Крылатое выражение – буквально это высказывание, которое обрело крылья. То есть улетело в народ, стало широко использоваться. Такие выражения отличаются образностью и точностью. Уместные в той или иной ситуации, крылатые фразы заменяют длинные реплики в разговоре. Зачастую общеизвестные крылатые выражения пришли в повседневную речь из фильмов, песен, литературы. Но случается, что крылатые выражения рождаются в отдельно взятом коллективе или семье и используются в дальнейшем в камерном варианте. О последних мои повествования, которые станут начинаться со слов: «Как-то однажды…»
БУДЕТЕ ВО ФЛОРЕНЦИИ - ЗАХОДИТЕ
Как- то однажды, в старые добрые времена, выделили мне на работе профсоюзную туристическую путевку на двоих взрослых и одного ребенка. Мужу поехать в отпуск в это время не позволила работа, и я взяла с собой в путешествие дочку и маму. Маршрут пролегал из Москвы на теплоходе «Советская Россия» по Москва-реке, затем по каналам в Волгу и Дон и обратно, с остановками в прибрежных городах. Путешествовали с нами и группы иностранцев. Но их маршруты были короче. Они заходили в одном городе, а через пару дней высаживались в другом. Их место занимала следующая группа. И так по всему маршруту.
Погода стояла чудесная. Туристы после завтрака потянулись на верхнюю палубу. Кто-то в тени под навесом наблюдал за проплывающими волжскими пейзажами. Другие, как и я, устроились в шезлонгах под солнышком. Рядом со мной расположились позагорать две девушки.
- Ну, ты посмотри только, - сказала та, что пухленькая, глядя на двух иностранцев, оживлённо беседующих с нашими соотечественницами, - как зарубежные хлопчики наших девчат окучивают. Одни мы с тобой лежим тут неохваченные…
- Так под лежачий камень вода не течёт. Не надо ждать милости от природы. - ответила щупленькая шустрячка. И добавила, проревизировав взглядом мужское население палубы: - Взять их - наша задача!
Внимания её удостоился движущийся объект. Мужчина подошёл к душевой зоне, взял гибкий душ и стал обливать себя водой.
Неоспоримым фактом принадлежности к «забугру» выступили длинные, по колено, цветастые трусы. Наши мужчины в те времена такие не носили.
- Точно, немец! - глядя на белокурый чуб и пивной животик, констатировала шустрячка. - Ты по- немецки что-нибудь бум-бум?
- Только шпрейхен зе дойч…
- С этого и начнём.
Девушки метнулись к душевой зоне. Шустрячка подошла к немцу и что-то спросила. Он посмотрел на неё удивлённо сверху вниз, пожал плечами и продолжил водные процедуры.
Тогда в ход пошла тяжёлая артиллерия. Пухленькая, вложив в двигательный арсенал все свои округлости, попыталась достучаться до объекта языком жестов. Шустрячка в это время прыгала сзади и что-то выкрикивала. Объект озадаченно переводил взгляд с одной девушки на другую.
Наконец изрек: «Шо, дывчины, вас облыть, шо ли?»
Палуба грохнула от смеха. Похоже, невольным свидетелем разговора девушек стала не только я. Фраза «Шо, дывчины…» долго ещё ходила по маршруту, как притча во языцех.
Вечерами на палубе были танцы. Часто крутили музыку молодости моей мамы, чему она была несказанно рада. Когда теплоход причаливал или отчаливал от берега, звучал марш «Прощание славянки». У моей строгой, совершенно несентиментальной мамы от этой музыки всегда текли слёзы. Она даже злилась по этому поводу, правда, не понятно на кого.
- Да что же это такое?! - возмущалась мама. Как будто какой-то злоумышленник включал кнопку её слёзных желез помимо её воли. Мы с дочкой слегка над ней подтрунивали.
Однажды вечером, оплаканные мамой под «Прощание славянки», на теплоход зашли итальянцы. Иностранцы, кроме предательских трусов, отличались ещё ровной белозубой улыбкой, хорошо подстриженными и уложенными волосами, светлой льняной одеждой.
Именно в таком виде появилась на палубе (где уже звучала танцевальная музыка), опираясь на красивую резную палку красного дерева, сухонькая старуха с тёмными выразительными глазами. Она внимательно вглядывалась в окружающих, как будто кого-то искала. Чем-то её привлекла моя мама, стоящая у бортика палубы. Сеньора подошла к ней и заговорила на английском, вставляя иногда русские слова.
Мама знала некоторое ограниченное количество английских слов. Тем не менее, их хватило на то, чтобы беседа затянулась надолго. Позже, с маминых слов я узнала, что бабушка – итальянка, но у неё есть русские корни. Что она всегда мечтала побывать в России. Наконец, когда ей стукнуло хорошо за восемьдесят, осуществила свою мечту. Путешествует она в составе группы пожилых людей в сопровождении соцработников. Рассказала, что раньше они с мужем держали сувенирную лавку. Сейчас же она очень одинока, так как пережила не только мужа, но и своих детей, а внуков у неё нет.
Мама, как сумела, рассказала о своей семье и даже предъявила нас с дочкой новоиспечённой знакомой. После бурного приветствия сеньора, указуя по очереди на всех троих длинным костлявым пальчиком, подытожила: «Вы частливые!»
Ещё два дня мама и итальянка общались на каком-то только им известном универсальном языке. В последний вечер мы все вместе танцевали Кукарачу. Сеньора слегка приседала на тонких субтильных ножках, а когда выпрямлялась - энергично била палкой по палубе. Её выразительные глаза смеялись, и мне показалось, что в тот вечер она была тоже немного «частливой».
Зазвучавший марш протрубил о разлуке. У трапа сеньора сказала, что возможно где-то в России остались ещё её родственники, и что, быть может, они даже похожи на нас. Мы все обнялись, совсем, как родные. Итальянка протянула нам свою визитку и сказала: «Будете во Флоренции – заходите».
Мы с мамой посмотрели друг на друга и заулыбались. До чего железобетонно-нереально в те времена казалось реализовать подобное предложение.
Позже, когда в нашем окружении кто-нибудь строил утопические планы, в ответ звучало: «Будешь во Флоренции - заходи».
«Годы летят, и всё меняется. Время, про которое в настоящем говорят: «О, времена! О, нравы!», спустя годы для кого-то преобразуется в «старые, добрые времена». Отчасти, наверное, оттого, что быть молодым и здоровым всегда лучше, чем больным и старым» - думала я, глядя с холма итальянского сада, на красавицу Флоренцию, расстилающуюся у моих ног. - «Хотя бы одно преимущество у нашего, не самого доброго времени, но появилось. Посмотреть мир не только на телеэкране смогли и те, кто не вхож в «узкий круг ограниченных людей».
Вот и я, вдыхая аромат роз флорентийского сада, вспомнила милую сеньору, что в старые добрые времена приглашала нас в гости, и подумала, что там, где она сейчас неизбежно пребывает, мне гостить рановато. Я еще планирую внуков на теплоходе по Волге прокатить!
ЛЮБЛУ ТЕБЯ
Как-то однажды ночевала я с моей маленькой внучкой. Спать она не любит, и в ход идут все мыслимые и немыслимые хитрости. Для разминки – тривиальное: пить - писать. Дальше, что без игрушки она не заснёт. Потом, что медведь кусается и ей нужна другая игрушка. Затем припоминает, что ребёнка за день не покормили ни разу. Наконец, без всяких объяснений, головой упирается в подушку, мягкое место глядит в потолок и под «море волнуется, ас!» ноги прыгают по кровати. Параллельно изрекает:
- Мой папочка самый храбрый!
- Что это вдруг?
- Когда мы были на море, он взял в руки медузу, которая меня напугала, и отшлёпал её по попе.
С тех пор эталон отваги в нашей семье четко определен!
Вернувшись в горизонтальное положение, внучка вспоминает, что ей задолжали вечернюю сказку, где на каждую прочитанную строку у неё имеется свое несогласие с автором. После сказки требует лечь с ней рядом, долго и глубоко вздыхает, моргает глазами и наконец засыпает.
Я на цыпочках бреду к своей кровати. Долго и безуспешно пытаюсь заснуть. Когда все-таки начинаю проваливаться в сон, чувствую, как тёплые маленькие пальчики с двух сторон треплют меня за щеки. Открываю глаза. Вижу два ясных, невинных ока, без единого признака сонливости.
- Что ли ты глумишься надо мной, голуба моя? Время два часа ночи. Все давно спят. А ты что сейчас делаешь?
- Я!? Тебя люблу…
Что на это ответишь? Обезоруженная - лежу на лопатках!
Теперь, когда у меня появляется какой-либо раздражитель, я говорю себе: «Спокойно, Ипполит, быть может, так выражается их «люблу»…
Дети часто являются поставщиками крылатых выражений. Если членов моей семьи спросить: «Какой у вас любимый овощ?», ответ будет: «Ленин». Так говорила когда-то моя маленькая дочка: «Ленин - это наш любимый овощ!». Слово «вождь» она просто не выговаривала.
Пословица «И Москва не сразу строилось» тоже приобрела свое, чисто местечковое значение, оттого, что мой племянник - первоклашка однажды радостно объявил:
- Меня учительница сегодня похвалила!
- Как же она тебя похвалила?
- Она посмотрела на мои прописи и сказала: «Ну что, Саша, и Москва не сразу строилась».
Слово «жертва» у нас вызывает улыбку с тех пор, как младшая внучка, увидев меня, изрекла: «О! Я, кажется, нашла свою жертву. Сейчас буду её обнимать!»
Её же опус: «Я ненавижу ездить на море, потому что не хочу оттуда возвращаться».
И еще:
- Бабуля, я нарисовала карту сокровищ.
- Что же на ней нарисовано?
- Видишь кружок? Это я сижу на кухне за столом. Дальше идут стрелки. Это я вышла из кухни, прошла по коридору , зашла в спальню. Видишь квадрат, а на нем кружочек? Это кровать, а на ней лежишь ты – моя драгоценность.
А старшая внучка, когда ещё ходила в ясли, озадачила всех тем, что когда спрашивали, как её фамилия, она отвечала: «Смирнова - Горшок». Откуда взялось такое разветвление рода в части Горшок? Всё прояснилась, когда однажды мама пришла забирать дочку из садика и услышала командирский голос нянечки: «Смирнова – горшок, Петрова - руки мыть». Мы до сих пор, бывает, величаем её двойной фамилией.
Как-то читали книжку про животных и их повадки. Старшая внучка называет животных, нарисованных на картинках, а младшая изображает из себя то тигра, то мышку…
Старшая говорит: «Осталось двое животных – хорёк и опоссум. Я даже боюсь предположить, что она сейчас будет делать…»
Однажды в магазине был подслушан такой разговор:
- Мама, я хочу пить, купи мне сок!
- Жажду лучше всего утоляет не сок, а вода.
- А я хочу утолить жажду сока!
С тех пор некоторые члены нашей семьи желают утолить «жажду пива».
ЗУБНЫЕ ИСТОРИИ
Как-то однажды с утра не заладилось. А вчера был такой хороший день! Столько всяких дел легко переделала. Даже такие нудные мелочи, как сделать рентгеновский снимок челюсти для завтрашнего посещения дантиста или отправить письмо в налоговую инспекцию прошли, как говорят автомобилисты, по «зеленому коридору»!
Сегодня же утром пришла к тому самому дантисту и не обнаружила в сумке рентгеновский снимок... Поскольку я дома сумку не открывала, остался один вариант - выложила снимок автоматически на работе… Ругая себя на чём свет стоит, возвращаюсь на работу. Захожу в кабинет, там звонит телефон. Снимаю трубку – меня хочет слышать налоговый инспектор. Воистину не заладилось! Инспектор называет мое имя-отчество, потом строгим голосом задаёт вопрос, от которого я впадаю в ступор:
- Почему вы нас запугиваете!?
Фоном к вопросу в трубке идет коллективное «ржание». От такого сочетания речи и звуков мои мозги закипают.
- Что значит «я вас запугиваю»? - пугаюсь я.
- А зачем вы к протоколу разногласий снимок зубов приложили?
И до того, как обсудить рабочие моменты, я и «строгий голос» долго с двух сторон хохочем в трубку. От моего вопроса к инспектору и последующей реакции на ответ в ступор впадают мои сослуживцы…
Позже любое действие, связанное с рентгеном челюсти, в коллективе сопровождается вопросом: «Кого сегодня запугивать будем?»
И еще одному фразеологизму помог возникнуть мой больной зуб. Заболел он как-то не вовремя – в предновогодней суете. В нашем учреждении культуры это время называли «путиной», так как косяками шли новогодние мероприятия: детские спектакли и утренники с Дедом Морозом и Снегурочкой, взрослые корпоративы с ди-джеем и стриптизёрами, заезжие гастролеры с предновогодним чесом, ёлочные ярмарки…
И вот после этой суеты, посетив стоматолога, вышла я на тихую улочку. В синих сумерках уходящего дня, через густую пелену снежных хлопьев проглядывали, как мираж, золотые купола. Зазвонил колокол. Я решила, что на работу мне возвращаться нет смысла. Пойду-ка я лучше поговорю с Богом. Зашла в церковь. Запах ладана, мерцающие свечи, смиренные прихожане. Колокола замолкли, и в храме воцарилась звенящая тишина.
В это время, будь он неладен, у меня зазвонил телефон. Я стала судорожно жать на кнопки, чтобы выключить звук, но, по закону подлости, включила абонента, и на самую громкость.
Как из преисподней, прогремел голос: «Наталья Борисовна, вы стриптизёрам деньги не оставили!»
Надо было видеть лица молящихся, дружно повернувшиеся в мою сторону. Из смиренной прихожанки я в одно мгновение превратилась в исчадие ада. Посрамлённая злостная неплательщица сомнительных услуг метнулась к выходу, а затем потрусила на работу.
История быстро ушла в народ. В последующие предновогодия только ленивый не спрашивал у меня, оставила ли я деньгу стриптизёру.
КИНО И НЕМЦЫ
Как-то раз у нас в школе ставили спектакль про войну. Роль главной героини - партизанки Зои - в жёстком отборе досталась шестикласснице Люде. Играть в массовке партизан уговорили трёх мальчишек помладше. В злодеев - «фрицев» вынужденно переодели двух конкурсанток, проигравших место на главную роль. Однако изображать главного палача – расстрельщика партизан - не согласился никто. Спектакль оказался под угрозой срыва. Перфекционистка Люда-Зоя не могла допустить срыва своего дебютного триумфа. Включив в арсенал аргументации всё - от дамских штучек до гарантий оглушительной славы и слёз, она втянула-таки моего брата Колю в творческий процесс. Мой братик в те времена к дамским штучкам был еще безнадёжно глух, и слава Смоктуновского его не волновала до конца жизни. Но мальчиком он был добрым, и слёзы артистки сделали своё дело. Голубоглазо улыбающийся, долговязый, нескладный подросток мало подходил на роль изверга, но выбирать не приходилось.
Коля каждый раз глубоко вздыхал, собираясь на очередную репетицию.
Настал день премьеры. В большом холе соорудили импровизированную сцену и зрительный зал. Вся школа притихла у подмостков. Ответственной за дисциплину в этот день была учительница биологии и географии с устойчивым псевдонимом Селёдка - сухопарая внешне и с таким же характером дама. Все знали, что у нее не забалуешь!
Люда – Зоя исполняла свою роль ответственно и страстно, как и всё, что она когда -либо делала. Спектакль тёк по законам жанра от пролога к кульминации. И вот настал момент, когда в пыточную должен был зайти главный изверг. Коля старался.
Он стремительно, как его учили, вошёл и застыл в решительной позе на авансцене. Костюм офицера вермахта, изготовленный школьными мастерицами, сидел на нём как-то неубедительно. Рукава пиджака заканчивались чуть ниже локтя, фуражка со свастикой сбилась набекрень. Раздались первые смешки. Зоя взглянула на своего мучителя с неподдельным гневом.
- Сидоров! – выкрикнул кто-то из зала нашу самую не нордическую в мире фамилию.
Правый угол засмеялся сильнее. Селёдка, сидящая в ряду, что передо мной, стала «шикать» на окружающих, но плечи её почему-то тряслись. Слева от меня «хрюкала» математичка.
Немецкий изверг втянул плечи и виновато улыбнулся. Затем взглянул на багровую (наверное от пыток) партизанку и вытянул руку с указующим перстом в её сторону. Рукав пиджака скользнул выше локтя. Далее фашист произнес с интонацией кота Леопольда, забывшего выпить «озверин»:
- Застрелить!
Теперь уже грохнул весь зал. Смеялись до слёз. У меня тоже бежали слёзы. Только не знаю, от чего больше: с одной стороны, правда, было очень смешно, а с другой - жалко свою родную кровиночку. Вышедший на шум директор тоже смеялся и не пытался никого остановить.
Но что были наши слезы по сравнению с горькой искренней слезой Люды - Зои. А зритель - он искренность чувствует всегда. Аплодисменты в её адрес на поклонах были столь же оглушительны, как недавний смех. Премьерный триумф состоялся - и это факт! Но это был не единственный факт сегодняшнего дня. Что ещё? Учебно-педагогический состав школы с удивлением обнаружил, что, оказывается, селёдки умеют смеяться.
Сейчас, когда я слышу расхожее выражение «Ну, кино и немцы!», у меня в памяти всплывает эта история.
***
И это пока что всё, что всплыло у меня в памяти. А с вами, дорогие читатели, случались крылатые истории? Поделитесь, и серия крылатых рассказов продолжится.