Я родился, и мне было этого достаточно. Что меня ждёт, не может сказать никто. Я был здоровым младенцем, но имел дефект на лице. Родимое пятно на лице возле правого уха, которое сыграло большую роль на всю жизнь. Эта какая-то микроскопическая штучка, размером в полногтя новорождённого младенца на мизинце, изменила мою судьбу.
Но, я не об этом. Рос в довольствии, любви родителей, и тем более их знакомых и родственников. Незаметно для себя пошёл в школу в первый класс.
Уже в семилетнем возрасте, не по годам, был особенно внимательным ко всему, что меня окружало, особенно отношения людей, внешний вид, поведение и всё, что других детей не интересовало. Это мне помогало в жизни, но иногда заводило меня в тупик. И если моя первая учительница учила нас писать и читать три четверти, то в апреле серьёзно заболела, опухоль выросла в животе и она, как говорили второклассники, ушла в какой-то декрет. Я набрал в интернете непонятное слово и всё понял, ждёт ребёнка. Неужели, чтобы дождаться ребёнка необходимо заболеть раком в животе. Вобщем, четвёртую четверть нас учила пожилая завуч, которой, как говорили второклассники, декрет ей не грозил.
В школу меня провожала мама, а забирал, во время своего обеда, папа. Учительница, да и все ученики знали его по примете. У него у правого уха было родимое пятно, как у меня. Мама объяснила просто, это наследственность. Я в интернет. Всё понял. А вот про гены и ДНК…. Даже второклассники молчали.
Первый класс закончил круглым отличником. Недекретная училка поздравила меня и родителей с успешным окончанием первого класса. Я радовался больше всех, не за оценки, а за каникулы. Я прыгнул на маму в расчёте, что она обнимет меня, прижмёт к себе, поцелует в макушку, но этого не случилось. Она медленно опустила меня на ноги и передала папе. Я насторожился. Папа сказал, что мама плохо себя чувствует и ей надо помогать, особенно при поднятии тяжёлых предметов, но, а ты уже большой.
Все-таки, родители странные люди. Сегодня они могут сказать, что ты большой, а завтра слышу, что я ещё маленький. Моя наблюдательность меня не подвела. Мама действительно стала выглядеть не то чтобы больной, а скорее не обычной. Губы отёчны, на щеках крупные веснушки, по утрам ест творог с молоком, хотя, раньше его терпеть не могла. Папа кругами ходит вокруг неё, часто целует, и гладит ей живот. К своему ужасу, я обнаружил опухоль в животе. Это рак. Виноват творог, после которого маму даже тошнило, и однажды её вырвало. Второклассники на каникулах и не с кем поговорить. Я в интернет.
Делаю запрос: "Рак желудка". Симптомы один к одному, но есть и другие, о которых слышать не слышал, а посему не понял. Решил брать быка за рога. Как-то вечером, за ужином спросил маму: "А когда ты пойдёшь в декрет?". Театральная пауза затянулась минут на пять, только папа и мама многозначительно переглядывались. Чтобы разрядить обстановку, я сказал, что она ждёт ребёнка. Папа нахмурил брови, мама скривила губы, чтобы скрыть улыбку. Пауза закончилась громким хохотом граничащая с истерикой. Успокоение было долгим, мама вытирала слёзы, папа кашлял.
После ужина уже мама меня спрашивала: " А кто тебе сказал, кого я жду…?". Такой вопрос мне показался смешным, и тотчас ответил, что провёл параллель между учительницей и ею. Всё сошлось.
Летом мы никуда не выезжали из Москвы. Ждали непонятный декрет. Где он, куда надо идти или ехать, на долго-ли я не знал.
В конце августа мама пришла с работы раньше обычного, и, садясь в кресло, на выдохе произнесла: " Всё, я в декрете. Кстати, кого тебе купить братика или сестрёнку?". Старый анекдот я знал и переиначил его: " Лошадка есть, братик сам, купи сестрёнку" – мама рассмеялась – будет тебе сестрёнка. Как она узнала? Говорит, что на каком-то УЗИ.
Декрет, это каникулы после опухоли в животе. Почти два месяца. Вот бы мне так. Не хочу в школу – пошёл в декрет. Да, ещё и больничный дадут, чтобы не было прогула.
В этот день в школу я не пошёл. Папа сказал, что пойдём встречать маму с твоей сестрёнкой. Ну, надо значит надо. Надел я белую рубашку, будто в пионеры принимать будут. Отец при галстуке, что бывает редко на восьмое марта, в руках цветы. Я всё гадал, в какой магазин поедем. Скорее всего, в " Детский мир". Он недалеко от нас, но мы свернули в другую сторону " Пятёрочки", там, наверное, дешевле. Проскочили и этот магазин. Вобщем, я запутался.
Через два квартала папа свернул к белому зданию, окружённому высоким забором. Табличка говорила, что это "Роддом". Я понял, что это дом для родителей, типа "Дома культуры", где устроили распродажу. Мне второклассник, он же второгодник говорил, что его дешево купили на "толкучке". Это и видно. Меня только с толку сбил. Детей рожают, как не знаю, не видал.
Мама вышла из этого дома. За ней шла девушка в белом халате, видно из бедной семьи, не могли купить платье, а в руках она несла свёрток из розового одеяльца. Папа бросился к маме, передал цветы, поцеловал её, а девушке сунул конверт с деньгами. Дома нас ждала куча родственников, часть которых суетилась в кухне, другие распаковывали коробки, сумки, а один мужчина собирал детскую кроватку. Увидев маму, они бросились её целовать, поздравлять и вручать полезные подарки. Папу встретили прохладнее. Требовали показать девочку, они интересовались ростом и весом, будто хотели проверить, не обвешали ли при покупке. Кроватка никак не складывалась, и папа положил свёрток поперёк своей кровати. Родственники обступили результат работы родильного дома и мамы. Уж как они охали и ахали. На меня не обращали ни какого внимания. Да я его и не требовал.
Стол накрыли за считанные минуты. На всех места за столом не хватило, и мой письменный стол присоединили к основному. Гости пили и ели шумно, и мне показалось, что они уже забыли, по какому поводу собрались. Но я был более внимательным, нежели гости, которые уже пели "Подмосковные вечера", как иногда на поминках бывает, и пьют за здравие присутствующих. Мама развернула свёрток, извлекла новорождённую, и обнажила свою грудь. Я сначала смутился, но потом интерес к кормлению сестры взял своё, и я тихо наблюдал за таинством материнства. Грудь, по моим меркам, была небольшая, и мама помогала дочке, надавливая на около сосковую область. Я всё это время думал: "Неужели и меня кормили также, а не ложечкой, да и ещё манной кашей, которую я её терпеть не могу до сих пор". Когда мама стала сцеживать, она попросила меня выйти из укрытия. Что здесь особенного, ведь коров сцеживают.
Гости расходились вяло. Мужчина, который собирал кроватку, побежал в магазин, наверное, чего-то не хватило на столе, и про ложа для сестрёнки он забыл. Так кроватка осталась на трёх колёсиках и царапала своей осью паркет.
Папа продолжал кашлять похудел, получал какую-то химию. Волосы клоками оставались на подушках. Мама собирала волосы, но не выкидывала, а складывала в шкатулку, где хранились золотые побрякушки, которые папа дарил маме на день восьмое марта или на Новый год. У мамы пропало молоко. Я до школы ходил в молочную кухню за смесями для сестрёнки. Отец пережил "23 февраля", свой день рождения, когда те же гости пили за его здоровье, сам пил много, говоря, что ему теперь всё можно. Он напомнил мне, что я остался один в доме мужчина, должен помогать маме и ухаживать за сестрой. Хоронили его седьмого марта.
Декретные деньги и единовременное пособие за папу вскоре закончились. Наступила новая и трудная для меня и мамы жизнь. Мама приступила к работе в своём институте. Ей пошли на встречу, разрешили работать четыре дня в неделю с выходным днём по пятницам. Сестра легла на мои плечи. С утра несу в ясли, после уроков забирал домой в грязных подгузниках, опрелостях, где только можно. Я её подмывал, делал присыпки, на памперсы денег не хватало. В школе я стал круглым хорошистом.
Через два года стало мне легче, сестра ходила в детсад. Я по-прежнему ухаживал за ней, и, как мог, воспитывал. Я был для неё отцом, братом, нянькой. Часто, когда мама мыла её, она требовала, чтобы я её ополаскивал и протирал полотенцем, мама не возражала. Она даже была благодарна мне, у неё после работы не хватало сил даже на мытьё ребёнка.
Получилось так, что мы были вместе больше времени, чем с мамой. Сидели в интернете, но никогда не играли в "Танки" и другие стрелялки. К шести годам сестра стала уверенным пользователем компьютера и интернета, читала не только сказки.
В школу в первый класс провожал я и ходил на все родительские собрания, благо, что она училась в моей школе. С каждым годом сестра становилась всё более и более привлекательной. Мальчики обращали на неё внимание, но она не замечала их попытки дружеских ухажерств. Я пытался ей объяснить, что это обычное явление в этом возрасте, а ей уже было тринадцать. Она как-то сказала:" Зачем мне нужны глупые мальчишки, когда у меня есть ты, которого я люблю больше чем брата. Ты мой любимый мужчина". Я оторопел, не знал, что сказать и поймал себя на мысли, что я влюблён в неё больше чем в сестру. Мама замечала, как сестра училась кокетничать перед зеркалом, особенно, когда я возвращался из института.
Четырнадцатилетие сестры и получение паспорта отметили в узком семейном кругу. Шампанское пили понемногу, затягивали ужин, и поддерживали хорошее настроение. Мама не выдержала, и под конец сказала, что устала, а завтра ей рано вставать. Ещё раз поцеловала сестру и пошла спать. Мы остались одни. Сестра достала из школьного рюкзака бутылку шампанского, которую припасла для девочек, возможных гостей, которых забыла пригласить. Ужин продолжался с вином и конфетами. Сестра приоткрыла дверь спальни мамы и шёпотом произнесла: "Спит, похрапывает".
Наполнив фужеры остатками шампанского, перебрались в кухню, где она мыла посуду, а я не вытирая, укладывал в сушилку. После каждой тарелки мы целовались, пригубляли фужеры, и снова целовались. Голова кружилась не от вина. Она просто кружилась. Ужин закончился приёмом душа. Она зашла в ванную первой, не закрывая дверь, будто приглашая меня. Я стоял, вспоминая, как её мыл, вытирал, одевал и укладывал спать. Зайти к ней она мне не разрешила. Накинув полотенце, попросила меня не вытереть, а только промокнуть, и я долго её промокал.
Наутро все были в хорошем настроении. Вчерашний ужин был прекрасным сном. Сегодня мама была мамой, сестра была только любимой сестрой, а я любимым студентом. Когда мама ушла, целуя сестру, сказал ей, что если бы она была не сестрой, то я женился бы на ней. Она, слегка смущаясь, ответила, что если закон и наше здравоохранение запрещает браки между родственниками, то ты будешь моим любовником, а я твоей любовницей, при условии, что я буду совершеннолетней. Ну, что же потерплю…
Я заканчивал институт. Сестра заканчивала, среднюю школу. Встал вопрос: "Где мне работать? По специальности или идти в бизнес". Мама всё с большим трудом ходила на работу, а ей было всего пятьдесят четыре года. До пенсии оставалось несколько месяцев. Однажды она не пошла на работу и попросила вызвать врача. Уходя, доктор произнесла, одно слово: "Обследование" и ушла.
У нас начались хождения по врачам, каждый из которых говорил, что по его специальности заболеваний не выявлено. Онколог поставил точку. Химия. Облучение. И ожидание. Прогноз не ясен. У мамы стали выпадать волосы, и она аккуратно складывала их в ту же шкатулку, где лежали папины. Через два месяца онколог отметил положительную динамику. Мама стала улыбаться и как-то сказала, что хотела бы увидеть свадьбу сестры, а то и внуков.
Я пошёл в бизнес, хотя моя специальность по институту совпадала с интересами фирмы, где я работал. Я быстро продвигался по службе и вскоре стал заместителем руководителя. Зарплата позволяла мне делать подарки, как маме, так и сестрёнке, которые она с радостью принимала. Как-то вечером она пришла домой в сопровождении молодого человека, тоже студента её института, но старше на три курса. Сказать, что он произвёл на меня хорошее впечатление, я не могу. Это был бритый амбал, с пустыми рыбьими глазами, хохотал громко по поводу и без. Но маме он понравился своей непосредственностью и учтивостью, Его присутствие сразу создавало впечатление, что в комнату внесли несколько громадных сундуков, и оставили их на ходу, не объехать, не обойти. Но это ему не мешало бросать влюблённые взгляды на мою сестру. Она же кокетливо хихикала.
Мама стала чаще говорить о свадьбе моей сестры, что у неё есть деньги для этого случая, но не гробовые. Это другая статья расходов.
Свадьбу сыграли в сентябре. Гостями были родственники, студенты из группы сестры и друзья амбала. Молодежь веселилась, как могла, родственники обмывали кости молодожёнам. Кто приветствовал, другие считали, что этот брак недолговечен. Пили за здоровье, за детей, на что жених заявил: "мы с детьми погодим, надо закончить учёбу, ну, а потом как Бог даст".
И Бог дал. В конце мая сестра родила мальчика с изъяном. Возле правого уха было родимое пятно. Папочка подозрительно посмотрел на меня. Мама вышла из своей комнаты с кипой фотографий. Это у нас семейная наследственность по мужской линии. Папочка изучил все фотографии. Чуть ли не сантиметром мерил расстояние пятна от уха, и прогнозировал, где оно должно было быть во взрослом состоянии. И на самом деле он не ошибся. Всё сошлось, и он успокоился. А я наоборот озаботился, неужели я был настолько халатным. А в душе радовался, я был папой прим.
По роду своей работы мне иногда приходилось перекусывать в ближайшем кафе. И вот, когда я заканчивал свою трапезу, за мой столик присел пожилой господин. Он заказал пива и сосиски с капустой и кофе без сахара. Без предисловий начал: "Я смотрю ты тоже меченый, как и я". В каком смысле, переспросил я. "Ну, как же у тебя и у меня родимое пятно возле уха. Таких в нашем городе человек двадцать, но они не родственники, только у меня есть, где-то есть сын. Ищу много лет. Половина не знает свою родословную, другая считает меня шизиком или алкоголиком. Не хотят со мной говорить". Бывают моменты в жизни, когда хочется поговорить с посторонним человеком. Это был тот случай.
Я отодвинул свою тарелку. "Я к вашим услугам", - говорило мое действие, и он это понял. Начал сосед по столику издалека: "Я был женат. Через год родился сын с родимым пятном, ну как у тебя. Однажды, мы тебя , то есть сына оставили на попечение няни, а сами поехали на машине по магазинам. Меня подрезала " Волга". Чтобы избежать аварии, я руль круто вправо , врезаюсь в столб, машину закрутило и сшибаю пожилую женщину. Выйдя из машины, вижу два трупа. Моя жена с переломом позвоночника, в шейном отделе, как установили медэкспорты. Другая пожилая женщина, которую стукнула машина боковой поверхностью, она упала и ударилась о мостовую головой. Скончалась до приезда скорой помощи. Суд. Двенадцать лет. От звонка до звонка.
Меченый посмотрел на пустую тарелку и такую же бутылку пива, я заказал ему повтор. Он благодарил сухо, но с достоинством. Продолжал свой рассказ неторопливо, возможно испытывал моё терпение. "В тюрьме я узнал, что моего сына усыновила бездетная семья. Кто именно мне не сказали. С тех пор я ищу своего меченого. Водку я не пью, а вот пиво заказываю себе только в обед" – он отпил пива и продолжал: " Жена работала врачом, а я товароведом, закончив, институт Плеханова. В те времена товаровед был больше, чем врач и инженер вместе взятые. Деньги водились. Сейчас работаю охранником в магазине. От моей квартиры осталась одна комната. А много ли мне надо?" – он встал. При прощании я спросил, как часто он обедает в этом кафе. "Через два на третьи, когда дежурю", - пожал руку и ушёл.
Время шло быстрее, чем хотелось бы. Мальчик рос и всё больше походил на меня. Сестра и мама в нём души не чаяли. Но мама чаще посматривала на меня и сравнивала фотографии мои и мальчика в том, же возрасте, а затем прятала их подальше от чужих глаз. Сестра тоже интересовалась фотокарточками.
Муж сестры после института не мог найти работу, сильно переживал, стал пить. Я, как мог, помогал молодой семье деньгами, а сестре морально и конечно физически. На счёт сходства мальчика со мной разговора не было, но каждый был уверен в своём.
Мама после посещения онколога сказала, что она выполняла всё, что наметила, увидела свадьбу, внука и теперь может спокойно уйти в другое измерение. Так она называла свою кончину. Метастазы делали своё дело, нарастала интоксикация, но разум был сохранён. Она похудела, но не на что не жаловалась, будто не было у неё страданий. Зато страдали мы все, но виду не подавали.
Пришла беда, отворяй ворота. Первые ворота открылись неожиданно и самостоятельно. Муж сестры продолжал пить. Он не брезговал спиртосодержащими жидкостями, одеколоном и самогоном, правда, не продавал домашнюю утварь. Мы пытались его лечить. Он не сопротивлялся, но и не лечился. Однажды он сказал, что идет искать работу. И действительно, к вечеру позвонил, что его приняли, и завтра выходит на службу. До утра ему не суждено было дожить. От радости он напился до чёртиков и в таком состоянии, переходя дорогу, угодил под колёса машины. Из комы не вышел. Под утро он скончался.
Поминки прошли как обычно. Гости были в том же составе, как и на свадьбе. После выражения соболезнования семье погибшего постепенно перешли к тостам: "Мир праху твоему, чтобы земля была пухом", - почему пухом я так и не понял. Стресс снимали водкой и закуской, которой было достаточно, и никто не собирался в магазин. Кто-то вспоминал, что брак будет недолговечным, другие говорили, что это судьба, третьи, что это стечение обстоятельств. Сестра всхлипывала, ей действительно было жалко больного-неудачника.
Я, в основном, помогал по хозяйству, ухаживал за женской половиной гостей, подносил закуски, подливал вино и водку. Женщины хмелели, также как и мужчины, но более деликатно. В кухне ко мне подошла старшая сестра моей матери то-есть родная тётка. "На сороковой день мне надо с тобой поговорить. Это важно",- проговорила она шёпотом. Покачиваясь, она вернулась в комнату. Расходились дружно, ещё раз сказали: "Крепитесь".
Через несколько дней, обедая в кафе, встретил меченого мужчину. Он только что сел за столик и не успел ничего заказать. Я присел, поздоровались. Заказ был на двоих, с условием, что я оплачиваю, он не возражал. Сначала ели молча. За тем, угадывая мои мысли, спросил меня, что я хотел от него узнать. А я хотел всё знать о всех меченых нашего города, желательно подробно. Меченый долго жевал, запивая пивом, потом отодвинулся от стола и принял позу оратора: "Я очень люблю, когда передо мной хороший слушатель, и, который заинтересован в моём почти фантастическом повествовании. Дело в том, что я произвёл исследование по всем меченым в нашем городе. Сколько мне это стоило, но не денег, а нервов. Многолетнее изучение дали результат. Оказалось, что все меченые кроме двух были бесплодные. Счастливчиков двое, это я и ещё один, который недавно скончался и я не успел с ним поговорить, а его дети уже разъехались по стране", - он допил пиво и встал. " Всего доброго, благодарю за обед, за беседу, до встречи", - и ушёл.
На сороковой день погибшего мужа моей сестры гостей было немного. Это были наши родственники, да и то не все. Друзей мужа не было вообще, да и кому это нужно сидеть с понурыми головами и пить горькую за упокой его души. Возможно, они правы.
Гнетущего настроения за столом не было. Кто-то вспоминал положительные качества усопшего, другие поддакивали, но все были единодушны в том , что жизнь продолжается и мальчика надо вырастить. Сестра спокойно воспринимала разговоры и тосты, только время от времени отлучалась, чтобы покормить ребёнка или переодеть его. Расходились медленно, поочередно. Тётя попросила остаться переночевать, чтобы завтра на свежую голову поговорить со мной. Мама, услышав слова своей сестры, сказала, что ей тоже есть кое-что сказать. Попрощалась и пошла спать.
Ранним утром, я проснулся от звона разбитой посуды, доносившийся из маминой комнаты. Я туда. Мама полусидя, что-то невнятное бормотала и рукой показывала на шкатулку с её и папиными волосами. Я поднёс ей шкатулку. Она хотела её взять, но вместо этого, она обмякла и рухнула в подушки. Инсульт. Скорая. Мама уже была, как она говорила, в другом измерении. Ожидаемая кончина от тяжёлой болезни не снимает тяжести от внезапной смерти. За два года трое похорон, это уже чересчур. Больше всего я переживал за сестру, которая не плакала, но была настолько подавлена, что у меня наворачивались слёзы. Похоронили маму рядом с папиной могилой. На поминках народу было меньше обычного, двое сотрудников мамы, человек пять родственников, другие не смогли прийти, а может, не хотели.
Мне с большим трудом удалось восстановить рабочее состояние сестры, и решили не отмечать девять дней, как и сорок. Но на девятый день пришла мамина сестра. Она сказала, что обязана рассказать, то о чём никогда в нашей семье не говорили. Хочешь, не хочешь мне пришлось накрыть скромный стол. Водку принёс исключительно для тёти. Не смотря, на возраст, она была любительница зелёного.
" Я старшая сестра и в каждый момент могу пойти вдогонку за вашей мамой" – начала она, выпив первую рюмку, и продолжала: - "Мама вышла замуж очень рано – на втором курсе института. Жили в общежитии. Муж был старше мамы на три-четыре года, и как семьянин он уже состоялся. Первые пять лет не торопились заводить детей. Хотели получить образование, а потом и хорошую работу. Когда же всё это настало, возникли проблемы с деторождением. Обследование, лечение, санатории, грязи, даже знахарки и колдуны всё это оказалось пустым делом. При обследовании мужа признали его бесплодным, но лечение назначили. Сколько потратили сил, денег, время – одному Богу известно". Тётя выпила вторую рюмку, закурила, что раньше я не видал.
После паузы продолжала: "Несмотря все переживания они сохранили любовь. При обоюдном согласии решили усыновить ребёнка из детдома. Собрали справки, и пошли на поиски. В первый же день огромная удача. Заведующая показала мальчика из хорошей, но трагической семьи. У него возле правого уха было родимое пятно, и когда она обнаружила такое же пятно у папы, сказала, что это ваш сын. Мама в восторге взяла тебя то-есть мальчика на руки. Квартиру обменяли. От греха подальше".
Сестра слушала, раскрыв рот, улыбалась, смотря на меня. Тётя, перехватив её взгляд, тоже кивнула в мою сторону. Я пошёл в кухню поставить чайник, но не только за этим, мне хотелось самому улыбаться.
Слушаем дальше: "Мама придумала способ порадовать папу. Она осмелилась тайно попробовать забеременеть, используя донорский биоматериал. В медцентре она выбрала донора, хоть как-то похожий на папу цветом глаз волос овалом лица и проч. Остальное вы знаете. Она больше волновалась за дочку, ведь она могла встретить молодого человека рождённого от того же донора. В доказательство, что вы не брат и сестра мама собирала волосы для возможной ДНК экспертизы. Вот почему перед смертью она показывала на шкатулку" – закончила тётя и выпила третью рюмку.
Впервые в жизни на девять дней памяти усопшей, я был в хорошем настроении. Сестра с трудом скрывала радость от рассказа тёти, и нарочито ласково занималась с сыном. Тётя ушла, выпив на посошок четвёртую.
Закравшаяся мысль о возможном отце, посетителя кафе, не давала мне покоя. Я не знал с чего начать, если вновь его встречу. Мне помогла сестра. Она предложила начать разговор с того, что у тебя родился мальчик "меченый", а вы ищите своего сына. Чтобы разрешить сомнения необходимо произвести анализ на ДНК, а расходы возьмёшь на себя. Я поцеловал сестру. Всё-таки она у меня умница.
В середине недели встреча состоялась. Он сделал обычный заказ, и предложил оплатить мой. Я согласился. Когда наш обед принесли, и ещё не дотрагиваясь до пищи, он обратился ко мне: "У меня есть просьба к вам, но не сочтите меня назойливым. Если откажите я не обижусь, я привык. Дело в том, что вы последний меченый, которого я встретил. Последняя надежда подтвердить или отвергнуть наше родство. Если мы родственники я не на что не претендую, просто буду знать, что мой меченый жив и здоров". Я остолбенел, мог ли я подумать, что так просто решится сложный для меня вопрос. Единственно, что я добавил, так эти расходы беру на себя.
В лабораторию пошли втроём. Сына не брали, там и так ясно. Ответ по ДНК подтвердил родство на 99,9% , а с сестрой равно нулю. Отмечали событие у нас дома. Отец принёс моё фото для сравнения с внуком. Гуляли до утра.
Расписали нас без проволочек. Сестра и сын получили мою фамилию, правда, после процедуры усыновления собственного сына. Отца приодели надлежащим образом. Я устроил на работу в свою фирму заведующим складом, там зарплата выше, а ему скоро на пенсию. Обменяли квартиру нa съезд, получили 4х комнатную. Законная жена и я ждали пополнения. Кого тебе купить спросили сына, но он не ответил – он ещё не говорил.
Только пережив тяготы утрат, физические и моральные трудности, сохранив любовь, можно оценить счастье семейной жизни. Помнить, что за всё надо платить. И мы были счастливы.