Вода каплями падала с подоконника. Разбитое окно, перевернутая мебель. Среди облаков скрывалась натянутая полная луна. Она горела своим серебряным диском, освещая те немногие руины, что остались от некогда величественного замка. Поблескивая в осколках витражей, лунный свет проникал внутрь зала, высвечивая то тут, то там полуистлевшие останки древних гобеленов. Чем так привлекало меня это место в те часы ночных бессонных скитаний, когда я разбитый и раздавленный метался по лесу в поисках сам не знаю чего. Что мной движет? Что это за странная жажда? Я не могу понять этого. Я лишь чувствую. Да, чувства мои обостряются, я вижу теневой мир по-другому, вижу все его краски, все оттенки. Я осознаю, сколь он прекрасен, как он манит меня, зовет... Свет... меня слепит яркий свет воспоминаний. Мне тяжело, больно. Невыносимо больно. Затем, затем все заволакивает тьма.
Я начинаю искажаться. Из моей груди вырывается дикий, ужасный вой. От него закладывает уши, глаза становятся стеклянными и закатываются куда-то назад, зрачки сужаются. Грудь. Она разрывается. Быстро расширяясь, я ощущаю, как мое тело обрастает мышцами, мощными мышцами. Из-под кожи наружу пробивается толстая мягкая шерсть. Я падаю на передние лапы, посылая в небо отчаянный вой. Не клич, не рев. Именно вой: боли, отчаянья, страдания. Мой разум начинает искривляться, одновременно я чувствую, как из десен рвутся и чешутся уже звериные клыки. Мои глаза открываются, угол зрения другой, он значительно уже. Мои ноздри заполняют тысячи запахов. Мой мозг уже готов свихнутся от такого обилия незнакомой информации. Их моих рук... лап вырываются когти.
Я - Вервольф.
Как приятен ветер, чист воздух. Мои легкие работают легко. Я бегу. Я наконец то свободен. Ощущение, будто мое настоящее обличье - волчье, а не человеческое. Именно в нем я чувствую себя свободным, чувствую настоящим. Мой вой вздымается к высокому шару серебристой луны. В этот крик вложена вся моя сущность. Вся. До последней капли. Я выплескиваю ее наружу, и от этого моя голова идет кругом. Я проношусь над корнями древних дубов, почти не касаясь лапами земли. Я будто парю над поверхностью земли.
Я почуял ее запах еще, кажется, за километр, мой рот наполнился кислой слюной и знакомым фантомным вкусом крови. Мой взгляд привычно уперся в ее тонкую шею. Прыжок. Я мягко, пружинисто отскакиваю с поверхности земли и, раскрыв пасть, впиваюсь в ее податливую кожу. Все происходит за какую-то секунду. Вот она у моих лап. Труп. Меня выворачивает. Внезапно человеческое сознание приходит на свое законное место и начинается ужасный процесс обратного перевоплощения. Я снова вою. Нестерпимо ломит сухожилия. Мышцы словно отпадают от меня сочными кусками. Душит горло. Я задыхаюсь. Грудь резко сдавливает, и она медленно начинает сужаться. Глаза приходят в норму. Я падаю. Падаю не в силах перенести все оттенки боли, какие только могло придумать проклятое провидение.
Я - Человек.
Подняв свои залитые кровью опухшие глаза, я вижу, как над лесом задается рассвет. Кровавый. То ли оттого, что все сосуды у меня полопались, а то ли сам есть таковой. Мне больно. Какое дикое отвратительное проклятье заставляет меня жить дальше, заставляет вдыхать этот спертый воздух, даёт надежду, что завтра ночью все будет по другому, не так, не так как сегодня. Я шепчу молитву, шепчу изо всех сил, но мне не легче. Смрад никуда не исчезает. Боль? Она лишь становится сильнее. Неужели я заслужил это? Чем же так я прогневил Тебя? Но небеса немы. Небо заволакивает грязными седыми тучами, начинает хлюпать мелкий рыдающий дождь. Он не даёт желанной прохлады, увы. Я молча бреду к своей покосившейся хибаре, валюсь на мятую, нестиранную постель и засыпаю тяжелым, голодным сном. Мой разум бойкий, он не хочет смириться со своей недоброй участью. Нет, он борется! Он отдает надежду. Но сердце. Оно мертво, расползаясь вязкой глиной, мышца исчезает. В груди зияет огромная, глубокая дыра. Что я такое? Зачем я здесь, на этой земле? Чьих игрищ я пешка? Немой вопрос застывает в воздухе.
Я куда-то бреду, все глубже и глубже погружаясь в чащу леса. Тени становятся все длиннее. Мне не страшно, нет, мне давно плевать на свою жизнь, судьбу. Я бы и рад сам закончить биение этой проклятой судьбой жизни, но какая-то сила в последний момент будто глумиться надо мной. Я не могу умереть, моя жизнь, мое существование нужно кому то. Но поверь, мне от этого совершенно не легче.
Кроны деревьев давно закрыли от меня слабый свет излучаемый небосводом. Я бреду, спотыкаясь о выкрученные корни многовековых деревьев. Я чую запах каких-то животных, беглые взгляды в мою сторону, отдаленный шорох где то в кустах. Мысли вихрем проносятся в моей голове. Рождение, детство, юность. Сколько мне лет? Кажется 27 или 28, я сам уже не помню в каком году впервые вдохнул этот отравленный проклятой желчью воздух, впервые почуял этот смрад бессмысленной человеческой возни. Я кричал, все же кричать в первый раз, я плакал, я мог плакать и не стыдиться своих слез, - это ли не есть счастье? Вряд ли, конечно. Захудалая деревянная лачуга была моим домом, моим пристанищем на долгие годы. В древней, вырубленной из цельного куска дерева колыбели я набирался сил, вгрызаясь в своё существование редкими молочными клыками. Один день сменял другой, как и месяцы, как и годы. Жизнь мирно текла своим грязно-серым чередом из сменяющихся будней. Я плохо ладил со сверстниками, предпочитая их компании озеро у леса. Как я любил наблюдать за мирной гладью воды, она казалась мне настоящим венцом спокойствия, равновесия, гармонии. Мои посиделки обладали, казалось медитативными свойствами. Я будто бы погружался в транс, ощущая полное единение с природой...
От мутного сна детский воспоминаний меня пробуждает какой-то совершенно неземной аромат. Он дурманит меня, окутывает. Мир начинает наполняться красками, что же это такое? Что так маняще пахнет? Этот запах заполняет всю мою сущность, мышцы расслабляются. Неужели это долгожданная свобода? Я в раю? Я так хочу туда! Я заслужил! Мое сознание заволакивает липкий, сладкий свет. Я больше не раб этого проклятого мира. Я больше не раб!
На мое лицо обрушивается шквал ледяной, ужасно воняющей жижи. Тело будто бы пронзают тысячи острых иголок. Ни звука. Я не могу издать ни единого звука. Мозг начинает отчаянно хаотично ворочаться. Глаза привыкают к темноте, я вижу лишь каменный мешок, окруживший меня со всех сторон. Неужели, это все обман? Рая не будет? А так хотелось.. Я уже поверил, вдохнул его полной широкой грудью. Но нет, видимо каменный мешок, тьма и гора помоев, - все, что я заслужил.
Где то в отдалении я слышу тонкие шаги острых шпилек. Они отдаляются? Нет, вроде приближаются. Я пытаюсь вызвать внутри свою животную суть, но она нема. Да и это никогда так не срабатывало, это все же проклятье, не дар и не инструмент.
Я отчётливо слышу звук поворота ключа, где-то в замочной скважине, скрип петель, тяжелый удар двери о наличник. В комнату начинает проникать тонкий сладковато-мускусный запах. Он не похож на тот, который я ощутил тогда, но почему то я уверен, что именно его владелица окутала меня тогда.
Сквозь каменную, плотно сложенную, поросшую от сырости черной плесенью стеной, начал проступать образ. Сперва я увидел её руки. На каждом было по два крупных перстня с, кажется, драгоценными камнями. Один из них как то странно светился. Большой кроваво-красный камень в оправе из желтого металла излучал неприятный мутный свет. Складывалось ощущение, будто из недр этого, несомненно, магического украшения смотрели на тебя голодные, жаждущие глаза. Образ был размытым, в нем угадывалась девушка (или женщина) в длинном бесформенном балахоне. На плети спадали длинные патлы черных, вороньего крыла, волос. Лицо будто бы скрывала какая-то маска. Эта маска то смеялась, корчила рожицы, а то злобно и тяжело смотрела. Глаз под маской видно не было, пустые прорези, будто и не скрывали ничего под собой.
Когда тень прошла в комнату, по стенам поползли разрастаясь непонятные мне узоры. Щупальцами растягиваясь от места, где вошла тень они медленно оплетали все кругом. Среди непонятных линий и фигур начали, один за другим, загораться алхимические символы. Я попытался зажмуриться, но глаза лишь раскрылись сильнее. Энергия от гигантской пиктограммы хлынула на меня, переполняя и изменяя мою сущность. Меня пронзала мучительная, раздирающая боль, ощущение, будто из меня пытаются вытянуть душу навязчивой идеей било по вискам. Мое тело начал окутывать кокон, он медленно приобретал форму волка. Мои уши пронзил отчаянный вой, в нем была вся боль, страдания, отчаянье. Я не контролировал его, не мог никак повлиять. И впервые мне стало жалко не столько себя, сколько ту часть моей души, сущности, называйте, как хотите, которая просыпается только при полной луне. Я напряг все свои силы и мысленно потянулся к кокону. Я ощутил сильное жжение, глаза начали выкатываться из орбит, горло стянуло мертвой хваткой так, что не мог сделать даже вдоха и тут я взвыл. Мой вой никогда ещё не был таким громким, таким тяжелым и все заполняющим. Мои мышцы налились ртутью, я услышал, как разлетаются вдребезги оковы, что мешали мне сдвинуться. Я был свободен! Да! Миг эйфории сменила ярость. Я со всей силы бросился прямо на тень, стоящую передо мной, я обрушил на нее всю свою ненависть, всю боль, что она и остальные причинила мне. Тень исчезла. Вместо каменных стен каземата вокруг меня были разбросаны вырванные с корнем и разодранные деревья, земля под ногами пылала. На мою шерсть начали проникать горячие лучи восходящего солнца, они жги мою шкуру и она тлела. Я медленно и мучительно снова, который раз, принимал человеческую форму. Сколько это будет продолжаться? Сколько?!
Нестерпимо хотелось спать, хотелось уснуть и больше никогда не просыпаться. Увы, но в этом мире желания иногда исполняются, потому я продолжал угрюмо бороться со сном. Меня не покидало ощущение, что как только я закрою глаза, я снова окажусь в этом проклятом каменном мешке вместе с этой непонятной ужасной тенью. Этого я точно не хотел.
Кажется, я хожу кругами. Я уже слабо ощущаю запахи, глаза нестерпимо болят и закрываются, не в силах более видеть одни и те же следы, - мои собственные. Нет отсюда выхода. Если моя судьба такова, то не сбежать от нее и не скрыться, остается только принять. Мои уставшие мышцы обретают покой, тело мясным мешком с грохотом валится на землю. Я падаю, проваливаюсь в сон. Падая в бесконечную бездну, вижу, как мимо проносятся отголоски моих собственных воспоминаний. Я проношусь над покатыми крышами спящего города, успевая разглядеть редкие огоньки факелов, снующих по заваленным отходами улицам. Я ощущаю биение собственного сердца, все ускоряющееся, будто оно пытается вырваться из моей груди, разорвав темницу из костей и плоти. Меня окутывает мягкая тьма беспамятства и я наконец то обретаю долгожданный покой.
Я проснулся уже глубокой ночью, физически ощутив, как из-за дерева вышла луна. Нутром почуяв на себе внимательный взгляд, я медленно и аккуратно оглянулся вокруг. Со всех сторон меня окружала гигантская стая огромных волков. Я не заметил в их звериных глазах ни злобы, ни жажды моей крови. В них было скорее сочувствие, будто они понимали и разделяли вместе со мной боль, жажду, отчаянье. Сколько понимания было в этом животном взгляде. Никогда я не чувствовал такого понимания, никогда.
Откуда из лесу послышался шорох, будто кто-то пробирался ко мне, в центр круга, сквозь заросли кустарников. Под серебристый свет луны вышел громадный, больше остальных, матерый волк. Его белоснежная шерсть скрывала множество шрамов, сквозь правый глаз тянулась глубокая отметина, словно кто-то поставил на нем клеймо, а вместо самих глаз сияли два белых круга. Волк был совершенно слеп. В зубах он нес крупный шмат оленьего мяса. Понюхав перед собой воздух, он аккуратно положил мясо примерно на середине пути между мной и ним. Затем, отойдя на несколько шагов назад, сел в выжидающую позу, словно приглашал меня отведать угощение. Боковым зрением я ощутил, что меня окружили еще порядка десятка, не меньше волков. Но близко они не подходили. Выжидали?
В проекции моего разума возникли звериные глаза, они вопрошающе смотрели на меня, ожидая приказа. Такого не было раньше. До этого перевоплощение происходило само собой, без какого-либо согласия с моей стороны. Но теперь это было не так. Я ощущал если не власть над зверем, то участие. Я был равен ему, ощущение взаимного уважения было настолько странным, что я никак не мог поверить, что все это происходит наяву. В свете последних событий, я все чаще стал путать сон и явь, окончательно запутавшись в хитросплетениях собственных перевоплощений. А взгляд все смотрел на меня. Я колебался. В голове возникали воспоминания боли перерождения и тем не менее, я должен был сделать это. Но теперь хозяином был я, а не он. Таковы условия сделки.
Я отпустил его, дал возможность насытиться, сейчас эти калории нужны были моему телу как никогда.
Впитывая в себя живительный сок, я будто снова обретал жизнь. Я перестал чувствовать отвращение к себе, я лишь жадно рвал этот мясистый кусок плоти.
Когда, наконец, утолив свой голод я поднял свою голову или морду наверх, вокруг меня стояли бок о бок уже не волки, то были люди. Такие проклятые как я. Судя по всему, проклятье настигло их задолго до меня, возможно даже до моего рождения. Передо мной стояли иссушенные и измотанные старики. В жилистых мышцах ощущалась сила, хотя и было видно, что она давно не ровня прежним призракам полукровок. Самым страшным в их виде были их глаза: две абсолютно черные воронки. В них была такая глубина и... пустота. Словно кто-то украл или выжег их души, словно те, кто меня окружал - лишь пустые оболочки, некогда живых людей. Хуже всего выглядел тот самый слепой волк, его глаза, их словно не было никогда, будто он был безликим от рождения и лишь шрамы говорили о том, что не по своей воле он лишился последнего луча света в своей беспробудной тьме.
Я стоял не в силах издать не звука, тупо уставившись. Я по-настоящему растерялся. Не зная, что и сказать я лишь оглядывался и всматривался в их лица, пытаясь понять кто они мне: Враги? Друзья? Или может для них я стану таким же кормом, мясом, как то, что съел я сам, несколько минут назад. Хотелось верить в лучшее.
Они заговорили со мной, будто бы хором, будто в один голос, подстраиваясь под тембр старшего: " Ты - один из нас, клейменных проклятьем, как и всем тем, кого ты видишь перед собой тебе дан шанс избавиться от него, но только ты сам должен найти выход. Твою душу терзают сомнения, отвращение, страх и ненависть. Так знай же, ты не один. Иди, и пускай твоя тропа ведет к водопою, брат".
Мираж рассеялся. В холодном и сыром лесу я был один, но теперь, возможно, хотя бы не так одинок.
Мое положение оставляло лишь все больше вопросов:
Кто та фигура в темном балахоне?
Для чего я нужен был ей?
Кем были те оборотни, что я увидел во сне? видении?
Что вообще реальность, а что видение?
Я не знаю, я совершенно запутался. Они сказали мне идти к водопою. Но как мне найти этот «водопой»? Я задумался. Во первых там должна быть вода, она издает звук, река или озеро, неважно. Так же там должны были животные, запах которых я тоже смогу учуять. Я закрыл глаза и полностью отключил свое человеческое сознание. Лес, как и прежде, наполнился чем-то совершенно иным, он был не таким, каким его видит простой обыватель. Все хаотичное движение приобрело свой смысл, свою связь. Медленно распутываясь, словно клубок разноцветных нитей, он мало по малу открывал мне свои секреты. Я видел все удивительно четко, непривычно было и то, что мое сознание не заволакивал кровавый туман звериного голода, мой разум был холоден и спокоен в этот миг.
Я петлял, петлял среди тысяч нитей, только лишь больше запутываясь и распаляясь. Неужели я слишком буквально воспринял указания духов, и водопой был не реальным, а каким-то метафорическим?