Пятое августа 2017 года
Утром, едва я стала подавать первые признаки жизни, в комнату тихонько постучала и незамедлительно нырнула в дверной проём Влада в своём абрикосовом, лёгком, батистово-кружевном пеньюаре.
- Доброе утро! Как самочувствие после вчерашней эйфории?
- Радоваться особо нечему, - ломка, как у наркомана со стажем, - кисло усмехнулась я, с трудом скрывая желание застонать.
- А что, имеются такие знакомые или чисто теоретические предположения?
- Какие там знакомые?! Если тебе мама будет твердить изо дня в день, что самое страшное - это бессмысленный риск жизнью ради всплеска адреналина или же дурацких понтов перед кем бы то ни было и ещё употребление наркотиков, а заодно "незаметно" подсовывать "Википедию" и медицинские справочники определённой направленности, то скоро сама начнёшь читать лекции о вреде наркомании или научишься снимать ломку завзятым наркоманам.
- Вот как! Ну тогда на зарядку и в душ! А ещё бы неплохо ножки помассировать, чтобы разогнать накопившуюся в мышцах молочную кислоту.
- Сплошные специалисты вокруг! А может сразу в тренировочный зал? Да я на ноги встать не могу, а тебе хиханьки!
- В таких случаях Анатолий Михайлович, наш преподаватель физкультуры, старательно гонял нас по стадиону и тихо злорадствовал, глядя на то, как мы уродуемся. А на следующий день носились так, будто заново на свет родились.
- Методика вашего учителя из разряда садистских, я уж лучше проведу весь день не выходя из квартиры.
- Как знаешь! У меня план расписан на весь день и даже на вечер.
Ещё накануне тётя Аля выставила на кухонный разделочный стол ячейку яиц, пару килограммов сахара, большую упаковку сливочного масла, ёмкость с мукой и затеяла целую кастрюлю теста. Затем принесла три сковородки для фигурной выпечки.
- Вот это у вас аппетиты! Здесь же на целый колхоз хватит!
Тётя Аля усмехнулась: "Так для целого колхоза и требуется, а ещё для нас с вами."
- Нет, я пас! Выпечкой не увлекаюсь.
- Так ты не увлекаешься промышленной выпечкой, а домашние вкусняшки всем по нраву!
И она, разогрев на газовой плите первую сковородку, состоявшую из двух, скреплённых между собой половинок, влила в нижнюю тесто сметанной консистенции, прикрыла сверху второй частью, крепко придавила их между собой и таким примитивным образом начала выпекать орешки, вернее печеньки, похожие на ореховую скорлупу. Использовав примерно треть теста, поменяла форму и продолжила печь уже грибочки. Оставшуюся треть использовала для шишек. Причём, работала споро, привычно и ловко, и со стороны виделось, что с выполняемой ею занятием женщина была хорошо знакома, делала это не впервой.
Когда выпечка остыла, тётя попросила нас с Владой тщательно вымыть руки и помочь ей наполнить половинки сладкой начинкой. Пока я обрезала с фигурок излишки поджаренного теста, делая их ровненькими и аккуратными, Влада последовательно из трёх гастрономических ёмкостей наполняла приготовленными заранее смесями каждую из половинок и попарно их соединяла. Причём, в серединку каждого орешка не забывала вставить четвертинку настоящего грецкого ореха.
- Столько съесть, можно лопнуть! - не удержалась я от шутливого ехидного замечания. - Или у вас подпольный домашний цех и мне нужно хранить в тайне, чем мы занимаемся?
- Конечно же тут пахнет криминалом! - отозвался появившийся на кухне дядя Семён. - И так вкусно пахнет, что даже я не удержался! Прошу насыпать вашей ореховой скорлупы, можно и бракованной, и поделиться начинкой с молотыми орехами и грушёвым вареньем. А также налейте самую большую чашку горячего чая. Люблю по-беличьи щёлкать орешки! - в предвкушении знакомой трапезы довольно улыбнулся и исчез в гостиной вместе с наполненной доверху посудой. Участия в производственном процессе дядя Семён не принимал.
Тем временем тётя в разных мисках растопила коричневый и белый шоколад, и поочерёдно стала окунать шляпки грибов в тёмную, а кончики ножек в белую жидкую массу, попутно посыпая белые краешки чёрным кондитерским маком. Рукотворная красота получалась неописуемой! А какой потрясающий вкус был у этих самых орешков, грибочков и шишек! Вот уж точно по поговорке, можно было и язык проглотить!
- Тётя Аля, если бы вы жили в Москве, то с вашими способностями давно бы стали обеспеченной женщиной! - не сдержалась я от заслуженной похвалы.
- Спасибо, дорогая! А вот нам больше нравится мамочек с детками баловать. Верно, Владочка?
Влада дипломатично промолчала.
- Значит все эти хлопоты ради женщин с детьми из той гостиницы, что рядом с социальным центром? - наконец стала я приближаться к истине. - А вы вроде семейных волонтёров, помогаете униженным и оскорблённым?
Мама и дочь внимательно посмотрели на меня одинаково продолжительным взглядом. Что было в их глазах? Недоумение, малоприятные вопросы или же едва приметно проскользнул холодок отчуждения?
- Можно и так сказать, - наполовину согласилась тётя. - Но мы никак не настоящие волонтёры, которые помогают людям, оказавшимся в трудных жизненных ситуациях, на постоянной основе. Берёмся за дело лишь время от времени, по возможности. Правильней было бы сказать - мы не волонтёры, а продолжатели доброй традиции. Раньше наша бабушка пекла им всякие вкусности, а когда начала хворать, мы с дочкой подхватили традицию.
- И что, у вас можно вот так запросто прийти в государственное учреждение с улицы и предложить свои услуги? А вдруг вы захотите людей отравить?
- Тоже скажешь! - возмутилась Влада. - С какой стати нам их травить?
- Ну, может, мы с вами скрытые террористы. Замаскировались на кухне и тайно подсыпаем сейчас крысиный яд в шоколадные грибочки? - не унималась я.
- С той же долей вероятности можно допустить, что и любой потенциальный покупатель в супермаркете тайком посыпает доступные продукты отравляющими веществами, - продолжала защищаться сестрёнка.
Тётя Аля разом погрустнела: "Не спорьте, девочки! Никто не застрахован от действий настоящих преступников. А гостинцы от нас принимают, потому что наша бабушка двадцать лет проработала пекарем-кондитером в одной организации с нынешним администратором социальной гостиницы. Бабуля пользуется доверием, и мы, по возможности, тоже стараемся его заслужить."
- И зачем вам сдались матери-одиночки или там проживают ваши знакомые? - всё ещё не уступало и продолжало упрямиться моё твердолобое эго.
- Наших знакомых в гостинице нет, - закончила препирательство тётя и, почему-то, посмотрев на меня с сожалением, незамедлительно покинула кухню. Мы же с Владой всё аккуратно упаковали в коробки для печенья. С трудом поместив объёмистые коробки на ночь в холодильник, разбрелись затем по комнатам и каждая занялась своими делами.
Теперь же эти коробки нужно было доставить по назначению. Ранняя прохлада испарилась вместе с предутренней росой и мне прогулка в уже известный дворик вовсе не казалось приятной. Поэтому честно сказала сестре, что чувствую себя уставшей и не хочу покидать дом.
- Тогда, если тебе интересно, то выйди на сайты Саши и Володи. Там есть что посмотреть! - многообещающе посоветовала Влада и, подхватив сумку с выпечкой, прикрыла за собой дверь.
Спустя несколько минут телефон залился любимой мелодией - это был звонок от Игоря. На сей раз, в отличии от предыдущего, он делал всё возможное, чтобы реабилитировать себя в моих глазах. Многократно извинялся за вынужденную задержку звонка, подробнейшим образом расспрашивал, как мне живётся у родственников, интересовался, где я успела побывать и что увидеть. Но самое главное - с упоением признавался в силе и неизменности нежных чувств ко мне и в том, как ему сильно меня недостаёт.
Ещё бы совсем немножко, ещё несколько ласковых, обволакивающих фраз и я почувствовала бы себя самым счастливым человеком в мире... Но тут Игорь заговорил о жене и своём новорожденном сыне. Лучше бы он этого не делал! Мелкие детали и подробности цепляли особенно болезненно и сильно. Каждое слово хлёстко било в цель.
- Ты представляешь, у Илюшки такие красивые глазки! И пальчики на руках совсем как у меня, только совсем крохотные. И он так смешно себя ведёт! Произвольно двигает ручками и ножками, живёт в каком-то собственном мире, на нас почти не реагирует!..
Мне бы порадоваться за любимого мужчину, а я ревновала его к жене и сыну. И чётко сознавала, что этот ребёнок навсегда останется его первенцем, которому он отдаст, уже безотчётно и с наслаждением отдаёт свою отцовскую любовь. И сколько бы детей у него не родилось позже, мой любимый никогда не забудет ярких впечатлений от появления на свет его самого первого продолжателя рода - своего маленького, так похожего на него сыночка. Я неуклюже скомкала конец нашей беседы и простилась первой.
Какой же неудачный выдался день! Всё тело сводило несильной, но неотступной и противной болью, а ноги при каждом движении доставляли такие страдания и муки, что я предпочитала, по возможности, вообще не вставать с дивана.
Не торопясь просмотрела вчерашние фотоснимки. Отметила для себя самые яркие и интересные, сбросила в корзину посредственные и маловыразительные, а заодно скинула на флэшку всё, что понравилось и привлекло внимание. Дублировать результат своего труда научилась после потери с жёсткого компьютерного диска абсолютно всех фоторабот из-за случайно пойманного вируса. От нечего делать решила заглянуть на сайты ребят.
И сразу же захотела провалиться сквозь землю! Вот коза выпендрёжистая! Рисовалась своей фототехникой, ползала на брюхе, бегала за каждой полудохлой бабочкой-капустницей, а на Володином сайте безукоризненно грамотно выверенные художественные фотографии такого высокого профессионального уровня, что у меня от зависти и осознания собственного позора даже зубы больно свело. И ведь ни слова не проронил, хитрец! А может просто не было желания смущать хвастливую девчонку?
Как бы то ни было, но виды Пятигорска с его окрестностями, включавшими близлежащие горы, выполненные, вероятно, с воздушного шара, а также бесподобные вечерние съёмки гигантских красочных шаров на городском озере в контрасте чёрной водной глади и сияющих огней, рискованные морские подводные съёмки, вид гордых крокусов на пористом снегу высоко в горах, высохшие и по-человечески одинокие камыши на заболоченном озёрном берегу, а также многие другие, своеобразные и незабываемые кадры, наглядно демонстрировали индивидуальный почерк фотохудожника, его теоретические знания и годами наработанные навыки и мастерство. Саша несколько уступал Володе, но гордиться и представить на суд избалованного и требовательного зрителя ему тоже было что.
Уже почти стемнело, когда позвонила Влада: "Что сидим, кого ждём? Давай, надевай майку с шортами, поедем к Бесстыжим ваннам и будем тёплым радоном лечить твои искалеченные ножки. Да полотенце не забудь. Отговорки не принимаются! Хватит себя жалеть, нечего сидеть в одиночестве беспомощной клушей! Карета подана, спускайся вниз, пожалуйста. Или же Саше с Володей вынести тебя на руках?"
Сопротивляться было бесполезно и уже через двадцать минут мы вышли из машины возле знаменитых Народных, иначе называемых Бесстыжих ванн на горе Горячей, где несмотря на позднее время, самым невообразимым образом было припарковано множество машин, доставивших к месту лечения страждущих.
Я с трудом сняла босоножки и по колено ступила в тёплую, почти горячую воду радонового источника, непринуждённо вытекающего из-под горы, нырявшего перед дорогой под асфальт, а затем снова свободно устремлявшегося вниз, под почти отвесную гору, в сторону реки Подкумок. Блаженство при этом испытала неимоверное. Острая болезненность мышц, сопровождавшая каждое неосторожное движение, вначале притупилась, а следом будто растворилась в струях волшебного источника.
- Хорошего понемножку! Принимать радон можно не более пятнадцати минут, всё что лишнее - во вред сердцу, - не могла не испортить распробованного удовольствия Влада. - Ребята, дёрните сестрёнку из лужи, а то она там и уснёт!"
Мы долго ещё стояли на самом краешке горы и любовались городом, раскинувшимся глубоко внизу и походившем на гигантскую нарядную новогоднюю ёлку, празднично украшенную сочными разноцветными огнями. И мне казалось, что недавняя душевная боль и боль физическая были не настоящими, а призрачными и фантомными, легко отступившими при проявлении настоящей дружеской поддержки.
На сердце становилось легко и беспечно, будто вовсе не существовало недавнего звонка от Игоря, с его телячьими нежностями и щенячьим восторгом, моей горестной обиды и недавнего девичьего унижения. Не зная наверняка, как это происходило, я, тем не менее, постепенно проникалась сознанием личностного освобождения от влияния прежде любимого мной мужчины. И как оказалось, это ни с чем не сравнимое чувство независимости и свободы становилось мне по нраву!
Продолжение следует.