Детки бывают разные: с усами, с когтями, с хвостами. Бывают детки с иголками. Но все они нуждаются в любви и заботе, все нуждаются в маме…
Она шла тихо, осторожно переставляя лапы и принюхиваясь. Странный запах шёл откуда-то сбоку, из тех кустов, где вчера слышался подозрительный шум и шорох. Шаг, ещё шаг. Запах усилился. Какие неприятные ноты – острые, неживые! Она опустила голову и внезапно уткнулась носом в шкурку ежа – окровавленную, засыпанную листьями. Огляделась: видимо, ночью здесь кто-то изрядно полакомился: внутреннюю, мягкую часть разорвали и съели, оставив лишь то, с чем не смогли бы справиться ни одни зубы, – колючие иглы.
Она постояла, раздумывая, и уже хотела уйти, но услыхала что-то ещё: то ли шуршание, то ли звук. Ах, как любопытно! Но не лучше ли покинуть это неприятное место? Нет, нужно узнать…
Мягко вдыхая воздух, двинулась дальше. И обнаружила гнездо, уютно устроенное прямо среди корней деревьев. А в нём – целый выводок очень необычных существ, крохотных, голеньких, розовых. Они не пищали, а ползали по гнезду и искали мать. При этом их мордочки тыкались одна в другую, а малюсенькие рты тщетно разевались, пытаясь найти аппетитный сосочек. Но не было. Ни матери, ни её молока здесь не было.
«Ежиха! – догадалась она. – Мёртвая шкурка – это и есть их мать».
Малыши кувыркались в гнезде, и она, присмотревшись, заметила: у каждого из спинки торчали редкие, смешные иголки. Приподняв лапу, тронула их: мягкие! Да, ежи – удивительные создания. Никогда не подумала бы, что они так беззащитны. И повернулась, чтоб удалиться. Но что-то остановило, задержало её. Заставило обернуться. У них нет матери, и они беззащитны. А пахнут… Пахнут – как дети. Как все новорожденные существа. Так почему же мне не попробовать? – подумалось ей. И – легла, примостилась рядом, подгребла к себе малышей. «Там им теплее…» Прошло немного времени. Ежата притихли, вроде уснули. Но вдруг чей-то носик уткнулся в сосок и аккуратненько сжал его. Наверное, капелька молока попала в ротик, потому что ежонок задвигался, начал сосать жадно, а вслед за ним, словно почувствовав радость находки брата, и другие стали искать соски. Она блаженно закрыла глаза, вытянула лапы. Нет ничего приятнее для матери, чем кормить детей! А если сосут все вместе, дружно, то это – волшебное ощущение!
Они подросли мгновенно и уже через несколько дней начали покрываться невыносимо острыми иглами. Но её это не смущало. Приходила, ложилась и позволяла ежам ползать по своему животу, колоть лапы и хвост. Только голову поднимала: дети, ну, в самом деле, нельзя же маме в нос колючки вонзать! А потом замирала и слышала, как замирают они…
Хозяин заметил не сразу. Но разве такое утаишь? Однажды она расслабилась – и была поймана с поличным! Он подошёл неслышно – и остолбенел.
– Муся, – сказал, – и давно ты ежей выкармливаешь?
Кинулся в дом, коробку какую-то притащил и всех малышей – нет, не в речку. В кухню перенёс, в самый сухой уголок, устроил гнездо из старого одеяла и стал с умилением наблюдать.
– Как же так? – приговаривал. – Они же ежи, а ты – кошка. Как это может быть?!
«Что я могу ответить? – думала Муся. – Детки бывают разные. И с хвостами, и с когтями, и с иголками. Но если они остались без мамы, значит, мамой буду я!»