Маленькое государство в большой стране.
Цыганский барон, какой он в наше время? Что такое цыганский табор в наше время? Что это за народ, который живет рядом с нами, но мы ничего о нем не знаем? Да много ли мы знаем вообще о тех, кто рядом с нами?
Во времена Екатерины второй были выписаны из Молдавии несколько цыганских общин для того, чтобы в радуге Российской многонациональной культуры была и яркая, зажигательная своим талантом и темпераментом, цыганская культура.
Таборные цыгане, ведя кочевой образ жизни, не чуждались и работы. Они были хорошими кузнецами, умели чинить все, что из металла. Молдавские цыгане издревле мастера по всем ручным работам из металла. Но при этом они устраивали концерты для народа с песнями и плясками везде, куда приходили. Сценой для них были и базарная площадь, и деревенская улица, и чистое поле и кабаки.
Но были и такие, которые вошли своим талантом в большую культуру. В особо талантливых и красивых цыганок влюблялись представители благородных слоев общества и вступали с ними в законный брак. Так цыганка Александра Осиповна Гладкова стала княгиней Голициной.
Каждая такая история – это роман достойный пера классического писателя уже потому, что став княгинями и графинями, эти цыганки старались, используя свое новое положение, изменить положение своих братьев по крови.
В Москве появились знаменитые в свое время цыганские хоры. Самый первый хор в ресторане «Яр» создала Мария Васильевна Пономарева (Оболенская) и была знаменитой солисткой этого хора.
Оставили свои имена в истории нашей музыкальной культуры и дирижер московского цыганского хора, любимец московской публики Христофор Алексеевич Шишков, известная цыганская певица Шура Христофорова, певица Хапилиха – обладательница очень сильного контральто, которая мощью своего голоса покрывала целый хор. Курскими соловьями называли цыганских певиц сестер Прасковью и Екатерину Шишкиных.
Многие не только хранили, но и развивали цыганскую культуру. Так Радион Калабин был не только дирижером цыганского хора, но и автором – исполнителем многих цыганских романсов.
Не перечислить все имена, тем более, что не все сохранились в памяти потомков. Если же мы посмотрим на их портреты, то увидим благородные лица интеллигентов, которые вращались в аристократических кругах общества. Так Николай Соколов – певец и дирижер цыганского хора был другом Петра Ильича Чайковского.
Вышедшие из таборных цыган, обретя образование и находясь в элите общества, эти люди думали о том, как не растерять в веках культуру своего народа и начали работу, которая увенчалась созданием единственного в мире цыганского театра «Ромен».
Так пролегла дорога от табора до театра.
Цыганские танцы, от которых захватывает дух и закипает кровь, цыганские песни с их переливами и тоской щемящей душу давно будили во мне интерес к этому народу. И вот я в доме барона табора молдавских цыган в Тюмени. Да, современный барон живет не в шатре, а в очень красивом современном доме, с широкой парадной лестницей, у подножия которой стоят скульптуры львов. В доме красота и чистота и порядок идеальный. И табор вокруг его дома располагается не в выцветших от непогоды, шатрах, а в современных домах. И ездит барон не в кибитке, а в белоснежной «таете».
Во время нашего разговора мимо нас проскальзывают по своим делам молодые женщины одна красивее другой, в длинных нарядных платьях – это дочь и сноха барона. Пробегают веселые дети, но пробегают бесшумно, и если барон о чем – то их попросил, то выполняют немедленно, всем своим движением выражая почтенное отношение к барону – это его внуки и правнуки, хотя барону Гене Сауловичу Виноградову всего 54 года. В доме царит атмосфера большого уважения и подчинения главе дома. А дом наполнен людьми, которых не видно и не слышно, барона никто не беспокоит ни шумом, ни суетой.
Цыгане разделяются на русских, крымских и других цыган в зависимости от того, из каких они краев, с какой национальностью ассимилировались. Из всех цыган до сих пор живут табором только молдавские цыгане.
Слово «барон» означает большой человек. Для табора барон это все: и закон и защита и помощник. Гена Саулович – барон потомственный. И отец и оба деда и со стороны матери и со стороны отца были баронами. Эта должность не наследственная, но не всякого человека табор признает бароном, а только человека очень достойного, который обо всех людях в таборе будет заботиться и сможет табором управлять. Гену Сауловича с детства воспитывали, как будущего барона, передавая ему опыт дел и правления. Но он был не единственным сыном в семье, сыновей было четверо и две дочери. Каждый сын хотел бы наследовать власть, какой солдат не мечтает быть генералом! Но в стремлении к власти нужно было доказывать свою способность с властью справиться. И Гена Саулович доказывал.
Он еще помнит кочевую жизнь цыган, когда они всем табором переезжали с места на место, строили дома, там, куда приезжали, жили, нанимаясь на работу по договору, а через год – полтора, продав свое жилье, ехали в другое место, искать другую работу. Времена, когда можно было песнями, да плясками прокормиться остались далеко позади.
Табор издревле занимается металлом, это мастерство у них от дедов к отцу и сыну передавалось. В прежние времена они заключали договора с различными предприятиями и колхозами и крыли металлом крыши, делали автопоилки в колхозах, чаны для хлебо комбинатов многое другое, что связано с металлом. Помнит Гена Саулович жизнь в Киеве, Ленинграде, Ульяновске, Туле, Львове, Кургане, Шадринске. А из Шадринска они и приехали в Тюмень. Здесь им выделили землю для компактного проживания, они обосновались и перешли на оседлый образ жизни.
Сызмальства дети в таборе приучались к труду. Дети барона должны были все уметь лучше любого члена табора, чтобы его уважали, с него брали пример. Люди в таборе были сплошь неграмотными, но барон и его дети должны были быть грамотными. При кочевой жизни это трудно, но в 10 лет пошел Гена Саулович в школу и закончил три класса в школе №23 г. Тюмени и до сих пор помнит с благодарностью своих учительниц: Анну Афонасьевну и Лидию Руслановну.
Мало ему пришлось учиться в школе, но многому учила жизнь. Барон во всем примером должен быть. «Власть – это, прежде всего, порядок. Во всем должен быть порядок, и в доме, и в делах и в управлении. Будет порядок у тебя – будет порядок и в таборе, народ с тебя пример брать будет» - учил отец, и учил не только словами, а давал в руки дело. В четырнадцать лет Гена Саулович уже бригадирствовал, имея под своим руководством двадцать пять человек взрослых людей. Имея четыре класса образования, он заключал договора, вел табель, распределял работу и сдавал её работодателю.
Пришло время, когда и по наследству и по признанию табора Гена Саулович принял власть от отца, назначив своим заместителем брата Истратия Сауловича. И больше никто к власти не рвется, ибо чувствуют над собою крепкую руку.
Но есть человек в таборе, которого слушается даже он – барон! Это мама барона. У цыган настолько возведено в культ уважение к старшим, особенно к родителям, что каким бы важным ни был человек, он преклоняется перед своими родителями. И я знакомлюсь с мамой барона – бабой Соней.
Бабе Соне восемьдесят лет. Она выглядит красавицей цыганкой. У нее длинные косы, отличный слух, хорошее зрение, прекрасная память, красивая речь. Она до сих пор без очков читает, вдевает нитку в иголку, хорошо шьет. Она нарядна, приятна в общении, грамотна.
Я прошу её вспомнить и рассказать о жизни табора прежде и сравнить с нынешними условиями жизни. И ведет баба Соня свой неспешный рассказ.
«Раньше интереснее мы жили. Каждое лето кочевали. Зимой возвращались туда, где у нас были дома, дети шли в школу, отцы устраивались на работу, женщины занимались гаданиями. Государство нам помогало пособиями на детей. А как наступала весна - мы кочевать. Так устроена наша цыганская душа. Когда кочевали, не бездельничали. Где останавливались, там наши мужчины занимались кузнечным делом, помогая людям чинить все, что из металла, от кастрюли до больших работ по железу. А женщины гадали. Вечером разводили большой костер, готовили ужин на весь табор, и на свежем воздухе ужинали. Подходили к нашему костру и люди из того села, возле которого мы останавливались. Мы и их приглашали и угощали, у нас так принято – гостя надо встретить хорошо. И возле этого костра каждый вечер мы устраивали концерт для людей и для себя. В каждом шатре был свой баян, своя гитара. Все в таборе умели и петь и танцевать. Молодежь танцевала, а родители приглядывались, какая молодая девушка хорошо танцует, какая красивая, красиво одевается, приветливая. Потом шли к её родителям и сватали. У нас не принято, чтобы парень с девушкой дружили, любили. Все решают родители. Если родителям понравилась невеста, она и жениху понравится. И невеста никогда не скажет родителям, что я за этого замуж не пойду, это даже стыдно сказать ей будет. Сватают, договариваются о выкупе и женятся. В качестве выкупа давали подушки, одеяла, самовары. Кто побогаче, те и деньги давали. Я была дочь барона и выходила замуж за сына барона. За меня давали большой выкуп, за меня все дали. Мне было пятнадцать лет, а мужу моему шестнадцать. Мой муж Михай Саул Истратьевич – отец нынешнего барона. Михай – это фамилия всего табора. Так принято у цыган. Саул Истратьевич был известным на всю страну, очень уважаемым всеми и цыганами и не цыганами человеком. Все его знали и уважали и любили потому, что он всегда поможет. О каждом человеке в таборе он заботился, чтобы все держались. Чтобы могли все прокормиться, он свой кусок хлеба с бедняком делил. Тогда в таборе один – два человека побогаче были, а большинство были в бедноте. В семьях было по десять, двенадцать детей. Но он и строгим был, чтобы в таборе никакого хулиганства не было, никакого воровства, чтобы все работали. На Червишевском кладбище ему большой памятник стоит.
У нас хорошие обычаи. Невестка никогда не скажет свекрови плохого слова, даже если та ее и ругает. И мужу своему плохого слова не скажет. Она должна быть доброй, послушной, терпеливой и красивой. Не только сама быть красивой, но и делать все красиво: красиво двигаться, красиво подавать на стол. Замужняя женщина при мужчине не будет с голой головой, всегда в платке. У нее всегда должны быть заплетены в косы волосы, и должен быть передник. А как же, она ведь пищу готовит.
Женятся очень рано, чтобы парень с малых лет знал заботу о семье, старался заработать. Раньше так было и сейчас так же. Девушка в школе за партой учится, а дома в это время приехали сваты, из другого города иногда, и сватают её. Она приходит домой и узнает, что скоро свадьба, что она замуж выходит. Разводов у нас раньше никогда не было, сейчас бывает, но очень редко. Наши дети не курят, не пьют. У нас хорошие здоровые счастливые дети. Но раньше здоровее были потому, что мы кочевали, много были на свежем воздухе. Жили в шатрах, дети были раздеты, разуты, босиком голые по снегу бегали и ничем не болели. Мы не знали, что это такое ребенок болеет, и что это такое детское лекарство. Теперь живем в домах, тепло, сытно, одеты, обуты и дети болеют.
У нас принято уважать старших. Никогда молодой не перейдет дорогу старшему, всегда вперед пропустит. Никогда мужчины при женщинах грубо разговаривать не будут».
Табор – это маленькое государство, где свои законы, которые дополняют законы той страны, в которой табор живет. Эти законы называют обычаями, но как их не называй, а они работают. Вот некоторые из них.
Семьи создаются, когда молодоженам одиннадцать - семнадцать лет, но при этом разводов не бывает, преданность семье на первом месте, измен не существует не только со стороны женщин, но и мужчины обязаны хранить верность. Когда женщина проходит мимо женатого мужчины, он должен отвернуться и не смотреть на нее.
Женщина очень ограничена в правах. Если дом имеет несколько этажей, как у барона, то женщина выше второго этажа не должна подниматься, только жена может подняться к своему мужу, но никакая другая женщина, даже если она член семьи.
Женщине не разрешается копать землю, она не достойна топтать её ногами. Если женщина поставила ногу на лопату, да если, того хуже, при мужчине – она считается бракованной. Весь табор живет в частных домах, но ни в одном дворе нет ни курицы, ни свиньи и никакого другого хозяйства и нет огородов. Заниматься этим – против обычаев цыган.
Работа по дому – удел женщины и мужчина не должен подметать пол, или там посуду мыть. Мужчина принес в дом деньги и за это его надо и хорошо встретить и за ним ухаживать.
В таборе осуждается пьянство и тем более наркомания. Как говорит Гена Саулович, в таборе нет ни пьяниц, ни наркоманов, он за этим следит. Если кто-то замечен в пьянстве, его вызывают на собрание табора и выражают ему свое негодование и неуважение так, что у него уже нет желания пить. « Это же русские обычаи – говорит Гена Саулович – вспомните из истории, как Петр 1 одевал на пьяниц кандалы. Домострой – это тоже русский обычай. Многие русские обычаи сами русские уже не соблюдают, а мы все еще соблюдаем. Русские сейчас обратились вновь к вере, а мы всегда были христианами, всегда для нас Пасха и Рождество Христово были главными праздниками. Мы жили обособленно, в своем замкнутом обществе и внешнее к нам пробивалось с трудом, тот же атеизм, например».
У барона не один заместитель, целый совет заместителей. Среди них есть дядя Коля - человек, который как бы воспитатель таборных детей. Он выглядит простым и доступным человеком, а общался с очень известными и уважаемыми людьми. Он очень любит цыганские традиции, и еще любит детей табора, не просто так, а заботясь об их будущем. Его душа за табор болит. Когда барон начал строить дом для своей семьи, дядя Коля сказал ему: «Барон, пора нам своих детей учить». Эта мысль запала в душу барона, ведь в связи с переездами, неустроенностью, перестроечными трудностями в стране, цыганские дети не учились в школе двадцать лет. Выросло целое поколение цыган, не умеющих расписаться. Он стал думать, как внедрить учебу в табор. И вместо дома, барон построил школу. Гена Саулович на все руки мастер. Своими руками в этой школе он сделал парты для учеников. Из собственного кармана приобрел для школы и ручки и карандаши и тетради. Документов на такую, негосударственного образца школу не было, и не было учителя. И опять дядя Коля предложил: « Давай будем сами платить учителю из своих денег».
Так в 2007 году в городе Тюмень заработала первая частная цыганская школа. Цыгане уже привыкли к безграмотности и учиться упорно не хотели, поэтому пришлось заставлять властью барона посещать школу. Ослушаться барона для члена табора немыслимо. За одной партой сидели и дети, и их родители.
Три года школа работала без лицензии. За это время добились лицензии, и тогда в школу дали учителя, труд которого оплачивало уже государство.
В доме барона школа просуществовала десять лет. Сейчас этот вопрос отрегулирован. Есть цыганский класс в школе №45, где дети цыган учатся до пятого класса, а дальше учатся в общих классах. Но, традиционно, девочки заканчивают не более шести классов, а потом выходят замуж и рожают детей.
Каждое утро в табор приходит школьный автобус за цыганскими детьми, и дядя Коля по списку проверяет, что все пришли и тогда автобус отправляется в школу. Так же после школы дядя Коля по списку забирает всех детей, чтобы никто не остался в городе, ведь маленькие ученики могут и заблудиться в большом городе. В этом году в первый класс пошли двадцать пять цыганских детей.
Но планы барона на этом не исчерпались. Он мечтает, чтобы было и подготовительное отделение для цыганских детей потому, что в наше время начинать в первом классе с букв очень трудно. Нынче практически все дети идут в школу, умея уже читать и считать. А цыганским детям в этом плане очень трудно, у них нет пред школьной подготовки. Мечтает он и большой цыганской школе, где дети табора могут учиться в атмосфере своего народа до десятого класса, и о том, чтобы в таборе появились люди с высшим образованием.
Нельзя жить в государстве и быть вне государства. Необходимо руководителю табора иметь контакт с властью. Официальная должность Гены Сауловича – председатель общества организации цыган Тюмени и Тюменской области. Он член Координационного совета национальностей Тюменской области.
С большим уважением и благодарностью Гена Саулович говорит о Председателе Комитета по делам национальностей Евгении Михайловиче Воробьеве: « Честный справедливый человек, я бы дал ему должность - Генеральный барон потому, что он нас в трудностях не оставляет, помогает нашему табору».
Очень тепло отзывается Гена Саулович о заместителе председателя по делам национальностей – Людмиле Ивановне Шабановой: «Это главный советник нашего табора. Все дела мы с ней решаем. И как оформить пенсию, и как получить детское пособие, куда обратиться по любому вопросу нам объяснит Людмила Ивановна. С её помощью мы создали свой ансамбль цыганской песни и пляски «Штар». Ансамбль занимается на базе ДК «Строитель».
Провести водопровод в наш район и установить первую водоколонку помог глава администрации города Александр Викторович Моор. Людмила Ивановна вместе с Евгением Михайловичем помогли нам установить вторую водоколонку в районе проживания нашего табора. До этого нам приходилось ходить за водой за несколько километров, а каково это зимой! Александр Викторович помог добиться того, чтобы в месте проживания табора были заасфальтированы улицы. Необходимо информировать власть о наших проблемах, чтобы они знали, в чем нам нужна помощь, а дитя не плачет – мать не разумеет».
Было в жизни табора такое событие – приезжали из Ленинграда представители общества «Мемориал», и в ходе встречи именно Гена Саулович предложил собраться цыганам из разных стран и пообщаться, обменяться опытом жизни, узнать о жизни цыган в других странах. Будем же гордиться, что благодаря именно идее нашего тюменского цыганского барона Виноградова Гены Сауловича в Швеции в Стокгольме состоялся международный цыганский фестиваль!
И увидел и узнал жизнь цыган в Швеции Гена Саулович. Встречал их министр образования Швеции, возили их по университетам и музеям. Жили они в гостинице. Да, жизнь цыган в Стокгольме очень отличается от жизни цыган в Тюмени. Там цыгане живут в квартирах, учатся в цыганских школах, учителя тоже цыгане. Учатся цыгане и в университетах. Барон у них тоже есть, но он уже не имеет ни той власти, ни тех обязанностей, ни таких забот. Там государство все решает, проблем нет никаких ни в чем. « А нам пока коллективом легче выживать, мы стремимся к их уровню, но таборный образ жизни сохранится еще лет тридцать, если вперед двигаться будем. Нас сплачивают трудности и низкая грамотность. Но я там всем говорил, что живем хорошо, помощи нам ни от кого никакой не надо. Я патриот своей страны и считаю, что нельзя выносить мусор из избы, а мы когда-нибудь и будем жить хорошо. Сейчас в таборе боле тысячи человек. Мы же помогаем, тем, кому трудно. У нас почти коммунизм. Я привез себе дрова и каждый, кто не может купить дрова, может приходить и брать дрова для своего дома. И так во многом. Цыганам трудоустроиться очень трудно, не берут на работу, особенно на постоянную. И мы создали своё маленькое предприятие. Работают в нем только цыгане нашего табора. Мы же мастера по металлу, вот металлом и занимаемся. Собираем и сдаем металлолом. Закупаем деловой металл и доставляем его предприятиям, где он нужен. Заключаем договора на выполнение сварочных и кузнечных работ. Пока мы в общине, ни одному члену общины мы пропасть не дадим. Мы храним обычаи, и чистоту нации. У нас браков смешанных нет, семьи создаются только из цыган и только молдавских цыган, поэтому мы держим связь со всеми таборами молдавских цыган в стране.
Фестиваль проходил семь дней. Участвовали в нем Финляндия, Швеция и Россия. Был принят международный цыганский флаг и герб. Состоялся большой цыганский концерт. Очень много чего интересного было.
А через год они приехали в Россию, но не в Тюмень, а в Ленинград и жили не в гостинице, а в таборе. Им еще интереснее было, они ведь от своих корней, от своих обычаев во многом оторвались, а мы - нет. Были потом фестивали цыган во Франции, в Германии, на Украине, там я уже не был» - рассказывает Гена Саулович.
Я слушаю барона, слушаю бабу Соню, смотрю на этих людей и думаю, что вместе с цивилизацией мы не только приобретаем, но и теряем, развиваемся и деградируем. И разобщаемся, приобретая независимость и одиночество. Но никто не согласится в обратную сторону, все движется только вперед. Пожелаем же цыганскому табору, обретая новое,освобождаясь от того, что мешает развитию, не растерять хорошее старое.