Было это в конце 60-х годов прошлого века. Даже не верится, что так звучит время моей молодости-прошлый век. Мы находились в Николаеве, ныне принадлежащем Украине. Наш экипаж принимал от судостроителей новый корабль.
Как-то ко мне подошёл старпом корабля и сказал, что у него второй день в самоволке оказался молодой матрос из подчинённой боцманской команды. Скорее всего, беглец находится у родителей, проживающих в селе под Одессой. Он не видел их год, проходя службу на Северном флоте, откуда до родного села тысячи километров, а сейчас оно оказалось под самым боком.
Поскольку в силу большой занятости корабельной службой старпом не мог надолго отлучаться с корабля, он попросил меня съездить в то село и вернуться в тот же день обратно с матросом. Иначе, за продолжительную отлучку моряку грозил суд военного трибунала, обычно приговаривающего за подобные проступки к 1-2 годам пребывания в дисциплинарном батальоне. Причём, годы в дисбате не засчитывались в 3-х летний срок военной службы на флоте. А отрабатывать наказание пришлось бы на Керченских каменоломнях, где располагался дисбат.
Наш корабль приписан к Северному флоту, потому о грубых нарушениях дисциплины
мы обязаны докладывать не только старшему морскому начальнику Николаева, но и на Север. Такого рода нарушения грозили взысканием как самому виновнику, так и его непосредственному начальнику, т.е. в данном случае старпому, который мог быть задержан в продвижении по службе и т.п.
Офицеру хотелось бы не выносить сор из избы, а ограничиться наказанием, которое властен был объявить сам старпом согласно Корабельному уставу. Речь могла идти о тридцати сутках без берега(матрос не мог сойти с борта корабля в течение месяца) или нахождении под арестом на городской гауптвахте при военной комендатуре на срок до 10 суток.
Расстояние от Николаева до Одессы около 130 км. Добраться можно было на рейсовом автобусе, что я и сделал следующим ранним утром. В Одессе выяснилось, что автобус до требуемого села уходит с известного рынка Привоз где-то около 4-х часов пополудни.
Имея массу свободного времени, я решил хоть немного познакомиться с легендарным городом. Остановив такси, водителем которого оказался, конечно, еврей, попросил его показать наиболее известные и интересные уголки Одессы. Он с удовольствием взялся за дело экскурсовода. Мы осмотрели и памятник основателю(как считают местные жители) города, Дюку Ришелье, находящуюся рядом не менее известную Потёмкинскую лестницу, прославленную в фильме "Броненосец Потёмкин" знаменитый оперный театр, Французский бульвар, проехались по всемирно известной Дерибасовской улице. Довелось побывать и в районах Большой фонтан, Аркадия и других интересных местах, любимых горожанами и приезжими.
Увидев, что таксист несколько раз превышал допустимую скорость движения по городу и зачастую проезжал на красный свет, я спросил, не боится ли он быть оштрафованным. "Вряд ли это получится у кого,- ответил водитель,- я состою в рядах добровольного общества содействия милиции, о чём говорит документ за подписью самого начальника ГАИ. Вот он- на лобовом стекле, потому ни один гаишник не рискнёт связываться со мной". Но вот когда перед нами иногда дорогу в неположенных местах или на красный свет перебегали пешеходы, водитель очень возмущался их поступками. Я заметил, что они действуют точно так же, как и он.
Но мой гид не согласился, заявив, что он общественник и точно знает, когда можно слегка нарушить правила, а пешеходы этого не хотят знать. Здесь, мол, подход двоякий, как например, считать ли мужчине русалку женщиной или рыбой: всё зависит от того, голоден ли он физически или физиологически. Наконец, за почти 15 лет вождения он ни разу не получил прокол в правах за нарушение правил. Отсюда проистекало, что таксист имел право на регулярные премиальные от таксопарка. А чтобы не загружать жену дополнительной задачей на тему, куда девать эти неожиданные для неё деньги, таксист просто не информировал супругу о них, взвалив на себя эту трудную работу. Я посмеялся над его философией. У памятника Дюку водитель отметил, что во времена царского режима Одесса считалась всё же диким краем, куда ссылали многих известных лиц. Например, Александра Пушкина за его эпиграммы на царя. Пушкин сдружился с женой губернатора края графа Воронцова, что почему-то нравилось ей, но не нравилось мужу. Вот тоже разные точки зрения на один и тот же предмет.
День был в разгаре, и после путешествия по городу я захотел посмотреть новый фильм в летнем кинотеатре недалеко от Привоза. Время окончания фильма позволяло пешком добраться до автобусной станции. Сценка в очереди за билетами стала вторым ярким эпизодом после таксиста. Впереди меня стояли паренёк и девушка, пришедшие независимо друг от друга, а сразу за ними, передо мной - пожилая пара коренных одесситов. Пока я стоял минут пять -шесть за билетом, мы вместе со всей небольшой очередью стоявших сзади меня слушали незабываемое драматическое выступление старой еврейки.
Обращаясь к мужу и очереди, она, грассируя, восклицала: "Абгам, ведь ты же пегвый стоял! Почему сейчас ты оказался так далеко от кассы?" Видя перед ними всего 2-х человек, вся очередь вначале заулыбалась, а по мере развития ситуации перешла в хохот. Обаятельный внешне и, по всему, добродушнейший человек, её муж, также грассируя, отвечал: "Сага, золотце моё, когда я подошёл к закгытой кассе,
часы показали мне, что касса будет пгебывать в таком состоянии ещё более получаса. Никакой очегеди не было, и я пошёл за газетой, чтобы скоготать вгемя."-
"Боже мой!,- возопила жена, поднимая руки кверху,- но ведь ты же стоял пегвым! А тепегь оказался в самом дальнем хвосте очегеди! И вот с этим человеком я мучаюсь всю свою несчастную жизнь почти согок лет! - Ну что ты, Сагочка, нам подождать то всего тги минуты!- Люди,- воскликнула жена,- вы слышите, что он говогит? Он же совсем только что пегвым стоял, а оказался так далеко от кассы! Пгава была моя догогая мамочка и папа заодно с ней, когда сомневались в пгавильности моего выбога мужа! Мама, ты слышишь меня? Я тебя не послушалась, и вот тепегь наказана на всю мою сознательную жизнь! Нет. Надо ведь только подумать: ещё совсем близко вгемя, когда он стоял пегвым!"
Абрам уже приобрёл-таки билеты и стал отходить от кассы, но стенания жены и разоблачения его недостойного поведения продолжались. Мы хохотали до упаду. И уже чуть слышно доносились жалобы его жены на свою загубленную жизнь.
Ещё одним запомнившимся моментом встречи с одесскими реалиями стала посадка на автобус. Глядя на натиск толпы к подошедшей машине, сразу вспомнил виденные в ряде документальных фильмов картины посадки пассажиров на подошедшие поезда в революционные 1917-1918 годы. Там люди также лезли через двери, открытые окна вагонов и даже размещались на крышах поезда. Последнего, правда, в нашем случае не наблюдалось. Цивилизация частично всё-таки прошлась и по одесскому Привозу.
Внутри салона нас набилось буквально, как селёдки в бочке. Я оказался недалеко от задней двери, занесённый в автобус подпиравшей сзади толпой желающих забраться в него. Внутри двигаться, казалось мне, уже совершенно невозможно. Но я ошибался. Почти перед отправлением через заднюю дверь салона внутрь умудрился пролезть инвалид на 2-х костылях и без ноги по колено. Он нахально расталкивал набившихся в автобус людей, держа костыли в одной руке, а вторую вытянул для нагло требуемого подаяния. Как ему удавалось перемещаться, не представляю. Видимо, во время выдоха стоявших перед ним лиц образовывалась маленькая пустота, в которую тот устремлялся.
В конце- концов, инвалиду удалось добраться до передней, уже закрытой, двери и заставить водителя открыть её, выбравшись на волю. Не знаю, удалось ли ему собрать какую-либо дань, но никто особенно громко не возмущался его походом.
Водитель стал закрывать двери и тут в заднюю дверь каким-то чудом напором лезущих людей в салон затолкнуло дородную девицу. За ней с трудом закрылась дверь, но стоять вошедшей пришлось в очень неловкой позе на порожке тамбура, повернув голову набок из-за отсутствия пространства и упираясь щекой в широкий зад крупногабаритной селянки.
Я был лицом в сторону последней затиснутой в автобус и решил проверить, можно ли стоять с поджатыми ногами. Получилось. Тела прижавшихся ко мне соседей не позволяли спуститься к полу автобуса. Тут девушка, не имея возможности хоть как-то изменить положение своей головы, громко прокричала: "Титко! - "Що?- спросила та. Девушка продолжила, делая ударение на первом слоге второго слова: "Убери сраку!"
Все, кто стоял рядом, грохнули от смеха. А так как внутреннее пространство, точнее его отсутствие, не позволяло никому из пассажиров даже сдвинуться, бедной девушке, продолжавшей взывать к своей упёртой соседке, пришлось терпеть минут пятнадцать, до первой остановки, где вышло некоторое количество пассажиров и высвободило слегка кубатуру салона.
Ну а я благополучно доехал до села. Остановка оказалась рядом с нужным домом. Там я и застал за столом семью бегуна и его самого. "Сбежал, чертяка?"- сразу понял его отец. Я кивнул и предложил заканчивать обед, чтобы с первым автобусом двинуться в обратную дорогу на корабль. Рассказав всем присутствующим, что ждёт матроса, если он задержится дома до следующего дня, я вышел с ним. К вечеру мы прибыли на корабль.
Ещё одну историю об этом славном городе поведал мне мой друг Юрий. Он приехал в Одессу из Ленинграда. В тот период в Ленинграде случались перебои с сахаром. А тут он увидел шедшую навстречу женщину с авоськами, в которых видны были бумажные пакеты с пилёным сахаром. Юра спросил, где это она отоварилась. Узнав, что следует пройти три квартала и свернуть к булочной, где и спросить сахар, он двинул по указанному маршруту. Действительно, через три квартала Юра обнаружил магазин и зашёл в него. Юру, правда, несколько удивило, что сахар продают не в магазине с бакалеей, как обычно, а в булочной, на витринах которой лежали только хлебобулочные изделия.
Он всё же спросил, можно ли купить сахара. Одна из продавщиц, упитанная представительница коренного населения, спросила, а откуда ему известно, что в булочной может быть сахар. Юра честно ответил, что приехал из Ленинграда, где сейчас временные трудности с этим продуктом, и что он никогда бы не догадался искать его в их булочной, если бы не встретившаяся за три квартала отсюда женщина с пакетами этой ценной глюкозы.
Тогда продавец обратилась к своей товарке: "Роза, ты только послушай! Человек только что прибыл из геройского Ленинграда и прямиком целых три квартала специально шёл к нам за глюкозой!" Затем она обратилась к Юре: "А вы были в вашем городе в период фашистской блокады?"- "Да,-ответствовал Юра,- я до весны 1943 года пробыл там с моей бабушкой, которую также звали Розой". Внешне Юра был похож на основную национальную прослойку жителей Одессы и его ответ произвёл благоприятное впечатление. Тогда продавец сказала: "Роза, дай-таки этому молодому человеку полноценную порцию сахара! Он её заслуживает, преодолев такое расстояние. Отпусти ему все четыре требуемые килограммы без промедления!"
Таким образом, Юре удалось порадовать своих родителей, с которыми он жил, не будучи пока женатым.
Поставлю, пожалуй, точку на этом. Вот ведь какой удивительный город, Одесса. Человек побывал в нём всего несколько часов, а впечатлений и воспоминаний - на всю жизнь!