Ох и тяжёлые времена настали. Даже еда, и та стала прыткой и невкусной. Вот на днях, возвращаясь домой по дороге, поймал еду только с четвёртого раза. Да и то только потому, что она вялая была. Как потом оказалось она была ещё колючей и жёсткой. Чуть зубы об неё не поломал. Не буду больше ловить этих, как их там ... лунтиков что ли? Ах да! Латниками они называются. Да и всё равно, на обед они
не годятся.
Только к вечеру набрёл на более-менее хлебное место. Так и тут не обошлось без проблем. Еду пришлось выковыривать из прочной такой скорлупы. А вокруг бегали, суетились человечишки, пытались что-то сделать. Но куда им!
Вернулся домой только к вечеру. Увязался было за мной какой-то ряженый в женском платье и с неприятным запахом. Но быстро отстал.
Сижу я значит, ужин готовлю. Стараюсь, с утра потому что не емши. А эти
смешные людишки забегают и давай горланить! Да если бы просто накричали на меня!
Так нет! Тыкают в меня какими то нелепыми палками. Думал дрова предлагают
наперебой купить, хвалятся. Отобрал всё, поглядел - негодные дрова принесли, железом все попорченное. Разве только как зубочистки использовать. Стал выгонять их, чего им, гостям непрошеным, здесь толпиться.
Уже почти выгнал, гляжу, мужик какой - то в платье голосит громче всех на распев. Колотит себя по голове, плечам и животу и поёт. Скоморох поди ж таки Смешно. И одет подходяще. Только надо поярче бы, не в чёрное а в цветное платье нарядится. Постоял, посмотрел. Сначала потешился, а потом скучно стало, однообразно. Да и слов не разобрать. Но ничего, мужик исправился. Стал какой-то дымящийся головешкой мотать и водой брызгаться. И вот тут меня смех разобрал. А когда остальные мужики стали о немытый пол лбами стучать и по лбу и телу стучать пальцами - расхохотался не на шутку. Чую, сейчас лопну от смеха, а остановиться не могу ...
Пепел медленно и неохотно оседал на грязный пол пещеры. Трясущемися руками отец Мифодий наложил на себя крёстное знамение. Сильна, ой сильна оказалась нежить. Не смогли её остановить мужики, да и молитвы сковывали едва-едва. Лишь от святой воды чудовище и сгинуло. Мифодий оглянулся на стонущих и приходящих в себя мужиков. Перекрестился. Пусть и дальше думают что Господь всемогущ.