Морские байки – особый жанр устного народного творчества. Сколько лет связан с флотом, столько и слышу, как кого-то гоняли на клотик за кипятком, кто-то отпиливал лапу якоря или вовсе напильником затачивал его. Бывали случаи, когда салаге вручали ведро и отправляли в машинное отделение с конкретным требованием – принести фазы… Наверняка подобные приколы есть у авиаторов, шахтеров, сантехников, учителей и физиков-ядерщиков… Полагаю, что они есть в любой профессии. Но почему-то чаще говорят именно о моряках. И еще об армии.
Сейчас я хочу рассказать случай, свидетелем которого был сам. Произошел он в конце 80-х годов на борту одного из атомных ледоколов, который был занят проводкой торговых и не очень торговых судов по трассе Северного морского пути. В те годы в штате экипажей гражданского флота всегда был человек, занимавший должность помощника капитана по воспитательной работе. Его еще называли замполит, как на Военно-морском флоте. Бывало, услышишь и «помполит» или, оскорбительно, «помпа».
По большому счету помполит был вторым человеком на судне. Первым всегда остается капитан. Помполит вершил судьбы многих моряков, регулярно передавая в партийные органы свои отчеты о прошедшем рейсе. В них он менее всего писал о курсе, грузе или скорости… Скорее, в этих бумагах давались характеристики членам экипажа. Оценивались их действия, высказывания, верность идеям марксизма-ленинизма и прочая, прочая, прочая. Этакое государево око в акватории мирового океана. Ссориться с помполитами не решались даже капитаны, живя по принципу «бережёного бог бережёт».
Зачастую отчеты из партийных комитетов попадали напрямую в иной комитет – Государственной безопасности. А это уже могло стоить моряку карьеры. Если, конечно, он совершал поступок, недостойный советского человека. И вот тут многое зависело от порядочности, такта, воспитанности помощника капитана по воспитательной работе.
Помполит не был особо загружен работой. Вахт он не стоял. В большинстве своем он проводил политинформации, партийные и комсомольские собрания, выпускал стенгазеты, организовывал субботники и воскресники, контролировал настроения в экипаже (в особенности во время стоянки в зарубежных портах)… Короче: слушал, смотрел, анализировал и информировал берег. Дипломированных моряков, как правило, на этих должностях не было. В основном помполитами были выпускники Высших партийных школ или бывшие партийные и советские чиновники.
Сегодня в гражданском флоте таких «специалистов» нет. Про Военно-морской ничего сказать не могу. Не в курсе. Но хочу сразу оговориться, что далеко не все помощники капитана по воспитательной работе были «помпами». Встречались среди них милые и порядочные люди. Они понимали особенность своей должности и старались не соответствовать укоренившемуся стереотипу, что помполит это некий враг моряка. Многие из них были писателями (в лучшем смысле этого слова). Некоторые были неплохими художниками и фотографами.
На том ледоколе помполитом был замечательный человек. И в этом нет никакой иронии. Повторюсь, такое случалось. Он много лет просидел в парткоме пароходства, где занимался, в основном, изучением истории флота, Северного морского пути и писал книги о море, в котором практически не был. Ну, и еще он нес в массы политику партии и правительства. И вот, лет за пять до пенсии, его определили в экипаж атомохода, что давало ему в перспективе определенные пенсионные льготы и возможность подзаработать. Все-таки в море платят больше, нежели в партийном комитете.
Учитывая то, что у героя моих воспоминаний не была открыта виза, дающая право на заходы в иностранные порты, он пошел «направо», а не «налево». О чем я? Вспомните географическую карту. Если выйти из Кольского залива и повернуть влево, то это заграница. А направо – в Арктику.
Тот рейс был для помполита вторым в его морской биографии. Именно поэтому он еще не в полной мере освоился с особенностями флотской жизни и время от времени попадал в разные курьезные и смешные ситуации. Надо отдать ему должное, он никогда не мстил своим «обидчикам», а деликатно все переводил в шутку. Именно этим помполит снискал уважение у большей части экипажа.
Теперь о графике вахт на гражданских судах. Они длятся по четыре часа. Скажем, с 8.00 до 12.00, с 12.00 до 16.00, с 16.00 до 20.00 и так далее. Под это подстроена, соответственно, вся судовая жизнь. Завтрак с 07.30 до 08.30, обед с 11.30 до 12.30… Или, скажем, запрещено делать объявления по судовой трансляции до начала обеда, нельзя проводить массовые мероприятия и прочее. В это время ночные вахты отдыхают.
Ровно в 07.30 помполит появлялся в кают-компании. Новая, идеально отутюженная форма сидела на нем безукоризненно. Откушав, он обязательно поднимался в ходовую рубку, где уже произошла смена вахт. Следовательно, день за днем приход помощника капитана по воспитательной работе совпадал с тем, что на руле стоял один и тот же матрос. В рубке ледокола всегда были два судоводителя. Как правило, это старший и четвертый помощники капитана. И так днями, неделями, месяцами…
Каждый день, входя в рубку, помполит очень громко выкрикивал:
– Рулевой!
– Есть рулевой, – слышалось в ответ.
– На румбе?
– 154…
– Держать 154…
И с этим он уходил на левый борт, где стояла кофеварка.
Откровенно говоря, я только от него услышал то самое «на румбе». Обычно спрашивают про курс. Хотя, по большому счету, это одно и то же. Но, полагаю, моему герою очень нравился сам вопрос: «На румбе?» Думаю, что в этот момент он чувствовал особую сопричастность к флоту, к морским традициям. И еще. На изменение курса помполит повлиять никак не мог. А посему какая ему разница, каким курсом идет ледокол. Это интересует в первую очередь судоводителей. Не более.
В то утро на мостике находились не только рулевой и два вахтенных штурмана. Были еще капитан и заместитель министра морского флота СССР, которого ночью доставили к нам на борт с другого ледокола.
На завтраке я договорился с чиновником об интервью. Идя из кают-компании, я заскочил к себе в каюту за диктофоном, после чего поднялся на мостик. Мы втроем пристроились на том же левом борту, у кофеварки, и, потягивая напиток, начали разговор. И тут открылась дверь, и раздалось традиционное:
– Рулевой!
– Есть рулевой…
– На румбе?
– 740.
– Держать 740…
То, что произошло дальше, описать крайне сложно. Я хорошо помню, как у заместителя министра сначала начали дергаться плечи, потом задрожали руки, а вместе с ними и кружка. Он давил в себе смех.
Капитан, услышав такой ответ, ринулся навстречу вошедшему, попросив его немедленно принести «Книгу почетных гостей». Видимо, это было первое, что пришло ему в голову. Подпускать помполит близко к заместителю министра капитан не решился. Позже я узнал, что он объяснил начинающему моряку, что в круге 360 градусов. Сделал он это предельно корректно, уважительно и тактично.
Вытерев платком слезы, замминистра повернулся к нам:
- Что это было? Кто этот человек?
- Это новый помполит …
- Помполит? Тогда ладно. Ему можно. А вот с рулевым мне есть о чем поговорить… Пойду гляну, вдруг круг уже стал в 740 градусов. В свете последних решений партии и правительства…
Тогда уже так шутить было можно. Заканчивался 1990 год.
Виталий ИВАНОВ
п. Диксон,
1997 год