Вместо того, чтобы лечь спать и хорошенько отдохнуть, Эмма всё кружила вокруг стола, разглядывая пожелтевший листок.
«Квадраты и прямоугольники обозначают, наверно, какой-нибудь посёлок или садоводство. Возможно, его уже давно нет, а может и наоборот разросся до неузнаваемости. Прошло столько лет! Следует ориентироваться на что-то более незыблемое… Например, на дорогу. Хотя дорога тоже могла вильнуть… А вот пруд. Да! Этот овал похож на пруд, а прямая чёрточка, выходящая из него - на канал. Каналы остались со времён Петра, они - не реки и не могут самостоятельно менять русло… Вот эти короткие чёрточки поперёк канала, наверное, мост. А мост - заметное сооружение, особенно если он каменный, и, если его не взорвали во время войны. Война… Да, надо быть очень осторожной, копая землю. Не хочется умереть, как Бука… От моста вдоль дороги на восток - 2,4.
2,4 - чего? Наверно, два километра и четыре метра, не два же метра и четыре сантиметра! Крестик с правой стороны от дороги… Вспомнить, что говорил старик Липпе. Он говорил: «Закопали под плоским камнем». Большим или не очень? Эх, надо было подробнее расспросить…»
У Эммы пересохло в горле, она прошла на кухню. Утро с ясным лицом уже хлопотало там, по коричневому коржу столешницы жирно намазывая жёлтое солнце. В голубой тарелке неба разогревалась манная каша…
Эмма больше не могла оставаться в номере. Она выскочила на первую линию, повернула к сонно дышащей Неве. Вошла в пустой Румянцевский сквер. Вековые кроны деревьев, переламывая свет, отбрасывали подрагивающие зелёные блики на гранитный обелиск с позолоченной надписью, с горделивым орлом, расправившим крылья над золотым шаром. Золото и зелень - её любимое сочетание… Песочные дорожки струились от центра в салатные тени. Ласково журчали воды фонтанов. Улыбались сфинксы и бронзовые бюсты художников. Всё, что её окружало, всё волновало, будоражило. Переполняло… И, наконец, вылилось в танце. В немыслимую вариацию на тему счастья. Батман, батман, гран-батман, пируэт, пируэт, ещё пируэт, антраша и арабеск… Выбежала в ворота на набережную, словно к рампе на поклон. Застыла в пятой позиции.
С Кадетской, одна за другой повернули три поливальных машины. Разом защебетали, захлопали крыльями птицы. Пробежали спортсмены, прыгая через лужи, прошли дворники. В конце дорожки показалась дама с собачкой… Постепенно сквер наполнялся людьми… Эмма решила вернуться в гостиницу. Мимо, снижая скорость перед Благовещенским мостом, медленно и беззвучно прокатил белый форд. Водитель, тот самый красавец, повернув голову, посмотрел на неё. Ей даже показалась, что он её узнал… От этой неожиданной встречи сердце молодо забилось и захотелось чего-то безрассудного… Послала вдогонку воздушный поцелуй, выпрямила спину, подобралась, падэ бурЭ. Зашагала вдоль восточного орнамента чугунной решётки.
Обогнув сквер, дошла до улицы Репина - самой узкой в Петербурге. По выгнувшейся брусчатке вышла на Большой проспект напротив маленькой, словно кукольной, лютеранской церкви святой Екатерины, одного из шедевров архитектора Фельтена. Поворот направо, мимо индийского ресторана, благоухающего пряностями, мимо бумажных фонариков китайского кафе… И вновь оказалась перед гостиницей. В номере легла в центре широкой кровати, раскинула руки, как бы приглашая удачу в объятья.
Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2017/12/11/2324