Эффект бабочки. 5. Старики

Путя давно перестал отслеживать время, с потерей Димы жизнь потеряла всякий смысл. Свое состояние он расценивал как глубокое опьянение, тем более что единственной его пищей стал сосуд с чем-то безвкусным. Старик поначалу пытался понять, что внутри этого сосуда, но потом потерял к этому интерес. Единственным его собеседником  был Борб, такая же старая развалина, как и он сам. Путе не нужно было долго присматриваться к старику, чтобы догадаться, что тот уже довольно давно находится в обществе самого себя. Борб часто рассказывал гостю о странных существах, которые жили в его питомнике. Путя в душе посмеивался над выжившим из ума соседом по комнате, где он теперь обитал день и ночь. Скорее всего, спятивший чудак вообразил себе крыс невероятных размеров, которые могли съесть самого дьявола, если бы Борб им это позволил. Крысы… как ни странно, но в каморке, с влажными потолком и стенами, с ветхой старинной мебелью, хотя лет так сотню назад она выглядела более чем элегантной, крыс или других тварей не наблюдалось.
         Путя старался побольше слушать и поменьше болтать. Это была старая зэковская привычка. А еще он боялся. Того, что кто-то пытается навредить Диме. Не просто так он оказался запертым здесь.
Старик прекрасно помнил  последний вечер проведенный с полюбившимся ему мальчиком. Люди, отнявшие ребенка, вселили ужас в его сознание, изменив что-то в нем самом. Они пришли за мальчиком и увели его. Старик в очередной раз протер глаза, силясь вспомнить. Там был кто-то еще, маленький и страшный…  неясное видение…
Свеча постепенно угасала, Борб принес новую и припек ее к подсвечнику.
- Эх, дед, давай кости бросим на жертву.
- Да что ты все заладил о своей жертве, - Путе порядком надоела кровожадность соседа.
- Почему о моей, о нашей. Рассудим, кому первому достанется горяченькая пища.
- Да. По горяченькому я действительно соскучился. Как-то с внуком мы приготовили отменную картошку…
Тут старик поджал губы, что-то часто он стал проговариваться. Но Борб, как обычно, никак не прореагировал на  упоминание о мальчике. Отвернувшись, он стал ковырять пальцем в сером ухе.
- А я вот думаю, пора подняться на верхние этажи, - хриплым голосом протянул он. - Там можно договориться о свежей пище. Интересно, показывают ли сейчас театральные постановки. Мда… давно их  не видел, очень давно.
- А я подобные постановки  видел только в тюряге. Там зэков заставляли творчески развиваться. Дураки! Любой зэк – актер! Страшный актер. - Путя скосил один глаз, а другим уставился на оторопелого Борба, - Я вор, Борб. Я вор, преступник, пьяница. Бомж! – с последним словом он сплюнул под ноги и хрипло засмеялся.
Борб смерил соседа долгим непонимающим взглядом.
- Скажи, Путя, разве есть среди нас святые?
Он залился сиплым смехом. С этим смехом, казалось, нечистая сила вышла из темных углов. Деду сделалось жутко. Накрыв голову обеими руками, он заплакал.
- Дурак, ты чего разревелся, как девица? Таким, как мы, жалеть не о чем.         Борб некоторое время пристально вглядывался в старика, который сидел на каменном полу, поджав под себя ноги, и тихо всхлипывал. По сосредоточенному лицу и сиплому бормотанию Борба было видно, что он пытается найти ответ неразрешенной задачи.
- Ты псих. Не святой, это точно -  сам  же назвал себя преступником! Если только ты не отрекся. Бред… Ты не отрекался, и не верил никогда! Ты не можешь быть светлым, старик. Зачем тебя укусили? Или нет... Тебя не кусали. Это сделал Эрион? Только он может инициировать вот так - без крови. Зачем?
Борб накрыл сухой грязной ладонью руку Пути и прикрыл глаза.
- Не понимаю…
- Тебе и нечего понимать! – Путя вскочил на ноги и с силой отбросил руку. Старики посмотрели друг на друга как разъяренные петухи.
- Прекрати, Борб!
Голос, принадлежавший молодому юноше, одетому в мантию мага, вверг Борба в оцепенение. Он некоторое время, точно не веря своим глазам, взирал на пришельца. Потом, мотнув головой, в надежде развеять морок, сипло произнес:
- Надеюсь, ты моя жертва. Так или иначе, ты маг и человек… моя пища…
И прежде чем Путя смог что-либо понять, Борб оказался около парня. Но его попытка вцепиться в него зубами закончилась ослепительной вспышкой света. Борб безвольным грузом рухнул на каменный пол и замер.
- Что ты с ним сделал?
- Не переживай, старик, он полежит немного, поразмышляет,в чем был неправ. Потом ему полегчает.
Дед внимательно вглядывался в лицо гостя.
- Я тебя раньше видел. Ты приходил… После того, как увели моего внучка.
Путя замолчал, он силился вспомнить что-то важное.
Парень подошел к старику, положив свою ладонь ему на плечо. Дед вздрогнул, почувствовав приятное тепло, идущее от руки молодого человека. Небывалая, доселе, признательность проявилась в каждой морщинке старческого лица, слезы покатились из его глаз.
- Зачем? Ответь мне, зачем? Я вижу, ты знаешь! Зачем им понадобился мой внук? Он был всем для меня. Он все, что у меня было!
Старик спрятал мокрое лицо в свои ладони.
- Они давно искали мальчика. Он отличается от прочих людей. Но ты прав. - парень отошел от старца, не отрывая от него взгляда. – Он действительно все, что у тебя осталось. И ты должен помочь мальчишке, пока он еще помнит тебя и верит в твою любовь. Ты, дед, только потому и остался жив, что выполнил наказ Всевышнего, не отвернулся от малыша, и стал ему ближе отца.
- Я? Да, я люблю Диму! Но встреча эта была как миг счастья.
- Помоги нам. Это твой долг перед Всевышним. Скоро, очень скоро Дима совершит страшные вещи, и только твое слово сможет остановить его.
- Нет! – старик ошарашено глядел на пришельца, - Это бред! Мой мальчик, он же ангел!
- Но даже ангелы могут сбиться с пути. Вспомни легенду о дьяволе. До сей поры это была лишь легенда, и поистине страшно, если она воплотится в жизнь.
- Этого не случится… Я не позволю! - Старик заметно оживился, - Где мой мальчик сейчас?
- Мы отведем тебя к нему, но в свое время. Сейчас мы не сможем подступиться к нему.
Путя молча смотрел на парня, словно прощупывая его взглядом. 
- Ты и тот, другой, спасли меня. Я помню… Я верю вам и буду ждать.
Маг чуть улыбнулся, взглянув в просветлевшее лицо старика. Глаза его подернулись пеленой усталости и он со вздохом осел на пол.
- Сейчас закрой глаза, и ни о чем не думай.
Волна покоя заставила старика расслабиться, веки наполнились тяжестью и опустились сами. Он почувствовал аромат пищи – или так пахнет потное тело – старик не в силах был задаваться вопросом. Это была пища, она имела вкус, она заполнила его тело сытостью, он смог наконец-то почувствовать себя живым и почти счастливым. Так, не открывая глаз, он погрузился в сон.
Вошел Эрион, следивший за ходом разговора, стоя за дверью. Он заботливо переложил его тщедушное тело в простую усыпальню. Обескровленного чарха вампир сбросил по воздуховоду, внизу о нем позаботятся работники. Борба он уложил на старую лавку, служившую ему местом для отдыха.
Игнариус размышлял о судьбе двух стариков, которых Нить судьбы свела вместе. Они не должны были встретиться, и не узнали бы друг о друге, не вмешайся он в течение жизни одного из них.
Борб, чьей единственной отрадой стали Звери, лишился своих питомцев. Несмотря на его кровожадность и слабоумие, что постепенно одолевало его мозг, он любил их как детей, искренне переживая каждый раз за исход боя. Борб нашел способ общаться со Зверями, он слышал их мысли. Теперь он одинок и всеми забыт, ему некому излить душу. Игнариус знал, что лишившись своего отца, а спустя краткое время, и питомцев, он начал терять рассудок. Страдая, он начинал походить на обычного человека, и со временем должен был помочь другому старику принять новый для него мир. На это надеялись Эрион и Игнариус, поселив их вместе на нижних этажах. Но пока эту парочку надолго нельзя оставлять без присмотра.
Мысли о судьбе Пути также не давали покоя. Он был избран, отмечен для миссии самим Иным. Бомж не производил положительного впечатления: морщинистое лицо земляного цвета, сморщенное и потемневшее не от времени, а от образа жизни, которую он вел. Каждое событие в жизни откладывает свой отпечаток на человеке. Сгорбившееся, обрюзгшее тело, повисший картофелиной красный нос, заплывшие за сетью мешковатых век бледные глаза – опустившийся человек без роду, без племени, как говорят у него на родине. Как поверить, что его сила духа поможет свершиться великому делу? Нет! Этот человек никогда не вел праведный образ жизни, возможно, у него когда-то были перспективы, но они давно упущены. Его место - на самом дне. Так почему Иное дало ему шанс подняться на ноги и стать опекуном маленького, но могущественного существа?   
- Ты останешься здесь или покинешь Склеп? – Эрион и не попытался скрыть раздражение: делать грязную работу никогда не было его любимым занятием.
- Конечно, я останусь здесь, причем предпочту твои апартаменты, - ухмыльнулся маг, - Здесь делать больше нечего. Без страулов арена лишена привлекательности.
Игнариус направился к лифту.
- И это Верховный Туманных Гор! - насмешливо крикнул вслед Эрион. - Защищать свою обитель тоже будешь, отсиживаясь под землей?
Игнариус рассмеялся:
- А что? Здесь мне самое место! Тогда мы сможем обойтись малой кровью, господин Прерадор. 
- Думаешь? - Эрион тоже засмеялся. Его бледное лицо оживилось, - И не надейся!