У моей бабушки в сенях чулан был, вместо холодильника, вот у нее
там все и хранилось. Помню и мука, и масло в крынке, и яички в корзинке.
А, в кухне, стояла горка, у печи за шторкой. На полу у печки
по другую сторону от шторки - самовар. В горнице большой - стол да лавка.
Над столом, почти под потолком, полочка с иконкой и лампадкой, в другом
углу кровать деревянная с бортами, с матрацем соломой набитый, которая
ужасно кололась, лоскутным одеялом покрытая, подушки с пером куриным.
От стола, на коем лампа керосиновая была, к двери дорожка лежала, пестрая
самотканая, да сундук огромный кованный рядом с кроватью стоял. На стене ходики
тикали, гирьками журчали, вот и все убранство крестьянское.
Для детворы, что на печи сидела, да во все глаза глядела - сказочная пора.
В печи - чугунок с похлебкой, да каша пшенная, пироги с картошкой и луком
зеленым, караваи на поду, да хлеба в плошках, яблоки, морковь и свекла печеные.
У домов не было замков, щепочкой на щеколду дверь запиралась, когда в поле, да на
усад отправлялись, или скотину в стадо провожали, да из стада встречали, в лес
когда по грибы, да по ягоды шли, на речку за рыбой, да за хворостом в лес, не
боялись за деньги, их не платили, за трудодни трудились, да урожаем делились.