнской.
--Да, да, верно,--кивнул равнодушно Розенкранц.
--Невероятное совпадение, не так ли?--с напором спросил Иванов.
--Вовсе нет,--пожал плечами Розенкранц,--учитывая, что все вы живёте в моём сне. Я только не пойму, правда, почему судно было обветшалым и безлюдным...
Иванов грозно наклонился к учёному:
--Господин Розенкранц, вы понимаете, что это всё очень серьёзно? Что взрыв того судна мог привести к страшнейшей катастрофе и погубить множество людей.
Розенкранц без тени смущения посмотрел ему в глаза:
--Вам вовсе не стоит так волноваться,--произнёс он назидательно и как-будто даже удивлённо,-- Несколько тысяч жителей того города не имеют значения. Ведь как только я проснусь, настанет конец вам всем.
Слушавшие их люди зароптали.
--Вы что, считаете, себя богом?--спросил, наконец, один из присутствовавших, заметно борясь с эмоциями.
--Нет, что вы?--примирительно произнёс Розенкранц,--Это ведь я придумал вас, а не наоборот.
 Публика продолжала гудеть, словно пчелиный улей.
--Пусть они успокоятся,--Розенкранц вдруг повернулся к Иванову.
--Что?
--Попросите их успокоиться,--настойчиво повторил Розенкранц,--Это волнует меня, может нарушить сон, а я почему-то хочу ещё побыть с вами...
Иванов посмотрел учёному в глаза в бессильном недоумении и наконец поднял руку в усмиряющем толпу жесте.
Присутствующие замолчали.
Розенкранц обвёл их взглядом, выглядел он неважно.
--И попросите вон того человека выйти,--он указал на одного из людей.
Иванову вновь пришлось поднять руку с призывом к тишине.
--Почему?--спросил он учёного,--Чем он вам не угодил?
--Просто попросите его уйти,--напряжённо повторил Розенкранц.
--Вы понимаете, что это не совсем этично?..
--Попросите его уйти!--внезапно повысил голос Розенкранц.
Иванов встретился взглядом с указанным Розенкранцом мужчиной и кивнул ему. Тот пожал плечами и покинул комнату.
Розенкранц теперь не выглядел столь беспокойным.
--Может, объясните,--спросил наконец Иванов,--чем вам так не понравился тот человек?
--Я не знаю,--сказал Розенкранц,--Просто его лицо было здесь лишним. Инородным. Тревожащим.
Иванов помолчал.
--Ну а теперь всё хорошо?--уточнил он на всякий случай.
--Да, можем продолжать,--ответил Розенкранц неуверенно.
Публика пошушукалась, и один из присутствовавших поднял руку:
--Если вы говорите, что мы все существуем лишь в вашем сне, зачем вы нас создали и что вы хотите?
Розенкранц отстранённо ответил:
--Я вас не создавал, вас создал мой сон... Наверно, я хочу спать. Наверно, я очень сильно хочу спать-я сплю, как мне кажется, уже очень долго.

--Как спали?--спросил Сергей, когда они ехали утром на очередную беседу.
--Я до сих пор сплю,--отстранённо ответил Розенкранц, глядя в окно автомобиля.
Иванов вздохнул:
--Давайте так,--сказал он,--Будем исходить из предположения, что окружающий мир реален, а не является плодом вашего воображения. Просто договоримся об этом, хорошо?
Почувствовав раздражение в словах собеседника, Розенкранц отвлёкся от созерцания улицы, встретился с Ивановым взглядом и снова повернулся к окну.
--Как угодно,--ответил он,--Если вам кажется реальным, что рядом с нами едут три фургона с последовательными номерами.
Иванов присмотрелся к машинам, движущимся чуть впереди в соседних полосах. Это были три абсолютно одинаковых фургона, номера которых отличались на единицу.
--Это обычный служебный транспорт,--не смутившись, ответил Иванов,-- Обычное дело, когда их номера похожи. Видите надпись у них на борту: они все принадлежат транспортной компании "Харон".
Иванов замолчал на секунду и произнёс:
--Но я готов признать, что это странное название для транспортной компании.
--Харон?
--Харон. Перевозчик в мир мёртвых,--сказал Иванов.
Розенкранц вжался в кресло:
--Точно! Я вспомнил!
--Что вы вспомнили?--насторожившись, спросил Иванов.
Но ответить Розенкранц не успел. С соседней улицы, нарушая правила, выскочил ещё один фургон фирмы "Харон" и на полной скорости врезался в них. От удара внедорожник перевернулся. В хаосе звуков и образов Розенкранц услышал визг тормозов других машин и скрежет металла.
Мир вокруг изменился. Розенкранц осмотрелся. В комнате кроме него был только Иванов, он сидел за столом и просматривал какие-то бумаги в тонкой папке.
--Где мы?--спросил Розенкранц.
--Что вы имеет в виду?--Иванов поднял сосредоточенный взгляд.
--Где мы находимся?
--В той же самой аудитории, что и вчера. Вы точно нормально себя чувствуете? Зря вы отказались ехать в больницу.
--Я что, отключился во время аварии?
-Мне так не показалось. Выглядели вы вполне бодро. Вы точно нормально себя чувствуете?
--Да, да,--заверил Розенкрац,--Это лишь композиция сна, скачет от фрагмента к фрагменту. Никак не могу привыкнуть.
Иванов вздохнул:
--Хотя я по-прежнему не готов признать, что я плод вашего сновидения,--сказал он,--я признаю, что происходит что-то странное.
Он встал со своего места, не выпуская папку из рук:
--В прошлом веке в пустыне Египта археологи раскопали храм Осириса. Храму несколько тысяч лет.
Иванов извлёк из папки распечатанные фотографии и протянул собеседнику.
--На протяжении десятилетий многочисленные помещения храма разграблялись всеми возможными способами,--продолжил он,-- Что-то уплыло в музеи, что-то в частные коллекции. Пока, наконец, национальные  власти не взяли дело в свои руки и не объявили, что данный храм находится под их опекой и всякие работы в нём должны быть прекращены.
Розенкранц с интересом изучал фотографии раскопок, на которых были изображены присыпанные песком древние стены.
--Не вскрытой оставалась всего одна комната. Вход в неё тысячи лет был закрыт огромной каменной плитой. Я хочу акцентировать на этом ваше внимание: тысячи лет! Вчера комнату решили наконец вскрыть.
Предвкушая ответ, Розенкранц откинулся на спинку кресла:
--И что же в ней нашли?
Иванов пристально посмотрел на собеседника:
--То, что в ней нашли, не поддаётся никакому научному объяснению. Точнее, сама комната была пуста. Но то, что было написано на стене...
Иванов замолчал и протянул Розенкранцу ещё одну фотографию:
--Это фото той самой стены. Взгляните сами.
Розенкранц взял фотографию и посмотрел.
--Это потрясающе!--сказал он. Лицо его вдруг приобрело изумлённый и даже испуганный вид.
На фото была изображена стена, а на ней были нарисованы... цифры.
--Это десять цифр.
Иванов кивнул:
--Некое десятизначное число, состоящее из арабских цифр, которые были изобретены значительно позже, чем сделано это изображение.
Розенкранц обескураженно молчал.
--Никто не понимает, что это значит. А вы?--пристально посмотрел на него Иванов.
Розенкранц помедлил мгновение, сосредоточенно глядя на фото, и вдруг сказал потрясённо.
--Я знаю эти цифры. Это не число.
--А что же?
Розенкранц медленно ответил:
--Это номер телефона.
Иванов удивлённо вскинул брови:
--Телефона? Странно, мне это даже в голову не пришло.
--Телефона,--задумчиво кивнул Розенкранц,--Я в этом уверен. Потому что я его уже видел.
--Чей это телефон?
--Я не знаю,--всё так же задумчиво ответил Розенкранц,--но я его уже видел.
--Где? Когда?--спросил Иванов.
--Вчера.. Точно, вчера. Вчера вечером, в баре после работы...
Иванов в сердцах махнул рукой:
--А ну вас к чёрту, честное слово! Вчера ни в каком баре ни после какой работы вы не были, потому что весь день были под моим присмотром! Вы всё играете в эти сказки с вашим приснившимся миром, а мне это уже надоело. Не хотите говорить--не надо, сам выясню что это за номер. Если это, конечно, номер телефона, как вы утверждаете, то он легко найдётся в базе.
Он вернулся за стол и замолотил по клавишам ноутбука.
Розенкранц сидел всё так же молча, с крайней степенью задумчивости уставившись в стену.
Вдруг возникла пауза, тишина, смолк звук клавиш, Иванов произнёс:
--Хм...
Хмыкнув, он посмотрел на Розенкранца:
--А вы уверены, что не знаете, что это за номер? Потому что это кое что бы объяснило.
Розенкранц оторвал взгляд от стены и непонимающе посмотрел на Иванова.
--Что объяснило?
Иванов поёрзал на стуле, собираясь с духом, и наконец неохотно ответил:
--Этот номер принадлежит Николаю Ивановичу Колмогорову, практикующему врачу-психиатру.
Помедлив секунду, Розенкранц ответил, словно выдавливая из себя слова:
--Не представляю, как практикующий врач-психиатр Николай Иванович Колмогоров умудрился оставить свою визитку в Древнем Египте.
--Да полно вам!--ответил Иванов,--Я не говорю о Египте. Я до сих пор понятия не имею, как и зачем там оказались эти цифры. Но вы признали тот факт, что вам знаком такой телефонный номер. Вы понимаете, что это значит?
--Что?
--Что скорее всего вы знакомы с доктором.
--Хотите сказать, что я сумасшедший?
--Думаю, можно позвонить доктору и спросить наверняка,--не без злорадства ответил Иванов.
Розенкранц равнодушно крякнул, отвернувшись к окну, словно его не задело это бесцеремонное замечание.
Иванов набрал цифры, изображённые на фото. Ответили быстро. Пока он общался с телефонным собеседником, то и дело поглядывая на Розенкранца, тот подошёл к окну и молча смотрел на улицу, не слушая.
Наконец, Иванов положил трубку и, вздохнув, сказал:
--Николай Иванович просит нас приехать. Он подтвердил, что вы его пациент.


Доктор Колмогоров жил в коттеджном посёлке. На въезде Иванов пообщался с охранником на КПП, тот убедился в наличие пропуска и открыл шлагбаум.
Доктор Колмогоров принимал в собственном доме. Поздоровался с Ивановым и протянул руку Розенкранцу.
--Здравствуйте, мой дорогой, давно не виделись,--поприветствовал он и жестом пригласил гостей в комнату.
--Я вас не помню,--признался Розенкранц.
--Как обычно,--улыбнулся доктор,--А что вы помните?
--Помню, что вы мне все снитесь,--неуверенно ответил Розенкранц.
Колмогоров переглянулся с Ивановым, словно извиняясь за пациента.
--Присаживайтесь, присаживайтесь.
Иванов и Розенкранц сели на софу, Колмогоров сел в кресло напротив.
--Неважно выглядите,--сказал он Розенкранцу,--Вы давно не принимали таблетки, которые я вам выписал?
Розенкранц смутился:
--Не помню.
--Ну не стоит волноваться,--с доброй интонацией сказал доктор,--Я вам сейчас же выдам новую порцию.
Он достал из кармана рубашки две таблетки и протянул Розенкранцу.
Розенкранц медленно протянул руку и взял таблетки.
--Что это?--спросил Иванов.
--Успокоительное. Просто мощное успокоительное,--ответил доктор.
--А нет ли у вас ещё таких же?
Доктор задумался на секунду и сказал:
--Конечно, где-то у меня было ещё.
Он встал и подошёл к письменному столу. Тем временем, пока доктор не видит, Иванов взял таблетки с ладони Розенкранца и спрятал их в свой карман. Розенкранц не спорил.
Колмогоров вернулся со стеклянным пузырьком.
--Уже скушали? Вот и молодец. Возьмите, этого вам должно хватить на месяц. Главное, если препарат закончится, а вам снова начнёт казаться, что мы вам снимся--срочно ко мне. Не запускайте это дело, голубчик, мы же с вами договаривались.
--Что с ним, доктор?--спросил Иванов.
--Печально,--ответил Колмогоров,--Расстройство личности, шизофрения. Время от времени им овладевает личность, которой кажется, что всё происходящее вокруг--это сон.
--Голубчик,--обратился он к Розенкранцу,--Кто вы на этот раз? В вашем "настоящем" мире.
На Розенкранце не было лица. Он ответил сдавленно и напуганно:
--Я обычный офисный сотрудник, работаю на заводе по выпуску холодильного оборудования.
Доктор рассмеялся:
--Помню помню этого вашего персонажа. Он ведь хотел жениться, не правда ли? Успешно?
Розенкранц ответил еле слышно:
--Нет.
--И что же произошло?
Розенкранц помедлил:
--Она отказала.
Колмогоров вздохнул и обратился к Иванову:
--Типичное обострение на почве личной неустроенности. Вымышленная жизнь, несуществующая возлюбленная.
Он снова обратился к Розенкранцу:
--И что же вы сделали? Помните?
Розенкранц помедлили:
--Нет, не помню... Нет, кажется, помню... Помню, мы пошли в ресторан, я ушёл с работы пораньше. Я хотел, чтобы она стала моей женой, давно собирался с духом, накануне заказал нам столик. Мы встретились в ресторане, я сделал ей предложение, но она отказала...
Розенкранц замолчал, Колмогоров и Иванов тоже молчали.
Доктор нарушил тишину:
--И что же вы сделали?
--Не помню... Пошёл в бар. Кажется, напился...
Розенкранц вдруг поднял взгляд.
--Я вспомнил, я уже видел эти таблетки ранее.
--Ну вот видите, как хорошо,--подбодрил Колмогоров,--Что последнее из того, что вы помните?
--Помню аварию.
--Что за авария?
--В нас врезался грузовик фирмы "Харон",--объяснил Иванов.
--"Харон", точно!--воскликнул вдруг Розенкранц, обращаясь к Иванову,--Я ведь вам так и не рассказал! Перед самой аварией я вспомнил, откуда мне знкомо это слово.
--Что вы имеете в виду, "не рассказал"?--удивился Иванов,--Вы мне всё рассказали, когда мы ждали скорую и полицию.
--Рассказал?--на лице Розенкранца отразилась мука, словно он пытался вспомнить.
Колмогоров объяснил:
--Его память эпизодическая, словно фрагменты сна.
Он снова обратился к Розенкранцу:
--Что вы вообще помните из того, что произошло за последнее время? После того, как вы "заснули" в том вашем другом мире и начался сон в этом? С чего всё началось?
Розенкранц задумался:
--Со смайлика. То есть с метеорита. Помню конференцию. Потом меня расспрашивают коллеги Сергея Петровича. Авария, храм, ваш телефон, мы здесь...
Колмогоров поцокал языком.
--Вам надо успокоиться,--назидательно сказал он,--Никакого другого мира нет. Скоро таблетки подействуют, и вы по-настоящему заснёте.
Он повернулся к Сергею Петровичу:
--Можете оставить его у меня, я прослежу, чтобы его ничто не волновало.
--Нет,--ответил Иванов,--Мы поедем, у нас ещё есть дела.
Колмогоров пожал плечами.
---Ну как знаете,--ответил он раздосадовано.

Они ехали обратно. В машине Розенкранц спросил:
--Вы правда считаете меня ненормальным?
Иванов подумал секунду.
--Не знаю,--ответил он, наконец.
--Почему вы не дали мне проглотить те таблетки?
Иванов выдержал ещё более длительную паузу.
--Не знаю. Не доверяю я этому доктору,--недовольно ответил он
--Почему?
--Он говорит, что вы его давний пациент.
--И?
--А сегодня в телефонном разговоре перед нашим визитом, для того, чтобы выписать нам пропуск, он переспросил, как пишется ваша фамилия.
Розенкранц молча смотрел на Иванова.
--Вы понимаете,--продолжал Иванов, раздражаясь.--Что это за старый знакомый такой, который помнит диагноз, но не помнит имени пациента?
--Пропуск,--прошептал Розенкранц.
--Что?
--Пропуск,--более громко повторил учёный.
--Ну да, пропуск на территорию посёлка--ответил Иванов.
--Пропуск!--воскликнул Розенкранц. Иванов испуганно притормозил на обочине.
--Что я сказал вам после аварии?--запальчиво спросил Розенкранц,--Вы сказали я вспомнил и рассказал вам.
Сбивчиво, пытаясь вспомнить, Иванов ответил:
--Харон. Вы сказали "Харон--перевозчик в мир мёртвых"... Пять букв.
Розенкранц взволнованно открыл рот, чтобы сказать кое-что важное, но вдруг всё изменилось.
Иванов снова вёл машину. Теперь была ночь.
--Почему сейчас ночь?!--воскликнул Розенкранц,--Что происходит?!
--Успокойтесь, успокойтесь!--встревоженно прикрикнул Иванов,--Зачем так волноваться?
--Как мы здесь оказались?! Куда мы едем?!
--Мы едем к Колмогорову. В связи с открывшимися новыми обстоятельствами. Вы правда ничего не помните?
--Нет,--задыхаясь, ответил Розенкранц сдавленно.--Что было со мной? В то время, которое я не помню--я существовал? Почему куски времени выпадают из моей памяти?
--Всё нормально, вы провели время у меня, под моим присмотром, как вы и попросили меня вчера. Я отвёз вас к себе домой сразу после того, как мы заехали в лабораторию. Вы просто спали. Слышите? Спали! Не исчезли, не растворились! Просто спали!
--Я что, и правда шизофреник?--испуганно спросил Розенкранц,--Почему у меня провалы в памяти.
Иванов отвлёкся от дороги и посмотрел на него.
--В тех таблетках оказались наркотики. Сильнодействующие, практически лишающие рассудка. У меня есть серьёзные вопросы к этому доктору,--недобро проговорил он.

Они подъехали к КПП, занималось утро.
--Мы к Колмогорову,--сказал Иванов охраннику.
--Николай Иванович уехал,--ответил охранник,--Почти все уехали--объявлена угроза лесных пожаров.
Иванов показал своё удостоверение:
--Мы на минутку, осмотрим дом.
Охранник пожал плечами.
--Только замок не ломайте. Подождите секунду, я дам вам ключ.
Он вернулся в будку и через секунду вынес ключи от дома Колмогорова.
Иванов пробыл в доме всего ничего. Через минуту он вернулся в машину:
--Доктор очень основательно уехал,--поведал он,--С вещами--дом пустой.
--Знаете, что произошло?--сказал вдруг Розенкранц,--Харон--это ответ на вопрос в кроссворде, который разгадывал охранник на входе в моём мире.Точнее не на входе, а на выходе.
Иванов тем временем выехал из поселка и вёл машину по безлюдной лесной дороге.
--Вот как было дело,--продолжал Розенкранц,--Степан, наш охранник на проходной завода, где я работаю... Не перебивайте, работаю в своём реальном мире... Я вижу его по утрам, когда прихожу на завод. Вот почему это важно: вчера я видел его вечером, когда уходил. Я запомнил, точнее вспомнил это, потому что он разгадывал кроссворд и спросил меня про этого самого Харона. Обычно вечером, когда я ухожу, работает уже его сменщик--молодой парень, пришёл на это место неделю назад.
Было заметно, что Иванов хочет что-то сказать, но он стоически молчал.
--А вчера,--продолжал Розенкранц,--это был всё ещё Степан, потому что я ушёл с работы раньше обычного. То есть, я ушёл вовремя, но раньше я всегда уходил позже, задерживаясь на работе допоздна. Живу я один, дома меня никто не ждёт, я трудоголик. Впрочем, в тот вечер я собирался всё изменить--как вы уже слышали, я собирался сделать предложение своей невесте.
И там был этот чёрный фургон. Когда я вышел с проходной, я его увидел на другой стороне улицы. А водитель увидел меня и тут же уехал. Вот, где я видел то лицо.
--Какое лицо?--спросил Иванов.
--Лицо человека, вашего коллеги, которого я попросил выйти из аудитории, когды вы меня с коллегами расспрашивали в день нашего знакомства. Оно было мне знакомо и оно вызывало тревогу, я пока не знаю почему.
Иванов напряжённо ответил:
--Вы не в себе.
Но Розенкранц поднял руку, призывая не перебивать.
--Я поехал домой, переоделся, взял кольцо и отправился в ресторан. Как и планировал, я сделал своей девушке предложение.
Иванов пристально посмотрел на Розенкранца, ожидая увидеть на его лице романтические переживания, но тот был захвачен рассказом и продолжал говорить ровно, чётко выговаривая слова.
--Она сказала, что не готова стать моей женой. И ушла. После того, как она ушла, я тоже покинул ресторан и отправился в бар. Я планировал выпить и отправиться домой.
Розенкранц вдруг взволнованно запнулся и продолжил, переведя дух:
--Но там был этот человек. Больной. Почему больной?
Розенкранц задумался и тут же сам себе ответил:
--Потому что я заметил у него те таблетки. Да, те самые таблетки, которые мне дал Колмогоров.
--Наркотики,--прокомментировал Иванов,--Очень интересно. Он дал их вам?
--Нет, мы разговорились, и, думаю, пока я был в туалете, он мне их подсыпал в бокал. Потому что, когда я вернулся и допил пиво, мне вдруг резко стало плохо. Я почти не пью, но я вдруг почувствовал себя, словно был в состоянии сильнейшего опьянения.
Потом у него зазвонил телефон,--продолжал Розенкранц,--Мобильный телефон лежал на стойке перед ним, и я заметил на экране номер, с которого звонили. Тот человек ответил на звонок, отошёл поговорить, а вернувшись, сказал, что вызвал нам такси, оно уже приехало и он завезёт меня домой. Я назвал ему адрес, а потом, видимо, мне стало совсем плохо, потому что дальше я ничего не помню.
Но я вспомнил тот номер. Это был номер со стены египетского храма.
Иванов поднял бровь:
--Он же номер Колмогорова?
--Да. И не только.
--Что вы имеет в виду?
--Я только сейчас понял, что этот номер был мне знаком и ранее. Вам не кажется, что пахнет дымом?
Иванов принюхался и отключил вентиляцию.
--Да, в воздухе снаружи дым,--согласился он,--Думаю, это из-за тех лесных пожаров, о которых упоминал охранник. Продолжайте, вы сказали, что знали тот номер.
--Да, да,--кивнул Розенкранц, настороженно глядя в окно, за которым была едва заметна лёгкая дымка,--В тот день к нам в лабораторию планировалась обычная доставка расходных материалов. Поставщик общался со мной, сказали, что смогут приехать после полудня, я выписал им пропуск, обещал встретить. Они звонили несколько раз, говорили, что задерживаются, но так и не приехали. Звонили с того самого номера.
--Думаю, за вами следили,--хмуро заключил Иванов,--Прозванивали на работе, подсадили своего человека в баре.
--Но зачем?--воскликнул Розенкранц,--Я ведь обычный клерк в лаборатории на заводе холодильного оборудования. Мы не производим ядерных боеголовок, какого-то там секретного оружия. Нет, конечно, в случаи аварии на заводе последствия могут быть катастрофическими, но...
Розенкранц вдруг запнулся, на его лице застыл ужас.
--Трюмы со взрывчаткой!
--Что?--встревоженно переспросил Иванов.
--Летучий голландец,--напомнил Розенкранц,--Корабль с моим именем, заполненный взрывчаткой. Вы сказали, что в случаи взрыва он уничтожил бы целый город.
--Да, это так.
--Так вот что я вам скажу: здание, в котором я работаю, примыкает к резервуарам с аммиаком. В случае утечки смертельное облако накроет весь город. Мой город. Настоящий. В котором я сейчас сплю! Я ухожу из лаборатории последним. Я тот летучий голландец, который должен был впустить их. Они хотели устроить взрыв. Но в тот день я нарушил их планы, уйдя раньше. Без меня они не смогли бы пройти в помещение, им нужен был бы магнитный пропуск. Точно, пропуск--вот зачем они споили меня, они хотели украсть у меня пропуск. Но пропуск я оставил дома!
--Успокойтесь, успокойтесь!--повысил голос Иванов.
Впереди на дороге плотным туманом стелился дым. Иванов остановил машину. Дым уже начал мало помалу проникать в салон,--Нет никакого "того" мира, есть только этот мир!
--Вы не понимаете!..
--Нет, это вы не понимаете!--прикрикнул Иванов и вдруг закашлялся.
--Мы все задохнёмся,--испуганно сказал Розенкранц,-- И вы, и я, и весь город, в котором я на самом деле живу. Я должен проснуться!
--Вы не спите!--настойчиво ответил Иванов, перестав кашлять.
--Разбудите меня,--потребовал Розенкранц,--Если я не проснусь, погибнут тысячи людей! Задохнуться в своих постелях во сне!
Он принялся хлестать себя по щекам.
--Перестаньте истерить! Наверняка по радио передают последние новости про эти пожары. Мы выберемся, и всё с нами будет в порядке!
Он включил радио и принялся искать сигнал.
--Вы должны убить меня,--вдруг произнёс Розенкранц,--Если я погибну здесь, я проснусь!
--Не говорите ерунды,--прохрипел Иванов, продолжая разбираться с радио. В динамиках был лишь шум.
--Выстрелите в меня. Немедленно! Где ваш пистолет?
--Вы с ума сошли!
Но Иванов вдруг пощупал себя под пиджаком.
--Где мой пистолет?--повторил он вопрос Розенкранца.
Розенкранц расстегнул куртку и изумлённо ответил:
--Ваш пистолет у меня.
--Вы украли его, когда были у меня дома сегодня! Не дурите, зачем он вам, немедленно верните мне оружие!
Завороженно Розенкранц извлёк пистолет из-за ремня и передёрнул затвор.
--Я должен проснуться.
--Нет!--крикнул Иванов. Дым был уже повсюду, он заволок лес, заполнил собой салон,--Нет! Вы совершаете ошибку! Позвольте мне рассказать, как всё было на самом деле!
Розенкранц застыл. Иванов прокашлялся и продолжал:
--Вас накачивали наркотиками! Колмогоров, скорее всего, обычная пешка. За ним стоят более могущественные люди. Помните, я говорил вам, что мы с вами раньше уже сотрудничали? Это были секретные проекты, важные для обороноспособности страны. Многие хотели бы добраться до этой информации! Вы подписывали соглашение о неразглашении, и мы вам доверяли, но вас свели с ума, подселили к вам в мозг другую личность, которая верит, что живёт вдругом мире. Эта личность время от времени завладевает вами, но того другого мира нет. Именно этот мир реален, и вы сейчас можете совершить громадную ошибку, если собираетесь выстрелить в себя!
--Но как же летучий голландец? Как же номер телефона на стенах храма?
--Ерунда!--сквозь кашель сдавленно ответил Иванов,--Подделка. Я не знаю как, но они подделали эти новости. Нам скормили дезу, дезинформацию.
--Вы думаете, что я в это поверю? Что вас, профессионалов, обвели вокруг пальца фейковыми новостями из Интернета?!
Розенкранц вдруг замолчал на секунду и ошарашено воскликнул:
--Нет, конечно нет! Это не вас одурачили! Это вы дурачили меня всё это время! Боже, что я говорю?! Я запутался! Неужели меня и правда свели с ума и я собираюсь покончить с собой из-за того, что мне внушили версию про снящийся мир?! Зачем вам это нужно? Это не кто-то другой, это вы хотели выкачать из меня информацию о тех проектах! Я ничего не понимаю! Где правда?! Где вымысел?!
Он вскинул пистолет, поднёс его к виску, вновь опустил, вновь к виску.
--Опустите пистолет,--примиряюще произнёс Иванов, подняв ладонь в успокаивающем жесте,--Опустите пистолет.
По радио вместо шума зазвучала музыка. Без слов, просто мелодия. Она струилась, то падала, то поднималась, повторялась и начиналась сначала.
Розенкранц, с пистолетом у виска, перевёл взгляд на радиоприёмник и проговорил:
--Знаете, что это за музыка? Это звонок моего мобильного.
И спустил курок.

--В вашей крови нашли сильную дозу наркотиков. Вас опоили ими, но для уверенности включили в вашем доме газ. Это чудо, что вам удалось проснуться.
--Как вас зовут, ещё раз?--спросил Розенкранц следователя.
--Дмитрий,--напомнил мужчина, сидящий перед ним.
--Вы похожи на одного моего знакомого, Сергея.
--Этот Сергей, он имеет отношение к произошедшему?
Розенкранц едва заметно улыбнулся и помотал головой:
--Нет. Просто он тоже следователь. По второй специальности. Вы его не знаете.
--Вероятно, так и есть,--не придал значения Дмитрий.--Как вы и сообщили, завод был заминирован. Работала группа международных террористов. В лабораторию они прошли по вашему пропуску. Взрывчатка не нанесла бы большого урона сама по себе, но при срабатывании в лаборатории в непосредственной близости от резервуаров с газом она бы нарушила их целостность, что вызвало бы утечку.
Им необходимо было попасть в лабораторию, когда там уже никого не будет. Открыть им двери должны были вы. Они выдали себя за представителей компании, которая регулярно поставляет вам оборудование и расходные материалы, созвонились с вами и договорились о поставке.
Но до конца рабочего дня они так и не появились, а вы в тот день ждать больше не могли, и им на беду в кои-то веки ушли с работы почти вовремя, договорившись о переносе поставки на другой день.
Но откладывать они никак не могли. Было две причины: во первых, через день в России проходит международная конференция по борьбе с терроризмом, и они планировали громко заявить о себе этим чудовищным актом массового убийства как раз накануне. Во-вторых, именно прошлой ночью ветер дул со стороны завода в сторону города.
Сунуться на завод раньше вечера они не рискнули: во первых, в лаборатории днём полно народа, а во вторых на проходной дежурит опытный человек, ветеран нескольких военных кампаний, в прошлом наш коллега.
--Степан,--кивнул Розенкранц,--Мимо него не пройдёшь.
--Именно,--сказал Дмитрий,--Поэтому им безопаснее было дождаться его сменщика, молодого неопытного парня.
Когда вы покинули территорию завода, они вас увидели, как и вы одного из них. Их фургон был припаркован напротив проходной. Они установили за вами слежку. Им нужен был ваш магнитный пропуск. Вещь не столь значительная, но лаборатория оборудована серьёзной охранной системой, и устраивать обычный взлом было бы слишком рискованно.
Вас проследили до бара, куда вы зашли, чтобы немного выпить, после того, как ваша невеста не приняла ваше предложение руки и сердца. Там с вами познакомился и предложил ещё выпить один из злоумышленников. Он-то и подсыпал вам в бокал наркотики. Когда вам стало плохо, он отвёз вас домой, вошёл в квартиру вместе с вами, после чего, очевидно, вы сразу отключились.
Обыскав квартиру и найдя то, что им нужно, злоумышленники забрали пропуск и включили на вашей кухне газ. Вы были бы просто одной из многочисленных жертв отравления.
--Да, так бы и было,--устало кивнул Розенкранц.
--Как у вас с вашей девушкой?--поинтересовался вдруг сочувственно Дмитрий
Розенкранц слабо улыбнулся.
--Всё хорошо. Она сказала, что вчера моё предложение стало неожиданностью, и поэтому она просто испугалась ответить "да". Сегодня она сказала, что на самом деле согласна и очень хочет стать моей женой. Скоро мы поженимся.
--Поздравляю,--Дмитрий улыбнулся в ответ.
--Если бы не она, я бы не проснулся. Она вечером отправила мне сообщение с извинением. После того, как я долго не отвечал, забеспокоилась и стала звонить. Звонила, пока я не услышал.
Взгляд Розенкранца затуманился, словно он что-то вспомнил.
--Услышал,--повторил он,--И проснулся.
--Ну вот и хорошо,--поддержал Дмитрий,--Когда ночью вы проснулись и, задыхаясь,  выбрались из квартиры на свежий воздух и принялись звонить во все экстренные службы с сообщением о том, что городу грозит опасность, вы спасли тысячи жизней. К счастью сапёры успели вовремя найти и обезвредить бомбу. В городе полно телевизионщиков, журналисты не дают покоя. Все хотят знать, как удалось предотвратить теракт. А всё, что мы можем им сказать--это то, что один бдительный гражданин, то есть вы, опознал террориста в водителе фургона, припаркованного у проходной, потому что когда-то видел его в программе новостей. Потрясающе, как из нашего подсознания всплывают иногда давно забытые вещи.
--Было ещё несколько мелких деталей,--признался Розенкранц.
--Знаете,--сказал Дмитрий,--я как следователь могу сказать, что нужно немалое умение чтобы сложить мелкие детали в цельную картину. Вдруг в какой-то момент ваш мозг анализирует все вводные и выдаёт вам ответ, иногда в самом неожиданном виде. Это называется интуиция. Что запустило вашу интуицию?
Розенкранц улыбнулся. В руках он крутил телефон. Он на мгновение задумался и с улыбкой ответил, посмотрев на экран телефона:
--Смайлик.