Все дальше и дальше уходит то героическое время. Уже нет очевидцев тех далеких событий. За прошедшие 20-30 лет много приделали "рожек" и "усиков" даже той истории, которую мы видели своими глазами, что уж говорить О СОБЫТИЯХ 100 ЛЕТНЕЙ ДАВНОСТИ. Многое уже затуманилось временем, многое умышленно искажено за последнее время. Самое загадочное состоит в том, что люди впервые произносившие 25 лет назад слова поношения Советскому строю и знающие, что они произносят сплошную ложь, за прошедший период сами теперь воспринимают эту ложь как правду. К тому же за это время возникла и собранная из лоскутков правды история-версия похожая на правду, но далекая от истины. Название такой технологии – манипуляция (передергивание и подмена фактов, замалчивание одного и выпячивание другого и т. д.). Технология, конечно, тонкая , но результат гарантирован – при смешивании правды и неправды получается неправда… Итак, Тихорецк 100 лет назад - важнейший стратегический железнодорожный узел Кубани, находящийся в центре пересечения основных железнодорожных линий Новороссийск - Царицын и Ростов - Владикавказ. Овладение им позволяло иметь стратегический контроль над всей Кубанской областью. Тихорецк, благодаря значительному числу железнодорожных рабочих и большевистской организации, возглавляемой первым коммунистом Тихорецка Михаилом Константиновичем Меньшиковым, превратился в один из главных центров формирования красногвардейских отрядов на Кубани. Оружие и боеприпасы получали путем разоружения проходивших эшелонов с солдатами демобилизованных частей бывшей царской армии. Станция Тихорецкая стала фильтрационным пунктом для этого дела. Выполнение этой задачи было возложено на 39-ю пехотную дивизию. Боевые части 39-й пехотной дивизии в ноябре,декабре 1917 года это Кубанский Красный «СПЕЦНАЗ» того времени. Благодаря этому «СПЕЦНАЗУ» Пролетарской революции удалось «зацепиться» на Кубани с самого начала. Обстрелянные и обученные бойцы этой дивизии в бою, это не то, что рабочие и добровольцы-ополченцы против отборных белогвардейских сил. Штаб 39-й пехотной дивизии располагался на ст.Тихорецкой. 7 февраля 1918 года был издан приказ штаба обороны города Царицына об организации штаба Юго-Восточной революционной армии в районе станции Тихорецкой. В состав этой армии вошли красногвардейские части и полки 39-й пехотной дивизии, расположенные в Тихорецкой и других пунктах Владикавказской железной дороги. «Из Тихорецка распространялась лучевая энергия мужества, революционного действия по всей Кубани». Тихорецк 100 лет назад - это КУБАНСКИЙ СЕЛЬСКИЙ ПЕТРОГРАД, стратегический центр по содействию и оказанию помощи молодой Советской власти на Кубани. Тихорецкий железнодорожный узел связывал в одно целое все боевые части Кубани и Северного Кавказа. А 39-я пехотная дивизия (со штабом на ст.Тихорецкая) - ее самая организованная на тот момент военная сила, защита и опора. Кто об этом сейчас помнит?.. Об этом и не только читайте и улавливайте…
39-я ПЕХОТНАЯ ДИВИЗИЯ 1-го КАВКАЗСКОГО АРМЕЙСКОГО КОРПУСА.
В 39-ю пехотную дивизию входили 153-й Бакинский, 154-й Дербентский, 155-й Кубинский, 156-й Елизаветпольский пехотные полки. Весть о свержении царизма солдаты встретили с энтузиазмом и поддержали революцию (см.также «Воззвание железной дивизии»). В разгар революционных событий 1917 года вооруженные силы оказались непосредственно вовлечены в бурные социально-политические процессы. Февральская революция ознаменовала собой начало брожения и в Кавказской армии, процессы разложения воинских частей стали все более заметны в ее рядах. Падала воинская дисциплина и исполнительность. Не стала исключением и 39-я пехотная дивизия самая боеспособная единица Кавказской армии под командованием генерала от инфантерии (пехоты) Николая Николаевича Юденича. Собственно политический переворот и первые шаги демократизации армии не являлись первопричиной связываемого обычно с ними развала дисциплины. С началом революции обострились и приняли более очевидные формы все социальные конфликты, в том числе и те, которые в армии выражались в разобщенности солдатской массы и офицерства. Нижние чины были крестьянами Северного Кавказа. Так, 154 Дербентский полк сначала был сформирован из Ставропольского пехотного полка, а само Ставрополье изначально вообще заселялось исключительно крестьянами. Офицерский же корпус всегда включал не менее 50 % представителей привилегированных сословий. Скрытое противостояние нижних чинов офицерам таило опасность грядущего раскола в армии, и превращения ее в поле социального конфликта. По мнению А. И. Деникина, к маю 1917 г. из 40 первых лиц действующей армии (Верховный главнокомандующий и главнокомандующие фронтами, командующие армиями и флотами и их начальники штабов) 26 поощряли демократизацию или не боролись с ней. Революционные настроения солдат в значительной мере определялись убеждением в том, что следствием политического переворота непременно станет прекращение войны.
Командующий Кавказской армией генерал Н.Н.Юденич принял сторону Временного правительства Керенского (2 марта 1917 года был назначен командующим Кавказским фронтом). Как и почти все теперь уже бывшие царские генералы, боевой генерал не стал в негустые ряды защитников свергаемой революционным движением династии Романовых. Маховик череды революций в России был запущен. И хотя, приказы Временного правительства с требованием возобновить наступление Юденич перестал исполнять уже через неделю и 7 мая 1917 года был отстранен от командования Кавказским фронтом как «сопротивляющийся указаниям Временного правительства», однако свою лепту в бурю революционных событий 1917 года Юденич внес. (* О Юдениче можно лишь добавить , что с момента перехода на сторону буржуазного Временного правительства Керенского, прославленного генерала навсегда покинула удача и больше никогда ему уже не суждено было одержать ни одной победы ни на военном ,ни на политическом поле . Умер в 1933 году во Франции, в возрасте 71 года.) На место Юденича командующим Кавказским фронтом 31 мая был назначен генерал М.А.Пржевальский, который, однако, 28.12.1917 года сложил с себя полномочия главнокомандующего и покинул действующую армию. Этот генерал также активно поучаствовал в Белом движении. Пржевальский вступил в Белую армию и в конце 1918 года, был назначен генералом А.И. Деникиным командующим добровольческими войсками на Кавказе.
Большевики, развернув широкую агитацию, привлекали на свою сторону все большее число сторонников, симпатии солдат и низших чинов были явно на их стороне. События того времени развивались стремительно. В октябре в Петербурге большевики захватили власть. Это нашло отклик в армии. В 39-й дивизии был создан Войсковой революционный комитет (как и в других войсках). Основной задачей его было захват командования и отвод полков в тыл. Нельзя сказать, что солдаты были особо расстроены этим, они изрядно устали от этой войны. Тем более, что из дома им, а это в основном (нижние чины и солдаты) КРЕСТЬЯНЕ Северного Кавказа, то и дело приходили тревожные письма о начинающихся беспорядках между казаками и иногородними. Вышло от какой-то части воззвание к 39-й пехотной дивизии ПОДДЕРЖАТЬ ИНОГОРОДНИХ ПРОТИВ КАЗАКОВ.
Однако, нельзя говорить, что еще до начала переговоров о мире, 39-я пехотная дивизия в полном составе самовольно покинула линию фронта, то есть боевые позиции. Поскольку еще 6 марта 1917 года командование Кавказского фронта приняло однозначное решение — прекратить наступление и перейти к позиционной обороне, 1-й и 7-й Кавказские корпуса вообще отводились в районы с лучшими условиями базирования, то есть в тылы. (* Соглашение с турками о перемирии было подписано (5)18 декабря в ЭРЗИНДЖАНЕ (39-я пехотная дивизия участвовала во взятии этого города ранее). Это перемирие привело к массовому отходу русских войск из Западной Армении на территорию европейской России.)
39-я дивизия прибыла из Тифлиса в Кубанскую область, где когда-то и была сформирована, и выгрузилась на станции Гулькевичи (по приглашению большевиков) во второй половине ноября 1917 года. Здесь же первоначально и организовали штаб дивизии. Имея такую мощную поддержку, уже в декабре 1917 года власть в селе Гулькевичи захватил местный революционный комитет, объявивший «народным достоянием» все близлежащие имения, предприятия и их имущество. (* Кстати, Ревком Гулькевичей «захватил» власть как истинный хозяин: в апреле 1918 года в Гулькевичах появляется свой духовой оркестр, а в мае — Совет народного образования. Вот так!)
Вопрос о том, кто конкретно спровоцировал появление 39-й пехотной дивизии на Кубани остаётся открытым. «Меньшевики и эсеры также решили оказать действенную помощь кубанским контрреволюционерам и с помощью тифлисского *комиссара Временного правительства вызвали 39-ю дивизию...» - [История гражданской войны в СССР.Том-2.1942г.] (* Оказывается, институт комиссаров был не чужд и буржуазному правительству, среди его комиссаров преобладали крупные землевладельцы и капиталисты.) Согласно другим источникам, обратились к командованию Кавказской армии в Тифлисе с просьбой прислать войска меньшевики из Городской думы Екатеринодара. Но, в любом случае, не для оказания «действенной помощи» казачьему правительству, а исключительно, чтобы подкрепить свои позиции вооружённой силой.
«Среди волнений и бурь в Кубанской раде пришло известие о гибели терского атамана Караулова при прохождении по Ростово-Владикавказской железной дороге эшелонов 39-й дивизии. Она шла в полном вооружении с готовностью выполнять решения 2-го съезда солдат Кавказскою фронта в казачьи области для «борьбы с контрреволюцией» атаманов Каледина и Филимонова… При дивизии – революционный комитет с заданием устанавливать советский строй…» («Три года революции и Гражданской войны на Кубани»- Д.Е.Скобцов. 2015г.)
В этой связи понятен страх и паника охватившие Кубанского атамана Филимонова, который отправляет 14 ноября 1917 года шифровальную депешу Донскому атаману Каледину: «Получена телеграмма Пржевальского (о) самовольном движении (в) Ставропольскую губернию тридцать девятой дивизии идущей воевать с казаками. Первый эшелон прошел Тифлис двенадцатого. Необходимо ее задержать если возможно разоружить. Прошу дать полк и броневики». – Каледин (в резолюции) 16 ноября: «Могу (в) крайнем случае выслать броневики. Полка дать не могу ввиду всей обстановки». Филимонов 17 ноября 1917 года снова телеграфирует Каледину: «Положение серьезно. Прошу выслать броневики с Вашим прикрытием до Тихорецкой полковнику Бабиеву для ликвидации тридцать девятой дивизии. По миновении надобности пошлем их Вам».
РАПОРТ НАЧАЛЬНИКА 39 ПЕХОТНОЙ ДИВИЗИИ Е.В.МАСЛОВСКОГО ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕМУ ВОЙСКАМИ КАВКАЗСКОГО ФРОНТА М. А. ПРЖЕВАЛЬСКОМУ О ПРИЗНАНИИ ДИВИЗИОННЫМ КОМИТЕТОМ СОВЕТА НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ, ОБЪЯВЛЕНИИ КОМИТЕТА ВОЕННО-РЕВОЛЮЦИОННЫМ И ПРОВЕДЕНИИ В ДИВИЗИИ ДЕКРЕТА О ДЕМОКРАТИЗАЦИИ.
В настоящее время под влиянием агитаторов из Петрограда, Царицына и прибывших матросов и красногвардейцев дивизионный и полковые комитеты вверенной мне дивизии решили подчиниться власти Совета Народных Комиссаров и признать вошедшими в силу все декреты Совета, из коих на первом месте по ближайшим и практическим последствиям является Декрет Совета о демократизации армии.
В Бакинском полку, как прибывшем в голове дивизии, последствия агитации проявились ранее всего, и уже 20 декабря в полку были произведены выборы командного состава, о чем я и донес вам по телеграфу.
Ныне дивизионный комитет объявил себя, в связи с признанием власти Совета Народных Комиссаров, Военно-революционным комитетом дивизии, и начинается проведение в жизнь выборного начала и отмена внешних знаков отличия (т. е. демократизация) в остальных частях дивизии, а 8 января назначен съезд для выборов начальника дивизии и начальника штаба дивизии.
Не считая возможным, по долгу службы и совести, а также согласно вашего приказа по Кавказской армии о выборном начале, быть выборным начальником, в случае, если бы выбор остановился на мне, я решил отказаться, почему я доношу вам о своем решении на случай, если от вас последует иное приказание.
Генерал-майор Масловский
Начальник штаба Генер<ального> штаба полковник де-Роберти
ЦГВИА, ф. 2100, on. 1, д. 1159, л. 4–4а.ПОДЛИННИК.
*ДОКУМЕНТ ДАТИРОВАН 29 ДЕКАБРЯ 1917 Г. ЗДЕСЬ ,ВЕРОЯТНО, МАСЛОВСКИЙ** ЕЩЕ НЕ ЗНАЛ,ЧТО ПРЖЕВАЛЬСКИЙ СЛОЖИЛ С СЕБЯ ПОЛНОМОЧИЯ УЖЕ 28 декабря 1917г. (прим. В.Д.)
** Генерал- майор Масловский Евгений Васильевич с 7.04.1916г. был некоторое время командиром 153 Бакинского полка , 39-й пехотной дивизии, с которым участвовал во взятии города Эрзинджана. Некоторое время Масловский вместе с высшими офицерами дивизии еще пребывает на Кубани в месте высадки «десанта» 39-й дивизии. Далее он покидает расположение дивизии ,в чем ему и его окружению не чинят препятствия. А зря, ибо, в апреле 1918 г. Масловский отправился кружным путем через Крым в станицу Егорлыцкую, в распоряжение Главнокомандующего Добровольческой армией (с 13.04.1918г.-Деникин). Осенью 1918 г. Масловский был назначен начальником штаба отряда генерала Ляхова, в который были сведены белопартизанские отряды Терека и Кубани, в том числе дивизия Кубанского атамана Шкуро, действовавшая на Владикавказской железной дороге.
Интересные сведения о «нашествии» вышедшей из повиновения 39-й пехотной дивизии на Кубань содержатся в воспоминаниях белого, а затем и беглого Кубанского атамана Шкуро А.Г. «Записки белого партизана»:
«Окрыленный своими успехами, Никитенко (красный комиссар из Гулькевичей) продолжал развивать свою деятельность, и говорили, что он выехал в г. Тифлис, чтобы привести оттуда на Кубань 39-ю пехотную дивизию. Слухи о готовящемся расквартировании 39-й пехотной дивизии на Кубани начали усиленно циркулировать в Екатеринодаре. Главнокомандующему Пржевальскому было написано, а затем через особого командированного офицера, войскового старшину Проскурина, сообщено о тяжелом положении Кубанского края и о нежелательности появления на Кубани не только 39-й пехотной дивизии, но и вообще каких-либо армейских частей. Генерал Пржевальский меня уведомил, что он отлично усваивает себе трудность нашего положения, но, к сожалению, не может помешать совершенно вышедшей из повиновения 39-й пехотной дивизии двинуться на Северный Кавказ, где по решению общеармейской организации, функционирующей в Тифлисе, ей определено расположиться в районе станицы Торговой (* В.Д.- НЫНЕ ГОРОД САЛЬСК) Ставропольской губернии».
Чтобы обезопасить Кубань от нехилого вооруженного формирования, Пржевальский распорядился сначала пустить эшелоны с казачьими частями и расставить их на основных станциях, дабы те не допустили высадиться там же разбушевавшихся красных пехотинцев. Но эта мера не дала результатов: слишком много сторонников красных оказалось в самих Кубанских станицах.
«Когда черноморцы разоружили на станции Тихорецкой прибывшую туда часть 39-й пехотной дивизии, то к ним явилась сотня 16-го пластунского батальона в полном вооружении, с пулеметами и, угрожая расстрелом, потребовала возвращения отобранного оружия. Черноморцы смутились и отдали оружие. Драться со своими же станичниками они не смогли. Да и никто не решился бы предъявить им такие требования.»
«Тем временем 39-я пехотная дивизия прибыла из Тифлиса на Кубань, главной квартирой своей по приглашению Никитенко избрала поселок Гулькевичи, части ее расположились на крупных станциях района Торговая — Тихорецкая — Кавказская — Гулькевичи — Армавир. Занятие этих пунктов солдатами было стратегическим поражением кубанцев…»
«Наиболшее количество большевистскихъ частей имели свои штабы на станцiяхъ Кавказской и Тихорецкой и состояли главнымъ образомъ изъ солдатъ когдато славной Кавказской 39-ой пехотной дивизiи, ушедщей съ фронта и расквартированной зат;мъ на Кубани и въ Ставропольской губернiи.» (* В.Леонтович, «Первые бои на Кубани. Воспоминания.» -Мюнхен: Молодая Россия, 1923.)
Есть еще строки передающие ситуацию глазами фронтовых солдат. (* А.Весёлый, «Россия, кровью умытая» -1923г). Вот несколько отрывков:
— Разбежимся все, кто же будет фронт держать? — спросил кадровый солдат Зарубалов.
— Аллах с ним, с фронтом.
— А Расея?
— Это не нашего ума дело… У Расеи жалельщики найдутся, мало ли их по тылам прячется…
— Живут, твари, с *полагоря. (* В.Д. - ЛЕГКО,БЕЗ ТРУДА)
— Жалко, Кавказ пропадет, сколько тут наших могилок пораскидано…
— Побитых не вернешь, а грузинцев с армянами жалеть нечего, пускай сами обороняются, коли им турки не милы.
В вокзальном садике три толпы. В одной — играли в орлянку, в другой — убивали начальника станции и в третьей, самой большой толпе, китайчонок показывал фокусы.
— Братаны… Я фронтовик тридцать девятой пехотной дивизии, Дербентского полка. Дивизия наша по всему Ставрополью и кое-где по Кубани ставит на ноги молодую советскую власть… Полк наш расквартирован тут недалече, на хуторе Романовском… Я приехал сюда для связи… Под Ростовом действительно фронт стоит, под Екатеринодаром фронт стоит, домой нам проходу нет… Братаны, чего вам тута сидеть и кого ждать?.. Кто немощен духом, слаб телом — сдавай винтовку… Остальные, как один, организуйся в роты, батальоны, полки… Затягни за собой всех своих товарищей, зятьев и братьев… Выбирай командира, получай денежное, приварочное и чайное довольствие и — налево кругом марш… Выпускай из буржуя жирную кишку, поддерживай молодую свободу согласно декрета народных комиссаров… Али вы хуже других?.. Али чужими руками хочете жар загребать?.. Али вам свобода не мила?
В поисках материала о 39-й пехотной дивизии невольно прояснилась одна тема. Оказывается, собака была зарыта в издревле сложившихся неприязненных отношениях между казаками и иногородними. НЕ ОСТАНОВИТЬСЯ НА ЭТОМ МОМЕНТЕ, ГОВОРЯ О СОБЫТИЯХ ТОГО ВРМЕНИ БЫЛО БЫ ОШИБКОЙ. Так вот, еще с Кавказской войны РЕГУЛЯРНАЯ АРМИЯ (большинство – это иногородние) НЕДОЛЮБЛИВАЛА КАЗАКОВ. Были, конечно, также исторические корни этого недоверия и недолюбливания идущие еще с допетровских и петровских времен. Нельзя не упомянуть и такой момент как изначально пренебрежительно-высокомерное отношение всего казачьего сословия к иногородним. Основой такого отношения является, конечно, разное по большей части социальное происхождение, имущественное неравенство, разный государственный статус и в определенной степени некий традиционный набор заносчивости, хвастовства и показной смелости входящие в поведенческий образ «истинного казака». Казачество по своей природе является мелкобуржуазным элементом с замашкой ,что они «Господа», отсюда у них и «Господа казаки». «Мужики» это для них обидно. Они не крестьяне. И это верно. А вот крестьянство по своей сути ближе к пролетариату, чем к «Господам». Но с развитием капитализма в России уже к началу 20 века среди самих «Господ казаков» произошло сильное расслоение. И хотя большинство их составляли середняки, видя как жиреет и богатеет верхушка казачества, они начинали понимать , что до «Господ» им уже не дотянуть.
Отмечу еще один момент о фактической численности казачества и иногородних и их составе на Юге России (на Кубани и Дону). Одно дело перепись в России 1897 года, когда причисление себя к казачьему сословию все еще сулило какие - либо выгоды (да, вначале в казаки писали всех, даже пленных поляков, чтоб побольше земли на душу записать) и другое дело фактическое положение в этом вопросе к 1917 году. Самое главное здесь в том, что процесс расслоения к этому времени самого казачества поставил перед ним новые острые вопросы. И это вообще на фоне резкого обострения отношений по земельному вопросу между казачеством и иногородней частью населения (в основном крестьянством). «Кулацкая прослойка среди иногородней части крестьянства Кубанской области составляла не менее 8 %. Кулацкая верхушка казачества составляла около 21 % казачьего населения Кубани. Вместе с крупными землевладельцами они владели 60% всей пахотной земли. Казачья беднота составлявшая 43,5% казачьего населения Кубани имела надел по 2-3 десятины земли. Не слишком отличалась обстановка и на Дону. В канун революции население области Войска Донского насчитывало, по современным подсчетам, 4,013 млн. человек. Казачье сословие объединяло около 1,75 млн. человек, то есть 42,3% всех жителей области (по данным атамана П.Н.Краснова — 47%). Казаки, таким образом, составляли меньшинство населения области. Большинство жителей области составляло неказачье население (свыше 2,25 млн.человек), куда входили рабочие и прочие жители городов, шахтеры и металлурги Восточного Донбасса (около 220 тыс.), коренные крестьяне, то есть бывшие крепостные крестьяне местных помещиков (более 911 тыс.), и так называемые иногородние — выходцы из северных губерний страны, переселившиеся после реформы 1861 года на Дон в поисках лучшей доли (более 1 120 тыс. человек). (* Хмелевский К.А. –«Крах красновщины и немецкой оккупации на Дону». — Ростов-на-Дону, 1965, с. 18—21; «Великая Октябрьская социалистическая революция». Энциклопедия. — М., 1987, с. 44; «Гражданская война и военная интервенция в СССР». Энциклопедия. — М., 1983, с. 199).
Казаки боялись, что землю разделят поровну между ними и простыми крестьянами. Атаман Краснов был гарантом от новых веяний, он взывал к донскому патриотизму, без колебаний признал донских казаков отдельной нацией!!! (* Кстати, современные идеологи казачества тоже говорят, что это народ. Не сословие, не этнос, а прямо-таки народ.) В газетах стали появляться статьи, доказывающие происхождение донских казаков чуть ли не от жителей древней Трои, от этрусков, амазонок и так далее. Но главное, надо было убедить казаков, что они живут в самостоятельном, независимом государстве, прекрасно обустроенном, а большевики угрожают Дону, как независимому, богатому, счастливому государству.
Казачье сословие, составлявшее меньшинство населения области, устами своего идеолога атамана Краснова было провозглашено особой национальностью, отличной от русских, и единственным полноправным хозяином на донской земле. Неказачьему большинству населения отказывали во многих основных правах, в том числе наделении землей. Тем самым был завязан тугой узел острейших противоречий, оказавших глубинное влияние на весь ход Гражданской войны на Дону. Еще в мае 1917 года Войсковой круг образовал Донское казачье правительство и фактически учредил на Дону сословную казачью республику, направленную против неказачьего населения области, для защиты привилегий казачьих богатеев. Позже атаман Краснов без стеснения провозгласил, что он противопоставил большевизму и интернационализму — казачий «яркий национализм» (* Деникин А.И.- мемуары «Дон и Добровольческая армия».., с. 26 ). Это означало ПРОПАГАНДУ ВРАЖДЫ МЕЖДУ РАЗЛИЧНЫМИ ЧАСТЯМИ НАСЕЛЕНИЯ ОБЛАСТИ,СТРАВЛИВАНИЕ ИХ МЕЖДУ СОБОЙ.
Яркий образец казачьего шовинизма атаман Краснов преподал, выступая на Войсковом круге (август 1918 г.). С металлом в голосе он вещал: «Дон — для донцов!.. Мы, только мы одни, хозяева этой земли...только мы одни... Казаки» (* «Дон и добровольческая армия».., с. 55). Ярость, с которой атаман Краснов защищал казачьи привилегии, объяснялась довольно просто: из земельного фонда области в 15 млн. десятин свыше 12 млн., то есть 77%, принадлежало казакам в виде станичных наделов и войскового запаса. Станичные наделы развёрстывались на каждую мужскую душу, при среднем пае в 12,8 десятины на каждый двор приходилось примерно по 52 десятины (* Филипп Миронов. Мемуары. с. 7). Однако за этой средней цифрой скрывалась кричащая пестрота в размерах земельной собственности. В то время как властная казачья верхушка из атаманов различных уровней, генералов и офицеров владела наделами в сотни и даже тысячи десятин наиболее плодородных земель, многие казачьи трудовые хозяйства, довольствовались наделами в 2—3 раза меньшими по сравнению с общедонской нормой. К моменту революции капитализм довольно глубоко распахал некогда единое казачье сословие на различные имущественные группировки, вызвав значительное социальное расслоение. По современным подсчетам, в 1917 году среди казачьих хозяйств насчитывалось 23,8% ЗАЖИТОЧНЫХ, 51,6% СЕРЕДНЯЦКИХ и 24,6% БЕДНЯЦКИХ. Сословная казачья солидарность при такой имущественной размежевке все больше уступала место классовому антагонизму в казачьей среде. Это четко сознавал М.А.Шолохов, показав в «Тихом Доне» острейший антагонизм между казачьей беднотой в лице Михаила Кошевого и представителями кулацкой семьи Коршуновых — отца и сына.
Среди неказачьего населения Дона наибольшую часть составляли иногородние, что на языке казачьих богатеев звучало презрительно как «чужаки» или «голытьба». Переселенцев, бывших крепостных из северных губерний, на Дону станицы и хутора встречали откровенно враждебно. У этих бедолаг оставалась одна дорога — наниматься к казачьим богатеям в батраки, день и ночь гнуть на них спину или арендовать казачьи земли на крайне невыгодных условиях. Их рабское положение характеризует удручающая статистика: 49,6% иногородних не имели посевов, 56,4% — рабочего скота. На каждую мужскую душу у них приходилось собственных и арендованных земель 0,06 десятины. Отсюда — не остывающая вражда иногородних к хозяевам, казакам-кулакам. Поэтому атаман Краснов жаловался генералу Деникину на иногородних: «ОНИ ПОЧТИ ВСЕ БОЛЬШЕВИКИ». (* Поляков И.А. Мемуары. с. 342). Не намного лучше было положение основной массы коренных крестьян. Они имели на мужскую душу в среднем 1,25 десятины земли. 20% крестьянских хозяйств были безземельными и более 40% малоземельными (около 5 десятин на двор). Поэтому основная масса крестьян выступала солидарно с иногородними против станичного кулачества. Таким образом, на Дону сплеталось в один тугой узел множество противоречий: между казачьим сословием и неказачьим населением области; между казачьей беднотой и зажиточной верхушкой казачества; между сторонниками и противниками революции за привлечение на свою сторону средних слоев трудового казачества, составлявших большинство казачьего сословия и определявших, в конечном счете, ход и исход вооруженной борьбы.
Получив известие о вооруженном восстании в Петрограде, белоказачья верхушка Дона во главе с атаманом А.М.Калединым уже 25 октября 1917 года первой из лагеря контрреволюции подняла мятеж против власти рабочих и солдат и тем самым зажгла в стране пожар Гражданской войны. Донская белоказачья армия либо самостоятельно, либо в составе вооруженных сил Деникина держала главный фронт против Советской республики.
«На Кубани вплоть до Октябрьской революции вся власть станичных атаманов, а в областном центре - Екатеринодаре – наказного атамана оставалась без изменений. Кубанское казачество находилось в привилегированном положении. На Кубанское казачье войско российская контрреволюция в лице генералов Корнилова, Алексеева, Деникина возлагали большие надежды. Но и силы революции на Кубани быстро увеличивались. С фронтов возвращались демобилизованные солдаты и казаки. Все более прочной опорой Советов становилась 39-я пехотная дивизия , полки которой располагались в Тихорецкой, Ставрополе, Торговой, Кавказской, Армавире» - (* Т.В.Сухоруков . «ХI АРМИЯ В БОЯХ НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ И НИЖНЕЙ ВОЛГЕ 1918-1920» -1961год.)
Политическая борьба между местным казачеством и иногородним населением на Кубани повлекла за собой организацию вооруженных сил обеих сторон. Возникшее еще при Керенском кубанское правительство приступило к формированию местной Добровольческой армии. В то же время на Кубани стали организовываться ячейки вооруженных сил большевиков, частично из «иногороднего» населения, из частей старой Кавказской армии, отходившей с Кавказского фронта и из моряков Черноморского флота. Эти отряды разоружили в своих районах казаков, враждебных Советской власти. Разоружение иногда сопровождалось применением вооруженной силы. Часть казачества уходила в горы, образуя белогвардейские партизанские отряды. В такой обстановке происходила организация Советских войск Северного Кавказа и, в частности Кубани, которые постепенно из революционных отрядов, не имевших никакой организации, стали принимать вид войсковых частей, управляемых командным составом, большей частью выходцами из беднейшего населения области.
Несколько слов о поселке(станционный поселок) Тихорецком того далекого времени. «Развитие товарного земледелия в станицах, создание железной дороги в 1888 году Тихорецкая-Царицын усилили приток населения, сама царская власть способствовала этому. Станция Тихорецкая стала одним из самых крупных пересыльных пунктов на Северном Кавказе. В память о притоке переселенцев одна из улиц Тихорецка возле железнодорожного вокзала носит название Переселенческая. Следует отметить, что зачастую надежды переселенцев на лучшую жизнь сталкивались с жестокими реалиями капитализма: произволом царских властей, нищетой и бесправием трудящихся. Приезжие – переселенцы получали статус иногородних, что почти не давало им шансов на достойную жизнь. Все это исподволь готовило рабочих Тихорецка к революционной борьбе за свои экономические и социальные права, за социальную справедливость. Стремление властей использовать казачество как карательную силу для подавления рабочего движения только усиливало социальную напряженность. Упорное нежелание казаков СТАНИЦЫ Тихорецкой(ныне станица Фастовецкая) признавать «иногородний» ПОСЕЛОК Тихорецкий, как и другие факты взаимоотношений казаков и иногородних свидетельствовало о нежелании казачьего сословия, издавна проживавшего на этих землях, «потесниться» перед новопоселенцами-иногородними. В этом крылся один из будущих источников социального конфликта.» (*«ТИХОРЕЦК КАК ЗЕРКАЛО РЕВОЛЮЦИИ 1917 ГОДА И ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ 1918-1920 гг. НА КУБАНИ». И.И.Неботова -2017г.)
Но, все же, вернемся к основной сюжетной линии нашего повествования. Итак, 39-я пехотная дивизия стала главной опорой Советской власти на Кубани. Ее части использовались также и как мобильная сила для оперативного подкрепления. Так, 30 марта 1918 г. Корнилов вступил в командование всеми объединенными белогвардейскими силами на Кубани и, рассчитывая на слабость советского гарнизона в Екатеринодаре, решил его взять обходом с юга. К моменту начала операции против Екатеринодара гарнизон последнего был усилен частями 39-й пехотной дивизии, переброшенной сюда со станции Тихорецкой. И теперь силы советских войск определялись в 18000 бойцов, 2–3 бронемашины и 10–14 орудий. 9 апреля 1918 г. Корнилов начал ряд кровавых и неудачных атак на Екатеринодар. Во время одной из них (13 апреля) он был убит осколком снаряда. В командование остатками его армии вступил генерал Деникин, поспешивший начать отход на Дон.
Из частей бывшей 39-й пехотной дивизии был образован «154 Дербентский революционный полк». В октябре 1918 года дивизия вошла в состав 11-й армии Сорокина, действовавшей на Северном Кавказе против белогвардейцев. Судьба этой армии была трагична, несколько тысяч солдат погибли при отступлении с Кубани через пустыню в Астрахань. Причиной поражения армии Сорокина называют внутренний раскол. Основную, самую мощную часть ее составляла "СТАЛЬНАЯ ДИВИЗИЯ" под командованием Дмитрия Петровича Жлобы. «Есть основания полагать, что "СТАЛЬНАЯ ДИВИЗИЯ" - это и есть остатки 39-й, тем более, что в те времена 39-ю в народе называли "ЖЕЛЕЗНОЙ ДИВИЗИЕЙ"». Д.Жлоба отказался исполнять какой-то приказ бездарного Сорокина и самовольно увел свою дивизию с Кавказа. При этом они совершили 600-киллометровый переход от Святого креста (*сегодня г.Буденновск) через Благодарное, Петровское, Заветное, после чего 15 октября 1918 года вышли к Сарпете под Царицыным и несмотря на недостаток снарядов и патронов, прямо с марша, неожиданно для врага ринулась на него с тыла в стремительную атаку. И конечно же, победили, так как 39-я пехотная дивизия никогда не знала поражений. «Таким образом,"СТАЛЬНАЯ ДИВИЗИЯ" Жлобы оказала непосредственную помощь Южному фронту, в частности 10-й армии под Царицыным. Поражение Донской армии генерала Краснова под Царицыным, в котором "СТАЛЬНАЯ ДИВИЗИЯ" сыграла значительную роль, вызвало распри в стане врага. Краснов обвинил Деникина в том, что он якобы сознательно выпустил с Северного Кавказа дивизию Жлобы без преследования, позволив ей нанести неожиданный удар в тыл Донской армии и сорвать план по захвату Царицына». В ходе дальнейших переформирований Красной армии уже невозможно проследить, где рассеялся «154-й Дербентский революционный полк», остаток прославленной 39-й пехотной дивизии. Оборона Царицына в составе "СТАЛЬНОЙ ДИВИЗИИ" Д.П.Жлобы, пожалуй, последний фрагмент ее истории…
Известен еще один интересный факт из истории Первого Кубанского похода генерала Корнилова. Белогвардейцам было известно, что село Лежанка (первое пограничное с Донским Войском село Ставропольской губернии) занято красными, и, в частности, там стоят части 39-й пехотной дивизии. В Лежанке генерал Корнилов приказал, для отличия от большевиков, нашить полоску белой материи на папахи и фуражки. Бой был жестокий, лютый, пленных не брали. Позже, когда в апреле Добровольческая Армия генерала Деникина вновь проходила через Лежанку, на кладбище среди свежевырытых могил, выделялась одна, с надписью на доске: «БАРОН, ПРАПОРЩИК БОРИС НИКОЛАЕВИЧ ЛИСОВСКИЙ. УБИТ БАНДОЙ КАЛЕДИНА 21 ФЕВР.1918 Г.» Это командир 2-го батальона 154 Дербентского полка 39-й пехотной дивизии. В бою за село Лежанка (Средний Егорлык) тяжело раненный он был расстрелян в штабе (дом Мартыненко), полковником Неженцевым. Похоронен на центральной площади села. Годы жизни (1886-1918). Так что, и офицеры тоже были разными. Находились и такие, кто, провоевав бок о бок с солдатами, связали с ними свою судьбу. И пошли до конца…
******************************************************
Источники: Литература в основном указана в тексте, с интернет источниками надо работать, то есть восстанавливать их же первоисточники. По одному из таких источников особая благодарность «Поисковый клуб. Туапсе. Позывной – МАРТА - «О 39-й пехотной дивизии.», также «Очерки истории гражданской войны на Дону.» А.Бугаев -2010г.