- Вот дерьмо! – кинул камнем в звонкое окно эту фразу Лёха.
- Алёша, не ругайся, подумаешь, цепь слетела… - лозунг негодования мамы - …папа потом наденет.
- Я сам могу! – самостоятельный самодостаточный мальчик чиркнул спичку трёх слов.
Хвойные деревья стояли неподвижно и, даже, немного траурно. Всюду крапива, пауки шелушатся, наматывая на муховые катушки нити паутины. Грязно в лесу, ну оно и правильно ибо не парк это московский, вроде ботанического сада, и тут вообще никто не убирается, а напротив: костры жгут, пьют, собак выгуливают, хотя деяние это опасно и чревато, если случайно наткнуться на стаю диких бродячих собак.
- Всё, починил, мам! Мам! МАМ!!!
- А нету её у тебя – прочавкал сзади, сидящий на пеньке дед. Возле него сидела большая собака с набухшими отвисшими сосками и грызла, немного урча, кости.
- А папа есть? – тихо вывернул вопрос Алёша.
- Пёс его знает! – нос старика покраснел барбарисовой мякотью, и он сквозь него выпустил свой смех.
«Вот дерьмо» - эта фраза надурно переливается на странном монументе. Он в этом же лесу находится – если пойти прямо сквозь крапиву, пауков и, даже, клещей.
- Давай я тебя подсажу, чтобы вон ту хреновину сорвать медную, нам уже может на пиво хватить тогда.
- Я сам могу! – Лёха чиркнул спичкой и закурил «Приму».
Позади ребят шелестели кусты, заставляя насторожиться. Друг Лёхи отошёл посмотреть, что там такое неторопливым шагом.
- Всё, достал я эту хреновину! – выкинул в пустоту огрызки слов Алексей. Но вокруг никого не оказалось.
- У тебя нет друзей – пролаяла старая женщина с псом лабрадором.
- А подруги есть? – усмехнулся Лёха.
- Только суки, наверное. Я почём знаю?
- Вот дерьмо…