(по мотивам реального сна)
Перед большим стеклянным зеркалом стояла девочка. Ей было не более 6 лет, и белые локоны застилали маленький лоб. Старая женщина с ножницами в руках усердно срезала локоны и щебетала, что сейчас сделает модную стрижку.
-Долго ещё? – высокий голосок девочки полнился слёз. Старуха, казалось, не слышала их и продолжала обрезать волосы.
-Ты очень давно не стриглась! Заросла, как зверь, стала! Сколько я говорила тебе – ниже плеч волосы недолжны быть. Тебе не идёт с длинными.
-Но и они были чуть ниже плеч…
Старуха намеревалась обстричь бедняжку почти полностью. Наверное, потому, что она и сама любила короткие волосы. Пышная тёмная шевелюра торчала во все стороны. На носу висели огромные очки с толстым стеклом.
-Мама…
Старая женщина вздрогнула. Кажется, даже улыбнулась. Она отчего-то всегда делала так, когда дочка её так называла.
-Ты что-то хотела?
-Спросить… Когда я смогу отправиться к бабушке Бэкке?
-Сегодня она на работе. Ты же знаешь – после – это после шести.
-Я сяду на автобус сама. Можно?
Старуха снова налилась гневом.
-Даже не смей думать об этом!
-Но тогда с бра…
-Твой брат не поведёт тебя! Он тоже маленький. Ты забыла?
-Ему уже 16…
-Как вроде бы это так много! Вас поведу я! Если Фредерик не хочет навестить Бэкку, поедешь только ты.
-Хорошо…
Девочка с грустью опустила голову. Обстриженная, теперь она больше напоминала одуванчик, чем ту златокудрую принцессу, коей была всего несколько часов назад.
-Почему ты всегда стрижешь меня так коротко?
Старушка-мать обернулась. Она уже решила оставить дочь, но теперь повременила и оглянулась.
-Лэсси! Сколько можно тебе говорить – с твоей формой лица…
-У меня обычная форма…
-…тебе идут только короткие стрижки! Всё. Я немного отдохну.
-Хорошо, мама.
В мутном огромном зеркале отразилось заплаканное личико. Большие серо-голубые глазки. Пухлые щёчки. Маленькие ручки и белое-белое платьице.
«Мама слишком строга ко мне… - размышляла девочка, изредка кидая взор на отражение, - Она строга даже в том, в чём другие дети моего возраста имеют полную свободу... Вот, к примеру, прическа, с чего она взяла, что мне идут только стрижки? Никто не говорил так. Это она выдумала… Сама… Вот бы сама стриглась. Хотя так и есть. Но я видела её фотографии… - малышка на мгновение изумилась, - Мама слишком изменилась лицом. У неё изменились даже черты лица… Если это возмо… Нет, так не бывает, я знаю. Генетически и биологические подобное явление сводится к нулю совпадений…» - она оперировала терминами и думала о наследственности с такой лёгкостью, как если бы это было просто плёвое дело. К слову, никто не знал, что у малышки есть такие познания и откуда. Она никогда не говорила ни с кем на серьёзные темы, но в мыслях была слишком глубока и откровенна.
«Сегодня я пойду к бабушке Бэкке…» - под бабушкой она имела ввиду совсем седую старушку, которая с большей вероятностью являлась бы бабушкой её маме, однако всё было не так.
«Бэкка стала очень рассеянной и часто сидит и вяжет. В это время я могу просто спокойно сидеть. Просто думать… Её, кажется, не волнует, почему я в свои шесть лет, веду себя так «правильно». Этому есть объяснение, – но мне никто не поверит… Мне кажется, что я уже взрослая. Кажется, что я что-то помню. Я никогда не учила этого, но мне кажется… такое чувство, будто некоторые вещи я получила сразу же при рождении…
И к слову о нём. Мама слишком стара. Ей уже почти 60, мне – 6, почему она родила меня так поздно? Это странно. Мне кажется, что неспроста…»
-Лэсси, ты долго? Я уже не могу ждать! Ты слишком долго собираешь…
-Иду, мама! – короткий ответ успокоил старушку. Она перестала беспокоиться.
«Мама слишком строга… - по-прежнему кружилось в мыслях девочки. – Но я знаю причину и этого явления… Она столько лет проработала в школе. Уволилась лишь за год до того, как родилась я. И папа строгий – тоже учитель. И бабушка… Странно так, неслучайное совпадение, но это правда. Наверное, и мне уготована подобная учесть… Но я не хочу. Вижу себя в ином деле…»
-Сегодня холодно, не забудь свой шарф!
Лэсси незаметно пробралась в кухню.
-Я только попью водички и… иду, иду! – под этим предлогом она посмотрела на градусник. «Снова 19 или 20! Ну почему она говорит, что холодно? Ничего подобного… Это наоборот – жарко.»
-Лэсси!
-Уже иду…
Последние мысли девочки были прерваны. Дальше последовал разговор:
-Мне сказала учительница… - начала старушка-мать, её тон был строгим, она точно добивалась этим узнать ответа. – Ты что вправду решила все заданные примеры?
-А что их решать? Там просто всё… Мы изучали состав числа девять…
-В таком случае тебе не в первый класс надо, а сразу во второй…
-Учительница так и сказала!
Мама что-то хмыкнула и, остановившись, завязала покрасивее бантик на голове Лэсс.
-Ну, во второй класс ты не пойдёшь… - точно говоря сама с собой, вслух размышляла она, стоя на остановке и дожидаясь автобуса.
-Братик не захотел идти…
-Я догадывалась! Он только в компьютере любит сидеть! Стрелять без конца и резать, убивать неповинных…
-Мама!
Автобус уже почти подошёл.
-Мы опоздаем!
Но женщина точно не слышала её.
-Ой… да, садись… - она опомнилась быстро, после стала вздыхать.
-Мам, с тобой всё хорошо?
На обвязанную бантами девочку в толстой куртке глазел почти весь автобус.
-Зачем она её так… жарко ведь, - прошептал кто-то в самом дальнем углу.
-Так это Хелен. Она умом тронулась… Ты что не знал?
Мужчина покачал головой и больше не смотрел в сторону старушки.
-Ты как неместный! О ней же весь город знает…
-Значит, теперь не весь…
***
У порога бедной однокомнатной квартиры седую женщину с ребёнком встретила ещё более седая старушка.
-Здравствуй Лэссечка! – сладко начала последняя, девочка нехотя прильнула к ней, обняла. Объятия почему-то не нравились ей, и каждый подобный жест казался девочке публичной показухой. Поэтому она каждый раз опускала глаза, чтобы не встречаться взглядом с бабушкой, да и не только с ней – каждым, кто хотел обнять или поцеловать её.
-Она сегодня у нас красавица! – начала мама.
Хелен стащила с девочки шапку и распушила короткие волосы.
-Смотри, ма!
Бэкка заулыбалась, но лишь на время, после быстро скрылась, сославшись на подгоревшую кашу.
Лэсс сбросила с себя тяжёлое розовое пальто и расправила платье, после побежала в комнату. Море игрушек стояло так же, как и в прошлый раз. Зайчики, медвежата и куклы смотрели на свою хозяйку с грустью и выглядели как-то уставши. К слову, игрушки эти были старые. У некоторых поломались усы, у кого-то потерялся глаз или рука. Например, у большой куклы Наташи потерялась рука и волосы были давно нечесаны.
-Они сегодня цифры закончили учить… На следующее занятие задали повторить фигуры и стороны света… А ещё по чтению – читать небольшие тексты, выучили букву «Р»… - подслушала девочка, стоя между дверьми и стенкой. Она часто так делала, и никто не видел её. Какая-то странная атмосфера расслабленности съедала её, а каждое новое движение напоминало ей дежавю. Это такое явление, когда всё, что происходит сейчас, кажется, уже случалось. И подчиняясь лишь ему одному, жила она уже который год. От самого первого воспоминания.
Осмысленность пришла к Лэсс раньше, чем к другим детям в её возрасте. Ещё не умев ходить, она мыслила длинными предложениями, а пред глазами постоянно возникали какие-то картинки. Эти самые сцены – игрушки, походы к бабушке или в кино, занятия в школе, друзья и споры с ними – всё это мало-помалу начинало случаться и с ней. Например, в следующем году Лэсс должна была поступить в школу… Подготовительные занятия скоро окончатся, и можно будет вздохнуть.
-Лэсси, дорогая! Я купила тебе много конфет… - закричала из кухни Бэкка. Девочка молча повиновалась и пошла на встречу с новыми вкусами. Не сказать, что она была сладкоежкой, но она никогда не отказывалась от подобного шанса. А ещё ей казалось, что когда-то она любила конфеты больше, чем было сейчас.
-Ты же знаешь, они разонравились мне…
Но бабушка почему-то не могла вспомнить причины.
-Я говорила тебе, купи лучше шоколадные…
-Наверное, ты говорила так маме…
И нова прошёл один день, точно околдованный странным величием дежавю. Лэсси играла в куклы, после они делали задания. Старушка Бэкка заснула чуть раньше, и девочка долго лежала в кровати, думая о чём-то своём… Почему-то в сей миг её глазам предстали безграничные просторы космоса, таинственные миры и планеты… И всё было так ярко и живо, как будто вчера или часом ранее она видела их воочию!
***
На следующий день Лэсс упросила мать остаться ещё у бабушки.
-Хоть на чуть-чуть! Один денёчек… пожалуйста… - просить у неё получалось мастерски. От этого она чувствовала себя гордой, хотя будет правильнее сказать, Лэсс не без этого слишком баловали родители.
-Хорошо. Но вечером папа заедет за тобой.
-Я согласна.
Девочка положила трубку и стала следить за бабушкой. Та предложила ей вышивку и показала свои разные нитки.
-А хочешь сама?
Вскоре на канве, больше походящей на платочек, появился красный цветок. Большие красные лепестки тюльпана, зелёный изогнутый стебель и листья. И снова это странное чувство! Она видела этот помятый старый платочек… Он ведь уже столько лет хранился у бабушки под лампой! Девочка кинулась, вскочила и посмотрела на стол, но там стояла другая лампа, точь-в-точь такая же, как была здесь, задолго до той.
-А давай теперь почитаем?
Девочка подскочила к стеллажу книг и стала водить пальчиками по строчкам. Бабушка наивно думала, что Лэсс едва умела читать, но это было неправдой, и даже самые сложные названия – даже на других языках – давались ей легко и были понятны.
-Что вы изучали на подготовке? Букву «р», Хелен сказала…
-Нора Хартрайт… А это кто? – кажется, её привлекло именно большое число «р», а может, просто обложка.
Бабушка тут же вздрогнула.
-Давай другую книжку!
-А эта про что?
-Про любовь… сказка…
-Сказки я очень люблю!
Пришлось запомнить название.
***
-Фредь! – девочка вприпрыжку подбежала к брату и вытащила из-за спины сумку.
-Что?
-Я тут такое нашла! Смотри!.. – она, задыхаясь, показала ему какую-то книжку.
-И… - он смолк. – Нора Хартрайт?
-Ты знаешь, кто это?
-Нет, не читал… - тут же затряс головой брат.
-Пусти меня к компьютеру… посмотреть…
-Мама не разрешает тебе, ты забыла?!
-На пару минут… прошу…
Но старушка была неподалёку.
-Что у вас там происходит? – тут же подбежала она. Дети скрыли о правде. Лэсс засунула книгу обратно в сумку, а будучи у бабушки, спрятала её под диван.
«Мне нравится это имя… Почитаю, когда заснёт!» - решила она и забыла. А после уборки найти не смогла, в шкафу также не было этого автора.
***
Таинственно исчезнувшая книга внезапно нашлась в квартире у мамы. Точнее не она, а ещё один экземпляр, другая такая же книга. Это была довольно лиричная повесть, полная ярких красок и приятных эмоций. Словом, после прочтения маленькая Лэсс была прямо таки без ума. Но что больше всего удивило её – знакомый мотив повествования. Даже сама структура предложений, они точь-в-точь соответствовали тому внутреннему голосу, который, как ей казалось, рассказывал детские сны. Возможно, ей показалось. Детям свойственно копировать чужие черты.
Ещё одну книжку этого автора девочка нашла в чулане. Там была куча каких-то старых журналов и вырезок, многие – о литературе и городе. Она не вчитывалась в их смысл, но явственно запомнила одну картинку – девочку с книжкой в руке. На фоне её – огромный куст белых роз, а вдали проступают очертания дома… В статье писали, что это – и есть Нора. Та самая, Хартрайт, и что второе это псевдоним.
Вторая книга так же произвела на малышку особое впечатление. В первую очередь – красотой, девочка влюбилась в строки, они притягивали её, и она каждый свободный миг теперь проводила сидя на большой подушке под шкафом. Каждый раз, когда оставалась наедине с занудным престарелым отцом, она листала страницы и изучала чужие миры.
***
Девочка росла быстро, а время тянулось медленно. Её волосы норовили снова стать длинными, и седая мать всё время их стригла, а бабушка Бэкка заставляла малышку играть в куклы и учить элементарные вещи, которые, как казалось самой девочке, она знала уже триста лет.
Ей были не интересны игры и простые шалости, но она ни за что не подавала о том вида, молчала, не смела позволить себе разговор-признание. Она точно знала откуда-то, что «лучше молчать о проблемах, чтобы не получить их вдвойне.» И пусть эта истина немного неправильна, она жила, слушая лишь её. Во всём остальном была нормальным здоровым ребёнком, весёлым и жизнерадостным, с явными способностями к вокалу. Девочка чувствовала музыку так, как если бы выросла в семье музыкантов. И, учитывая довольно немолодой возраст своих родителей, часто шутила с ними на этот счёт. Мама не понимала шуток. Бабушка тоже не любила. Лишь папа, а по правде, седой и сморщенный дед, улыбался одними губами… Лэсси не понимала причину этих странных эмоций, хотела найти ответы, но не знала и близко, сможет ли их найти.
Она не была близка и с братом. Фредерик был для неё слишком серым, да и тот не горел желанием общаться с «мелкой девчонкой». Он всегда был зол, плохая учёба изрядно портила нервы, и потому атмосфера в семье творилась не самая лучшая. Лишь Лэсси, как говорили все, и даже знакомые мамы, была единственным лучиком света, ярким и живым, точно солнце. Не зря же у неё были такие красивые золотистые волосы? Она улыбалась всем и даже совсем незнакомым, а как только пошла в первый класс, стала самой умной и уделяла большее внимания не учёбе, общению, а потому имела море друзей.
Она практически не готовилась к занятиям и не учила уроки – она знала всё, и, даже листая учебники брата, кажется, понимала, что сможет понять и их. Сложнейшие формулы интегралов и задачки по органической химии… Это было сложно объяснить, но, к счастью для всех, оно же оставалось тайной. Лэсси просто говорила, что умеет быстро учить, и ей верили. Все. Даже мама, но больше всего, кажется, верила Бэкка, эта седовласая старушка-бабушка потакала всем желаниям девочки даже больше родителей… Впрочем, на то она и бабушка. Фредерик замечал за ней тоже.
***
Однажды, вернувшись со школы, Лэсси отправилась к бабушке. Она снова читала книжку, и бабушка, как не отговорила её взять что-то «попроще» или на её возраст, смирилась с тем, что её внучка – ярая поклонница Хартрайт. Она просто махнула рукой, и девочка уже читала про звёзды, сказочные миры открывались перед ней один за другим. Бабушка, тоже, наверное, была фанаткой. Не зря же в её квартире отыскалось не менее трёх десятков книг этого автора! Теперь просто скрывала, не хотела прослыть фантазёркой. В жизни Бэкка была очень практичной, и сложно было бы представить, что в душе она мыслит фантазией.
-Откуда у тебя столько?
-По молодости было… читала… - как-то уклончиво отвечала та, хотя Лэсс и сама знала, что бабушка перечитала всю библиотеку. И это не миф, про образованность Бэкки, кажется, знал весь город. Не зря она, ещё каких-то пять-шесть лет назад возглавляла высокую должность – была директрисой школы. А книги любила с детства, тогда в селе просто не было других развлечений. Почти сто лет назад… Это было понятно.
-Почему ты ушла из школы? Мне бы помогла…
-Старая, видишь, какая!.. – она постоянно указывала на голову, жаловалась на болячки и сердце. И это понятно – возраст…
-Просто и ты ушла, и мама… А вокруг столько незнакомых людей! – малышка не учла одно, а возможно, даже не знала, что ушли они в один год.
-Папа твой работает ещё. У вас когда-нибудь будут уроки искусства…
-Но только в пятом классе! Или седьмом… - Лэсси глубоко вздохнула. Эта мысль слишком расстроила её, заставила стать очень грустной. На самом деле девочка просто боялась оставаться одна. Это было как фобия и, кажется, с самого детства.
***
Однажды Лэсс прочитала роман. Это была её первая книга столь большая по объему, и снова – Хартрайт. Не удивительно.
В ту же ночь ей явился Он, крылатый парень из книги. Сначала стоял вдали, после подошёл, крепко сжал руку. Белый пух овеял её, как магия, и вместе они стояли, после сидели где-то.
Этот милый мальчишка, возрастом не старше её брата, которого, как она запомнила, звали Ориби, по-прежнему держал её за руку и молчал.
-Почему ты ничего не скажешь? – прошептала Лэсси.
Крылатый опустил глаза.
-Ты помнишь меня? – наивный взгляд, огромные сиреневые глаза, дрожащий голос.
-Нет… А откуда?
-Как так могло выйти?..
-Как?
Он покачал головой, после обнял её.
-Прошло семь лет…
-Шесть лет после чего?
Он вздохнул и пропустил вопрос.
-После смерти!
-У тебя кто-то умер?
-Да… - больше в тот сон он ничего не ответил, а на следующую ночь явился снова и, если Лэсс, ничего не напутала, даже предложил полетать.
-Кто ты такой?
-Ты ведь читала!
-Но это всё…
-Только не говори: «сказка!» Это – мой мир. Иного у меня нет! А теперь и не будет…
-Но откуда ты знаешь про книгу?
-Это всего лишь сон…
-И правда… - девочка тут же поняла, что находится не в своей обычной реальности. Она хотела сказать что-то ещё, но не успела, к сожалению, осознав бытие сна, многие тотчас возвращаются обратно в реальность…
«Он хотел мне что-то сказать… Он грустил… - снова и снова думала об этом юноше Лэсси, - Но что я могу сделать для него? Где он живёт? Мне бы хотелось подружиться и… Он всего лишь персонаж книги.» – неожиданно вспомнилось ей. И слёзы залили белую ткань подушки, и солёные капельки влаги слились с цветочным принтом. Она не призналась маме, почему плакала во сне, не решилась, а после забыла. Слёзы высохли уже через час, бледная кожа приобрела розовый оттенок, и ничто кроме памяти Лэсси и памяти стен её комнаты, не могли знать или помнить, о том, что случилось ночью…
***
И снова сон. Крылатый мальчишка. Грусть, застывшая в его глазах.
-Почему ты плачешь?
-Я бы хотела узнать: почему так весела ты?!
-Объясни мне…
-Не хочу…
-Ориби!
На имя он откликнулся тотчас.
-Если ты знаешь меня… ты знаешь и то, что случилось… - однако эта странная фраза осталась для Лэсси загадкой. - Просто пойми это, пойми! Заставь её улыбнуться!
-О ком ты?..
Наверное, это был просто сон.
***
Первый класс уже подходил к концу. За окнами расцветала весна. На головах маленьких девочек становилось всё больше бантов, на устах – прекрасных улыбок. А Лэсси была теперь очень грустная. Она не могла понять слишком большое количество вещей и не имела ни одного друга, с кем бы могла поделиться. Школьники – малыши, с ними нельзя о таком. Взрослые будут смеяться. Родные – вообще не поймут.
Однажды она заикнулась о том, что чувствует себя старше своего возраста. Бабушка назвала фантазёркой, мама стала орать. Только брат, пожалуй, лишь он один, отнёсся к этому заявлению спокойно – без истерик, выслушал всё до конца.
-И что же тебе кажется?
-Я не знаю, как это объяснить…
-Ты ещё маленькая, вам свойственно всё придумывать!
-Но я не придумываю!
Фред согласился довольно быстро и, кажется, позабыл о том, что они вроде бы были в ссоре.
-Тогда расскажи всё!
Коснулись и странного сна.
-Маме не говори, прошу!
-Как скажешь…
Последнего Лэсси боялась больше всего. Она знала, что брат первоклассный болтун, и вскоре всё, сказанною нею, будет знать весь дом или весь класс, или хуже – вся школа!
-Я не скажу, - вдруг, став серьёзным, повторил он, точно прочитав тревожные мысли сестрёнки.
-Хорошо. Но дело в том, что я и сама ничего не понимаю. Нечего тебе мне сказать!
***
Они сидели вечером на чердаке и рылись в старых вещах. Лэсс часто смеялась, а Фред рассказывал разные истории. Мама то и дело названивала своему сыну – подняться по лестнице вверх ей было намного труднее.
-Нет, мам, всё нормально! Просто сидим с Лесей. Болтаем. Никаких секретов!
Порой казалось, Хелен читает мысли…
-Ой, смотри! – брат натолкнулся на какой-то странный мешочек.
-Что это?
-Заглянем? – он смахнул пыль.
Девочка тут же чихнула.
-Сейчас мама придёт…
-Нет, позвонит. С её коленями она точно сюда не залезет…
-В этом, Фреди, ты прав!
В мешочке оказались волосы.
-Какие длинные…
-Да, весьма! Почти что по пояс.
Сестра ухватила сверток и тут же приложила их к себе.
-Цвет прямо, как мой… Один в один!
-Это мамины… - нервно оглядевшись по сторонам, сказал он, - Она раньше отращивала…
-Я видела на фото…
-Она там совсем молодая…
-А почему она сейчас так не любит?
-Не знаю. Может, надоело. Тяжело ей…
-Ты прав… -Лэсси снова вспомнила фото. Она видела их давно, примерно в начале года, там мама была на себя не похожа, только глаза, остальное как будто чужое. И вот снова странное упоминание тех лет. Грусть в маминых глазах давно застыла, окаменела, как бы хотелось ей заставить её улыбнуться!
Улыбка… Тут она вздрогнула. Стала смотреть дальше, раскрыла какой-то конверт. Газета. Начало 21 века. 2016 год. Там было написано про Хартрайт и какой-то конкурс, а после про то, как она стала членом Писательского Союза их города.
-Ничего себе! А я и не знала…
С уголочка газеты на неё снова взирало то фото. Девушка с грустными глазами и книгой в руке, позади – розы. И тут она заметила ещё кое-что – розы на заднем плане! Там есть одно небольшое темное пятно. Фото чёрно-белое, и потому сложно сказать, что это. Тень или нет? Сперва она думала так, но сейчас в голову пришла другая мысль: волосы! У Хартрайт были длинные светлые волосы. Точь-в-точь, как у мамы!
***
Лэсси сидела в комнате и читала последний рассказ. Остальные произведения Норы она знала уже почти наизусть. Этот, имеется ввиду, книжка, она нашла её на балконе, тоже почему-то спрятанную. На сей раз – стихи, очень лёгкие и красивые. Лэсси не знала, что Нора была и поэтом, а сама она поэзию очень любила, зачитывалась, каждый раз сравнивала её с музыкой. Лёгкость рифмованных строк напоминала тихую песню.
Она сидела на полу и выкладывала там же в линию все книги своего любимого автора. Самая первая, про космос, была написана ещё в 2014, точнее опубликована. Остальные спустя пару лет. Самая «новая» - 2020 год. Вероятно, именно тогда бабушка увлекалась этими книгами. Хотя странно, как было объяснить следующий случай? Буквально на днях она с Бэккой ходила в Торговый Центр, там она покупала себе книги: об истории, науке, несколько по профессии. И книгу Хартрайт! Старую. Не из тех, что десятками стояли на витрине почти в каждом книжном нашего города (если я забыла сказать, Н. Хартрайт была здесь едва ли не знаменитостью), а старенькую, потрёпанную, 2018 года выпуска. Здесь было что-то странное. И дело, кажется, не в цене. Наоборот, «старинная» книга стояла вполовину дороже! Это Лэсс никак не могла объяснить. А ещё, бабушка купила ту книгу, рассказы которой она уже читала в другом сборнике, тематическом собрании 2019 года, то есть те произведения, которые у бабушки уже были.
И тут она кое-что заметила. Одна повесть всё же выбивалась из списка. Та, что нашлась на балконе, у неё и бумага была поновее, и картинки лучше. И надпись – издательство Орибень, город Сан-Сай, 2021 год! Она пролистала её ещё раз и нашла ту же надпись в конце.
«Выходные сведения не могут врать!» – тотчас подумала она, но от открытия своего больше ничего не выяснила. Лишь через пару дней, дочитав стихотворную повесть (да-да, тут я ничуть не ошиблась, у Хартрайт было много подобных экспериментов), она заметила один странный момент и расстроилась. Последний лист, на котором были написаны отзывы современников Хартрайт и её биография, был разорван так, что осталось только начало.
Она родилась в 1995 году! Значит, в 2014 ей было всего 19 лет? В 19 издала первую книгу. В 21 стала членом Союза Писателей. А потом… Самое интересное скрыто от глаз!
-Мам! – на звонкий голосок тут же прибежала старушка.
-Ты что-то хотела? Ах…
-Эта книга… почему она порвана?
Хелен рассеянно пожала плечами.
-Как будто ты не знаешь, кто у нас тут всё рвёт? Да ты же, наверное, когда была маленькая! Или брат… Или наш пёс! – она стала говорить идею одну за другой, совершенно не думая о том, что так много «правды» тоже не может быть.
-Я нашла её пару дней назад на балконе! До этого она была спрятана в какую-то банку… Так папа сказал. А там пыльно… Брат там не бывает! Это сделал не он! И не я!
-Тогда не знаю! – обессилев, прошептала Хелен и медленно пошла к выходу.
-Просто она такая красивая…
-Знаю…
-Ты тоже читала?
-Да…
-И так жаль, что листок разорван!
И тут Лэсси поняла, что она сделает: заставит брата помочь! Возможно, он что-то знает… Но утверждать нельзя.
-Фред?
Рыжие всклокоченные волосы тут же обернулись на зов.
-Чего тебе?
-Один момент… Помоги мне! – девочка через силу заставила себя обнять братишку, после потащила его к компьютеру.
-Эй, тебе нельзя к нему!
-И ты так говоришь? Почему?
-Но ты ещё маленькая… Там сложно.
-Тогда помоги найти мне лишь один ответ!
Фредерик смутился, услышав запрос своей сестрёнки.
-Да что тебе с того? Помешалась… Ты только её одну и читаешь?
-Нет, знаешь, не только.
Для брата, который был очень далёким от книг, сказанные имена и фамилии почти ничего не значили.
-Ну ладно. Уговорила.
Он вбил в «поисковик» имя.
-Смотри! Тебя интересуют её заслуги? Странный вопрос, однако…
-Нет, чуть-чуть другое. – глаза девочки быстро бегали по строчкам, она почти не читала их, не замечая важных подробностей биографии и ища, и читая лишь цифры-годы.
«Умерла в 2020 году. Несчастный случай…»
-Ей было всего 25?
Фред сухо кивнул и резко закрыл компьютер.
-Всё! Увидела! Тебе нельзя сидеть здесь, уходи!
Теперь в мыслях девочки зародилось ещё больше вопросов…
***
Она пошла в школу, а сама незаметно проскользнула в библиотеку.
-Что тебе, девочка?
Она сказала имя своего автора.
-Хочу узнать информацию. Нам задали написать сочинение… - эта маленькая ложь спасла её от расспросов, а в помыслы старой библиотекарши совсем не входила проверка сказанных слов.
-Сейчас, зайка! Я принесу… - она вернулась с увесистым томом, а после всё же задала вопрос: - А ты сама выбрала этого автора?
-Почему вы спрашиваете?
В глазах старушки невольно пролетела грусть.
-Просто… Я знала её…
-Откуда?..
-Нора училась в нашей школе.
Эти слова также стали для малышки новостью.
-Правда?!
-Я бы не стала врать… тем более тебе, малыш.
-Мне? Почему?
-А зачем мне кому-то врать? – библиотекарша отдала книгу и ушла. Слышно было, как за поворотом она громко высморкалась, после стихла.
***
«Значит, Нора Хартрайт училась в моей школе и жила в моём городе… Так вот почему в её произведениях мне чудятся знакомые места! Тот пляж, как будто наш, место, конечно, приукрашено, и события выдуманы фантастические, но суть – само место. Значит, это, действительно, оно! Гора с цветами – из другой повести, и ряд небольших домов над обрывом – все эти забавные картины так и стоял перед моими глазами! – думала малышка Лэсс и после стала ещё внимательнее. Она стала смотреть по сторонам, и в каждом уголке ей чудились строчки Хартрайт. Даже то дерево, поломанное, что растёт перед школой, у неё было что-то и про него…
А ещё доска!» – девочка замерла, никогда прежде не обращавшая внимания на стенд с выдающимися учениками. Действительно, на одном из фото была изображена девушка лет 17-и с длинной золотой косой и в чёрных очках-лисичках. Ниже мелким шрифтом о том, кем она стала. Ещё ниже – годы короткой жизни. Теперь Лэсси знала, что посмертно Хартрайт получила огромное количество премий и государственных наград, но что ей было уже от них? Не лежать же в могиле из золота?..
-Почему она умерла? – задалась вопросом девочка, когда пришла в библиотеку на следующий день.
Старушка пожала плечами.
-Ты ещё слишком маленькая знать такие горькие подробности… - и книги не дала, отказалась. Пришлось Лэсси решиться на отчаянный шаг – познакомиться с девочкой из старших классов и попросить ту принести ей книгу.
Девочка оказалась нормальная, не задавала лишних вопросов. Кажется, она и сама писала и, как выяснилось позже, вдохновилась работами Норы. Поэтому их дружба оказалась довольно крепкой. Старшеклассницу не волновало то, что Лэсси всего семь лет, ведь малышка приврала ещё пару лет, и выглядела она взросло, а умом даже превосходила новую подружку.
-Я принесла тебе книгу! – как-то раз сказала ей Каринда. Лэсси весело заулыбалась и обняла девочку.
-И что там написано?
-Это был несчастный случай…
-Два слова? Как и в Сети?..
-Так, значит, ты и там искала… Нет, тут написано ещё, но мало. Её убили.
Лэсси зажала ладошками рот.
-А ты что думала услышать, когда хотела получить ответ о подробностях? – Каринда захлопнула том. – Я правда слышала кое-что, от друзей Хартрайт…
-Ты знакома с ними?!
Каринда сделала вид, что не заметила, как малышка перебила её.
-Сама нет, слышала. Это случилось однажды зимним вечером. Нора ехала куда-то или шла… Внезапно на её пути встал какой-то незнакомец, он достал нож и всадил той нож в самое сердце.
-Какой ужас!..
-Да…
-А его потом нашли?
-Какой-то дурачек, ранее судимый. Посадили в тюрьму. Скоро выйдет… Потом снова когда-то убьёт…
Девочки обменялись печальными взглядами.
-Надо было казнить!
-Эх, этим бы всё равно никто не вернул Нору…
***
-Какие красивые цветы! – ахнула Лэсс, показывая папе фотографии.
-Ты где взяла их?
-В чулане… Там целый альбом, и я…
-Согласен: красивые розы. Они у нас росли, после мама заставила срезать.
-Но зачем?!
-Ей не понравились…
-А где росли?- Лэсс обладала удивительной способностью задавать сразу миллион вопросов и в итоге добиваться ответа.
-На улице, - отмахнулся отец.
-Покажи!
Он нехотя развернулся, пожаловался на боль в спине.
-Давай, потом…
Но Лэсс уловила намёк и напомнила о желании снова.
Когда отец вышел на улицу, чтобы полить цветы, она подбежала к нему и снова стала говорить про розы.
-Да вот, там! – указал он на забор. Из земли торчал толстый обрубленный ствол.
-Такой большой…
-На всю стену был!
Лэсси отошла в сторону, чтобы обхватить взглядом пространство и попыталась представить куст. И тут же отшатнулась и замерла. Вдали – дом, на переднем плане – розы. Куст больше человеческого роста… Именно в этом месте было сделано фото, которые она видела в книжке Хартрайт!
«Как же так получается, Нора случайно проходила мимо нашего дома, увидела красивое место и решила там сфотографироваться? Это было примерно 10 лет назад, тогда куст был молод и цвёл огромными белыми шапками… Всё же это довольно странно…» - Лэсс помотала головой и убежала. Будучи в доме, она направилась к своему излюбленному месту: на чердак. Лишь там девочка чувствовала себя в безопасности, тишина успокаивала и точно придавала сил.
Чтобы занять себя, она разглядывала старинные вещи, листала папки с фотографиями, изучала лица людей. Она почти никого не знала тут, только маму – узнавала по длинным волосам. Но тут замерла. На фото было две женщины. Одна, молодая, с косой, другая, лет сорока внешне, но очень похожая на маму.
«А кто же эта вторая? Бэкка… А первая точно Нора… Нора! Выходит, мама знала её? Но почему никогда не говорила мне?..»
И таких фотографий было в альбоме много. Складывалось впечатление, что Хартрайт не просто дружила с мамой, а была ей почти как родная. Лучшая подруга! Но почему именно она? Они так непохожи… А вот Нора с моим отцом… У них гораздо больше общего! И немного есть с бабушкой… Значит, она была другом семьи? А вот здесь ещё совсем маленькая!..» - Лэсс листала фотографии одну за другой, и глаза её наливались всё большим удивлением.
«Нашей доченьке, Норочке. С любовью. На пять лет! Мама, папа, 2000 год.»
Это стало финальной точкой.
-Ах… Нора! Она мне – сестра?! Вот почему все молчат… Родители хотели скрыть, потому, что она погибла… Ровно за год до рождения меня! И вот почему они так стары… Но это невозможно! Нет! Мама бы обязательно рассказала!..»
-Лэсс? – голос Фреда вывел из оцепенения. – Мама зовёт тебя обедать…
-Нам надо поговорить! – слова девочки были полны ужаса, в глазах слёзы.
-Что у тебя стряслось?!
-Я, кажется, поняла…
Фотографии рассыпались из её маленьких рук на пол. Брат тоже замер.
-Да, да!.. Лэсс, как ты смогла?! Зачем ты нашли их?
-Это правда?.. – слёзы налетели на глаза, она зарыдала и кинулась в объятья Фреда.
-Не реви… Да… Мы не хотели…
-Объясни, почему так?
-Если только потом никому…
-Я не скажу маме! Расскажи!
-Это будет долгая история… Давай поедим сначала.
Лэсс, всхлипывая, медленно спустилась с вниз.
-...А теперь я слушаю!
Брат сидел к ней спиной, искал что-то в шкафу.
-Что ты ищешь?
-Листок.
-Какой?
-Ты поймёшь, как увидишь!
-Это так важно?
-Да…
Теперь всё важное у Лэсс сводилось к прошлому Норы.
-Это про неё… - брат не осмеливался назвать Нору сестрой, хотя она ему приходилась родной, кровной. Он знал её! Молчал!
-Читай, - победно проговорил Фредерик. В руках замаячил тот самый оторванный листик из книги!
«Нора Хартрайт, настоящее имя – Нора Рикдач, дочь обычных школьных учителей Хелен и Рихнет Рикдач, гений нового времени, свеча, погасшая в самом расцвете дня…»
-Мама была опустошена, когда узнала про убийство… Она ненадолго сошла с ума, бросила работу, занялась скупкой всех книг Норы, при этом раньше она ненавидела занятие дочери, упрекала ту, насмехалась… А ещё бегала и кричала по городу… Она заставила эксгумировать тело, чтобы повидаться с Норой ещё раз… и тогда же отрезала волосы. Она сохранила их, ты видела… А потом она придумала ещё более безумную идею…
-Она родила меня?
-Не совсем… Она отрезала волосы специально… чтобы потом…
-Я не понимаю…
-Чтобы потом… клонировать! – сдерживая нарастающие эмоции, прошептал брат. – Да, ты не ослышалась… Она хотела вернуть Нору, но понимала, что смерть безвозвратна. Она родила тебя, точнее её снова… Ты – Нора! Но ты ничего не должна знать или помнить!..
-Нет! – в этот миг странная память дала о себе знать, и девочка закричала: - Я помню! Я думала, что это – фантазии, но я помню почти всю её жизнь! Я читала эти книги, чтобы понять… и памяти становилось всё больше. Как такое могло быть, объясни?!
-Только чудесами науки…
-Что же мне делать теперь? – прошептала малышка Лэсс. – Что посоветуешь ты? Мне больше не к кому обратиться…
-Возможно, это всё неслучайно… И ты говорила про сны…
-Персонаж. Я вспомнила, он был её любимым… - дети боялись называть имя Норы и всё время старались его заменить. – Он говорил, что расстроен. Спрашивал, как я могла? Наверное, упрекал за смерть… Да. А это значит… он настоящий? Как он смог найти меня?
-Он был её музой… Хотел продолжения… А вообще я мало что знаю о нём.
-Я не смогу, не смогу закончить… я не умею писать так, как она. Я могу… только петь. – внезапно спохватилась Лэсс, задыхаясь от этих эмоций.
-Музыка… То самое, о чём тщетно мечтала Нора… Эх, да. И вот оно как получилось! Возможно, он добивался ещё чего-то…
-Того, чего мы не узнаем…
***
Брат и сестра были правы. И буквально через месяц они нашли на чердаке рукописи. Много, около полутора сотен книг.
-Эти неизданные работы… Нора хотела бы издать их, верила и любила всем сердцем… Но потом…
-Мы должны закончить её дело. И пусть у нас нет ни денег, ни знакомых…
-Есть… - печально заулыбался Фред, - На счету Норы оставалось полтора миллиона, мама запретила брать эти деньги, мы промолчим. Она оставила их на «чёрный день» и на смерть.
-Но почему бы не сделать этот день светлым? Ведь этого хотела она… Она бы была рада. И ради улыбки Норы…
-Ради неё одной!..
-Нора не смогла умереть, как другие.
-У неё была цель, и нею она победила смерть, мне больно говорить это всё, Лэсс… Мы не должны подвести! Иначе она не простит.
-Только не говори маме!
-Клянусь. И, кажется, я уже говорил!
-Тогда скажи ещё кое-что… - начали старую песню Лэсси, - Какой она была? Нора…
-Ты снова заставляешь вспоминать! А я мало что знаю! Мне было 10, в тот самый миг, когда она…
-Не говори…
Он покачал головой.
-Я знаю, что ты обязана знать. А больше никто не расскажет… Словом, Нора была не такая, как остальные дети. Со здоровьем не ладилось и с родителями – никак. Одни ссоры были, особенно из-за творчества. Как я уже говорил, Хелен потом скупила все её книги, а раньше кричала: «Это просто хобби! Это глупо, и не стоит тратить своё время! Лучше начать учиться…» А она и училась, будучи под давлением родителей, окончила школу с медалью, причем золотой, и универ хорошо – чуть-чуть до красного не хватило… Но зато два диплома.
-Почему два?
-Они не смогли помириться. Хелен видела её на одной профессии…
-Педагога?
Фред уныло кивнул, усмехнулся.
-Я так и думала…
-А Норе не нравилось это!
-Семейная традиция…
-Она её оборвала. Но зря училась сестра…
-Если бы она только могла…
-Теперь сможешь ты. Я уверен! – его рассказ длился долго и заставлял обоих детей проливать слёзы. – Норчик не любила объятия, а ещё слишком боялась людей. Именно боялась, да, это было как фобия… И развилась она после того, как в школе не заладилась дружба. Ровесникам было непонятно понятие «служения творчеству» и то, какая она правильная, и они в открытую говорила, что Нора больна, мол надо как все – детей в 15 рожать и с пацанами гулять… Представь только, Лэсс, что она чувствовала?
-Я всё помню…
-Всё, что я говорю?
-Воспоминания приходят одни за другими. Что-то было с рождения, что-то – только сейчас. Но эмоции, они как живые… - на глазах девочки сияли дорожки слёз. Тихий дневной свет струйкой просачивался через окно и касался розовых щёк.
-Не реви…
Но Лэсс не могла остановиться. Тёплая рука брата обхватила её, прижала малышку к себе, слёзы продолжали катиться вниз – теперь на его свитер, прямо наперерез красивому узору из листьев.
-И очки она носила не случайно!
-А почему?
-Не для того, чтобы лучше видеть. Зрение у неё было нормальное. Нора часто плакала… Да, даже когда была взрослая… Прямо как ты сейчас… Особенно по своему персонажу, она любила его… Хотела замуж… Но она думала о реальности и вспоминала одноклассников, ненавидела их… Не реви!
-А потом? – Лэсс и сама понимала, что ведёт себя не должным образом. Это противоречит её жизненным принципам, но с другой стороны – она маленькая, и это совсем не страшно.
-Она одевала их, чтобы скрывать опухшие глаза…
-Пряталась…
-Как же больно… А ещё… - Фред сделал глубокий вздох. – Я хотел рассказать главное. Про смерть. Это неправда, что говорят другие. Никакого человека, убившего её, не было. Мужик рядом – да, но он не виновен. Я знаю… Не зря он клялся и божился, что не трогал Хартрайт… Это она убила себя. От печали! Она была совсем одна, и никто не придавал этому значения. У девушки были только книги, придуманные персонажи заменяли весь мир. Она говорила, что сама так решила, что иначе будет только хуже, и потому «лучше молчать о проблемах, чтобы не получить их вдвойне.» - процитировал он отрывок из какой-то книги, - А я, дурачек, маленький был, смеялся с неё, повторяя мамины фразы… Она кричала, что даже я, малый, а уже против, что против неё весь мир…
Бедная, бедная Нора!..
Тишина наступила со вздохом. Всё и велось к ней – длинные паузы, опущенные глаза, всхлипы.
-А потом? – Лэсси вытерла слёзы и попыталась немного развеяться.
-Что тебе рассказать?
-Почему ты говорил так? Не понимал?..
-Был как тряпичная кукла…
-В тот день…
-Ты помнишь? Последний свой час, мы остались с тобой… - Фред незаметно стал называть малышку Норой. – Мы говорили о чём-то, а потом…
-Ну же, я что-то сказала? – и Лэсс как будто поддерживала эту странную, ясную только им игру.
-Сказала… - кивок головы сменился небольшой паузой.
-Нора не знала, что это – последний день.
-Нет… Не могла и представить. Но довольно часто говорила, что не может «так жить»…
-В одиночестве и непонимании…
-Она начала речь о книге. А я бегал и смеялся с сюжета… «Ты не понимаешь!» - помнится, заявила она. «Ты не в силах!..» А в сюжете уже был намёк. Там девушка убивала себя, не могла больше жить и думала годами про смерть. У неё, конечно, была причина, но не помню о ней. И она откладывала её, каждый день, надеясь, что завтра придумает такой способ, чтобы было и быстро и не больно…
-И как, придумала?
-Нет. В голове лишь одно было. Нож. Кинжал… И у Норы был кинжал, настоящий. Она его на выставке какой-то купила, старинный.
-Неужто со Средних веков?
-Может, даже… Наверно. Именно его нашли потом вонзённым в её нежное сердце. Как и у того самого персонажа-муза. Она слишком много думала о крылатом… А ещё она была одна, лежала и истекала кровью где-то на окраине города, в чужом районе, на чужой улице, ночью, в тени высокого дерева и в свете ясной кроваво-красной Луны… Никто не успел помочь. И не успел бы…
-Намёк… Ты мог понять его! Она была на исходе! Она бы могла жить! Фреди!..
-Вот только она не хотела! Говорила, что жива лишь книгами, а потом, что «они всё равно не могут заменить мир»… Знаешь, в десять лет сложно было понять, что такое печаль, я лишь недавно понял, какая боль… Это ужасно! Возможно, теперь она счастлива… Но я не могу знать.
А тот дядька он просто рядом шёл и был пьян, а ещё когда-то за кражу сидел, поэтому и решили… Люди ошиблись. Сломали и ему жизнь… Но что уже говорить? Всё кончено.
***
На этом у Лэсс Рихнет Рикдач кончились все сомнения. Прошло много лет, и в канун двадцать пятого года, воспоминания снова промелькнули все вихрем и исчезли. На сей раз уже навсегда. Крылатый парень больше не снился ей, к книгам Хартрайт прибавилось ещё 147 наименований. Тогда же он явился ей, но в реальности – возле издательства проходил парень. И ей, наверное, показалось, он улыбнулся, после исчез. На мгновение лишь смогла она различить крылья – белые, как вспышка света. Наверное, всё же иллюзия…
Лэсси смогла не повторить ошибок сестры и прожить жизнь по-другому, но она всегда была грустная от мысли, что что-то навек упустила. Талант, волшебство, прошедшие годы? Когда она оставалась одна часто об этом думала и грустила, плакала по вечерам, но даже так боялась рыдания вслух. Она сделала всё, о чём просила Нора, и, должно быть, там она сейчас счастлива… Но ей никогда не увидеть её улыбки, не понять, счастлива ли она или нет? Сожалеет ли Хартрайт о том, что случилось?
Воспоминания из прошлого сама Лэсс трактовала по-разному. Возможно, это была иллюзия, а скорее – одна душа на двоих. Только странно так получилось, что душа вернулась так быстро… С другой стороны это был единственный шанс Норы исполнить всё то, что хотелось, а с другой – это сложно как-либо объяснить...
2017, 209