В этот вторник, как обычно, на работу я приехал около семи часов утра и первым вошёл в нашу комнату с семью рабочими местами, вдоль одной стены четырe и три - вдоль противоположной. Оба ряда - спинами друг к другу. Моё место - у окна из стеклоблоков, дальнее от двери, поскольку я был аудиторoм и работал с документацией, а остальные - химики, они проводили за столами не так много времени, им чаще надо былo выходить. График у каждого свой, я работал с семи до четырёх, пакистанец Максуд, сидящий у двери - с восьми до пяти, а мой сосед американец Патрик - с половины девятого до половины шестого. Самый поздний - китаец Чен, который сидeл у меня за спиной. Он приходил к девяти.
Чен вошёл без пяти девять, поздоровался, и в этот момент Патрик положил телефонную трубку.
- Звонила моя жена, - сказал он, - сообщила, что в одну из башен Всемирного Торгового Центра врезался самолёт!
- Наверное, какой-нибудь пилот-любитель сбился с курса и не справился с управлением, - предположил я.
- А может быть, это - "утка"? - спросил Максуд.
- Сейчас узнаем, - сказал Чен, включая компьютер. Через несколько минут мы с изумлением увидели на экране фотографию самолёта, врезавшегося во вторую башню.
- Да это же - явный теракт! - воскликнук Патрик. - Причём двойной!
- А если у Максима отменили командировку?! - мелькнуло у меня в голове. Дело в том, что мой сын Максим работал во второй башне на двадцать девятом этаже. Он должен был с понедельника быть в командировке в Калифорнии, но иногда в последний момент командировки отменяли.
Я снял трубку и хотел позвонить Максиму на сотовый, но услышал лишь гудки. Работала только внутренняя связь, за пределы компании было не позвонить. Зная, что в здании мой сотовый телефон не ловит сигнал - я вышел на улицу и попытался позвонить - опять облом.
- И у меня не работает, - сказал индус Динкар, подошедший сзади. - По-моему, на одной из башен ВТЦ были ретрансляторы, поэтому сотовая связь нарушена.
После нескольких безуспешных попыток я вернулся на рабочее место.
- Обе башни горят, - сообщил Чен.
- Твоя землячка Лиза отпаивает чаем c валерьянкой болгарку Анелию, - добавил Максуд. - У той муж работает на 87-м этаже в первой башне.
- А у меня сын - на 29-м во второй, - ответил я. - Правда, он вроде бы должен был улететь в командировку, но наверняка не знаю.
- Помолись за его безопасность, - посоветовал набожный Максуд.
В этот день в нашем отделе никто не работал всерьёз, все узнавали новости и делились ими. Оказалось, что ответственность за теракты взяла на себя Аль-Каида. Были сообщения о том, что многие главы государств выражали сочувствие президенту Бушу и соболезнование семьям погибших. Выразил сочувствие и глава Палестинской Автономии Ясир Арафат. А через полчаса мы увидели на экране, как в секторе Газа радостно празднуют это событие - танцуют на улицах и раздают детям конфеты и сладости.
- Вот двуличные мусульмане! - воскликнул Патрик. - На словах сочувствуют, а сами злорадствуют, что их братья устроили такое!
- Люди, которые это совершили - недостойны называться мусульманами! - выкрикнул Максуд. - Коран запрещает убивать невинных! К тому же в этих башнях и мусульмане работали!
В нашей компании тоже работало довольно много мусульман - пакистанцы, бангладешцы, арабы. В этот день, конечно, все они чувствовали себя очень неуютно. На следующий день устроили собрание, на котором виде-президент сказал, что терроризм не имеет религии или национальности. А заведующая отделом кадров призвала всех к корректности и ни в коем случае не опускаться до обобщений по национально-религиозному признаку.
А пока все ходили по коридорам, перешёптывались и вслух обсуждали положение дел. Наружный телефон по-прежнему не работал. Время от времени я выскакивал на улицу и пытался звонить Максиму, домой, тёще, но безрезультатно, и очень переживал.
Как потом выяснилось, первый самолёт врезался в Северную башню в районе 80-го этажа, моментально убив сотни людей. А те, кто находился на верхних этажах 110-этажного здания, возникшим пожаром были отрезаны от пути вниз. Второй самолёт врезался в Южную башню в районе 60-го этажа. Стальные каркасы обоих зданий были рассчитаны противостоять ветру до 200 миль (320 км) в час, а также выдержать серьёзный пожар. Но они не выдержали жар горящего авиационного топлива, которого на борту каждого из самолётов было очень много, тонны.
Увидев на экране, что башни обваливаются - я подумал, что 22-летний Максим, если он не в командировке, мог стоять, смотреть, как башни горят, и его могло убить осколками.
Только в час дня, наконец, мне удалось дозвониться по сотовому телефону до тёщи. Услышав мой взволнованный голос, она успокоила меня, сказав, что Максимчик в Калифорнии, а Сёма уже пришёл домой.
Тут только до меня дошло, что, беспокоясь о сыне, я напрочь забыл про свояка, мужа сестры моей жены. Мы с ним тёзки, меня, как старшего, обычно зовут Семён или Сеня, а его - Сёма. Он работал в соседнем с башнями здании, тоже входившем в комплекс Всемирного Торгового Центрa.
Как Сёма рассказал мне значительно позже, около 9 часов они почувствовали сильный толчок, как при землетрясении, но одиночный, и тут же услышали грохот. В окнах замелькали бумаги, летящие откуда-то сверху, как листовки на демонстрации, только очень много. Раздался звон - осколком выбило стекло в окне. Кто-то, сидевший у окна, закричал: "Пожар, бежим!" Сёма подошёл к окну, выглянул и увидел, что верх одного из "близнецов" горит.
Пришедшее начальство велелo без паники эвакуироваться. Лифты работали, люди спустились вниз - там уже всё оцеплено полицией, к Торговому Центру никого не пропускают, оттуда эвакуируют людей. Кто-то оставил на работе сумки с документами, ключами от дома и от машины - назад их не пустили, всё пропало.
Вдруг все услышали сильный шум и, подняв головы, увидели низко летящий огромный самолёт, который у них на глазах врезался во вторую башню. Все, естественно, бросились бежать со всех ног. Сёма - очень спокойный мужик, прямо "рыбья кровь", но он говорит, что очухался только, пробежав несколько кварталов. Поскольку он живёт в Манхэттене, домой он довольно быстро добрался пешком. А многим пришлось идти домой несколько часов, поскольку работа общественного транспорта была нарушена.
Что же касается моего сына - он оказался на высоте и, узнав о теракте, тут же позвонил домой.
- Мама, я в командировке, в Калифорнии! - радостно сообщил он.
- Я помню, Максимчик, ты говорил, что у тебя командировка с понедельника, - удивлённо отозвалась моя жена.
- Мам, ты что, не в курсе?! Включи телевизор!
Видимость на экране была плохая, "шёл снег", поскольку телевизионный ретранслятор был на крыше одной из разрушенных башен. Но от того, что можно было разобрать, жена схватилась за сердце.
- Спасибо, сынок, что ты позвонил, - со слезами в голосе воскликнула она. -Если бы я увидела это раньше - у меня бы, наверное, был инфаркт.
Компания, где работал Максим, находилась на 29-м этаже, и все работники, находившиеся в здании, сумели вовремя эвакуироваться. Тем не менее, один человек из компании в этот день погиб. Это был вице-президент, который летал на совещание в Бостон и возвращался в самолёте, врезавшемся в одну из башен.
В этот день погибли около трёх тысяч людей, в том числе 343 пожарных и 23 полицейских. Kроме этого, многим людям, родственникам и близким погибших в башнях, потребовалась помощь психологов и психотерапевтов. В течение нескольких дней был перекрыт въезд в Манхэттен, рейсы самолётов отменены, в аэропортах по всей стране было объявлено чрезвычайное положение.
А муж моей коллеги, болгарки Анелии, работавший на одном из верхних этажей, с которых не удалось никому эвакуироваться - на полдороге на работу обнаружил, что забыл дома бумажник с документами и пропуском. Из-за этого он опоздал на работу и остался жив.