ГЛАВА 7
Среда выдалась морозной, несмотря на яркое солнце. Нам пришлось встать пораньше, поскольку дорога до института занимала теперь больше времени. Утро было обычным и от вчерашнего напряжения не осталось и следа. Катя пребывала в хорошем расположении духа, что почти испарило мои смятения из-за вчерашнего разговора.
Позавтракав, мы помчались в институт. Нечего особенного в этот день не происходило. Скучные лекции вводили в состояние дрема. В перерывах шумные толпы студентов заполняли институтское кафе, обсуждая самые свежие новости и сплетни. Темой дня было празднование Нового года. Мы с Катюхой пили кофе, чтобы досидеть до последней пары. Было около трех дня, когда мы покинули остров знаний и поспешили домой. Уже в девять у нас начиналась репетиция в клубе, поэтому все оставшееся время мы посвятили женскому удовольствию, так как уход за собой был неотъемлемой частью нашей работы.
В положенный час мы переступили порог кабинета Валерии. По ее настроению было заметно, что она чем-то озадачена.
- Проходите, садитесь. Ну, как праздники прошли? - в ее голосе чувствовалась наигранность, но не действительный интерес.
- Спасибо. Прекрасно, – ответила Катя.
- Я вам подарки приготовила, - и Валерия достала из шкафа два бумажных расписных пакета и протянула нам.
По ее лицу скользнула вымоченная улыбка. Влажные глаза бегали от наших взглядов, пытаясь найти укрытие. Было заметно, что тревожные мысли не давали ей покоя.
- Тренировка через десять минут начнется. Надя уже в зале. Я подойду позже, - тихо сказала она.
Поблагодарив шефиню, мы покинули кабинет. Уже в гримерной, раскрыв подарочные пакеты, обнаружили совершенно сказочное нижнее белье от «Живанши». Нам было безумно приятно, за такой знак внимания.
Переодевшись, мы направились в зал. На полпути Катька остановилась:
- Вик, ты иди, я сейчас подойду. Мне пару вопросов с Валерией обсудить нужно.
И она направилась к кабинету. Подойдя поближе, ей была слышен повышенный в тоне голос Валерии. Видимо она с кем-то говорила по телефону. Нервозность в голосе прослеживалась на протяжении всего разговора. Четко разобрать о чем идет речь Кате не удавалось. Из отдельных фраз было понятно, что какие-то разборки. Поймав себя на мысли, что подслушивает, она, осмотревшись по сторонам, направилась в зал.
- Привет подруга, где пропала?.. без тебя тут не клеится никак, – улыбаясь, крикнула Надя.
Заинтригованная Катька молча присоединилась к труппе. Следом вошла Валерия. Глаза были слегка мокрые. Но никто не посмел задавать вопросов. Репетиция прошла в довольно нудном настроении, поскольку исходящая от шефини тревога заражала всех напряжением и озадаченностью.
Посетителей было немного, и вечер закончился раньше обычного. После выступления, мы с Катей, сразу поехали домой. Институт обязывал нас к определенному режиму.
Четверг мы провели в привычной для нас повседневности: институт, работа, дом. Только на Кате лежала тень задумчивости. Но на мой вопрос, что происходит, она мило улыбалась и заверяла, что все в порядке.
В пятницу отоспавшись, я вышла из комнаты. Не было слышно, обычно работающего телевизора и не пахло вареным кофе. В квартире была тишина. Кати также не было и в ее комнате. «Ну, артистка, уехала даже ничего не сказала» - подумала я. Сделав себе завтрак, я включила телевизор и уместилась в кресле. Время подходило к двенадцати. Выпуск новостей сменил музыкальную программу. Сообщалось, что в течение последних трех часов в пределах Москвы совершенно уже четыре покушения на жизнь неких мужчин из них три со смертельным исходом. Меня, это несколько насторожила. 1994 год только начался, а прогнозы на будущее меня уже не радовали. Начало было уже печальным. Имена погибших не сообщались. Но связывало их одно. Все они бизнесмены.
- И что за время началось, то путч, то убийства, что же дальше будет? - проворчала я себе под нос и пошла в ванну.
Я уже погрузилась в тепло ласкающей воды, как вдруг раздался звонок. Набросив халат, я не торопясь, подошла к телефону.
- Да, я слушаю!
В ответ пошли короткие гудки. Не успела я повесить трубку, как раздался повторный звонок.
- Аллё?
- Ну, ты где там бродишь?- послышался Катькин голос.
- Да, я только в ванну залезла,… а ты где?
- Вик, собирайся, увидимся в «Тройке», - так назывался ресторан, где мы иногда обедали, – Через пару часов,… Идет?
- Конечно Кать,… буду.
Моя романтическая мечта поваляться в пенке и морской соли встала в очередь за решением более важных дел.
К двум я подъехала к месту встречи. Катя уже сидела за столиком и читала газету.
- Кать, с каких пор ты газеты читаешь?
- Ладно тебе… не умничай, сейчас не до шуток.
- Что случилось? – отбросив иронию, спросила я.
- Валерия позвонила с утра предупредить, чтобы мы на работу не выходили.
- Как так?
- А вот так! – и после паузы продолжила, – Вик, проблемы там серьезные.
И она пересказала мне суть всего происходящего.
- Валерия позвонила в девять утра встревоженная. Голос ее дрожал. Я спросила: «что стряслось?» - она рыдать. Еле успокоилась, потом пояснила. Сегодня, как оказалось, мужа ее завалить пытались. Он в реанимации, неизвестно выживет или нет. Клуб оперативники чистят. Перерывают все до нитки без каких либо объяснений. А она не знает, что происходит и что делать. Раньше ее муж - Игорь все эти вопросы решал, а сейчас тупик. Я Богданову звонить. Тот говорит, приезжай. Я ему растолковываю ситуацию,… он набирает номер,… мне говорит погулять. Полчаса точно ждала. Потом выходит из кабинета. Брови нахмурил, ходит из угла в угол. Я сижу и молчу. Потом подходит к окну и говорит. Ну что ж походу чистка началась. «Какая думаю чистка. О чем он? - про себя думаю». Покушение, говорит, просто так не бывает. Заляпаны у мужичка пальчики, так что нехорошее это дело. А в клубе документы нужные ищут. Но мужик я думаю не глупый, женщину свою подставлять не будет. Порыщут, да распрощаются. Звони своей начальнице, я поговорил с кем нужно. Скажи, чтобы сидела смирно. Все уладят, - она замолчала и посмотрела по сторонам, - Вот такие дела, подруга.
- Кать, сегодня четверых убрать хотели, трое погибло, а четвертый выжил. Это по телевизору сказали.
- Ну вот, муж Валерии и выжил,… пока, - заключила Катя.
- Ты ей звонила?
- Да, все нормально. Она уже в больнице. Поисковая работа в клубе закончена.
- Грустно от всего происходящего становиться… Переживания нахлынули на меня со страшной силой. Я так чувственно всегда относилась к горю других, что проносила через себя их переживания, как свои личные.
Катя несколько расслабила мое напряжение вопросом не связанным с этой жуткой темой:
- Ты помнишь, что завтра мы едем на ужин?
Конечно же, за чередой слишком ярких огорчающих известий, у меня, вылетело из головы приглашение на рождество к Катиному покровителю.
- Спасибо, что напомнила, - покачала я головой и улыбнулась, - С памятью видно проблемы.
Обсудив еще пару незначительных деталей, мы попрощались и разъехались в разные стороны.
Я вернулась домой одна. Настроение было разбитое. Сгусток негативных событий за последнее время отпечатался серостью в моей душе. Печально осознавать, что в мире столько злости и несправедливости. Почему–то, мне стало жутко одиноко. Я представляла насколько больно сейчас Валерии, когда ты понимаешь, что можешь потерять любимого человека. Так тоскливо стало и сердце защемило. Мысли меня вернули назад к той ночи, когда я первый раз увидела Макса в «Маске». Волна душевных переживаний опять нахлынула. Спящие крепким сном чувства, к внезапно появившемуся и так же быстро испарившемуся мужчине вновь открыли свои просторы. Он был единственным, который, с тех пор как я в Москве приблизился ко мне так близко. Я закрыла глаза и передо мной четко, и ярко вырисовывался его образ. Где его искать и что ему сказать при встрече? Но как мне хотелось, чтобы сейчас он был со мной рядом. Прижаться к нему и растаять от его тепла. Слезы одиночества потекли из моих глаз. Не могла понять, почему он так мне в сердце вжился. Наверное, он был слишком близок к образу мужчины, которого я представляла рядом с собой.
Налив себе фужер красного вина, я подошла к окну. Мороз старательно вырисовывал на стекле узоры. На улице уже смеркалось, зажигались яркие витрины, придорожные фонари, город опускался в блеск ночных огней. Наблюдая за внешним миром, который с каждой минутой становился менее суетным и мне вдруг стало так тепло. Казалось, пространство, в котором я нахожусь и есть та самая крепость, которая меня защищает и уравновешивает, что делало меня более спокойной и уверенной.
Катя вернулась поздно. Было начало первого. Не раздеваясь, она заглянула ко мне в комнату, застав меня за чтением.
- Викуш,… привет…. не спишь?
- Нет Кать,… привет! Я уже думала ты не придешь?
- Пойдем на кухню, разговор есть.
Я лениво вылезла из-под одеяла, укуталась в плед и побрела на кухню. Катя уже налила себе вино и, прикурив сигарету стояла, облокотившись на подоконник.
- Все хорошо?- спросила я.
- В общем, да. С клубом вопрос решен. Он будет дальше функционировать. Я была в больнице. Валерия оттуда не выходит. Врачи не знают сколько Игорь по времени будет в таком состоянии. Ранение в голову. Они удивляются, что он еще не на том свете, в рубашке родился, говорят. Операция была сложная,… но все надеются на лучшее. Коммы боятся. Но,…собственно говоря, я не об этом поговорить хотела. Я на счет твоей подруги.
- Кать, правда? Неужели есть возможность? - с радостью в голосе воскликнула я.
- Возможность, есть всегда. Желание главное чтобы было.
Наконец-то в моей душе, потеплело, и я почувствовала, как лучик надежды зажегся в моем сердце. Я подскочила и от радости обняла Катюшку.
- Ты у меня просто прелесть! Я так тебя люблю! У тебя такое доброе сердце….
Я не могла остановиться, а Катю мое поведение рассмешило.
- Ладно, ладно садись, слушай и не перебивай.
Я счастливая опустилась в кресло и, улыбаясь, прижала палец к губам. Катя, удивленно посмотрела на меня и продолжила.
- Что касается доброго сердца, так это Аньке,… век твои ноги целовать придется. Дело в следующем…. Я обсудила этот вопрос с «папиком». Завтра, возможно, мы сможем поговорить об этом вместе. Суть такова. Мы снимаем ей либо комнату в общежитии, либо квартиру…. Это в принципе…детали. Обеспечиваем всем необходимым до родов. Оплачиваем все, что касается медицины. Делаем полный анализ плода и если у младенца не будет никакой патологии, она после родов подпишет отказ от него и на этом наши отношения будут закончены, и пусть катиться на все четыре стороны, - Катя вопросительно посмотрела на меня.
Ее последние слова меня несколько задели.
- Кать,… а вдруг она исправилась!.. Может же такое быть? Зачем так отшвыривать ее?.. Всегда нужно дать человеку шанс.
- Это дело твое, - безразлично пояснила она, - хочешь, общайся с ней. Я больше для нее ничего не смогу сделать. Таких людей я близко к себе не подпускаю, чего и тебе когда-то советовала.
- Да, я все понимаю. Конечно. Спасибо тебе,…ты уже, много сделала, - с некоторой досадой проговорила я.
Я понимала, что из-за своих рассказов об Анне, я собственными руками выстроила к ней мост пренебрежения. И теперь совесть меня мучила. Кто знает, возможно, она бы понравилась Кате, и мы могли бы все вместе общаться. Сама я дура и ничего нельзя было уже изменить. Пришлось со всем согласиться. И еще одно правило, которое я усвоила на будущее, - это никогда не давать характеристику человека до тех пор, пока у другого человека не сложиться собственное мнение об этом человеке.
- А тебе не интересно, что будет с ее ребенком? - этот вопрос вернул меня к беседе.
- Останется в роддоме, потом отдадут в приют. Что еще?
- Ошибаешься, - заключила Катя.
Я удивленно посмотрела на нее. Придумать большего, конечно же, я не могла.
- Так, поступают со всеми детьми, от которых отказываются.
- Ребенка усыновят сразу после его рождения. Он будет жить в прекрасном доме. О нем будут заботиться и любить.
Моему удивлению не было предела. Меня это очень обрадовало, поскольку мои переживания за младенца были болезненными.
- Кать, но это ведь здорово! Во всяком случае, одна судьба точно будет спасена.
- Есть только одно условие. Аня никогда не должна об этом узнать. Ты согласна сохранить это в тайне?
- Конечно, если это будет во благо ребенку, – выпалила я, но потом задумалась.
Почему-то мне было сложно себе представить, как зная о судьбе Аниного ребенка, я смогу молчать.
- Тогда, план, после завтрашнего разговора с Богдановым, войдет в силу, - заключила Катя.
Еще немного обсудив пройденный день, мы направились спать. Ночь для меня была неспокойной. Мысли не давали мне долго сомкнуть глаза. Я полночи просмотрела в потолок анализируя детали в Анькиной истории, не говоря о том, что горе обрушившееся на Валерию так же занимало нишу в моем сердце.
Уличные фонари освещали мою комнату, вырисовывая на стенах тени от разных комнатных предметов. Мое воображение формировало расплывчатые силуэты от их отражения. Мучаясь от бессонницы, от дум, которые меня начинали сводить с ума, я встала и начала ходить по комнате из угла в угол. Усталость и изможденный от мыслей мозг, привели меня к ужасной головной боли. Я прошла на кухню, отрыла в коробке с лекарствами таблетку и запила ее двумя стаканами воды. Мама всегда говорила, что вода это первое лекарство. Побродив минут пятнадцать, изможденность, наконец, свалила меня на кухонный диван и я заснула.
Катя так и застала меня на следующее утро укутанную в пледе и спящую на кухне. Я очнулась от ее теплой руки, которая гладила меня по волосам.
- Ты чего это, как бедная родственница?
- Голова болела,… уснуть не могла, а потом и сама не знаю, как меня выключило.
- Давай, поднимайся, поваляйся в горячей ванне и тебе станет лучше.
Состояние было разбитое. Струя теплой воды, меня убаюкивала. Казалось, я была похожа на медузу. Душистая пена « Алое-вера» расслабляла мое тело. Я почти засыпала, когда Катя принесла кофе с бутербродом.
- На, подкрепись, не то упадешь на ужине. А тебе нужно быть в полной форме.
- А что,… там много народу будет?
- И не только, – как-то таинственно произнесла Катя.
- А что еще?
Катя мотала головой.
- Ну, скажи?- не отставала я.
-Увидишь.
- Кать! У меня уже сил нет от разных сюрпризов, – взмолилась я, – Скажи, будь другом.
В ответ, услышала только звук закрывающейся двери. Я глубоко вдохнула воздух и ушла с головой под воду. « И почему я не рыба? Так бы и осталась здесь, в тишине»- подумала я.
ГЛАВА 8
В семь часов вечера, такси притормозило возле трехэтажного белого кирпичного особняка окруженного невысоким каменным забором, напротив которого в ряд выстроились дорогие иномарки. Было похоже, что гостей прибыло немало. Само место больше напоминало закрытый охраняемый поселок. В разнобой, на приличном друг от друга расстоянии виднелись отличные по своей архитектуре другие особняки. Вся территория поселка была окружена высоким забором, охраной и камерами внешнего и внутреннего наблюдения. Мы расплатились и прошли сквозь железные ворота. Участок был довольно велик и ухожен. Несмотря на настил снега, который покрывал собой землю; дорожки выложенные из камней были тщательно очищены. На газонах возвышались каменные скульптуры освященные неоновой подсветкой. Мы позвонили. Дверь открыла женщина в строгом бежевом костюме и, улыбаясь, приветствовала нас. Как рассказала Катя, это была Татьяна Алексеевна - незаменимая хранительница уюта и тепла в доме Богданова. На вид ей было около пятидесяти пяти лет; одинокая и порядочная; до глубины души верующая в бога. За восемнадцать лет работы в этой семье она доказала свою преданность и надежность в этой когда-то счастливой семье. Когда еще были живы, жена и дочь хозяина она была принята на работу в качестве гувернантки. Но, а после трагедии осталась и дальше здесь работать.
Обстановка в доме была теплой и уютной. Дизайн выполнен в стиле модерн. На первом этаже находились огромная кухня, просторный зал, столовая и зимний сад. На втором располагались, спальня, две гостевые комнаты и кабинет. Третий этаж, был полностью предназначен для погибшей дочери. Огромная комната, разделенная аркой на две части, спальню и зал, которые оставались нетронутыми по сей день. Там все было сохранено в том виде, в котором жила когда-то его дочь. Зал продлевался большим балконом выходящим в сад. С балкона виднелась небольшая по сравнению с домом постройка, размещавшая в себе сауну и бассейн. Существовало еще и подвальное помещение, которое было оборудовано под тренажерный зал. Все было сделано практично и со вкусом.
В доме было довольно шумно. Музыка перемешивалась с гулом от разговоров. Сняв верхнюю одежду, мы прошли в гостиную. Празднично украшенный зал, мигающая разноцветными лампочками елка и горящие свечи напоминали о рождественской ночи. Людей было много, поэтому мало кто отреагировал на наше появление. Приглашенные вели оживленные беседы и громко смеялись. Было все очень красиво. Я с восторгом воспринимала все происходящее.
«Права была Катька, когда заставляла меня одеться в блестящее синее с длинными полами платье. А я дуреха все сопротивлялась. Но не ожидала я, что все настолько круто здесь будет. Думала, что обычный ужин и все. А тут, целый бал. Оркестра только не хватает. Хотя, даже живая музыка присутствует» - подумала я.
Тут же в зале были накрыты столы в виде фуршета, где каждый подходил и брал то, что ему нравится. Блюда восхищали своим разнообразием и красотой. Шик дорогих нарядов приводил меня в изумление. Никогда я еще не видела такое количество дорогих украшений на женщинах, а блеск брильянтов от переливающегося света завораживал.
Мы направлялись в сторону зимнего сада, где, по словам Татьяны Алексеевны, находился хозяин. Подойдя к группе увлеченно беседующих мужчин, нам пришлось их прервать своим появлением. Катькин покровитель, выделялся среди остальных. Высокий элегантный в белом стильном костюме, с проседью на волосах аккуратно уложенных наверх, он был восхитительным. Для своих сорока семи лет он выглядел изумительно. Его добрая улыбка и в тоже время пронзительный твердый взгляд вызвали мурашки по моему телу. Он показался мне таким могущественным и сильным, что я почувствовала, как робость заняла во мне главную позицию. От него исходила сумасшедшая энергия. Внутри себя мне казалось, что я сворачиваюсь в клубок от того каким могущественным он мне казался. Пытаясь как-то скрыть свою слабость, чтобы она ни в коем случае не была кем-либо замечена, я выпрямилась и высоко подняла подбородок.
- А вот и Катерина! – воскликнул он. И положив ладонь, на ее плечо поцеловал в обе щеки, после чего, так же с улыбкой перевел взгляд на меня, - А это, как я понимаю, та самая Виктория? - и он протянул мне руку. - Ну, что ж… будем знакомы!.. Богданов Валерий Александрович… можно просто Валерий, - отчетливо представился он.
- Очень приятно, - довольно сдержанно протянула я.
- Мне тоже!– потом он повернулся к собеседникам и сказал, что должен их ненадолго оставить. Мило улыбнувшись, мы покинули зимний сад и, пройдя через зал, вернулись в холл. Поднявшись на второй этаж, мы прошли в кабинет, который находился сразу напротив лестницы. Уместившись в черные кожаные кресла, стоявшие рядом с большим из красного дерева письменным столом, Валерий Александрович начал разговор:
- Я давно хотел с вами познакомиться Виктория, Катерина много о вас рассказывала.
В ответ, я мило улыбнулась. Он продолжал:
- Приступим сразу к делу. Катя, говорила мне о вашей подруге и о том, в каком положении она оказалась. Немного подумав, я сделал определенные выводы и решил, что было бы правильным помочь еще не родившемуся ребенку. Вы же знаете, что я потерял семью? – он вопросительно взглянул на меня.
- Да. И мне очень жаль.
- Спасибо.
Катя спокойно наблюдала за нашим разговором.
- Так вот!- он встал, скрестив за спиной ладони подошел к окну и после незначительной паузы продолжил, – я решил усыновить младенца.
Его слова меня шокировали. «Стечение обстоятельств или, что это? Впервые я обратила внимание на то, как судьба управляет нашими жизнями. На то, как легко можно изменить чью-то жизнь, или решить за другого человека, как, где и кем ему быть. По сути, не поступи я в институт, не познакомься с Катей, не узнала бы я Валерия Александровича и это маленькое существо при таких обстоятельствах, осталось бы в детдоме ».
- Но при одном условии, – продолжал он, на мгновенье остановившись и жестко посмотрев мне в глаза, – никогда и не при каких обстоятельствах, мать ребенка не должна знать о его местонахождении. Так как вы являетесь связующим звеном в этой цепочки, я вынужден вас об этом предупредить.
С одной стороны я понимала, что для ребенка это подарок судьбы. Но с другой стороны как тяжело будет удерживать в себе эту тайну, общаясь с Аней и зная обо всем. Я могла анализировать долго, но принять решение о молчании нужно было сейчас. Катя и Валерий Александрович смотрели на меня в ожидании ответа. «Жизнь ребенка всегда дороже. К тому же, родная мать осознанно отказывается от него. Зачем тогда ей знать, как сложится судьба ее дитя. Хотя, когда-нибудь она поймет свою ошибку, и будет жалеть об этом» - рассуждала я, про себя. Потом посмотрела на Катю, пытаясь найти в ее глазах правильное решение, но она все объяснила одной фразой:
-Все от тебя зависит, тебе и решать.
Сомнения, как качели, раскачивались в моей душе. Я решала судьбу человека и не отказать в спасении чьей-то души, не оставить бродить одиноко по свету это маленькое создание перевешивало все.
- Я готова ради благополучия ребенка сохранить все в тайне, - твердо сказала я.
- Прекрасно. Я рад, что мы пришли с вами к одному мнению. Можете спокойно звонить своей подруге, и десятого января она может приехать в Москву. Чтобы не возникало никаких вопросов, кто мы за люди, вы сами поселите ее в квартире. Скажите, что принадлежит она Катиной знакомой, которая уехала за границу. И мое имя не должно фигурировать при ней. Вы возьмете опеку над ней в свои руки и до родов, как бы от себя будите привозить ей деньги и сопровождать на определенные медицинские обследования. С родильным центром будет заключен договор. Через Катю вы будите получать необходимую информацию. Вот в принципе то, что я хотел с вами обсудить. Теперь мы можем пройти к гостям. И еще, я всегда рад видеть вас в своем доме.
- Спасибо, вам за все, – поблагодарила я.
Мы покинули кабинет и направились в зал. Казалось, что людей стало еще больше, и поэтому можно было легко спрятаться от внимания и спокойно привести себя в норму. Этот разговор меня сильно взволновал. Я сказала Катюхе, что она может спокойно оставить меня и продолжить общение с другими. Знакомых у нее было предостаточно, и чувствовала она себя в этой среде как рыба в воде в отличие от меня. Проводя ее с улыбкой, я окинула взглядом веселящуюся публику и медленно стала удаляться из зала. Не обратив внимания на стоящих за мной людей, я почувствовала, как наступила кому-то на ногу. По инерции повернувшись и подняв взгляд на человека, который почти вплотную оказался передо мной, меня словно током ударило. Все мое нутро пронзила молния неожиданности. Холодная дрожь побежала по моему телу. В смотрящем на меня мужчине я узнала Макса. Тот же пронзительный горячий взгляд. Я чувствовала, как подкашиваются мои ноги и резкий поток крови ударил мне в голову. Я находилась в полном замешательстве и совсем потерялась в своих действиях. Мое самообладание покидало меня со скоростью стрелы. Воспоминания о нашей первой встречи в « Маске» проносятся как диафильм. Я ловлю себя на мысли, что, не скрывая своих эмоций, смотрю в его глаза и чувствую как сгораю от их жара. Удивленный, он нахмурил брови будто вспоминая что-то. Смена выражения его лица вывела меня из оцепенения. Не извинившись я резко развернулась и быстрым шагом, стала пробираться к выходу сквозь танцующие пары. Пробежав через холл, я выскочила на улицу. Прикрыв за собой дверь и убедившись, что рядом ни души я присела на корточки облокотившись на дверь спиной. Почти не ощущая мороз, который грубо охватил мое тело, я держалась за голову и глубоко вдыхала воздух. Мое сердце выпрыгивало из груди. Впервые в жизни мне захотелось пропасть, раствориться, исчезнуть. Уйти и не обернуться. Каприз, обида, боль, пусть считают, как хотят.
- «Захлебнуться бы в собственных слезах. Разрушить чувства, сердце, душу. Они мешают мне жить своей чувствительностью. Я хочу подняться в облака и испариться. Хочу быть, дождем, ветром, снегом, кем угодно, только не быть собой. Но, куда отсюда деться?» - я подняла глаза, кроме ночи и падающих снежинок вокруг ничего не было. Где-то вдалеке виднелись макушки грозного черного леса местами освященного одинокими, как стражники, фонарями. Я даже не знала, где я нахожусь, кроме того, что ехали мы сюда по Рублевке. Мои мозги кипели и искали какой-то выход. Мне было стыдно за свое поведение. Я прокручивала произошедшую ситуацию и ругала себя и ненавидела за свою эмоциональность, за то, что не смогла с достоинством принять эту встречу. - «Сколько раз я себе ее представляла. Все до каждого слова продумывала, а в итоге? - повела себя, как идиотка» - бубнила я сквозь слёзы себе нос.
Я чувствовала, бегающее щипание мороза по коже, но не смела и шелохнуться. Мне рыдать хотелось. Погруженная в свои мысли я не заметила, как дверь отворилась. Чьи-то теплые руки стали меня осторожно поднимать. Сквозь слезы я увидела Макса. Он накинул на меня свой пиджак, прижал к себе и повел в дом. У меня совсем не осталось сил от всплеска эмоций, и я послушно подчинялась его воле. Теперь я совсем близко ощущала его тепло, и мне было не по себе от случившегося. Он молча провел меня в столовую, посадил в стоящее в углу около батареи кресло и ушел.
- Правильно, так и должно быть. Спасти меня от замерзания, выполнить свой мужской долг и исчезнуть. Как это похоже на мужчин. Конечно,… кто я для него, он меня возможно и не вспомнил. Так просто,… подумал, что сумасшедшая, заинтересовался и решил проявить благородство, - всхлипывая, нашептывала я, прижимаясь все теснее к батарее. Я потерялась во времени, в пространстве я только сидела и смотрела в одну точку.
- На, согрейся.
Все тот же приятный голос, как четыре месяца назад «Иди и открой в себе спящую пантеру». Как бережно я хранила это выражение, сказанное его интонацией. Он вернулся и, опустившись передо мной на колено, протянул мне чашку с горячим чаем. Сжав ее в своих руках и, сделав несколько глотков, я почувствовала, как теплая струйка побежала по моему телу. Я вздохнула. Макс, молча, смотрел мне глаза вытирая остатки слез на моем лице. Все происходило как во сне. А самое ужасное, что я совсем не знала как себя с ним вести. Лунный свет падал на наши лица сквозь стеклянные двери, а мы не отрываясь, смотрели друг на друга.
- Ну, здравствуй! – начал он.
- Здравствуй, – почти неслышно пролепетала я.
- И куда ты глупышка все убегаешь? Ты можешь заболеть.
Он говорил очень ласково. Его голос был мягким и мелодичным. Я опустила глаза и промолчала. А что я могла сказать. Я ощущала себя глупой девчонкой. Он взял из моих рук чашку и поставил на пол. Обнял своими руками мои руки и поднес их к губам.
- Ты думаешь, я тебя забыл?
Я смотрела в его глаза и тонула в безмолвие.
- Нет… я не забыл, - продолжал Макс, нежно покрывая поцелуями каждую частичку моих замерших ладоней.
Мне хотелось так много ему сказать, но мой язык будто онемел. Но как хочется открыть свои чувства. Рассказать об обиде, которая заставила меня сбежать от него в первый раз. О том, как он занял очень важное место в моем сердце. И описать ему свои переживания, которые я испытывала все это время думая о нем.
- Я прошу прощения у тебя за ту ночь в клубе. Я же не знал кто ты, - виновато прошептал Макс.
Мне казалось, он читал мои мысли.
- Ненужно, пожалуйста. Я не хочу об этом, - наконец выдавила я. По моим щекам опять потекли слезы. Он продолжал мне их вытирать. От этого, я чувствовала себя жутко жалкой.
- Ты знаешь, что с того самого дня, я постоянно думаю о тебе, - продолжал он. - И объяснить это самому себе я не могу. Может,… ты мне скажешь, почему так?
- Я бы тоже хотела это знать, но, к сожалению, не знаю, – по моих губам скользнула мягкая улыбка.
- Ты согрелась?
- Почти.
- Сейчас фейерверк начнется, нам лучше уйти отсюда, поскольку мы сидим возле выхода в сад.
- Да, конечно, но мне нужно привести себя в порядок.
- Я провожу тебя.
Он взял меня за руку и проводил в гостевую ванную комнату, которая находилась на первом этаже.
- Я подожду тебя здесь.
Я закрыла дверь и подойдя к зеркалу посмотрела в свои заплаканные глаза. Не знаю, что я пыталась в них увидеть. Наверное, отражение моей измотанной души. Возможно, события последнего времени держали меня в сильном напряжении и внезапная встреча с мужчиной, которого я не могла забыть и которого нехотя искала среди толпы где бы я не находилась и взорвало мои чувства. Спокойствие и опустошенность сменили мои переживания. И только маленький огонечек надежды теплился в моем сердце, что теперь он будет рядом. И в то же время волна страха опять его потерять не давала мне покоя. Как можно описать это чувство. Сначала мы ждем его, а потом не знаем, что с нами происходит. Это похоже на пожар в душе или на магнит. Когда ты видишь человека и каким-то не понятным ощущением понимаешь, что это твое близкое и родное хотя ты его совсем не знаешь. Какая-то энергетическая сила, исходящая из твоего нутра стремится к нему. Сознание затмевает и тебе хочется дотронуться до его руки, прикоснуться к его губам, раствориться в его объятьях. Но ты сдерживаешь себя, поскольку боишься этому чувству доверять. А языки пламени стремительно пытаются вырваться наружу из твоей наполненной жаром кипящей души. Все происходит на уровне подсознания, и ты не можешь остановить горящую лаву проснувшегося в тебе вулкана. Ты не можешь говорить и уходишь в это забытье. Мозг начинает пульсировать и мысли разлетаются. Касания рук и тебя начинает бросать в дрожь от того тепла, что исходит от него. Горячей струйкой начинает бурлить кровь по венам. Внутри все обмирает и опять вспыхивает. Голос приятный и нежный гипнотизирует тебя. Обоняние приводит в полное замешательство. Его запах, его руки, его взгляд, все это вызывает в тебе сладкие переживания. Тебе перестает быть важным все вокруг, ты видишь только его, ты чувствуешь только его и ничего больше не нужно. Хочется к нему прижаться и слиться в одно целое, незабываемое и вечное.
Громкий залп фейерверка на улице, донесся до моего сознания и перебил мои мысли. Достав из сумочки косметику, я подправила макияж, привела в порядок внешний вид и вышла. Макс сидел в холле. Увидев меня, он встал и направился в мою сторону. Я стояла как вкопанная, боясь сделать шаг. Взяв за руку, он провел меня в зал, который был совсем пуст. Мы подошли к окну и, встав позади, он нежно обнял меня за талию. Все веселились на улице, кричали, смеялись. За большими, окнами сверкал салют, освещая разноцветными красками, все вокруг. Я ощущала его горячее дыхание и невероятное притяжение исходившее от него. Он приподнял мои волосы, и я почувствовала, как мягкие губы прикоснулись к моей шее. Нежные касания пронеслись цепочкой, задевая во мне самые чувствительные зоны. Приятная дрожь охватила каждую частичку моего тела. Я повернулась к нему. Наши взгляды и полуоткрытые губы заманивали нас в горячий поцелуй. Нежно проведя пальцами по моим губам, он приблизился к ним настолько близко, что наши дыхания соприкоснулись. Я закрыла глаза, и мы слились в долгом страстном поцелуе. Казалось, сознание покидало меня. Боясь потерять равновесие, я обвила руками его шею. Моя душа наполнялась неописуемым чувством, которое люди наверно и называют счастьем. Залпы фейерверка, медленная еле слышная музыка, мерцающий разными огнями свет и объятия любимого человека, что можно ощущать при этом? Все как в сказке.
Нам не хотелось отрываться друг от друга. Шум на улице становился все тише и зал наполнялся веселыми участниками торжества. Мы взялись за руки и прошли в зимний сад. Было интересно находиться в теплом, полностью стеклянном помещении, уставленном различными красивыми растениями и тропическими деревьями и при этом видеть, как снаружи блестит снег.
Опять заиграла живая музыка.
- Принести тебе шампанского? – спросил Максим.
- Да, конечно.
- Только не сбегай! – шутливо заметил он и скрылся за листьями фикуса.
Я присела в кресло.
- Ты где была? Я тебя обыскалась, – послышался за моей спиной Катькин веселый голос.
- С Максом.
- Значит, он все-таки до тебя добрался, - засмеялась она.
- Так ты все знала и молчала? – возмутилась я.
- А как же! Ладно, потом все тебе объясню. Я сегодня здесь торможусь. А ты если хочешь, можешь поехать с ним. Все равно завтра выходной.
- Кать, ты чего говоришь то?
- А что в этом такого? Хочешь его удержать, так и держи. Не в куколки же ему с тобой играть. Он же мужчина, а не мальчик. А мужчины дело тонкое, их нужно заманивать, а то уведут. Тем более такого, как Макс. Если бы ты знала, сколько по нему девок сохнет! Он немало добился в свои тридцать. Его уважают и он не маленькая птичка в этих кругах, – и Катька кивнула головой в сторону зала.
Я молчала и слушала. Только понять не могла, сколько интересных вокруг женщин, чем же я могу его удержать. Катька будто мысль мою прочла и прошептала:
- Твоя невинность, не испорченность… вот твой козырек перед другими.
Потом она резко вскочила:
- Ну, все…не буду вам мешать. Если что встретимся дома, - и чмокнув меня в щёку Катька испарилась.
Я осталась одна и опять со своими мыслями. «Ну, кто придумал думать? Мне не дает это покоя - возмущалась я про себя. - Хорошо тем, кому думать нечем, не забивают свою голову всякой чепухой. Живут себе спокойно, и плевать им на все. А у меня головоломка из-за каждой ерунды »
- Чего задумалась? – спросил Макс.
Я даже не обратила внимания, как он подошёл.
- Извини, я не заметила твое появление.
- Ваш заказ леди, - и он протянул мне фужер.
Недолго думая, я выпила все содержимое залпом. Моментально шипучая жидкость добралась до моей головы, что позволило мне немного расслабиться.
- Ну, как… легче стало? А то, ты целый вечер грустная. Сегодня, нельзя. Все-таки у босса день рождение.
- День рождение? - удивилась я, - у какого босса?
- Как у какого? А в чьем доме мы сейчас?
- У Валерия Александровича?
- Конечно.
-Я первый раз об этом слышу. Мне никто не сказал.
- Об этом, не принято говорить. Он не признает его. И вместо этого отмечает рождество. И то за последние годы, он устроил этот праздник в первый раз.
- А почему так?
- Его семья погибла девятого января шесть лет назад.
- Это я наю…
Макс взял мою руку и прошептал.
- Можно я заберу тебя с собой?
- Навсегда? – улыбнувшись, спросила я.
- Да… - ухмыльнулся он, - я ожидал любой другой вопрос, но только не этот. Ты меня просто сразила им.
Я пристально посмотрела в его глаза. Он погладил мою руку, потом сказал:
- Давно у меня не было такого, чтобы я задумался над поставленным вопросом. Я не отвечу на него. Только потому, что не знаю точного понятия «Навсегда». Я не знаю, что будет завтра, а обещания на ветер не бросаю, – с этими словами он отпустил мою руку и, поднявшись с кресла, собрался уходить.
От неожиданности его действий я опешила. Испуг, за то, что я могла снова его потерять, заставил меня поступиться своей гордостью. Я почти крикнула:
- Максим!
Он оглянулся и косо посмотрел в мою сторону.
- Мне все равно, что будет потом. Возьми меня с собой. Я сама этого хочу.
Он протянул мне руку. Мы вышли в холл и накинули верхнюю одежду.
- Подожди меня здесь, я сейчас.
Одиноко, измеряя шагами пустой коридор, я задумчиво повторяла слова сказанные Катей: «Он мужчина, ему не интересно играть с тобой в куклы». Как тяжело мне было понять, каким образом находить правильный выход из той или иной ситуации. - «Какая, я еще глупая. Конечно, откуда взяться опыту,- оправдывала я себя, - Если в моей жизни было всего два мужчины. Да и те мои ровесники». Как понять психологию взрослого мужчины, для меня это было загадкой. - « Читать умные книжки? Да, что толку? Сколько я этих психологов перечитала. Не спорю, что там многое можно для себя уяснить. Но жизнь! - это нечто иное. И каждый человек, будь-то мужчина или женщина разные. Даже каждая особь, несмотря на общие характеристики, имеет свою порой редкую индивидуальность». Так, что реальность для меня была сложно воспринимаема, когда дело касалось отношений с мужчинами.
Было уже три ночи, когда мы сели в припаркованный, холодный Мерседес. Понадобилось немного времени, чтобы его прогреть, и мы тронулись, по засыпанной снегом дороге в направлении Москвы. Тихо играла спокойная музыка. Макс положил руку на мое колено и ласково посмотрел. Я подняла его ладонь и сжала в своих руках.
- Тебе интересно, каким образом мы сегодня встретились?- спросил он мягко.
- Благодаря Кате, я так понимаю…
- Не совсем моя девочка. После того как вы уехали в то утро из «Маски», я проделал большую работу чтобы найти тебя. Мне пришлось немало вопросов задать, ответы на которые меня и привели к тебе. Я опущу мелочи. Главное я тебя нашел.
Я не могла поверить тому, что он говорил.
- Мне казалось, что ты даже не обратишь внимания на то, что я ушла тогда.
- Я бы не обратил, если бы ты осталась. А твой уход, меня, как раз и озадачил. Обычно в тот клуб приходят люди, которые знают, что хотят.
- Я была там в первый раз. Катя пригласила меня. Для меня все было новое. И что со мной происходило, тоже было новым.
- Не объясняй ничего, я знаю о тебе больше, чем ты сама о себе.
Я удивленно посмотрела на него.
- Ты, что следил за мной?
- Я тебя видел неоднократно, но подойти не решался. Когда я тебя нашел, это было спустя две недели после нашей встречи, мне докладывали почти о каждом твоем шаге.
- Зачем ты это делал?
Меня все больше шокировал его рассказ.
- Я должен был убедиться, что не ошибаюсь в тебе.
- Ты убедился?
Он, серьезно посмотрел на меня. Я поняла, что задала глупый вопрос. Если бы убеждения не было, не было бы и встречи и не ехали бы мы сейчас вместе. Даже если бы нас свела судьба, как сегодня, он наверняка бы прошел мимо.
-Я поняла.
- Вот видишь. Я знаю,… ты у меня умница.
Порой мне казалось, что он говорит со мной как с ребенком. Мне это не совсем нравилось. Так обычно бывает, когда мы молоды и усердно боремся за равенство среди взрослых, но кажемся при этом смешными. Мы требуем к себе равного отношения и обижаемся, когда нас не воспринимают всерьез, из-за этого мы не замечаем всю нежность и красоту нашего возраста. Когда посторонние взрослые люди с умилением смотрят на нашу молодость и по-своему считаются с нами, мы этого не принимаем, поскольку в этой нежности мы жили в своих гнездах, под опекой мамы и папы. И только пройдя крутые лестницы жизни, с каждым разом поднимаясь до достигнутой цели и порой летя кубарем вниз набивая себе шишки и душевные синяки, мы мечтаем свернуться калачиком и почувствовать себя маленькими и беззащитными. Да, так устроена жизнь. И нам сложно понять ее изъяны, поэтому только со временем, я стала понимать и ценить мягкость и нежность слов Максима. Каждое ласковое обращение ко мне было пропитано чувством, которое неслось из глубины его сердца
Кутузовский проспект, сталинский восьмиэтажный дом, высокие потолки, немаленькая по площади трехкомнатная квартира с шикарным ремонтом и дорогой мебелью оформленная в стиле современности принадлежала Максу. В эту ночь я переступила порог его крепости и его жизни, сама не веря в это.
Дверь захлопнулась, и мы очутились отрезанные от внешнего мира. Смотря друг на друга нами овладевала безудержная страсть. Мы сбрасывали с себя одежду не отлепляясь от сладких поцелуев. Обнимая и лаская друг друга, мы улетали в бездну эмоций и наслаждений. Не помню даже, как мы очутились в спальне и время, казалось, остановилось, стараясь не прерывать нашу бесконечную любовь. Мы потерялись в лабиринте собственных чувств.
Я проснулась от нежно водящей по моим волосам, руки. Приоткрыв сонные глаза, я улыбнулась. Макс сидел возле меня на кровати.
- Вставай соня, скоро почти вечер,- поцеловав меня в губы, сказал он.
Впервые за последнее время я проснулась с ощущением полного счастья и, смотря на него, наслаждалась нашей близостью. Протянув к нему руку, я хотела прикоснуться к его губам, но заметила на своей руке яркий блеск. Нахмурив брови, я поднесла кисть к глазам. На безымянном пальце правой руки, сверкало маленькое золотое колечко с маленьким брильянтом. Я приподнялась и бросила на Максима удивленный взгляд.
- Брильянт? Это мне?- воскликнула я.
Череда глупых вопросов его рассмешила. Он прижал меня к себе и прошептал.
- Теперь ты от меня никуда не денешься. Я найду тебя по его мерцанию.
По моим щекам потекли слезы. Он отпрянул и, держа меня за плечи, улыбаясь, посмотрел мне в глаза.
- Ты когда-нибудь, не плачешь?
- Дорогой мой, это слезы радости. Нет, дело не в кольце. Дело в поступке и твоих словах. Еще вчера, я и представить себе не могла, что я проснусь в твоем доме в твоей постели. А сегодня я не могу в это поверить.
Я замолчала, и порыв печальной волны вынудил меня сделать глубокий вздох:
- А, что самое ужасное, я боюсь это все потерять.
Макс нахмурил брови и, опустив глаза, сжал губы, будто о чем-то думая.
Минутное молчание, вывело меня из равновесия. « Я опять говорю не то, что нужно»- разозлилась я сама на себя.
- Максим, пожалуйста, прости, может я, неправильно выражаю свои чувства, но это….
Он не дал мне закончить и перебил.
- Останься со мной. Не уходи никуда. Я хочу, чтобы ты была рядом.
Уж этого я точно не могла себе придумать. Он застал меня врасплох. Мне хотелось кричать, что я согласна. Но…. Что-то меня останавливало. А правильно ли это будет? Я совсем не знала, как нужно поступить. И найдя в себе силы, я, противореча самой себе, сказала:
- Максим, это самое прекрасное, что ты можешь мне предложить. Но давай не будем спешить.
- И опять правильный ответ,– улыбнулся он. Ты у меня прелесть. Давай. Не будем опережать события, – и он прижал меня к себе еще сильнее.
Нам было так хорошо вдвоем, и так не хотелось это прерывать, но нужно не утопить эти чувства, а разжигать. Живи я с ним, возможно уже через месяц я перестала бы быть ему интересна. И потом институт, моя работа, могут стать нам помехой так же, как и его постоянное отсутствие дома, связанное с работой. Все это, довело бы наши отношения до провала. Я очень хотела остаться на тот момент с ним, но больше всего я мечтала быть с ним вечно.
ГЛАВА 9
Вернувшись домой, я застала Катю на кухне смотрящую телевизор.
- Смотри-ка, тут одна чудачка миллион в лотерею выиграла, – выкрикнула она, едва я переступила порог.
- Везет же некоторым! А кто она?- спросила я.
- Кто, кто… ты!
- Я? Кать тебе чего плохой сон приснился? Я даже лотерейный билет не знаю как выглядит.
- Так ты на него всю ночь любовалась. Что не запомнила?
Тут до меня постепенно доходило, о какой такой лотерее она говорит.
- Кать, опять твои шуточки, – оскорбилась я.
Она вскочила с кресла и кинулась меня обнимать.
- Да уж, какие там шуточки! Ты не представляешь как я рада за тебя!
- Спасибо. Но что, собственно говоря, произошло?
- А что должно произойти? Ничего. Просто теперь ты в надежных руках.
- А как так получилось, что Макс объявился у Богданова?
- Все очень просто. Я случайно встретила его в офисе Богданова. И была очень удивлена. После ухода Макса я рассказала о вашей встрече в «Маске». Богданов даже обрадовался. Оказалось, что он Максима знает с детства. Его отец был его другом. Оставалось только вас свести.
- Замечательно! Я действительно счастлива. Спасибо вам.
- Не стоит благодарности. Как оказалось, потом Макс меня тоже узнал и в этот же вечер устроил Валерию Александровичу допрос по–поводу нас.
- А почему ты сказала, что отец Макса был другом Богданова.
- Тот разбился на машине пару лет назад. Богданов говорит, уснул за рулем.
- Как жаль. А мать как?
- Мать нормально живет на даче вроде.
- Понятно, - вздохнула я, - Кать, ты извини, я к себе пойду не выспалась сегодня.
-Ну, Ну, - с ехидством проронила она.
На самом деле мне не хотелось спать, я хотела остаться одна, чтобы продолжить наслаждаться утопией в самой себе и продлить ее как можно дольше. Как по-настоящему тепло было сейчас в моей душе, я боялась даже лишний раз глубоко вздохнуть, чтобы ни в коем случае не потерять это ощущение воодушевленности и блаженства. Каждую секунду я могла думать только о нем, о мужчине, который восполнил меня и зажег во мне жаркое пламя любви.
Я прошла в свою комнату и плюхнулась на кровать. Разбросив руки в разные стороны, я закрыла глаза. Меня переполняло ощущение счастья. Вчерашний вечер, ночь, как фильм проносились передо мной. Каждая ниточка моей души пылала и тянулась к Максиму. Мне хотелось видеть и чувствовать его каждую секунду. Я представляла, как много будет у нас подобных прекрасных встреч. Но только сейчас, в полном одиночестве я могла дать свободу своей любви к нему, поскольку ужасно боялась полностью раскрыть свои чувства, чтобы не напугать его ими. Я боялась поступить опрометчиво и потерять его, поэтому решила надеть узды на свои чувства и лишь постепенно ослаблять поводья. И сдерживая в себе порывы безудержной страсти и безумия в его присутствии, сейчас я мысленно говорила все, что хотела бы ему сказать в глаза, открывала для него все самые сокровенные странички своей души и сбрасывала вуаль со своих чувств. Витая в облаках мне никак не хотелось опуститься на землю, я так и уснула в полном провале в свои мысли.
Утром меня разбудила Катя. Я лежала поперек кровати в той же позе, в которой заснула.
- У тебя вчера не хватило сил даже раздеться?
- Да какой раздеться. Меня отключило, как только я приняла положение лежа.
- Нужно поторопиться мы немного проспали.
- Боже! Как не хочется никуда идти, – потягиваясь, пробормотала я.
- Так! любовь любовью, а институт институтом, – оборвала Катя.
- Встаю.
Спустя час мы приехали в институт и разбежались с Катюхой по разным аудиториям. Сказать, что я в этот день вынесла из лекций что-то полезное, не могу. Я пыталась сосредоточиться, но любовный ветер в голове выветривал всю поступающую информацию. Поэтому я как пришла, так и ушла, ничего не усвоив.
Придя домой, я позвонила Ане и обрадовала ее хорошими новостями. Сказала, чтобы завтра выезжала в Москву. Она очень обрадовалась. Мы договорились о времени, когда мне ее встретить и распрощались.
Катька после института поехала к Богданову и вечером положила на стол ключи деньги и адрес где находилась квартира.
Десятого января вечером Аня поселилась в однокомнатной скромно обставленной квартире на станции метро Юго-Западная, которая находилась недалеко от нашего института.
Теперь моя задача была правильно распределить свое время. Максим девятого января уехал в командировку, и это дало мне возможность уладить дела с Анной. Каждый вечер мы с ним говорили по телефону. И каждый день его отсутствия порождал во мне тоску. Но ежедневная суета все, же делала свое полезное дело и отвлекала меня от нестерпимых ожиданий. А вечерами я тешила себя мыслью, что скоро мы будем вместе.
Надвигалась сессия, и мы с Катей старались больше сидеть за учебниками. Жизнь потянулась обыденная и тусклая. Лишь только работа в клубе на выходных несколько ее приукрашивала.
Муж нашей шефини находился в комме и врачи не давали никаких утешительных прогнозов. Валерия ходила сама не своя. Глаза от слез постоянно опухшие, что совсем не скрывало это под косметикой. От бессонницы и от отсутствия аппетита она сильно похудела. Иной раз ее просто вырубало и она могла уснуть минут на двадцать где бы ни присела. Мы искренне ее жалели, но помочь ничем не могли. Да и в клубе обстановка была почти траурная. Так что нам приходилось спасать ситуацию. Развлекать посетителей не только шоу - программой, но и после беседами. Усталость сваливалась на нас со страшной силой. Мы приходили и падали замертво.
Мне много времени приходилось уделять Анне. Одиноко живя, и не имея знакомых, она могла позвонить и рыдать в трубку, жалуясь на свою ненужность в этом мире. Понимая отчаяние подруги, я брала машину и летела спасать ее от депрессии, сидя до ночи и успокаивая как маленького ребенка.
Время летело незаметно. Прошло почти две недели, как Макс уехал. Я считала каждый день до его приезда и отмечала в календаре, который всегда носила с собой.
Святое двадцать первое января наступило. Пятница. Максим приехал за мной в институт сразу из аэропорта. Я села в машину и кинулась в его объятия. Поцелуи бесцеремонно вырывались наружу и все приличия тут же улетучились. Для меня перестало существовать все, кроме нас двоих.
- Милая я думаю нам пора ехать, а то мы собираем возле себя зрителей.
Его слова немного привели меня в чувства. Я посмотрела в окно. Весьма наглым образом проходящие мимо машины студенты бесстыдно пялились на нас. Я тут же приняла вид скромной девушки и сложила руки на коленках. И в этот момент меня резко вернуло на землю, а былая смелость исчезла. Я сжалась как ежик оттого, что опять не знала как себя вести. Конечно, такой девушке как я, которая постоянно анализирует каждый свой шаг и держит себя почти в железных рукавицах трудно быть самой собой, но это только из-за неопытности и неуверенности в себе.
Макс смеясь, наблюдал за моей растерянностью.
- Ну, рассказывай как ты тут без меня?
Я изложила почти каждый свой день в подробностях и до мелочей. Меньше всего внимания я уделила проблеме с Анной, где ограничилась банальным объяснением, что моя роль в данной истории всего лишь - сестра милосердия. Но это оказалось единственным, что привлекло его внимание, и он рассмеялся, на все остальное вид Максима оставался безучастным. Я старательно не обращала внимания на его равнодушное лицо, которое лишь создавало вид искреннего слушателя, поскольку понимала, что любая пауза молчания мгновенно оголит мои истинные мысли и чувства. Поэтому я болтала без передыха и тем самым отдаляла его внимание от моих настоящих переживаний. А он как истинный джентльмен меня не перебивал.
Но вот, наконец, запас собранных мной историй иссяк и я замолчала. Когда после минутной тишины он убедился что мне нечего уже рассказать, то осторожно спросил.
- Вик! А ты не хотела бы оставить свою работу?
- Как оставить? Я только два месяца на ней работаю.
- Не престало моей девушке в таком заведении работать.
Пояснение застало меня врасплох, но я выкрутилась.
- Но ведь я девушка, а не жена?
- Ты чего к словам цепляешься? – заулыбался он и нежно провел по моей щеке рукой, – я ведь серьезно говорю.
-Максим я не могу оставить сейчас работу. И потом мне нравиться танцевать.
- Ты не путаешь случайно танцы со стриптизом?
- Путаю, - призналась я, - но в любом случае и первое, и второе искусство.
- Тебе не обязательно работать, учись себе и все. У меня хватит средств на нас двоих.
Другие на моем месте скорее именно этого от него и ждали бы, но я была с этим не согласна.
- Нет, милый я так не хочу. Мы же не знаем сколько будут длиться наши отношения. Может быть вечно, а может быть завтра они закончатся. И я потеряю хорошее место, которое мне позволяет жить самой и помогать родителям. Ты должен меня понять. Пожалуйста, – взмолилась я.
- Окей. Оставим этот вопрос пока открытым. Мы еще к нему вернемся. Но прогнозы на наше будущее у тебя не очень утешительные как я смотрю. Когда нет веры, тогда нет ничего.
Я виновато посмотрела на Максима.
- Прости, я хочу верить, очень хочу! Но…
-Не нужно хотеть, - оборвал он, - нужно просто верить и все будет так, как ты хочешь.
Мне нечего было добавить. Макс был абсолютно прав, что сомнения все рушат на корню и если они есть, то нет и смысла что-либо начинать. Вера – она придает человеку силу и реализует со временем его желания. Но меня в данном случае пугало не то, что я не верила, нет, я даже очень верила в наше будущее, но я не знала, верит ли он и боялась дать ему понять о своей твердой уверенности, что именно он единственный мужчина в моей жизни.
Несясь по Москве на высокой скорости, я с ужасом наблюдала как, перемещаясь с одной полосы на другую в шахматном порядке, мы объезжали, спокойно едущие машины.
- Я никуда не спешу, – заметила я.
- Боишься?
-Ну как сказать. Гололед на дорогах.
- Резина на шипах не переживай или ты мне не доверяешь?
- Да мне это ни о чем не говорит. Сбавь, пожалуйста, скорость.
- Как скажешь.
Теперь мы ехали довольно медленно. Можно сказать вразвалочку. Судя по этим действиям чувствовался его характер. Глупый, но характер. Мне стало не по себе от его реакции на мою просьбу:
- Ты что обиделся?
- Нет, с чего ты взяла?
- С того что мы едим теперь со скоростью черепахи.
- Ну вот! Вас женщин не поймешь. То быстро, то медленно. Вам не угодишь, - улыбался он.
- А как насчет золотой середины?
-С этим проблемы. Я экстремальный.
Я посмотрела на него и ничего не ответила. Только страх за него появился.
Поужинав в ресторане, мы приехали к Максиму домой. Несмотря на изначальную скованность, я все же смогла заставить себя немного раскрепоститься и быть более легкой в общении. В этот вечер мы много беседовали, и с каждым мигом мой туман сомнений рассеивался, и я обретала все больше свою естественность, поскольку откровенность и доверие Максима нас все больше и больше сближали. Он рассказывал о своей жизни о своих родных и близких. Я делилась своими воспоминаниями и переживаниями. Из его рассказов же я узнала, что у него была маленькая сестра Света. Он ее очень любил, но она умерла в возрасте пяти лет почти десять лет назад от заражения крови. Почему на самом деле спустя восемь лет разбился его отец. Следствие показало на то, что были подрезаны тормоза и когда он мчался по мокрой трассе, тормозной жидкости в них не оказалось. Не сумев затормозить, он вылетел на обочину, где столкнулся с вдоль посаженными деревьями. Виновников, конечно же, не нашли.
Чем больше мы говорили с ним, тем больше мы понимали насколько нам хорошо быть вместе. С каждой минутой я переставала видеть в Максиме только красивого сексуального мужчину, от которого когда-то дрожь бежала у меня по коже, как только я его себе представляла. Сейчас же передо мной открывалась удивительная душа, сочувственная, трогательная, бескорыстная и добрая, которая затмевала тот обманчивый образ хищника, которым окрестила его Катя в нашу первую встречу в «Маске». Мне было больно за его семью. За мать Людмилу Павловну, которая, не успев отойти от одной потери, понесла другую. И теперь укрылась вдали от всего, посвящая все свое время старой церкви, которая находилась недалеко от их дачи. Ей казалось, что таким образом она будет ближе к любимым. Максим единственный человек из семьи Терновых кто у нее остался. Наша духовная ненасытность мешала нам заснуть. Мы наслаждались этой близостью и каждый по-своему это ценил.
Морозным субботним утром меня разбудил телефонный звонок. Макса рядом не было. Я прислушалась. Было не похоже на звучание домашнего телефона. Звонок доносился из угла комнаты, где лежала моя сумочка. Я осторожно подошла и убедилась, что именно оттуда исходят звуки. Подняв сумку, она завибрировала у меня в руках, что меня несколько напугало. Я открыла молнию и достала маленький красный мобильный телефон. Он не переставая, звонил. Не умея с ним обращаться, я стала тыкать на кнопки, чтобы ответить. Звук прекратился. Я поднесла его к уху.
- Малышка пора вставать, - послышался голос Макса.
- Милый ты бы хоть инструкцию к такому сюрпризу приложил. Я же, как из тундры.
Его смех заставил меня отдернуть трубку от уха.
- В следующий раз буду иметь в виду.
- Да уж, пожалуйста. А ты где? – вдалеке слышался шум машин.
- Позавтракать не успеешь, как я подъеду.
- Обещаешь?
- Конечно. До встречи. Целую
- Целую. Жду.
Я планировала провести у него выходные. Но очередной звонок уже на домашний номер вынудил меня изменить свои планы. Катька чуть не кричала в трубку:
- Вик срывайся быстро. Анька в больнице.
- Что произошло? – с ужасом воскликнула я.
- Говорит, плохо стало, скорую вызвала. Сейчас обследуют.
- В какой больнице сказала?
- Роддом на Октябрьской при первой городской. Палату там сама узнаешь.
- Хорошо. Я выезжаю.
Не зная за что хвататься, я заметалась в сборах.
« Ну вот! Максим придет, а меня нет» - переживала я. Молила, чтобы он мне позвонил. Но телефон молчал. « Хотя бы свой номер оставил».
Одевшись даже не позавтракав и топчась в коридоре, я с надеждой ожидала что вот-вот откроется дверь. Но было тихо. Тогда оставив записку на столе, я вышла из квартиры. Поймав такси уже через двадцати минут, я подъехала к больнице. Поднялась в предродовое отделение. Узнав номер палаты, тихонько постучала и открыла дверь. Аня лежала на кровати рядом с окном, уткнувшись в стенку. В палате больше никого не было. По не заправленным постелям их было всего четыре, я поняла, что она здесь не одна. Медленно подойдя, я присела рядом с ней на кровать.
- Привет, – прошептала я и погладила ее по волосам.
Казалось, она меня даже не услышала.
- Ань это Вика. Что с тобой?- я попробовала ее повернуть к себе, но она отдернулась. – Да в чем дело? Ты можешь мне объяснить?
Она повернулась. Глаза были красные и по щекам все еще катились слезы.
- Я не хочу жить, – всхлипывая, бросила она.
- Боже! Что ты говоришь? Потерпи. Скоро все наладится. Я наклонилась, чтобы поцеловать ее, но отшатнулась от ужасного запаха перегара. – Ты что пила? Анька!.. да ты с ума сошла! Не губи ребенка, пусть он хотя бы здоровым родится.
- А что ты мне прикажешь делать!? Я от одиночества с ума схожу! Я целыми днями одна, - вскочив на колени, истерично закричала Анна. Из под опухших век в меня врезался злобным, обвиняющим взгляд.
Ее слова лезвием скользили по моему сердцу. Я почувствовала себя виноватой за то, что не могу больше времени уделять своей подруге. Ну что мне нужно было сделать? Институт я бросить не могла, как и работу. Я постаралась это все ей объяснить.
- Ань поверь, я бы очень хотела уделить тебе больше времени, но у меня никак не получается. Сегодня мне пришлось оставить своего любимого человека. И я очень боюсь, что он на меня обидится, поскольку я не смогла его дождаться. А ведь он только вчера прилетел, и я безумно по нему скучала.
- А почему ты мне никогда не говорила о его существовании? Я же твоя близкая подруга.
Где-то в душе меня даже укололо, что она назвала себя близкой мне подругой. Обычно я считала, что близкий человек должен радоваться твоим успехам, поддерживать тебя в тяжелую минуту. Не быть эгоистичным и стараться не мешать твоим личным отношениям, не провоцировать ситуации, которыми можно испортить отношения между людьми. Но с Аней все было иначе. Я боялась ей рассказывать о себе, чтобы не воспламенить опять порывы злости и зависти в ее несчастной душе. Поэтому она ничего не знала о моей личной жизни.
- Понимаешь, мы недолго вместе, и я не знаю будем ли. Поэтому и не говорила.
- А кто он?
- Да так. Обычный человек. Работает на фирме.
- А кольцо на пальце?- она посмотрела на мою руку, - тоже он подарил?
Тут меня осенило. Я забыла его снять. Обычно я его надевала, когда с Максом встречалась, а так оно покоилось в шкатулке. Но уйти от ответа мне не удалось. Пришлось открыть карты.
- Да это он мне на рождество подарил.
- Богатенького, значит, отхватила,- со злостью рявкнула Анна.
Как мне стало больно и противно от ее слов. Отвратительным казалось все, что она говорит, о чем думает, и я не выдержала:
- Ну почему ты такая!
- Какая?
- Зачем ты так? Я никого не отхватывала! Просто встретились и понравились друг другу.
В ее глазах зажглась ненависть и зависть. Она даже это не пыталась скрыть. Она заставляла чувствовать меня виноватой в собственном счастье, в моих успехах, во всем хорошем что со мной происходило.
В этот момент зазвонил мой мобильный. Я достала его из сумки и ответила.
Встревоженный голос Макса засыпал меня вопросами.
- Малышка, где ты? Что стряслось? Я пришел, а тебя нет. Записка с одним накарябанным словом «Позвони». Объясни мне, что все это значит?
- Максим я тебе все потом объясню. Сейчас не могу.
- Что значит, не могу? Где ты?
Я вышла в коридор.
- В больнице у Ани. С ней не очень хорошо. Я не знала, как тебя предупредить.
- В какой? Я сейчас подъеду, заберу тебя, – его голос становился резким.
- Хорошо только через полчасика, пожалуйста, если ты сможешь. И жди меня у входа первой больницы на Ленинском проспекте.
- Договорились, – и он отключился.
Я вернулась в палату. Аня сидела, упершись спиной на стену. Увидев меня, она опустила глаза.
- Ань, скажи все-таки что произошло.
- Плохо стало. Живот схватило. Резкие боли. Вызвала скорую помощь. Привезли сюда. Все, - холодно отчеканила она.
- Это связано с тем, что ты употребила спиртное? Что врачи говорят?
- Пока молчат. Анализы только взяли. Скорее из-за этого.
- Много выпила?- с горестью спросила я.
- Не очень.
- Обещай, что больше не сделаешь этого. Ты должна сейчас думать о ребенке. А я постараюсь с тобой чаще находиться.
- Да мне самой плохо от этого. Ладно, доношу ее как-нибудь.
- Ее?- переспросила я улыбнувшись.
- Да ультразвук показал, что девочка.
- Какая прелесть!.. маленькая славная девочка.
Аня недоверчиво на меня посмотрела.
- Да мне, по сути, какая разница. Мне ее только родить.
- Эх, - это все что я смогла произнести. - Я поеду. За мной Макс заехать должен и по пути к врачу зайду, узнаю, надолго ли тебя здесь оставят. Постараюсь приехать завтра и привезти тебе все самое необходимое. Если что звони Кате, я пока свой номер не знаю. Завтра тебе его оставлю.
Я обняла Аню и, попрощавшись, вышла из палаты. Подойдя к кабинету врача, постучалась. Мне повезло, так как доктор был на месте. Меня пригласили войти. Поздоровавшись, я поинтересовалась о состояние Горошевой Анны из 230 палаты. Пожилой мужчина в очках поднял на меня взгляд и любезно спросил, кем я ей прихожусь.
- Сестра.
Это было первое, что пришло мне в голову.
Он порылся на столе и достал историю болезни. Быстро проведя по ней глазами, он спокойно сказал:
- Ну что же вы так к своей сестре невнимательны? Она ведь так и себя и ребенка погубить может. В ее положении нельзя в таких количествах пить.
- Извините доктор, недосмотрела. Мы живем не вместе.
- Понятно, - протянул он.
- Ну что я вам могу сказать. Доставили ее в невменяемом состоянии и резкими болями в области живота. Кровь мы ей почистили, всю ночь пролежала под капельницей. Есть угроза выкидыша, поэтому ей придется здесь задержаться недельку, вторую, а может и дольше.
- Спасибо. А еще один вопрос. Это может как-то повлиять на развитие ребенка?
- Уважаемая моя! Все может. Нужно наблюдать.
Разговор был закончен. Я попрощалась и почти выбежала из больницы. Прошло уже пятнадцать минут, как Макс должен был меня ждать.
За воротами увидела припаркованный Мерседес. Из открытого окна выходила струя дыма. Я подошла. Макс развалился на сидении и курил. Было заметно, что он нервничает.
- Максим, - тихо произнесла я.
Он повернулся.
- Садись, – спокойно сказал он.
Я села. Мы минут пять ехали, молча, после чего он спросил:
- Это теперь все время так будет?
- Как?- переспросила я.
- Ты будешь исчезать?
Как я могла рассказать ему о наших общих планах с Богдановым. Это была не моя тайна не мой секрет, и я не могла поведать ему, в чем состоит суть дела. Меня мучило еще больше оттого, что мне приходилось недоговаривать или врать ему. С этой минуты меня разрывало между любовью к нему и ответственностью за Анну перед Богдановым. И как выйти правильно из этого положения я не находила вариантов.
- Я прошу, чтобы ты мне просто верил. Анне сейчас тяжело. Ей нужна поддержка и мне необходимо иногда быть рядом с ней.
- А ты о себе подумать не хочешь! Я только и слышу, как ты с ней носишься. Она что занимает важное место в твоей жизни? Настолько важное, что можно наплевать на свою жизнь!
Каждое сказанное им слово было резким и горечь с которой он говорил сжимало мое сердце. На мои глаза накатывались слезы, оттого что я не могла ему сказать насколько это не так.
Но посвятить его во всю эту историю я не имела права хотя бы до разговора с Катей. Поэтому я молчала и соглашалась со всем, что он говорит.
После больницы мы посетили еще пару мест по делам Макса, пообедали в ресторане и только ближе к вечеру вернулись домой. Сбросив с себя верхнюю одежду, я прошла в спальню.
От неописуемого восторга я остановилась в дверях. Волна переполняющих меня чувств к очень дорогому человечку захлестнула еще больше, когда я увидела усыпанную бордовыми розами постель, но наравне с этим усилилось чувство вины и досады за то что мне есть что скрывать.
- Я хотел тебя удивить, - прошептал он мне на ушко.
По моим щекам опять потекли слезы. Как он умел вызвать у меня эти чувства восхищения, воодушевления; опьянить меня счастьем и разбудить всю нежность моего существа, которая изливалась к нему из моей груди. Прижавшись к его я прошептала:
- Я очень сильно боюсь тебя потерять, ты можешь представить, насколько я тебя люблю!- это было мое первое признание в любви. Оно вырвалось из моей души, заключая в себе все чувства, которые я к нему испытывала.
Он крепко сжал меня в своих объятьях. Потом на руках поднес к постели и всю ночь мы шептали друг другу о любви на ароматной поляне роз.