... А особенно так жестоко, как проделывала это Катька со своим мужем Ванькой. Схватит его за нос, ноздри зажмет, да и тянет вперед. Тут уж всякий проснется, а стало быть, и храпеть перестанет.
«Ну, что гудишь, словно поезд какой? – возмущается Катька. – В детстве, что ли, в паровозики не наигрался?» Улыбается Ванька смущенно, на другой бок переворачивается; лежит себе и ждет, когда Катька заснет, чтобы потом уж гудеть-храпеть на законном основании…
Село Нижние Прыски, где проживали Катька с Ванькой, отличалось от соседней деревни Верхние Прыски разве что своей церковью, службу в которой вел очень добрый старый дедушка – отец Леонтий. А так – обычное село: множество доживающих свой век стариков, а молодежи – по пальцам пересчитать можно. Кто половчее, как Ванька, например, – на организованную недавно агроферму работать устроился, а иные, как Колька Щербатый и его дружок Венька, озоровали и пьянствовали, позоря своих престарелых родителей.
Нет, пожалуй, еще одно отличие у Нижних Прысков было – это старая заржавленная узкоколейка, проходящая за околицей села. Когда-то она, вероятно, выполняла весьма нужную и важную функцию, но об этом, увы, даже старики уже не помнили.
А за узкоколейкой, через лесок, раскинулось небольшое сельцо Терехово, где проживала лучшая подруга Катьки – Людка. К ней-то и отправилась в воскресенье вечером Катька, клятвенно пообещав Ваньке долго там не задерживаться и, конечно же, не напиваться. Но одно дело обещать, а совсем другое – выполнить. Иными словами, было уже далеко за полночь, когда изрядно поддатая Катька, чмокнув в щеку Людку, пошатываясь, отправилась домой.
«Вот сейчас приду, а Ванька – опять храпит, - пьяно думала она, натыкаясь в темноте на тонкие стволы березок. - А я его за нос ка-ак цапну!»
Катька была недалека от истины: муж ее действительно крепко спал и храпел-свистел как заправский паровоз, который, увы, никогда уже не промчится по заржавленным рельсам узкоколейки. Он очень устал на работе за эту неделю, а ночами ему совершенно не давала спать жена, "перекрывая кислород" при малейшей попытке запретного храпа…
- Ну что, дура, попалась? – Колька Щербатый выхватил у Катьки сумку с Людкиными домашними лакомствами, а дружок его Венька, не теряя времени даром, повалил девушку на рассохшиеся шпалы и сам навалился сверху.
- Правильно, - одобрил Колька. – Нечего пьяной по ночам от мужа гулять. Проучим тебя – еще спасибо нам Ванька скажет!
«И впрямь – дура!» - обреченно подумала Катька, честно пытаясь потерять сознание, чтобы потом все это было не так противно вспоминать…
- Колька, ты слышишь? – прохрипел вдруг Венька, отрываясь от своей жертвы. – Я, кажется, с ума схожу… Это… поезд!
- Атас, бросай ее! – живо отреагировал Щербатый. Он схватил Веньку за руку и, матерясь, увлек его вниз по насыпи. И причина такой спешки, представьте себе, была: гул приближающегося поезда становился все громче, он несся прямо на хулиганов, стремясь наказать, раздавить, размазать по ржавым рельсам...
«Убежали, - как-то равнодушно подумала Катька. – Испугались, видимо, чего-то». Она поднялась, отряхнулась и принялась запихивать обратно в сумку выпавшие кулечки с пирожками и сладкими плюшками…
«Ну вот, опять гудит как паровоз! – Катька уже с порога услышала громкий храп своего родного Ваньки. – Ну что с ним делать прикажете? Совсем, что ли, ему нос оторвать?» Она устало опустилась на кровать. В голове шумело, да так, что даже за нос дергать мужа не хотелось.
А Ванька во сне храпел, гудел, свистел, стараясь вовсю. Ему снилось, что он – поезд, большой, красивый и грозный, и мчится он в ночи на помощь тем, кто по глупости или недомыслию попал в беду…
«Вот только бы Катька меня за нос не хватала, - переживал во сне Ванька. – А то ведь опять разбудит в самый неподходящий момент!»
… Никогда не будите храпящего. Возможно, именно сейчас он спасает вашу жизнь.
(20 июня 2014 года, Калужская область)