Люблю и помню тётю Мусю.
Моя тётя Муся, которая была мне бабушкой, но не родной. Почесав носик, можно вспомнить и степень родства - моя родная бабушка Шура и тетя Муся были между собой двоюродными сёстрами.
Времена были такими, что люди любили ходить в гости. Исходя из того,что мы жили на площади Репина, но в огромной коммунальной квартире, я любила бывать в гостях у тети Муси. У неё была крошечная, но отдельная квартира на улице Репина.
Две малюсенькие комнаты и кухня без окна. Рай. Отдельный рай, имеющий несравненную ценность для любого человека, проживающего в коммунальном аду.
Тётя Муся работала каким-то начальником на колёсах - то ли начальником поезда, то ли почтового вагона. Жизнь на колёсах внесла и в личную жизнь тёти Муси определённые сложности - у неё не было кошечки или собачки, у неё не было детей, у неё не было мужа.
Суть не в этом. Времена были сложными, дефицитными. Вся нерастраченная тетиМусина (да, именно в одно слово) энергия распределялась на всех родственников. Когда она приезжала, то сразу обзванивала всех родственников, созывая их к себе.
Встречаясь на улице Репина, а надо заметить,что это очень узкая улочка, мы, зачастую, раскланивались со своими родственниками, которые уже вышли из квартиры тети Муси,шли по улице, расплываясь в улыбке, прижимая к груди пакеты с подарками.
Приём для родственников был запланирован тётей Мусей с расписанием и временем прибытия и отправления поезда - никто никогда не опаздывал к ней с визитом, и точно так же никто не задерживался.
Наша вездесущая тётя Муся, бывая в разных городах и весях нашей огромной страны и не только, покупала товары, которые на её взгляд были нужны или имея предварительный заказ от родственников.
Для кого-то это были фломастеры 24 цветов, для кого-то восковой пластилин,краски, жевачка, для кого-то немецкие переводные картинки - это были царские подарки для детей.
Для взрослых и всякая иная бытовая хрень - от обуви до расчёсок, от постельного белья до хрусталя, была счастьем...
Маленькая, но громкоголосая, тёплая, но пахнущая табаком (она беспрерывно курила "Беломор")так и носилась по стране. Что-то выискивала, что-то меняла, такая была счастливая в своей семейной необходимости.
И только однажды родственники собрались все вместе. Это был счастливый день для нас для всех - мы никуда не спешили. Сразу стало так тесно в этих комнатках, да и на кухне уже было не протолкнуться и нечем было дышать - курили все взрослые, дымила и тётя Муся.
Родственники суетились вместе с тётей - хлопали дверцы шкафов и буфетов, стучали ящики, двигались стулья и стол. Сняли даже комнатную дверь с петель, накрыли её крахмальной простынью - получился огромный стол.
Праздновали тётин юбилей - 50 лет на колесах, и время её выхода на пенсию.
Тёте было так неудобно за себя и свое незнание - где что лежит она не просто не помнила, она просто всем этим не пользовалась. В те дни, когда она бывала дома - ей было достаточно и стакана с чаем. Бутерброды с колбасой она резала по-походному - на бумаге...
Тёте было так далеко до всего этого бытового - она хотела быть к нам ближе, бегая по жизни с той курьерской скоростью своего поезда.
Это был последний раз, когда я помню тетю Мусю - она не смогла долго прожить без перестуков своих таких родных вагонных колёс - заснула один раз и больше уже не просыпалась.