- Пьяный солдат хлеба не просит!
Полевая кухня могла только сниться в сказочных снах, только на сон рассчитывать тоже не приходилось. А вот медицинский спирт, пусть и разъедал все внутренности, зато лечил раны как боевые, так и раны душевные. Руки с мороза быстро воспламенились, оглушительной медью метафизический колокол ударил по голове, мимика лица отмерла и на душе стало как-то неожиданно праздно.
Спустя уже десять минут стало мучительно клонить в сон. Руки устали держаться за ускользающую бодрость, а глаза полные иллюзорного песка стали проседать под тяжестью свинцовых век. Мы уснули.
Вдруг у Артёмки соскользнула рука и винтовка исполнительно прострелила его склонившуюся хмельную голову. Меня же чуть позже взяли в плен, но кроме
недавно придуманной нами поговорки я ничего не выдал. Схватили меня за поломанные руки и повели на расстрел.
- Пьяный солдат хлеба не просит! - засело занозой у меня в голове.
- И то верно... - прошептал я - и то верно...