Глава Дома Романовых словами Апухтина
Легитимистская тема и вообще процессы становления и развитие деятельности Российского Императорского Дома в изгнании после свержения монархии в России в 1917 году не занимают должного внимание в исследованиях отечественных историков. Однако сейчас, когда вопрос о правозаконности наследования престола в России поднимается достаточно часто, данная тема приобретает новую актуальность в связи с чем требуется наращивать темпы исследования данной страницы российской истории ХХ века. В начале ХХI века в разных издательствах стали публиковаться воспоминания, разные очерки, которые рассматривали различные вопросы Русского Зарубежья, особенно 1920-х гг. Именно эти годы, особенно насыщенные политическими противостояниями различных группировок русских эмиграции, всегда являлись наиболее притягательными для исследователей.
История легитимистского зарубежья всегда стояла особняком у историков, которые не старались понять легитимистские тенденции с позиции законности. О повседневной жизни Российского Императорского Дома, члены которого в основном проживали во Франции, также практически нет исследований, однако есть воспоминания. Одними из них являются те, которые публикуются в рамках данной статьи.
Представляемые воспоминания впервые увидели свет на страницах однодневной газеты Корпуса Императорских Армии и Флота (далее – КИАФ) «За Веру, Царя и Отечество», вышедшую из печати 15/28 июля 1939 года в Белграде, столице Югославии. Во многом данная газета является уникальной, т.к. ее выпуск был приурочен к 15-летию создания КИАФ, который был учрежден Высочайшим приказом 30 апреля 1924 года. Следует признать текст приведенных воспоминаний важным для последующих исследований по истории Российского Императорского Дома в изгнании.
Поездка в С. Бриак в марте-апреле 1939 г.
В наши серые эмигрантские дни, на мою долю выпало великое счастье и радость провести последние дни Страстной недели и Св. Пасху в С. Бриаке, вблизи молодого Главы Российского Императорского Дома Великого Князя Владимира Кирилловича.
Моя поездка в С. Бриак была вызвана, главным образом, той политической обстановкой, которая сложилась после кончины Государя Императора Кирилла Владимировича. Массовое стремление подавляющего большинства русской эмиграции к объединению вокруг молодого Главы Р.И.Д. и в связи с этим принятие на себя Вел. Князем возглавления всего русского Национального Движения, видоизменили до известной степени и обязанности Представителей Его в отдельных государствах, а перед Корпусом И.А. и Ф. поставили новые задачи. Все эти обстоятельства потребовали личного доклада Вел. Князю, а ровно и получения от Него руководящих указаний.
Приехав в С. Бриак 11 марта я узнал, что Вел. Князь прибудет только на Пасху.
Имея достаточно времени в своем распоряжении я, по приглашению Г.К. Графа, остался в С. Бриаке, чтобы на месте познакомится с работой Центра.
Об этой работе я не могу не сказать, хоть вкратце, несколько слов.
В этом деле Вел. Князь пользуется помощью не только умудренных опытом государственных и общественных деятелей, но и молодежи, уже здесь, в эмиграции, своим трудом пробивших себе жизненный путь. Главная же тяжесть труда лежит на Начальнике Управления по делам Главы Р.И.Д. контр-адмирале Графе[…] и его помощнике полковнике Сенявине[…].
Трудно себе представить ту разнообразность вопросов, в которых Г.К. Графу приходится разбираться, докладывать Главе Р.И.Д., а затем и приводить в жизнь веления и решения Вел. Князя. Только та эрудиция и колоссальный опыт, которые Г.К. Граф приобрел за время его 15-ти летней службе при покойных Государе Императоре Кирилле Владимировиче и Государыне Императрице Виктории Феодоровне, дали и дают ему возможность справляться с его сложными и тяжелыми обязанностями. Деятельным помощником ему является полковник Д.Л. Сенявин. Надо удивляться их работоспособности. Ежедневная почта поражает своими размерами. Работа идет с раннего утра и до позднего вечера с небольшими перерывами для завтрака, обеда и прогулки.
Проведя 8 дней у гостеприимных Георгия Карловича Графа и его супруги Веры Павловны, переговорив с Георгием Карловичем по всем насущным вопросам и установив единство точек зрения, я отправился в Париж, где и пробыл до приезда в С. Бриак Великого Князя Владимира Кирилловича.
В Париже я имел счастье представиться Вел. Князьям Борису Владимировичу, Андрею Владимировичу, Димитрию Павловичу и Князю Гавриилу Константиновичу. Великие Князья горячо отдали Себя делу освободительного движения, возглавляемому молодым Главой Р.И.Д. Особенно большую и интенсивную работу ведет Вел. Князь Андрей Владимирович, который на Своих совещаниях объединяет представителей различных русских национальных течений.
За время моего пребывания в Париже, благодаря любезности и заботливости Начальника Отдельного Округа Корпуса И.А. и Ф. во Франции и Бельгии ген. Олехновича и его ближайших помощников, я был избавлен от всяких личных забот.
В Париже мне удалось познакомиться и видеться со многими представителями русских военных и общественных организаций, объединившихся вокруг Вел. Князя Владимира Кирилловича.
Отрадно отметить общее желание придти всеми своими силами на помощь Вел. Князю. В особенности это деятельное стремление наблюдается среди офицеров Гвардии и молодежи.
7-го апреля вечером я прибыл в С. Бриак почти одновременно с Вел. Князем.
Вел. Князь очень любит С. Бриак, где протекала большая часть Его детства и юности и где все связано с памятью Его незабвенных и горячо любимых Им Родителей.
Вилла Вел. Князя носит название «Ker Argonid», что в переводе значит «вилла победителя».
Все на вилле до сих пор носит следы трогательной обо всем заботливости Государыни Виктории Феодоровны. Личные покои Государя и Государыни бережно сохраняются нетронутыми в том виде, в каком они были при жизни Их.
Всем домашним хозяйством Вел. Князя ведает милая и энергичная Евгения Александровна Iогансон, бывшая учительница Его Августейших сестер, а затем и Его самого.
По почину Гвардейского объединения, во время пребывания Вел. Князя в С. Бриаке, при Его Особе несется постоянный караул, который составляют, как офицеры Гвардии, так и Армии. Охраной ведает особая комиссия под председательством ген. Левшина.
В день приезда Вел. Князя в С. Бриак, я имел счастье и радость впервые видеть Молодого Главу Р.И.Д. и представиться Ему. Высокого роста, несколько скрадываемого могучим развитием плеч и груди, Вел. Князь производит впечатление русского богатыря, напоминая чертами лица и фигурой Императора Александра III. Глубокий открытый взгляд, чарующая улыбка и крепкое мужественное рукопожатие – Общее впечатление большой могучей чисто русской силы.
У меня нет слов описать то глубокое и радостное волнение, которое охватило меня, когда я предстал пред Вел. Князем. Это чувством могу сравнить лишь с тем благоговейным волнением, когда еще в младших классах Пажеского Корпуса, впервые увидел в Бозе почившего Государя Императора Александра III и которое сохранилось во мне на всю жизнь.
Представление Вел. Князю не было продолжительным. Вел. Князь несколько устал с дороги и хотел отдохнуть. Осведомившись, что я могу пробыть в С. Бриаке несколько дней, Вел. Князь назначил для подробного моего доклада второй день Праздника.
В день Своего приезда, как и в последующие дни, Вел. Князь несколько раз совершенно запросто заезжал на виллу Г.К. Графа и милостиво беседовал с ним и со мной и с его семьей.
Вечер пятницы и субботы прошли в приготовлениях к встрече Св. Праздника. К 10 час. вечера, в субботу, все, в том числе и чины караула собрались на вилле Вел. Князя для слушания заутрени. Но ни священник, ни певчие, которых ждали с 6 час. вечера, в этот день не прибыли. Как оказалось потом один из автомобилей – такси по дороге испортился и путешественники прибыли в С. Бриак только в воскресение около 6 час. утра.
В 11 час. вечера Вел. Князь предложил прослушать заутреню по радио, которая должна была передаваться из Русской Церкви в Париже.
По окончании заутрени Вел. Князь похристосовался со всеми присутствовавшими. Я принес Вел. Князю поздравление от лица Корпуса И.А. и Ф. и русских людей в Югославии, объединившихся вокруг Его Высочества. Я удостоился, как и другие, получить из рук Вел. Князя пасхальное яичко.
После того как все по русскому обычаю разговелись, Вел. Князь собственноручно налил каждому рюмку водки. Передавая мне серебряную чарочку с водкой Вел. Князь сказал: «прошу Вас ее сохранить в воспоминание о сегодняшнем дне». Затем все сели за пасхальный стол. Его Высочеству благоугодно было посадить меня по правую от Себя руку.
Около 3 час. ночи Вел. Князь милостиво простился с присутствовавшими и все отправились по домам, унося незабываемое воспоминание о этой исключительной встрече Св. Праздника.
Простота обращения, радушие и спокойная вежливость Вел. Князя произвели на меня чарующее впечатление.
На следующий день, к 10 час. утра, все снова собрались на вилле Вел. Князя на этот раз для присутствия на обеднице. Служил Архимандрит Никон. Певчие пели изумительно. Создалось исключительно молитвенное настроение. Я стоял за Вел. Князем и душа моя рвалась отдать Ему все свои силы и самую жизнь.
После обедницы Вел. Князь пригласил опять всех к столу, в том числе и певчих, среди которых были совершенно простые люди.
После закуски Вел. Князь изволил сниматься с присутствовавшими, а затем, в воспоминание об этом дне, раздал всем небольшие жетоны с изображением начальных букв Его Имени и Отчества. Такие же жетоны я получил для передачи Начальнику Штаба Корпуса ген.-майору Марюшкину и Начальнику Округа в Югославии ген.-майору Кириенко.
В 3 час. дня у адмирала Графа состоялся «чай». Присутствовали все те же, что и на заутрени и архимандрит Никон. Великий Князь пробыл у радушных хозяев до 9 час. вечера. Таким образом, все мы имели радость провести с Ним почти весь день.
В понедельник, к 11 час. утра, Г.К. Граф и я прибыли на виллу Его Высочества для всеподданнейшего доклада. Не касаясь сути доклада скажу лишь, что Вел. Князь проявил серьезный интерес и большую вдумчивость ко всему Ему докладываемому, а также большое знание людей и жизни и глубокое понимание политических вопросов и политической обстановки. У меня было впечатление, что я докладываю и говорю не с 22 летним Царственным юношей, а с вполне сложившимся и зрелым государственным мужем.
При докладах и обмене мыслей в связи с русской проблемой, были рассмотрены вопросы, как общей политической обстановки, так и те насущные задачи и пути, которые стоят перед лицом русского освободительного движения.
В словах Вел. Князя звучали глубокая любовь к России и Русскому Народу и благоговейное преклонение перед памятью Его в Бозе почивших Родителей.
Поблагодарив меня в высоко милостивых словах за сделанный доклад, Вел. Князь выразил желание, чтобы я присутствовал при представлении прибывшей депутации Сумцов во главе с полк. Никольским. В. Князь подробно расспрашивал депутацию о теперешнем состоянии кадра полка и с большим интересом выслушал доклад о действиях группы офицеров полка в Сибири, поставившей себе задачу спасти покойного Государя Императора Николая II и Его Августейшую Семью.
Снисходя к просьбе Сумцов, Вел. Князь милостиво согласился принять на себя звание Почетного Председателя полкового объединения и зачислить кадр полка в Соединение Г.Ч.И.А. Депутация поднесла Вел. Князю художественно исполненный адрес.
После этого, Вел. Князь оказал мне великую честь соизволив сняться со мной вдвоем, а затем Вел. Князь снялся в группе вместе с Сумцами.
В последний раз я представлялся Вел. Князю по случаю отъезда в Париж, где должен был присутствовать на панихиде в полугодия дня кончины Государя Императора Кирилла Владимировича.
Вел. Князь выразил сожаление, что я не могу остаться дольше в С. Бриаке, поблагодарив меня еще раз, и повелел передать Его Сердечный привет Корпусу И.А. и Ф. и всем русским людям в Югославии.
Вернувшись после этой аудиенции к моим радушным хозяевам, я в последний раз сел с ними за стол.
Едва мы кончили завтрак, как послышался шум автомобиля. Прибыл Вел. Князь. Георгий Карлович, его семья и я вышли встретить Вел. Князя. Не заходя в дом, Вел. Князь еще раз простился со мной и, пожелав всего хорошего, тотчас же отбыл. Этот трогательный знак милостивого внимания со стороны Вел. Князя навсегда сохранится в моем благодарном сердце.
Вещи мои были уже собраны. По русскому обычаю посидели пред отъездом и помолились Богу.
Унося с собой радостные воспоминания о С. Бриаке, о счастливых днях проведенных в столь близком общении с Тем, Кто является надеждой для нас всех любящих Россию, я с грустью расставался с радушными хозяевами Верой Павловной и Георгием Карловичем Граф и их милыми сыновьями, а также с Д.Л. Сенявиным, которые за это время стали мне столь близкими и дорогими.
Уезжая из С. Бриака и ознакомившись документально со всем ходом дел, я унес с собой сознание глубокого сдвига, который произошел в умах и сердцах русских людей на чужбине, объединять их вокруг молодого Главы Р.И.Д. Я унес с собой сознание проделанной Центром большой подготовительной работы по спасению Родины. Я унес с собой чувство глубокого преклонения перед Вел. Князем, его ясным умом, твердостью воли, ясностью суждений и определенностью решений и глубокую веру в то, что именно Ему суждено Промыслом Божиим спасти Россию.
Да поможет Ему Бог.
К. Апухтин
«За Веру, Царя и Отечество»: однодн. газ. по случаю пятнадцатилетия учреждения Корпуса Императорских Армии и Флота. / Изд. Корпуса И.А. и Ф. – Белград, 15/28 июля 1939.