Цитата из "Леший Глава 4"
Притулившийся к причалу дебаркадер работал одновременно рестораном и речным вокзалом. В середине дня ресторан практически пустовал. Лишь две небольшие компании расположились в противоположных концах зала. Молодые люди заняли столик у окна. Любезная пожилая официантка, приняв заказ, удалилась, и Лена продолжила рассказ о своем уникальном дедушке – отставном леснике, живущем на заимке в двадцати километрах от города. Внезапно улыбка слетела с ее лица, уступив место ужасу. Округлившиеся глаза уставились за спину собеседника. Алексей обернулся - от дальнего столика к ним приближался трехаршинный кусок бекона.
Небольшая голова с короткой стрижкой и оттопыренными ушами, торчит из бочкообразного торса, без какого либо намека на шею. Курдючное пузо мощными складками нависает над штанами, приспущенными спереди по самый небалуй, и колышется в такт его шагам. Полусогнутые руки, с растопыренными пальцами, напоминают лапы нильского крокодила. Бедра, какие не снились борцам сумо, циклично обкатывают друг друга, придавая походке хозяина эдакий морской колорит.
За столом, откуда отчалил экстравагантный корабельный хряк, сидит пара гоблинов, ощерившись наблюдающих за происходящим. Стол ломится от вина и снеди, не хватает зрелищ, каковые они и предвкушают.
Леха осведомился у подошедшего громилы о целях его визита, продолжая спокойно сидеть в пол-оборота к чудовищу. Благодушие впрок не пошло. К пожеланию: «исчезни, фраер», Бекон добавил увесистую оплеуху, пославшую Леху на пол вместе со стулом.
Дипломатическая часть саммита окончилась. Леха в автомате завершил падение кульбитом на ноги. Бекон стоял к нему правым бортом, облокотившись на столик и, брызжа слюной, что-то говорил Лене. Про Леху он давно забыл, безмятежно вывалив печень под любимый правый хук.
Рука по локоть вошла во что-то студенистое. Бекон забавно хрюкнул, рухнул на колени и застыл в позе мусульманина, творящего обеденный намаз. Перевернутый ресторанный столик дружески хлопнул богомола по загривку.
Теперь Леха в бою. Все чувства обострены до предела. Ни одна мелочь не ускользает от восприятия и оценки. Видит все одновременно: Лену, поджавшую ноги под стул, а кулачки к подбородку – с ней все в порядке; компанию немолодых людей за столиком поодаль, застывших с вилками в руках и разинутыми ртами – опасности нет; двух гоблинов, бегущих в его сторону – этих надо принять.
У первого в руке «розочка»* – успел смастерить из бутылки водки. Второй безоружен. Передовик, не сбавляя скорости, сделал фехтовальный выпад, целя «розочкой» в лицо супостата. Леха уклонился и встретил прямым в челюсть. Гоблин застыл, будто налетел на стену, и беспорядочно осыпался на пол, запутав все свои конечности.
Второй нападающий остановился в растерянности, оценивая масштабы разгрома соратников. При этом весь вид его говорил: «А что? Я ничего... Я просто так…пописать вышел». Небольшая лужица неподалеку вроде бы это подтверждала, хотя могла иметь отношение к разбитой вазе. Алиби следовало доказать. Сообразив, что сменить штаны проще, чем вставить зубы, заднеотсталый браток решил сойти за некомбатанта*. Прикинувшись сестрой милосердия, усердно засуетился вокруг своих «крепко отъехавших» дружбанов. Леха уважал Женевскую конвенцию и твердо следовал принципу: "Не делай врагу зла больше, чем того требуют цели войны".
Милиция прибыла оперативно. Участников конфликта и немногочисленных свидетелей препроводили в ближайшее отделение. Зачинщиков потасовки установили опросом свидетелей. Действия Алексея квалифицировали как необходимую оборону.
Сложилась странная ситуация – пострадавшие есть, а потерпевших, то бишь пострадавших от преступления, нет. На радость дежурного по ОВД, никто ни на кого заяву писать не собирается. Недолго думая, страж порядка принял соломоново решение – если нет потерпевших, то нет и преступления.
Идиллию чуть было не разрушил метрдотель ресторана, потребовав возмещения ущерба, нанесенного его заведению. В соответствии с многовековыми традициями, выплату контрибуции возложили на побежденных, на чем и порешили.
Леху отпустили вместе со свидетелями, в числе которых находилась Лена. Проигравшую сторону задержали в отделении до утряски вопроса о репарациях ресторану. Проходя мимо угрюмо сидящего Бекона, Леха тихо, чтобы менты не слышали, и с милой улыбкой, чтобы менты видели, пообещал: «В следующий раз убью».
Выйдя на улицу, обнял Лену, прижал к себе. Девушка уткнулась ему в грудь и беззвучно заплакала - сказалось перенесенное нервное напряжение. Дальнейшее произошло само собой. Алексей приподнял ее подбородок, поцеловал в соленые от слез губы и предложил: «Давай поженимся». Лена, рассеянно улыбнувшись, зарыдала. Вот и пойми этих женщин! Они так и стояли на крыльце отделения милиции – растерянный здоровяк и прильнувшая к нему хрупкая плачущая девушка.
На следующий день подали заявление в ЗАГС.