Судьба одарила меня многим. В том числе и умением попадать в опасные ситуации.
Самый первый случай, что запомнился, произошёл в 1953 году, когда после смерти Сталина отпустили по амнистии массы уголовников. Не берусь судить о правомерности этого законодательного акта, я просто расскажу, что запомнила, когда мне ещё не исполнилось трёх лет.
Мы тогда жили на краю города, под крутым берегом у самой реки. Наша двухсторонняя улица начиналась сразу от спуска. А сам спуск продолжался зимней дорогой через реку, по которой постоянно двигались санные обозы и грузовые машины от города к окрестным сёлам и обратно. И на исходе той зимы из-за реки к нам пожаловали эти отморозки.
Это случилось ночью. Мы с сестрой уже спали, когда нас разбудил шум с улицы. Слышались крики, топот множества ног и возня уже совсем рядом с домом.
Перепуганные, мы сели на кровати и посмотрели в окно. Там была темнота, тем более шум ещё казался страшней. Мама с папой заметались по дому.
Всё это освещалось керосиновой лампой, так как электричество в то время давали до полуночи, а после гимна сразу отключали до утра. С тоскливым светом керосиновой лампы становилось в комнате неуютно, но хотя бы она давала какой-то свет. И в этом свете вдруг мы увидели страшные рожи за окном, припавшие к самому стеклу. Они кричали хриплыми голосами:
- Открывайте дверь, или мы выломаем окна!
Сестра и я тихо сползли с постели и забрались под кровать - слишком страшно было, когда они смотрели на нас. Папа мой был прирождённый боец и защитник семьи, но если бы тогда не приехал к нам накануне дедушка (случайно ли?), кто знает, чем бы закончилась та история.
А медлить было нельзя. Шпана уже колотила в оконные рамы, пытаясь выбить их, двойное стекло с мелкими окошками не позволяло им попасть внутрь.
Папа выскочив в переднюю, сорвал со стены дедушкино ружьё (кто помнит из рассказа "Родная душа", я говорила - дедушка был охотник и имел право на ношение ружья), и крикнул:
- Уходите, или стрелять буду!
Не поверив, они стали насмехаться, мол, откуда, из чего стрелять?
Папа дал первый выстрел в потолок, а второй пообещал им, если не уйдут.
Уголовники никак не ожидавшие такого отпора, отошли от нас и атаковали соседний дом. Не знаю, чем закончилось там, одно помню хорошо: в ту ночь они зарезали жителя нашей улицы - стрелочника, который возвращался под утро после смены.
Как он кричал: "Не надо, братцы! За что?" - рассказывали утром соседи. А мы, ребятишки, бегали смотреть на кровь на снегу, после того, как его увезли. И было очень страшно видеть эту алую, застывшую кровь на белом снегу.
Банда ещё одну ночь держала нашу улицу в страхе, пока прибывшая на подмогу милиция не прищучила их.
Эта история касается всей семьи, а не только лично меня. Обо мне и всех моих приключениях я ещё расскажу, а пока хотела бы кратко описать один случай, о папе.
Ему было уже за семьдесят. Два года, как овдовел, хотя мамы был старше на 7 лет.
Летом 1986-го он встречал племянницу из Норильска, которая ехала в отпуск куда-то на юг. Её поезд с севера прибыл ещё днём, а тот, что на юг, отправлялся около полуночи.
Оставив вещи в камере хранения, Рая налегке пошла к нам переждать время. К поезду папа пошёл её проводить.
Накрапывал дождик. Папа захватил с собой зонтик. Возле ресторана "Северный, прямо на их пути был разбит небольшой сквер. Едва они вошли в этот сквер, как откуда ни возьмись с трёх сторон подступили к ним трое. Один говорит:
- Отец, ты отойди в сторону, мы вас не тронем, только пусть она отдаст нам сумочку, - и кивнул в сторону племянницы.
А в сумочке у Раи были документы, билеты на поезд и деньги на весь отпуск, включая обратную дорогу.
Папа мгновенно свернул зонт, выставив остриё впереди себя, и сказал:
- Только сунетесь, одного из вас уж точно проткну!
На миг смешавшись, трое переглянулись и отступили, проговорив:
- Ладно, отец, проходи...
Папина отвага и быстрота реакции спасли отпуск его племянницы. Или племяннице? И ещё не раз в жизни он в минуты опасности оказывался рядом. Спасая. Светлая память Михаилу Андреевичу Моденову.
-