Вадик спал, вытянувшись вдоль края узкой кроватки, худенький, хрупкий, словно из матового стекла. Эмма смотрела на жёлтые, цыплячьего цвета волосики, на вздрагивающие белёсые ресницы, на полуоткрытый рот, тонкую шею…
«Бедный, бедный мальчик. Несчастная Альбина. Где она сейчас? Томится в каком-нибудь подвале, мечтая вырваться, не зная, что настоящее горе поджидает её дома». Эмма вновь и вновь прокручивала в голове телефонный звонок похитителя. Что-то не давало ей покоя. Какое-то слово, слышанное раньше… «Ну конечно же. Вспомнила утро первого дня! Она с чемоданами протискивается в парадную… Её отталкивает Петька Уваров… Бросает банку пива, копается с ключами… Бубнит: «Велосипед суке нужен! Чо ты с ним делать будешь? Толстожопая!» И похититель сказал «толстожопая».
Тут Эмма услышала щёлканье открывающегося замка. Вошла Альбина перепачканная, измученная, осунувшаяся…
-А где мама?
-Альбиночка, мама умерла…
Началась истерика; опрокидывались стулья, летели на пол и разбивались вдребезги чашки, вазы, статуэтки… Ревел напуганный Вадик. Рвал душу крик Альбины: «ЭТО ТЫ ВИНОВАТА! ТЫ! УБИРАЙСЯ ВОН! УХОДИ-И, УХОДИ-И-И…» Она вытолкнула Эмму из квартиры.
Эмма боялась за подругу. Можно ли оставлять её в таком состоянии? Эмма долго топталась на лестничной площадке, прислушиваясь к тому, что творится внутри. Постепенно беготня и вой смолкли.
«Сейчас её не стоит тревожить. Им надо выплакаться, побыть вдвоём».
Лишь в девятом часу Эмма вернулась в гостиницу, где ей вручили повестку от следователя Горячева. И откуда он узнал, что она здесь?
До назначенного часа оставалось сорок минут. Она по-быстрому привела себя в порядок, вызвала такси, и минута в минуту вошла в кабинет.
-А! Эмилия Владимировна! Рад вас видеть! Проходите. Присаживайтесь. Я, собственно, зачем вас вызвал. Хочу сообщить, что дело об убийстве гражданина Казарина раскрыто, осталось запротоколировать некоторые детали… Непонятно зачем, Эмилия Владимировна, вы скрыли от следствия факт вашего похищения. Прошу вас подробно об этом написать. Но для начала ознакомьтесь с показаниями Спиридоновых.
Эмма села на галантно придвинутый старшим лейтенантом стул. Рассеянно взяла протоколы допросов.
-И кто убийца?
-Теперь могу сказать. Убийцей оказался Альберт Степанович Севречук.
-Не может быть! Севречук не знал Сергея! Они же никогда не пересекались! Да и не мог Альберт Степанович убить, у него бы духу не хватило.
-Забываете, как он заковал вас в подвале! А что касаемо Казарина, то Севречук познакомился с ним через Букина. Одна шайка! Думаю, что он причастен и к взрыву Букина, на что указывает ряд косвенных улик, но следствию, к сожалению, не удалось этого доказать… Зато в убийстве Казарина Севречук полностью изобличён. Факты, Эмилия Владимировна, упрямая вещь. Во-первых, в его квартире найдено орудие преступления - охотничий нож с отпечатками. Во-вторых, его собственноручное признание… в предсмертной записке.
-В предсмертной?
- Да. Севречук покончил собой, оставив записку с просьбой простить его. Это, между прочим, касается и вас, Эмма Владимировна. Ведь Севречук, как теперь доподлинно известно, намеревался свалить свою вину на вас. А вы бы просто исчезли. На этот счёт есть свидетельские показания. Впрочем, всё знать вам не обязательно. Вот вам ручка, бумага… Пишите, как Севречук заманил вас в бомбоубежище. Пора заканчивать это дело.
-Значит, с меня окончательно сняты подозрения, и я могу уехать в Швецию?
-Можете, но прошу ещё недельку не покидать страну, так сказать, на всякий пожарный.
продолжение здесь http://www.proza.ru/2018/01/28/2337