у времени, приятный звук,
как у потоков информации,
когда модем переключается
на более высокую скорость.
набрать код пункта назначения на клавишах,
и вперед, по каналам...
в то время...когда....
это как с едва заметными звездами,
которые я вижу боковым зрением.
небо заполнено ими,
но светят они
лишь, если на них сосредоточусь.
так же и с потоком мыслей....
не думать.
превратить мозг в нечто расслабленное .
кому нужны слова?
выключить.
слушать звуки и краски, совсем другой язык.
а в промежутке
скорость, ритм, пульс, жизнь, день , ночь.
и вас не покидает чувство,
что сохранение или восстановление
этого волшебного моста во времени
составляет единственный дар того,
кто творит.
я верю,
что существует связь между душами
нашими и их...
мне нравится застывшая глубина силуэтов,
точно так же,
как может нравиться глубина вины,
слишком явной,
чтобы обойти ее молчанием.
люди,
что сортируют старинные сокровища,
это коллекционеры.
это подобия пиратов,
лишающие вещи их истинного назначения.
в самом деле, что за нелепость:
ключи без дверей,
юбки без тел,
шпаги без трупов,
остановившиеся часы,
монеты, на которые уже ничего не купишь,
и картины...
КАРТИНЫ...
в запасниках, тайных комнах!
это граничит с безумием.
но художник...
автор старинных полотен..
у меня, у нас было ощущение,
что мы коснулись абсолютной тайны,
что она вот-вот раскроется
что был иной мир,
предшествующий свету, что омывает нас.
и всегда будет другой,
совсем рядом с нами,
тот, что незримо витает.
на свете есть два порядка вещей:
вещи отсюда и вещи оттуда:
художник.
натурщица.
картина.
они оставались пред ним,
словно одетые в биение собственного сердца.
лица излучали сияние,
и казалось, по ним струятся слезы....
а художник,
он не стремился сохранить эти следы,
он хотел другого:
остаться в этом коконе обнаженного восторга.
вместе
они продвигались
сквозь скопище намеков и символов,
сквозь время.
и там, где они уже сегодня,
витает какой-то странный аромат,
что существовал веками,
и даже сегодня, сейчас он становится
самым новым,
самым удивительным запахом в мире
и непрестанно зовет к себе,
как зовет доверие.
ему случалось чувствовать
при расставании с ними,
что его собственные руки катастрофически пусты,
что он до сих пор и не жил,
что он безнадежно далек от той черты,
за которой начинается счастье,
что он даже не пригубил чашу наслаждений .
между ними и остальным миром
возникала та адская пропасть,
которую всегда нужно
одолевать заново.
свет рая…
мы знаем его природу.
этот свет в картине был таким золотистым,
что казался сотвореным
из сияющего вещества,
которое,
не имея материального источника,
не может померкнуть.
это они... делали его таким.
может быть, мне приснилось,
что я стою между двумя мирами,
отображая их?
Театр одного актёра, монолог.
*Alexander Cabanel - The Birth of Venus (рождение Венеры)