- Ай, - Рунная Пушка рухнула на колени, - ещё одно такое попадание и нам конец, сама не знаю, как уцелели!
- Как всегда, бабушка обо всём позаботилась! – и вот явился портал, и вышла из него почти точная копия нашей леид Толады, только спина её оказалась сутулой, волосы поседели совсем, лицо избороздили морщины. Мы с Богедой зажмурилась, всё происходящее казалось сном или бредом, любой с ума сойдёт.
Свин Мэто взревел, понёсся на новоприбывшую, только волшебница исчезла и явилась в ином месте.
- Так, моя более ранняя версия, поддерживай барьер, не хватало ещё, чтобы наша бедная Лэло пострадала, я не потеряю её второй раз, - седая чародейка скрипнула зубами, - а ты, внученька, отвлеки ка безумную копию папочки, мне надо кое-что сделать.
- И что же ты задумала? – уточнила наша молодая матушка.
- Запру истинное могущество Рафа внутри его разума, пока он всю вселенную не уничтожил, - кивнула альтернативная Толада.
- А как же избранный будет сражаться с Миканэ? – не сдавалась мама.
- Если не сделать, как я говорю, не останется ничего из того, что следует защищать, да и Тёмный Властелин не уцелеет! – отмахнулась старушка, взмахнула рукой и новая парочка взрывных штук, развернулись и устремились к своему создателю.
- Не волнуйтесь, - Пушка скрипнула зубами, - если выживу в схватке со своим Миканэ, вернусь сюда и добью вашего. Обойдёмся без этого параноика. Помолитесь за меня, прошу!
И вот храбрая девушка выскочила из-под барьера, завращались сегменты на её наручах, соответствующие руны выстроились в одну строчку, образовав заклятье, и вот из волшебных деталей доспеха ударили две струи пламени, прямо в кабана, которому контратака чародейки не причинила ни малейшего вреда. Мы бросились следом за своим – не своим ребёнком, позабыв, что безоружна. Как позволить девочке рисковать собой, пока сидим в стороне? Только вот матушка схватила за плечи, назад оттащила.
- Куда тебя несёт, бедная моя? – простонала Толада, - у этих двоих силы примерно поровну, могут ратиться сколько угодно, третий же, без защиты магической сгинет. И на татуировки надежда слабая, далеко не всё тело покрывают, сгоришь, как бабочка в пламени свечи.
- Там наше дитятко! – простонали мы.
- Знаю, всё знаю, думаешь, моё сердечко не разрывается на части от боли, – волшебница прижала нас к груди, - внучку жалко необычайно, но что поделаешь, Мэто РАФ таков, причиняет боль и себе и другим.
- По крайней мере, он нас любит, - мы тихо вздохнули, - раз взревновал так, что окончательно сошёл с ума. Плюс, наконец-то, сумели отыскать его уязвимое место и вонзили в него кинжал нашей мести, за всё ответит! Господин нам будет так благодарен за проделанную работу. Все жертвы не напрасны окажутся.
- Бедная малышка, что с тобой содеял избранный, - застонала Толада, - и ведь даже покарать его не могу, судьба целого измерения в руках безумного!!!
А меж тем, началась схватка, которую никак иначе, как «ужасной» и не назвать. Два чародея – отец и дочь атаковали друг друга всем, чем могли, планета буквально содрогалась, как не распалась на части, не взорвалась, не знаю. Вторая волшебница, настоящая бабушка Пушки, кружила вокруг поединщиков, выкрикивала какие-то заклятья, чертила символы, пытаясь хоть как-то скрепить распадающееся, одновременно, накладывая запирающие чары. И вот, когда прошла, казалось, вечность, Свирепый Вепрь Разрушения придумал способ, как разделаться с противницей, отправились в полёт очередные стрелы (Мы так поняли, заклятье матушки, ограничивавшее арбалет, на монстра не действовало), ударили в наручи нашей дочки, миг и оружие из стального превратилось в тряпочное, обвисло бессильно. Налетело чудовище на бедную девушку, удар и взвилось в воздух тело, упало на землю, покатилось и замерло.
- Не-е-ет!!! – завопили мы, оттолкнули маму, кинулись к раненой, позабыв обо всём, закрыли своим телом, завопили, грозя кулачками гиганту, - ты, не тронешь нашего ребёнка,
монстр, не смей и приближаться!
А тварь кошмарная, чернее ночи в несколько прыжков преодолело расстояние, что нас разделяло, нависло грозно, подобно дождевой тучи, с клыков капала пена, глаза горели адским пламенем.
- Стой! – наша матушка перенеслась, закрыла уже нас, троих, - тебе придётся и меня убить, мерзкое порождение изначальной тьмы.
Миг и накрыл нас барьер магический. Свин хрюкнул презрительно, развернулся и обрушил кувалду на преграду. Зазвенела она, но выдержала, от второго удара трещины пошли. Вот ещё один взмах.
- Попался! – послышался голос бабушки Рунной Пушки.
Вокруг Мэто возник круг, в который вписаны были ещё двенадцать, в каждом символ, пылавший голубым цветом. Кабан взревел от ярости, попытался дёрнуться, но не смог даже пошевелиться. Седая Толада принялась выкрикивать слова и вот чудовище застонало, туловище его стало прозрачным, внутри увидели знакомого толстяка, который зашатался и упал на колени, потом, боров демонический испарился, крепыш открыл рот, выплыл из него крохотный чёрный шарик, внутри которого плавал кошмарный Вепрь, устремился к нашей доченьке, (бедняжка всё ещё была без сознания), вплыл в её открытый ротик.
- Ох, - обе чародейки опустились на землю, - кажется, получилось.
- Девочка наша! – мы кинулись к рыженькой, обняли её, покрыли щёчки поцелуями.
- Не волнуйся, милая, - благодетельница из параллельного мира слабо улыбнулась, - ребёнка Мэто Рафа не убить каким-то там тычком, живучая порода, сейчас немного придём в себя, исцелим и заберём обратно. Увы, всё вышло совсем не так, как планировалось, но, всё же рыжик стала намного сильнее, обрела помимо могучей силу отца и частицу его магической мощи. Теперь-то Миканэ мало не покажется!
Над почерневшей безжизненной пустыней показался первый лучик света.
- Ночь заветная прошла, - простонали мы, - знать, не дано родить ребёнка от избранного! Не видать нам нашей рыженькой, отрады очей.
- Может, это и к лучшему, - наша настоящая матушка скрипнула зубами, - кто знает, не унаследовала ли бедняжка безумие своего родителя?
- Надо бы и над этим жирным поработать, - седая Толада пнула ногой потерявшего сознания нашего соратника, - внушим ему, что всё произошедшее, не более чем дурной сон, а то, кто знает, чего ещё удумает? Надо же, и в страшном сне не могло привидеться, что наш Мэто, отважный рыцарь без страха и упрёка, благородный и могучий герой, которого в каждой деревне или городе, встречали восторженными криками и цветами, может быть ТАКИМ.
- Однако, твой вариант Рафа проиграл, - мама горько ухмыльнулась, - видишь, какие из нас вышли скверные Защитницы Олама. Умудрились найти самого бездарного и отвратительного избранного во всех измерениях. Теперь вся надежда только на рыжика.
Пушка застонала и с трудом разлепила глаза.
- Очнулась! – воскликнули мы, - какое счастье, ну, скажи мамочке, где больно?
- Легче сказать, что у меня не болит, - воительница рассмеялась, но тут же закашлялась, - а папашка у меня молодец, уж если ударит, так ударит. Хорошо я попалась, человек бы не выжил!
Мы тихо застонали, узнав одну из поговорок Мэто. А девочка-то от нас лишь облик взяла, характером в родителя, даже шуточки такие же дуратские.
- Работы море, - бабушка Пушки поднялась, - восстановить всё разрушенное, извиниться перед нимфами, уф, прямо как после дня рождения внучки, помнится, ей двенадцать исполнилось, расшалилась в тот день не на шутку.
- И начни вот с этого, - наша дочка подняла свои мягкие наручи, - без артефактов, я буквально как без рук, даже спины не почесать, не то, что врагу ноги переломать, или монстра обратно в нору загнать.
Нашим мамам пришлось немало времени и сил затратить, но, в конце концов, поляна, как окружающий мир, приняли свой прежний облик, будто и не было эпической битвы и вспышки ярости избранного.
- Ну, не напрасно затеяли афёру, - наша девочка подмигнула, - и не мечтала увидеть своих
родителей, или хоть двойников их.
Мы кинулись к доченьке, обняли, разрыдались и никак не хотели отпускать. Толады, которые и сами выглядели не лучшим образом, не без труда вырвали ребёнка из объятий.
- Не бойся, мамочка, - рыженькая шмыгнула носом, - если выживу, вернусь к тебе обязательно, всё одно восстановить родной мир, уничтоженный Тёмным Властелином, физически невозможно, а жить где-то надо. В том же измерении, в котором выросла, никто особенно не ждёт, бабушку с собой заберу, так что, потерпи, расстаёмся недолго. И с папой будь построже, не позволяй буянить. Передай, не уймётся, приду и затолкаю ему кувалду в такое место, куда никогда не проникают лучи солнечные.
- Прекрати, - мы погрозили пальцем шалунье, - нельзя даже и думать так, не то, что говорить. Он ведь твой потенциальный отец, просто приболел немного. Его пожалеть надо.
- Вот и пожалею, сниму ремень, год сидеть не сможет и спать придётся на животе, - дочурка подмигнула.
И вот ушли они, бабушка и внучка, оставив нас совсем одних. И осознали мы весь ужас одиночества, будто и из, и без того израненного сердца вырвали два кусочка, очень важных. Но, что делать, кроме как корчиться в муках, моля жестокие небеса о смерти, как о милости?
- Прости, доченька, - мама судорожно вздохнула, - сегодня так вымоталась, не знаю, когда смогу в следующий раз появиться. Ты сумеешь продержаться до этого мига, ещё будет время наплакаться. Одно радует, наконец-то смогла облегчить душу и раскрыла тайну.
- Скажи, неужели олам наш для тля тебя важнее оказался родной дочери, – тихо спросили мы, - настолько, что бросили один раз в монастыре, а после на милость безумца?
- Не говори глупостей, - чародейка прикусила нижнюю губу, - разумеется, дороже тебя, существа нет. Я же, всё время была рядом или очень близко. Однако, если Миканэ победит, где бы ты жила? Неужели ты, всегда верная догу не понимаешь моего положения? Не говоря о том, что Мэто, он же, на самом деле, другой. Ты слышала. Мог быть и любящим, и нежным, и величественным, настоящим мужчиной, достойным тебя. И дочка, у вас, какая получилась замечательная. Просто, в какой-то момент, всё пошло совсем не так, как мнилось. Или наоборот, не знаю. Неужели не простишь ты совою мать – неудачницу? Видишь, и малышку свою не сумела воспитать, подарить ей радости, и вселенную не спасла.
- Разве можем мы сердиться на тебя? – мы кинулись к матушке, обняли её, - нам так плохо, если лишимся последней поддержки, просто умрём. Господин Миканэ, он ведь нас не любит, как ты, просто использует в своих целях.
- К моему стыду, не так мы с ним сильно и отличаемся, - благодетельница покачала головой, - разве что цели противоположны. Ну, потерпи бедная ещё чуточку, обещаю, всё наладится, будешь вспоминать эти годы как что-то незначительное. А захочешь, совсем память сотру, перепишу воспоминания заново.
- Нет – нет, - ужаснулись мы, - не желаем ничего забывать! Как отказаться от части жизни, от пережитого, пускай и негативного, но опыта?
- Ладно, поговорим об этом позже, - волшебница поцеловала нас в левую щёчку, а после и в правую.
- Так, с утра уже все ревут и целуются, - послышался голос Рафа, - я что-то пропустил?