Красный к красному - раз, красный к красному - два, зеленый - к зеленому... Длинные мужские пальцы ловко крутили кубик, резкими четкими и в то же время ленивыми движениями решая головоломку. Хоп-хоп, и кубик Рубика с идеальными сторонами полетел в рюкзак. Парень небрежно откинулся на спинку кожаного дивана, уловив искру восторга в глазах девушки, сидящей напротив.
Её мимолетное восхищение сменилось пристальным осмотром. На секунду ему захотелось не разваливаться вальяжно, а сесть так же строго, как она.
Она выглядела идеально: плотно прижатые друг к другу колени, высокий каблук, белые брюки, белый свитер, густой пучок тёмных длинных волос, глаза, как две огромных смородины. Супер-подтянутая и собранная.
Она смотрела на него в упор, и вряд ли думала сейчас о ком-то другом.
* * *
Грете понравилось, как он молниеносно справился с кубиком. Умные парни всегда её привлекали.
Затем ей понравилась его густая челка наискосок и черная широкая оправа очков. До неё только теперь дошло, что ей всегда были симпатичны парни в очках. Так в лицо интересно всматриваться, находить и узнавать больше, чем дал первый взгляд. Такие парни выглядят серьезнее и взрослее сверстников.
* * *
Кирилл никогда не изменял своей девушке Тонечке, да и теперь не собирался. Не из-за большой любви, просто он считал, что обманывать и юлить - это удел слабых.
Но сидящая напротив незнакомка была из тех, кого нельзя вот так вот просто упустить. А ещё - он это ясно осознал - она была под стать ему. С ней может быть интересно!
Он понял, что не ошибся, когда девушка решительно пересела ближе и улыбнулась жгучими глазами. Впервые инициатива была не в его руках, и с этим нужно было что-то делать.
Очередь к стоматологу двигалась медленно, и парень с девушкой успели многое узнать друг о друге.
Кирилл убедился в том, что они - одного поля ягоды. Оба второкурсники, оба работают, не зависят от родителей.
Грета даже обошла его: она сама снимала квартиру в центре города и работала в мультипликационной студии.
- И что ты там делаешь? - он был озадачен.
- Прорисовываю персонажей. Промежуточными фазами, спецэффектами занимаются более опытные люди, а я работаю над образами героев.
- И как ты туда устроилась? - обалдело спросил Кирилл, думая: не простая она, со связями.
- На собеседование пришла со своими рисунками, - разубедила Грета. Он понял, что это правда. И не потому, что она выглядела бесхитростной (скорее - наоборот), а потому что она производила впечатление умного настойчивого человека. Не девочка и не девушка, а маленькая женщина. Как говорится, сильная и независимая.
- Я вот тоже кручусь, как могу, - сказал Кирилл, снимая со свитера случайные пылинки, - Работаю по ночам в баре. Ну и так... по шабашкам, с компьютерами вожусь. Я на факультете прикладной математики учусь. И вообще планирую игры разрабатывать, мне это наиболее интересно. - он, наконец, посмотрел на Грету. Изо всех сил пришлось скрывать за важностью страх показаться неудачником, каким прежде он никогда себя не чувствовал.
Но девушка так не думала. Она смотрела с искренним уважением и всё тем же интересом.
* * *
Тонечка, как всегда, подкрашивалась к приходу Кирилла. Он жил у неё с первого курса, но она не оставляла привычки выглядеть хорошо - для него. Пусть знает,что будущая жена никогда на станет встречать его в длинном халате и с паклей на голове.
А то, что он однажды на ней женится, очевидно. У неё своя квартира, через пару лет - высшее образование. А ещё она очень вкусно готовит и любит детей.
Тоня ждала любимого и делала три дела одновременно: запекала голубцы, пудрила щеки и смотрела реалити-шоу, где у её любимых героев состоялась, наконец, помолвка.
Ах, как она будет счастлива, когда Кирилл подарит ей колечко!
Губка выпала из рук и пудра рассыпалась по полу. Девушка прочитала сообщение. "Тоня, я сегодня не приеду."
Он не назвал её зайкой! Это очень-очень плохой знак! Так сухо Кирилл ещё никогда к ней не обращался.
Она стала быстрее соображать. Возможно, он теряет к ней интерес. Нужно быть разной, купить новое кружевное бельишко или перекрасить волосы в другой цвет. Самой себе купить цветов, чтобы он поревновал. Какие там ещё уловки у женщин бывают? Всё в её руках, однозначно. Надо просто действовать!
* * *
"Да... такую (!) не каждый день встретишь!" - думал Кирилл, в полумраке любуясь пышными русалочьими волосами, разметавшимися по высокой груди, и длинными черными ресницами.
Особенно его поразило вот это спокойное "Поедешь или останешься?" Она не чувствовала себя использованной, не боялась быть брошеной и забытой. Как будто не он её.., а наоборот.
Поэтому он захотел остаться, и желательно - навсегда.
Это ужасно глупо и бредово, но он боялся, что она "воспользовалась" им и теперь отошьёт.
Утром Грета спросонья ему улыбнулась, и страх прошёл.
* * *
Целый день его сердце ликовало. Его новая девушка, самая прекрасная на свете, предложила переехать к ней.
И пусть у неё нет крутых родителей, как у Тони, и живёт она на съемной "хате", зато она сама - лучшее сокровище.
Когда пришёл забирать вещи (хорошо, они все умещались в одном чемодане), немного помрачнел. От Тони пахло котлетами и какими-то новыми духами. Он старался не смотреть ей в лицо, и заметил про себя, что с красным мелированием её короткая шевелюра похожа на крылья рыжей курицы.
- Ты совсем что ли? - её голос дрожал.
"Совсем уходишь" или "совсем чокнулся" - ни она, ни он уточнять не стали. Это было одно и то же.
* * *
Грета всё время рисовала. И на работе, и на парах, и дома. Это не были большие полотна акварели, комнаты её не были перепачканы краской в творческом беспорядке. Её арты и комиксы были аккуратно сложены по папкам, отсканированные и "залайканные" подписчиками в Сети. Она не стеснялась рассказывать Кириллу о каждом своём успехе. Он радовался за неё, самую малость завидуя.
Ему нравилось, что у неё в квартире никогда не звучат тошнотворные голоса звёзд реалити-шоу и мыльных сериалов. Нравился аромат кофе, который Грета помешивала, не отрываясь от блокнота с очередным рисунком. Она иногда готовила изысканную вкуснятину, но только когда ей самой этого хотелось.
Грете нравился его отзывчивый взгляд, сосредоточенный на ней в минуты, когда она говорила. До него к ней клеились одни болваны, которые видели только её гибкое, подкаченное в нужных местах тело, а больше ничего не соображали. Кирилл мог поддержать любой разговор, даже далёкий от его интересов. Девушке льстило осознание того, что она стала главным его интересом.
Он старался быть не хуже её. Нашел работу по своей профессии, пусть и с пометкой "для студентов", и покинул ненавистный бар.
- Как мне осточертела эта пьянь, - уже победно вспоминал он. - И этот жлоб... Видите ли, надо торчать там дольше своего рабочего времени, пока все вдоволь не накидаются... Да и вообще... унизительно для меня разливать пиво и готовить коктейли, когда я могу делать то, чего не умеет никто в этой забегаловке. Знаешь, это как использование не по назначению. Ды этот старший бармен так и хотел самоутвердиться за мой счет...
- Всё верно, - одобрительно улыбнулась Грета. - Мужчина должен быть гордым, в самом лучшем смысле этого слова. - На мой взгляд, круче всех бунтари, но обязательно умные, знающие себе цену.
Она мечтательно улыбнулась, как будто куда-то улетела, находясь телом поблизости. Он поёжился. Бунтарём Кирилл себя не чувствовал. Лишь бы не быть придавленным: ни самодуром-шефом, ни женским каблучком. Поэтому и с Гретой он всегда был начеку.
* * *
Тоня поняла, что Кирилл ушёл совсем, когда обнаружила: он забрал свою кружку. Где эта кружка - там его дом. Черная, высокая, с массивной ручкой, она всегда стояла в кухне на самом почетном месте, на виду, чтобы он мог в любой момент быстро её найти.
Без неё на полке с посудой стало ужасно пусто. Наливать чай или кофе себе одной - противно. Готовить - не для кого, прибирать в квартире - не за чем, да и заниматься в общем то - нечем. Смотреть по телеку, как другие выясняют отношения и целуются - грустно. Ей не с кем делать ни то, ни другое.
* * *
Кирилл сам не верил, что это он такой по уши влюбленный. Апогеем стал его поход в ювелирный магазин и покупка колечка с зеленым переливающимся камушком. Зеленый - то, что нужно Грете, как раз под её тёмные глаза.
Сносило крышу. Хотелось прийти к ней, упасть на одно колено, надеть на безымянный палец подарок со смыслом и прижаться губами к прохладным ладоням, гладким, аккуратным, талантливым. Прошептать: "волшебница ты моя..." и позвать замуж.
А вдруг откажет?
Она умна не по годам, очень по-женски грациозна, она... здесь остаётся лишь восторженно закатить глаза.
Порой ему казалось, что Грета хвалит его не от восхищения, а от собственной мудрости. Словно нажимает какие-то кнопки, а он исправно реагирует - так, как ей нужно.
* * *
Грете не раз говорили, что если задирать нос и копаться в мужчинах, то можно запросто остаться одной, даже с прелестным личиком и точеной фигуркой. А уж её боевой характер и острый ум в этом случае точно сыграют против неё.
Она смеялась. Странно беспокоиться об этом в восемнадцать, в девятнадцать лет...
Но недавно она задумалась по этому поводу всерьёз. И не потому, что ей стукнуло два десятка лет.
Дело было в одном мужчине, мало известном, талантливом писателе. Она тогда влюбилась в него без памяти, и это было взаимно. Их бурный вдохновенный роман закончился слишком быстро. Он сбежал от неё так, будто спасал себя от гибели.
Грета осталась после него не так в мучениях, как в глубоком недоумении. "Почему?!? Я ведь так ему нравилась!"
Со всем своим ясным умом она не смогла понять его прощальных слов: "Мы не можем быть рядом, Грета. Дело не в каких-то препятствия, а в нас самих. Потому что я такой же как и ты. И быть дополнением я не способен. Даже ради большой любви. Знаешь... Я лучше напишу о тебе книгу"
Повстречав Кирилла, Грета почувствовала его внутреннюю силу, не меньшую, чем у предыдущего избранника. Что-то говорило ей: его приручить возможно. Он не будет ни художником, ни писателем, ни поэтом, ни музыкантом, ни сумасшедшим философом, а значит, он будет хорошим мужем, идеальным спутником её жизни. Она нашла, нашла его... Она, наконец, почувствовала себя счастливой.
Грета варила кофе, когда Кирилл обнял её сзади, губами щекоча шею. Она пахла корицей и ещё какой-то пряностью. На столе сбоку лежал блокнот для набросков.
- Мне заказали иллюстрации к книге одной поэтессы. Мы списались с ней в соцсети. Она считает, что только у меня получится передать "ту самую атмосферу". Грустно, конечно, когда стихи сами по себе не способны погрузить в ат-мос-фээ-ру... без визуальных образов. Видно, не так уж она и талантлива.
- Милая моя, мне надо кое-что тебе сказать.
- Да... Посмотри, вот! - Грета кивнула в сторону блокнота. - Мы с ней сейчас продумываем обложку. Она хочет, чтобы рисунок был сделан как будто бы небрежно, штрихами, без прорисовок, и, вместе с тем, очень точно. Таких работ у меня было немного. Но должно получиться. Так ведь?
- Конечно.
Она не заметила, как он отстранился.
- Работа над мультиком скоро закончится. Я не знаю, пригласят ли меня в следующий проект. А это направление мне тоже очень-очень нравится. Надо как-то шире заявить о себе... Все эти поэты и писатели готовы нормально платить за иллюстрации. Кто их заметит без сногсшибательной обложки? Какое бы там ни было гениальное содержание, а "лицо" книге делает художник!
Кирилл сел за стол и смотрел на неё так, словно их разделяли не два метра, а другое, огромное расстояние. Будто она высоко на сцене или на экране в прямом эфире. Но не рядом с ним. Она выступает, и любое живое существо для неё - слушатель, не более того.
Недосягаемая, далекая, чужая...
Ей стало холодно. Поднялась и опустилась, наконец, кофейная пенка. Девушка изящно тонкой струйкой наполнила две белые с золотой каймой кружки.
- Я из своей хотел... Ну, что ты...?
- Из какой своей? - она рассыпала по щепотке шоколадную крошку. Посмотрела на него. - Из какой? А.. я, кажется, поняла. Я сегодня разбила какую-то чёрную кружку. Ты её имеешь в виду?
Он молча выразительно сглотнул слюну.
- Да ладно тебе... Право же, глупости!
Он тяжело задышал. Сходил умылся.
Покидал в чемодан вещи. Буркнул: "Я не могу так!" И тихо прикрыл за собой дверь.
Грета, печально округлив красивые тёмные глаза, смотрела с балкона, как он шёл по улице. Разве так уходят от девушки? Широко расправив плечи, твёрдо и спокойно.
Кофе остыл, шоколад утонул в нём.
И чем его не устроила эта белая кружка? Это ведь ерунда, она не должна ничего значить...
* * *
"Странно, почему с зелёным камушком, а не с розовым? Он же знает, какой я люблю цвет" - думала Тоня. Но промолчала, благодарно целуя своего любимого и долгожданного.
Их примирение после разлуки было точь-в-точь как в сериале.
Она не отрывала от него глаз весь вечер, распрашивала о новой работе и участливо кивала.
Засыпая, она думала: "Правильно девочки говорят, расставание освежает чувства..."
"Как тепло спине от её животика, - думал он, умиротворённо закрыв глаза, - Моя зайка..."