(Новогодняя история)
Люська Перепелкина про себя обычно думала: «Ну да, немного страшненькая, но вроде ничего». Хотя была она, по-хорошему, как раз наоборот: вроде ничего, но немного страшненькая. И понятное дело, вины ее не было в том, что нос был великоват и крючком, глазки маленькие, а волосенки – жиденькие. Вины не было, но и счастья не было. Хотя… Как сказать: сын-то, вечно болеющий Димка – все-таки был!
Вина ее была в другом – что было ей тридцать девять, а все она ходила в «Люськах». Перепелкина с детства страшно стеснялась своего отчества – «Олеговна». Тем более, отца своего, злосчастного этого Олега, она даже и не знала. Мама, покойница, рассказывала, что когда они жили еще в Кандалакше, был он капитаном дальнего плавания. Был – да сплыл. Люська, конечно, мало верила в этого капитана, подозревая, что мама приукрашивает. Матросом он был…
И вот, как представилась она когда-то на работе «Люсей», так никто ее, включая совсем прыщавую молодежь, с тех пор всерьез и не воспринимал. А работала Перепелкина всю жизнь лаборанткой в виварии при одном столичном институте. «Мышиной королевой», – как она про себя говорила.
И задумалась однажды под Новый год Перепелкина: сколько можно быть одинокой невзрачной «Люськой»? Поскребла она по заначкам – и пошла в салон красоты.
– Вам не хватает пикантности, шарма, – сказала ей лоснящаяся от ухоженности стилистка в лопающемся на груди розовом форменном халатике. – На глазки – татуаж-стрелочки, губки подведем, бровки подгустим. Волосы перекрасим, сделаем перманент. Маникюрчик, естес-стно. И… Смените вы этот нелепый стиль: такие свитера вышли из моды пятнадцать лет назад, а сапоги на «манной каше» – так и все тридцать!
В общем, из салона Люська вышла с татуажем в стиле «вамп» и перманентом в стиле «Анджела Дэвис». Образ получился в целом даже симпатичный, по крайней мере – заметный. Хоть стилистка и сопротивлялась, но Люська настояла: меняться – так радикально, из мышиной – в настоящую королеву! Правда от свежего татуажа подведенные глаза у Перепелкиной были опухшими и красными, что в придачу к крючковатому носу выглядело пока довольно зловеще. Но настроение все равно было отличным. Люська, пересчитав остатки в кошельке, рассудила, что в Димку она и так в этот раз вложилась как никогда, пригласив к нему Деда Мороза, так что на подарке ему можно и сэкономить. И пошла Люська на своей манной каше в обувной магазин – продолжать делать новогодние подарки. Себе любимой!
Но в магазине оказалось, что на сапоги ее мечты – прекрасные каблукастые ботфорты – не хватало ровно тысячи. А брать деньги из тех, что на еду, разумная Перепелкина не привыкла. Она вышла на улицу, села на скамейку под фонарем и грустно закурила, щурясь от дыма своими заплывшими подведенными глазами. А рядом, ссутулившись над своим мешком, уже сидел и аккуратно, оберегая синтетические усы, курил такой же печальный Дед Мороз. Перепелкина быстро и привычно глянула на него на предмет «не принц ли?» – но решила, что староват.
– Вот так вот, дорогуша моя… – не глядя на подсевшую Люську, выдохнул Дед Мороз. – Только, наконец, на пенсию вышел, осел, собственным углом обзавелся – и тут такая напасть! Терпи теперь, старый клоун, отрабатывай за все свои гастроли. За всех своих жен и детей брошенных… Адрес, вон!.. – и он, слазив в карман за мятым списком, злобно ткнул в его сторону сигаретой. – Это ж мой сосед! Надо мной ведь гаденыш этот живет! Целыми днями, представь себе, носится по квартире, прыгает, топает. Вообрази: то «Спартак чемпион» он мне на потолке напрыгает, то «Чижика-пыжика». На прошлой неделе этот вражонок спустил мне на веревке чучело – ни дать, ни взять – человек! Рожу ему на воздушном шарике нарисовал, шапку приделал, куртку со штанами… Я как в комнату зашел – а там за окном – ЭТО… Меня ж чуть кондратий не хватил! А вчера, представляешь?.. Вышел я утром на балкон, курить. Вдруг чувствую – что-то мне на голову полилось. Я, конечно, отстранился, лысину рукой проверил – а это – зеленка! Только и слышу – захихикал там себе в ладошку. Целый день я потом водкой оттирался, мозоль на макушке натер. Так и не оттер. До сих пор, вон, на пальцах зеленое, что рукавицы снять стыдно. Спасибо хоть на лбу – под шапкой с париком не видно...
– Так что же вы его родителям не пожалуетесь? – участливо спросила Люська.
– Да как-то, понимаешь… Я вроде и злюсь на него, но как профессионал – уважаю. Я ведь и сам подобные шуточки всю жизнь свою с малых лет придумывал – сначала просто из озорства, потом за деньги. Мы ведь, клоуны, чем злее – тем смешнее. И тем востребованнее. Да и знаешь… – Дед Мороз вдруг замолчал, вздохнул, вдавил сигарету в снег своим огромным валенком. – Я ж один, как перст! При четырех-то, заметь, только официальных женах – и несчитанном количестве детей по всей стране. А тут, вон, душа живая рядом, играет со мной… Я, кстати, даже не знаю, пацан это – или девчонка? Вот сейчас пойду – и познакомлюсь, наконец. Посмотрю ему в глазенки-то наглые! Не давать бы за такие проказы подарка – да неловко. Оплачено ведь…
Дед Мороз встал, поднял свой мешок и грустно улыбнулся Люське. Что-то такое хорошее, забытое показалось ей в его рыхлом нарумяненном лице, повеяло на нее детством. Люська тоже заулыбалась, замигала опухшими глазами. А Дед Мороз вдруг посерьезнел, посмотрел на нее внимательно, потом, глядя под ноги, немного смущенно почесал под шапкой, обнаруживая зеленое пятно на лбу, и проговорил:
– А не согласится ли вдруг сия прекрасная незнакомка... в этот чудный вечер... стать – всего только один раз – моей напарницей по номеру?
– Снегурочкой, что ли? – рассмеялась Люська.
– Да нет, уж вы простите… – совсем сконфузившись, пробормотал Дед Мороз, перейдя с Люськой на «вы», – Бабой Ягой…
– Что-о? – сурово протрубила Люська и гордо встала со скамейки, отшвырнув сигарету. – Да как вы смеете? Я просто только что из салона красоты! Посмотрела бы я на вас сразу после татуажа век! И перманент еще не улегся… Да я уже завтра буду королевой, а вы мне тут предлагаете Бабой Ягой!..
– Что королевой – я не сомневаюсь. Но так ведь и предлагаю воспользоваться моментом – пока перманент не улегся! Кстати, готов даже заплатить, – невозмутимо ответил старый клоун и так по-доброму улыбнулся, что Люська растаяла. – Давайте вместе проучим этого мелкого негодника! Тыщ-щу плачу! Гулять так гулять!
Финансовое предложение это было, конечно, весьма кстати. На маньяка Дед Мороз вроде не походил. Люська подумала, что сразу после этого «спектакля» она сможет вернуться в магазин и купить, наконец, заветные ботфорты – для своей завтрашней коронации в последний рабочий день уходящего года. И пес с ней, с гордостью – первый и последний раз она их всех видит!
И Люська согласилась.
Почувствовала она неладное, когда Дед Мороз, уверенно постукивая по ледяному тротуару посохом и сочиняя на ходу ее роль, повел Люську в ее же двор. Когда они приблизились к ее дому, она уже все поняла. Когда они входили в ее подъезд, она готова была провалиться сквозь землю от позора. Ее мышонок, слабенький, вечно болеющий и сидящий дома Димка, вот так вот, оказывается, издевался в ее отсутствие над их новым соседом! Дед Мороз, нажимая кнопку лифта на одну цифру меньше, чем надо, сказал, что надо еще заскочить к нему за старым пледом, который сойдет за платок для образа Бабы Яги.
– Вы только не пугайтесь, – добавил он. – Нам, скорее всего, откроет некое небритое чудовище... Четвертой моей жены, гимнастки, от первого брака потомок. Тоже, между прочим, циркач. Развелся недавно, некуда было податься – и вот, сегодня свалился ко мне на голову – на Новый год.
Люське было уже все равно. Какой-то там несчастный небритый потомок в сравнении с ее собственным гнусным и двуличным потомком казался ей невинным младенцем.
– Олег, ты что-то рано, – поприветствовал старого клоуна открывший дверь мужчина в замызганном кухонном фартуке, потом взглянул на лохматое опухшее создание за его спиной, на миг прищурился, словно припоминая, и вдруг воскликнул:
– Перепелкина! Ты, что ли?
– Вы знакомы? – удивился Дед Мороз.
Люська застыла на пороге. Этот потомок был ее первая и единственная любовь – фокусник Владик, Димкин отец! Одно время он – через чей-то блат – приходил к ней в институт за бесплатными белыми мышами для своих номеров.
Пока Люська и фокусник, пялясь друг на друга, от изумления и неожиданности не могли справиться с затянувшейся паузой, старый клоун мгновенно оценил ситуацию. Пожав плечами, он добродушно хмыкнул, отставил посох, стянул шапку с париком с зеленеющей лысины и невозмутимо пошел в комнату, бормоча:
– Вот говорил же, что тортик еще надо, как чувствовал! Будешь теперь, как дурак, даму селедкой ржавой угощать!.. Ставь чайник, бесприданник позорный. Мы тут скоро... И куда я, спрашивается, плед засунул?.. А у моей первой жены, кстати, тоже ведь была фамилия Перепелкина. Такая, знаете ли, типичная была северяночка – спокойная, хозяйственная, рассудительная. Валентина Перепелкина. Из Кандалакши. И чего мне, спрашивается, не хватало тогда?..
Люська вздрогнула и вцепилась в дверной косяк своим свежим маникюром. Заикаясь, она переспросила:
– Чего-чего? Валентина? Кандалакша? Олег? Когда это было?
– Да давно, лет, наверное, сорок назад… – удивленно откликнулся Дед Мороз.
– Вы же капитаном тогда были! – воскликнула Перепелкина.
– …Да каким там к черту капитаном… Клоуном я всю жизнь был. Гастролером… – медленно ответил Дед Мороз, сгребая зеленым кулаком красный кафтан на груди – вместе с подвернувшейся синтетической бородой.
Прошли зимняя сессия и каникулы, пришли на занятия студенты, активизировались дипломники. Мышей нужно было много. Перепелкина в своем закутке в виварии под аккомпанемент многоголосого мышиного писка занималась подсадкой самцов к самкам – брала пинцетом за хвост протестующих первых и методично рассовывала их в боксы к замирающим от страха вторым.
– Люськ! Пошли покурим! – жмурясь от тяжелого мышиного духа, позвали две аспирантки, заглянувшие в дверь.
– Девочки, ну какая я вам «Люськ»?.. – не глядя на своих юных приятельниц, строго сказала Перепелкина. – Зовите меня, пожалуйста, Людмилой Олеговной.
Аспирантки от удивления открыли рты. А Перепелкина, смягчившись, добавила:
– Я больше не курю. Владик не разрешает. Да и нельзя мне вообще-то…
И она хитро-прехитро заулыбалась, ловя за хвост очередного истеричного производителя.
2017
***
P.S. Старший сын, прочитав, усмехнулся: "Больше совпадений я встречал только в Двух капитанах".