Зима была очень снежной. Тайга укрылась белым толстым одеялом, низовья Оби завалило так, что казалось нельзя понять, где берег, а где сама река. Снег полностью сравнял низины и холмы в одно целое. Стихия природы не обошла стороной и рабочий поселок нефтяников. Улицы чистили бульдозерами, машины и люди словно по тоннелям пробирались сквозь снежные горы. Дома занесло по самые крыши, народ лопатами прорубал подходы к своим дверям. Иногда после бурана соседи откапывали жилища друг друга. От дороги к каждому дверному входу были вырублены ступеньки. Оконные проемы полностью находились под снежным покровом, народ даже не пытался их освободить, поэтому даже днем в поселке у всех горел свет. Над крышами домов барачного типа из ледяной крупы вырастали двадцатиметровые телевизионные антенны. С горы, на самом въезде в селение, открывался невзрачный вид напрочь заваленных снегом строений. Со стороны это было похоже на одну из полярных станций в Антарктиде. Вид самых разнообразных по фигурации антенн лишь усиливал это впечатление. Старожилы были обеспокоены – таких снежных осадков они не видели ни разу за всю свою жизнь.
- Затопит все, воды будет очень много. Дай бог, чтобы весна не была дружной, - рассуждали пожилые люди.
Но, как говорится, человек предполагает, а природа делает по-своему. Лучи яркого апрельского солнца с бешеной скоростью начали растапливать снежные сугробы. Весна пришла без всякой задержки и ночных заморозков. Вода искала место, заполняла ямы и траншеи, скатывалась в низины. Народ в поселке переобулся в болотные сапоги, стылая земля еще не пропускала через себя влагу. Большинство жителей паниковали, боялись страшного наводнения. Иные же от предвкушения хорошей весенней тяги потирали руки:
- Будет много воды – дичи не сосчитаем.
Еще за несколько дней до открытия сезона самые заядлые охотники переставали спать по ночам. Закупали боеприпасы и снаряжения, готовились к предстоящему празднику.
Борис Карпухин тоже был азартный человек, любил поохотиться на гусей и уток. На крупного зверя не ходил, предпочитал влет пострелять птицу и похлебать из котла только что сваренную шурпу. Уже давно он разменял пятый десяток и в последнее время старался побыть в одиночестве. Ему стал надоедать шум и толкотня пьяной компании, все больше хотелось остаться наедине с природой.
Работал Борис шофером на КРАЗе , возил солярку на буровые. Накануне взял отпуск за год, а на следующий день со спокойной душой собирался на охотничьи угодья. Спал плохо, ворочался с боку на бок, не терпелось скорее выехать из дома. С раннего утра собрал вещи, перенес поближе к калитке и, закурив сигарету, смотрел напряженно в ту сторону, откуда ожидалась машина. За ним спешили друзья, с которыми он охотился уже несколько лет. Лишь второй год он отдалился от компании, став отшельником, занимался любимым делом всегда в одиночестве.
Еще не рассвело, но вдалеке уже замигали фары автомобиля.
- Ну, наконец-то, слава богу, едут, - подумал Борис.
УАЗ остановился напротив, мужики помогли закинуть вещи и резиновую лодку напарника. Сзади машины находился прицеп с привязанной моторкой. Доехав до чистой воды, принялись разгружаться.
- Борис Иванович, может с нами пойдешь? По старой памяти поохотимся! Что ты будешь один? – предложили товарищи.
- Нет, ребята, я уж как-то привык в одиночестве. Счастливо вам доплыть до места, ни пуха, ни пера, - ответил Борис, накачивая резинку ножным насосом.
- К черту! – дружно ответили приятели.
Загудел двигатель спущенной на воду лодки, и ее силуэт быстро исчез в полутьме.
Уложив на днище рюкзак и ружье, он оттолкнулся веслами. Течение быстро подхватило резинку и потащило вниз по реке. Слегка управляя греблей, Борис Иванович старался плыть рядом с берегом. Стало совсем светло, вдалеке виднелся небольшой остров, к которому он и держал путь. В этом месте в период половодья образовывалась большая заводь, упиравшаяся в край дремучей тайги. От острова до берега насчитывалось метров восемьдесят, именно в этом месте ожидался перелет птиц. По краю воды островками рос густой камыш, куда и любила залетать дичь, покормиться и отдохнуть после долгого трудного пути. Еще не доплыв до заводи, Борис услышал разнообразный птичий гвалт и утиное кряканье. Сердце его гулко забилось в груди. Как приятно режут слух эти неповторимые звуки переклички самцов и самочек, облаченных в брачные наряды. Только настоящий охотник может почувствовать это состояние, другим, к сожалению это не доступно. Нельзя описать словами то чувство, которое испытывает настоящий стрелок. Борис заплыл за камыш, убрав лодку с течения, вытащил из чехла пятизарядку и начал собирать. Свой автомат МЦ-21 он купил давно, едва эти ружья появились в продаже. Будучи проездом в Тюмени, зашел в охотничий магазин, не раздумывая взял и ни разу не пожалел об этом. Стоящее ружье, хотя патронов сжирает много. Капроновым шнуром привязал резинку к стеблям камыша, достал из рюкзака чучело утки-кряквы и на леске отправил ее по слабому течению. Взял манок и, подражая самочке, принялся громко крякать. Над головой со свистом пролетело несколько уток. Приподнявшись, Борис увидел, как к чучелу подлетают два крякаша. Выждав момент, когда птицы, растопырив крылья, садятся, он дважды выстрелил. Селезни, срезанные дробью, распластались на воде рядом с чучелом.
- Начало положено, - радостно проговорил охотник, подплывая к трофеям.
От выстрелов, в воздух поднялась огромная стая пернатых. Сделав круг над заводью, они поднялись ввысь, и ушли вниз по Оби. Лишь несколько небольших табунков вновь плюхнулись на воду подальше от опасности. Борис, бросив уток в лодку, опять заплыл за камыши.
- Ну вот, теперь можно и покурить. Пусть успокоятся, - произнес охотник, чиркая спичкой.
От весенней воды тянуло холодом, но солнце уже начинало пригревать. Он достал бинокль и принялся осматривать водную гладь. Стайка чернетей сидела далеко, почти у кромки леса. Низко над рекой пролетел белохвостый орлан, держа в когтях большую рыбину. Следом за ним как всегда кружилась пара ворон, громко горланя на всю округу. Подлетела стайка бесноватых чирков, несколько раз игриво перевернувшись в воздухе. Отчетливо слышался свист крыльев, птицы неслись с огромной скоростью и также резко плюхались на воду. Где-то внизу раздалось несколько выстрелов, птицы сорвались с места и понеслись прямо на охотника. Борис пропустил косяк через себя и вслед выпалил все пять патронов. Четыре штуки вывалились из стаи и, кувыркаясь, свалились рядом с камышом.
- На безрыбье и рак рыба. Ох, и наваристая будет шурпа - произнес мужчина.
Мясо чирков считается самым вкусным и нежным из всего семейства утиных.
Собрав дичь, Борис решил перекусить, достав из рюкзака черный хлеб и кусок соленого сала, переложенного дольками чеснока. Разрезал крупную луковицу на четыре части и вприкуску начал есть. Молодая шкурка и лук приятно похрустывали на зубах, а запах чеснока возбуждал аппетит, который на природе становился зверским. Убрав остатки трапезы в рюкзак, он выпил кружку чая из термоса и на всякий случай зарядил ружье. Затем, решив еще раз осмотреться, поднес бинокль к глазам, и неожиданно заметил какое-то движение под водой почти у самого берега.
- Может рыба в траве застряла или куница. Надо подплыть ближе, - подумал он и отвязал шнур.
Повесив ружье на шею, стрелок поплыл к берегу. Оставшиеся утки обеспокоенно закричали, затем с шумом взлетели, исчезнув в голубом небе.
- Теперь только на вечерку вернутся.
До берега оставалось метров тридцать, охотник отчетливо увидел спинной плавник, наполовину торчащий из воды. По всей видимости, рыбину загнал на мелководье хищник гораздо крупнее ее. Может быть, слегка оглушил, и сейчас она просто потерялась в густой траве. Борис на мгновение увидел мелькнувший хвост и определил – в длину рыба не меньше метра.
- На жареху хватит, да и на уху останется. Давно свежего улова не было, Мария обрадуется, она любую рыбешку любит.
Но не один он в это время наблюдал за полуживой добычей. Из-за росшего на берегу кустарника пристально глядел трехгодовалый медведь. В середине апреля вешняя вода затопила его берлогу, и сейчас он злой и голодный был готов на все ради еды. Громко рявкнув, косолапый вышел из укрытия, направившись к воде. Остановившись у берега, встал на задние лапы и зарычал. Злые голодные глаза зверя смотрели на человека.
- Иди отсюда, я тебя не трогаю, - крикнул Борис.
- Уходи своей дорогой, забирай рыбу и отваливай.
Испуганная криком рыбина из последних сил ударила хвостом и стремительно выскочила из травяного плена. Мелькнул в последний раз ее широкий плавник, и она исчезла навсегда, оставив человека и зверя наедине. Озлобленный медведь, утратив свою надежду на легкий завтрак, шагнул в воду в сторону лодки. Охотник поднял вверх ружье и выстрелил в воздух.
- Уходи, я ничего тебе не сделаю. Оставь меня, - громко закричал он.
Зверь на мгновение остановился, принюхался и решительно пошел на человека. Голод взял верх над животным. Борис лихорадочно соображал:
- Что же делать? Уплыть я от него не смогу, догонит и разорвет. Только стрелять, больше нет выхода. У меня дробь на утку №3 и №4. Нужно целиться в глаза и нос.
Оставалось около десяти метров до хищника, охотник вскинул ружье и выстрелил четыре раза в голову медведя. Страшный рев раздался по всей округе. Хозяин тайги замотал башкой, передними лапами схватился за глаза. Тряся головой из стороны в сторону, он орал от боли, но не уходил от лодки. Трясущимися руками человек кое-как выдернул из патронташа гильзы и зарядил автомат. От медвежьего рева у него едва не встали волосы дыбом, от страха по спине пробежала струйка холодного пота. Он взялся за весла, желая отплыть чуть подальше, но, услышав всплеск воды, понял - косолапый кинулся вперед. Охотник прицельно выстрелил в открытую пасть зверя. На мгновение тот поперхнулся, но опять шагнул вперед.
- Да отстанешь ты от меня или нет? Сожрать меня хочешь? Не выйдет, - громко закричал Борис и трижды выстрелил в голову медведя.
Несколько раз он брался за весла, но услышав шум, мишка подходил все ближе и ближе. В течение двадцати минут продолжался этот поединок. Слепое, но хорошо слышавшее животное, не хотело еще раз упустить свою добычу. Косолапый решил уничтожить своего врага.
Охотник, немного успокоившись и полностью взяв себя в руки, несколько раз специально ударил веслом по воде. Зверь реагировал мгновенно, каждый раз кидаясь на шум. Но в конце концов, хозяину тайги надоела эта возня, и он решительно двинулся на человека. Подпустив зверя как можно ближе, Борис полностью разрядил ружье в оскаленную пасть. Медведь остановился, из его носа пузырилась кровавая пена, и стекала по зубам и языку. Он вдруг зашатался и медленно стал оседать в воду.
- Ну, кажется все. Захлебнулся собственной кровью, - облегченно выдохнув, пробормотал охотник.
Пересчитав боеприпасы, понял, что потратил на зверя двадцать два патрона.С жадностью закурив сигарету, он откинулся спиной на борт лодки. После перекура вытащил резинку на сушу и вернулся к зверю, зацепил его веревкой за ногу и поволок на берег. По воде туша шла легко, зато ближе к земле пришлось довольно тяжко. Борис Иванович слыл довольно крепким мужиком, однако справиться с мокрым в полтора центнера медведем было нелегко. Перекатывая с боку на бок тяжелое тело, кое-как вытащил его на сухое место, присел отдохнуть и, поглядев на медведя, сказал:
- Жил бы, да жил. Надо тебе было на меня кинуться. Извини, мне пришлось защищаться.
Он не являлся сторонником медвежьей охоты, хотя ему не раз предлагали поднять медведя из берлоги. Жалко убивать такого крупного и красивого зверя. Стало модно среди любителей охоты найти место спящего берложника и перепродать его за небольшие деньги. И все это ради наживы. Толпой с импортными ружьями, а то и с автоматами Калашникова, налететь на спящего зверя и сделать из него решето – это не геройство, а убийство. Ну, хочешь ты испытать себя, выйди с ножом на медведя один на один. Так делают до сих пор аборигены, живущие в Алтайских горах.
Передохнув, охотник вытащил нож и принялся снимать шкуру. Часа через полтора перед ним лежала туша медведя, чем-то напоминающая фигуру человека. Туловище было переплетено многочисленными сухожилиями, связками и буграми крепких мышц. Под шкурой на голове все было усеяно мелкой дробью. Зверь умер от болевого шока или действительно захлебнулся кровью. Разделав животное, выбросил внутренности в воду, а все остальное сложил в одно место.
- Вороны растащат, да и зверью хватит. Им тоже праздник нужен.
Борис натаскал сухих веток, разжег небольшой костер, разделся и повесил просушить мокрую от пота одежду. Перевернул резинку к верху днищем и прилег отдохнуть. С наслаждением потянулся:
- Благодать-то, какая! Как же хорошо на природе, домой уезжать неохота.
Он вдруг вспомнил случай, произошедший несколько лет назад во время осенней охоты. Вспомнил и рассмеялся. С двумя товарищами приехали пострелять уток. Место нашли хорошее, правда недалеко от поселка. Разбили лагерь, поставили палатку, разожгли костер – вскипятить чайник. Охота открывалась с утра, а пока решили друзья немного выпить. Водки с собой было много, хотели растянуть на выходные. Но что-то пошло не так, и гулянка затянулась. Очнулись охотники рано утром, начали по одному вылезать из палатки. О боже, что они увидели… по месту стана прошло стадо коров. Вокруг палатки была вытоптана трава, сплошь виднелись следы копыт и огромные коровьи лепешки. Чайник перевернутым валялся в одной из них, канистра с питьевой водой оказалась пуста. Зеленый УАЗ поменял цвет, стал на половину коричневым, буренки чесали об него свои грязные бока, а зеркало заднего вида валялось на земле. Смех разобрал друзей, когда они поглядели друг на друга. Ноги до самых колен были в навозе, руки также испачканы до локтей, видимо ночью мужики выползали справить нужду. Головная боль и сухость во рту присутствовала у всех собутыльников, шедших к воде отмываться. Но берег также был истоптан копытами животных и усеян лепешками.
- Пойдем, может что-нибудь осталось после вчерашнего, - предложил один из них.
Обшарили все вокруг, но бутылки оказались пустыми.
- Поедем домой, нужно похмелиться, - предложил Борис Иванович.
Друзья без слов пошли собирать вещи.
Незаметно время подходило к вечеру. Подул легкий ветерок, над рекой опять пронеслись косяки уток.
- Скоро ребята должны появиться. На вечерку они не останутся, знают, что меня нужно забрать, - подумал Борис и достал рюкзак.
Через полчаса он услышал знакомый рев моторки и выстрелил в воздух, напоминая о себе. Лодка повернула в заводь.
- Ну, как охота, Борис Иванович? – еще не подплыв к берегу, выкрикнул один из мужиков.
Однако, увидев разостланную медвежью шкуру, тотчас осекся:
- Да ты медведя завалил. Поздравляю!
Перетаскав вещи и мясо, охотники завели мотор и медленно против течения двинулись к своему поселку. Ветер принес запах спиртного от сидящих впереди мужиков.
- Хорошо, что один поехал, - подумал Борис.
- А что могло произойти, окажись медведь перед пьяной компанией. Как повернула бы судьба – одному богу известно.
Настроение было хорошим, Борис Иванович подсел поближе к товарищам и громким густым басом запел песню:
- Скакал казак через долину…
Ветер разносил слова любимой песни далеко по Оби.