Сегодня небо было с голубинкою. Забыла я цвет этот небесный, вечно плутая в петербургской свинцовой мглистой тине.
Надо же? Тяжелое, небесное покрывало прохудилось, и в голубых заплатках, как озерцах, легло мне на плечи. Да так внезапно, что растерялась, как ребенок.
Смотри, говорю я ближайжей вороне, мирно сидящей на снежной кочке.
--Видишь?
А она, бочком повернулась ко мне, и глаз свой дурашливо на меня пялит. Сидит и, вроде как, насмехается.
-Ну, и чего уставилась? – говорю я ей.- Раздели хоть ты радость мою. Неужто, не устала от бесконечных дождей?
Повертела она башкой своей и молча перышки оправила. Видно, решила посидеть со мною тихонечко и поговорить.
А ветер, беснуясь, рвет небушко на кусочки малые. И мы с вороной , как два дурачка, тихо переговариваемся.
Я на своем языке талдычу, а она каркует на своем. И никак не улетает. Сидит , как вкопанная , на снежном бугорке и мудрствует.
Понимаем мы друг друга и ждем солнечных лучиков, чтобы чуточку погреться от их благодати.
-Эх! Подруга! - Говорю я ей.- Для тебя каждый кустик, как кресло уютное. Сидишь? А мне со своим артритом и приземлиться -то негде.
Будто услышала хитрюга, мои слова, вспорхнула и пересела на ближайшее поваленное дерево. Расшагивает по нему и глазеет на меня. Вижу, что приглашает к ней присоединиться.
Села я на это дерево, а она опять на свою кочку вернулась и снова задумалась.
-Ну, спасибо, дорогуша! - говорю я ей. - И обо мне позаботилась. Давай покумекаем, как нам дальше то жить?
А ворона боковым зрением на меня косится, будто шепчет:
-Не спеши! Эко, торопыга какая. Лучше посиди со мной рядышком и поразмышляй.
И сидели мы с ней рядком, а я душу свою наизнанку выворачивала. Не перебивала меня моя собеседница. Молча слушала, да головой кивала. Мол, выговаривайся, подружка. Чего уж там?
Не знаю, сколь долго мы с ней размышляли о смысле жизни, но радостно было, что разделила она боль мою и одиночество. Что выслушала меня, горемышную, и, будто, тоску беспросветную на ближайшую ветку тополиную повесила, покачавшись на ней разок другой. Вспорхнула и протяжным вороньим криком свое прощай прокричала.
И долго смотрела я вслед улетающей птице, ненароком ставшей для меня близкой и родной…