Экспозиция: 20 августа 1997 года, Крым, Судак, нам по 22 -24 года
В дверь «сарайчика» скрёбся Андрюха, шипя через условную дверь
- Ник, вставай, твою мать, опоздаем рассвет снимать!
Я вылез из-под бока сонной жены, стукнул в дверь изнутри и стал быстро собираться. Через минуту мы выскочили на улицу.
- Проспал… А ты прям в рифму будишь! Мать-снимать!
- Ты штатив взял?
- Да, - я хлопнул по рюкзаку, и мы приускорились.
Вниз и вниз, по улицам сонного города. Быстрым шагом, почти бегом, по центральной улице, естественно Ленина. Мелькают по асфальту сандалеты Андрюхи и мои китайские тапочки. Душно и темно. Мы должны успеть.
Судак. Город виртуальной реальности, галлюцинации и гротеска. Реальность, существующая только в вашем сознании. Возможно всё!
«Тёплое место, но улицы ждут
Отпечатков наших ног»
Мы завываем песню и спешим. Выскакиваем на финишную прямую. Андрюха издаёт победный клич: «Шоу мас го оооон!», люди до сих пор из последних сил, сидящие в кафе, смотрят на нас. Но мы мчимся дальше и вот уже бежим по набережной. Справа в темноте – море! Небо уже светлеет и чёрные маленькие волны, окаймлённые белой пенкой, плещут лениво на берег пляжа.
Море.
Такое зверски ласковое и дьявольски прекрасное. Прозрачное и живое. Солёное, как кровь. Я хочу туда, но всё ещё впереди.
А сейчас перед нами вырастает гора Алчак. Небольшая горушка, с 22 этажный дом. Мы карабкаемся наверх. Через 10 минут мы уже на вершине. Начинаем распаковывать аппаратуру. И вот уже две камеры на штативах сморят на восток. Над острыми зубцами Карадага разгорается зарево. Камеры пишут.
- Блин, насрали на самом проходе, где солнце-то будет вставать? – без паузы произносит Андрей.
Мы устремляем взгляды на горизонт и вдруг видим край солнца. Крики ликования оглашают всю гору. Мы как первобытные люди прыгаем и орём. Камеры пишут. Солнце выкатывается из-за вершин Карадага. Проходит 20 минут. Солнце уже на небе. Потом мы прокрутим это за 30 секунд, и получится чудесный восход.
Мы молоды, веселы. Впереди всё на свете. И этот мир – наш. Эти горы. Это море. Это солнце. Эта жизнь.
Упаковав камеры, мы ссыпаемся с горы и несёмся поднимать всех. По пути конечно, мы не забыли выпить по 100 грамм киберне, но это только для аппетита…
* * *
7 утра. Наш "курятник" просыпается. Выползли все. Умываться, собираться. Поедим по дороге. Не проходит и получаса, как вся наша компания уже шлёпает по улице. Восемь человек не влезут в машину, а в рейсовый автобус не забиться. Но через 10 минут мы ловим какой-то древний грузовик с открытым кузовом. И все влезаем туда.
Солнце уже палит город. А мы трясёмся на колдобинах. Мимо Генуэзской крепости, прочь из города. Крутой подъём. Пахнет горелым сцеплением, промелькнул внизу слева заброшенный и полуразрушенный санаторий «Дельфин». И вот уже справа встаёт громада горы Сокол. Или Куш кая, как кому нравится.
Собираем по 2 гривны, вручаем водителю и высыпаемся из кузова.
Идём вниз по камням, среди можжевельников. Солнце пронзает этот мир насквозь, отражаясь в бескрайном зеркале моря.
«И есть только белые белые дни
Белые горы и белый лёд
Но всё что нам надо – это несколько слов
И место для шага вперёд!»
Наш «цыганский табор» высыпается на берег в небольшую бухту. Это сейчас она называется нудистским и даже имеет название. А тогда это было просто дикое место, где почти не было людей. Расположившись на большом плоском камне у воды, мы приступаем к тому, что задумали.
Сегодня уникально прозрачная вода, это редко бывает на Чёрном море, и нам надо постараться снять все подводные эпизоды нашего «гениального» любительского фильма. И начинается….
Солнце пронизывает воду, до самого дна пятиметровой глубины. Стайки ставриды испуганно шарахаются в стороны. По дну пробегают тени от ряби на поверхности. Заросли цистозиры медленно колышутся на обломках подводных скал.
Мы прыгали со скал в воду. Ныряли в подводные гроты, проплывая их насквозь. Расстелив на дне полотенце – «загорали». «Спасали утонувшего».
Через час, проведённый в воде, все выползали на берег, и стянув ласты и маски, прижимались к обжигающим камням, стуча зубами от холода. Воздух в тени прогрелся почти до сорока. И через пол часа уже трудно было вспомнить, да и просто представить, что может быть холодно. Двадцати восьми градусная вода обжигала холодом, но уже через минуту, тело принимало комфорт. От непрерывных ныряний кружилась голова. Руки и ноги устали и очень хотелось есть. Но только когда солнце передвинулось по небу за Сокол, и вектор освещённости изменился, мы успокоились.
Обедали мы уже в четыре (это был и завтрак). Пара батонов хлеба, банки с рыбными консервами, две бутылки вина и большой арбуз – вот и вся скудная трапеза на восемь молодых прожорливых тел.
Потом можно было просто лежать в тени под камнями и наслаждаться. Море – у ног. Яркая синь над головой. И огромным задником театрального действия – стена горы Сокол, а это почти 500 метров, за которую медленно прячется Солнце.
Тень от горы медленно ползёт всё ближе к берегу.
Трое самых неугомонных, то есть, я, Лёха и Мэлори, решают налегке быстренько подняться наверх и снять с вершины закат.
Остальные спокойно загорают, и когда тень накроет берег, то нас не ждут, а отправляются в Судак, где мы потом и встретимся в нашем любимом кабаке.
Лёха – старший брат Андрюхи. Он такой же черноволосый, но более подвижный и неугомонный. А Мэлори – это самый юный в нашей команде. Ему всего 20 лет. И он , конечно, Андрей. Но двух Андреев многовато, а по телевизору идёт сериал «Скользящие» («Слайдерс») и конечно у нас должен быть свой Квин Мэлори.
Взяв только штативы и камеры и литр воды на троих, мы полезли на Куш кая. Через «Чёртов палец», через рощу колючих дубов по левому «крылу», до самой вершины. Камни скал уже не обжигали, а были тёплыми и приятными на ощупь. На восхождение ушёл час.
На вершине горы мы оказались не одиноки. Туда со стороны Нового света поднялись бабушка, дочь и внук. Бабушке было лет 55, ну и соответственно 25-28 её дочери и лет 6 – ребёнку. Мы немного обалдели и высказались с уважением.
Закат был хорош. Бухта в Новом свете сияла изумрудом. Маленькие чёрточки катеров, едва заметные с такой высоты. Солнце исчезало за холмами на западе, окрашивая небо оттенками золотого и зеленого.
Как только всё было отснято, мы моментально собрались, так как знали, что до полной темноты осталось 40 минут. Мы тогда ещё спросили тех троих: «Вы мол с нами вниз идёте?». А они сказали, что ещё полюбуются.
Пожав плечами и покрутив пальцем у виска, мы ринулись в низ. Через 5 минут мы уже слезли с «головы» и перекуривали у начала колючей рощи. И услышали истошные крики о помощи.
Не все знают, что спускаться всегда труднее, чем подниматься. Те две женщины этого не знали. Испугалась мама, страх передался ребёнку, ну а бабушка ничего не могла поделать. Они застряли на склоне.
Матюгнувшись, мы побежали их спускать…
Многие представляют себе романтику спасения совсем не так, как это происходит в жизни. Воды у нас оставалось граммов 200. И мы, конечно, отдали её всю ребёнку. Штативы и камеры тоже весят и висят на плечах. И темнеет! А на горе в полной темноте делать нечего. И поэтому мы выполняли только одну задачу: спуститься всем на дорогу до полной темноты. И подгоняли, и матюгались, и на попе они у нас частенько съезжали по осыпям. Как мы успели, до сих пор понять не могу. Мама, она кстати рассказала что работает на НТВ, выйдя на асфальтовую дорогу почти на четвереньках, очень искренне нас благодарила. Мы деликатно сказали ей, что сзади она стёрла до дыр не только шорты. Мы вообще-то больше ребёнка берегли. А бабушка и сама справлялась. Сами мы все были поцарапанные, со сбитыми ногами, уставшие, как черти. Пить и жрать хотелось неимоверно.
В полной темноте стояли мы на дороге. Пришлось разделиться. Две женщины с ребёнком быстро поймали попутку и уехали. А вот трём молодым оболтусам мужского пола, с непонятными чехлами за плечами ничего не светило. И мы протопали 5 километров до Судака пешком. И там уже, обессиленно, рухнув на стулья в кабаке, где нас ждали, мы молча хлебали холодный суп, не в силах даже рассказать, что с нами было. А все волновались ужасно: мобильников ни у кого не было, а опоздали мы почти на два часа.
Потом мы ели и пили. Всё рассказали. Все долго и бурно обсуждали наши приключения. И часов в 12 ночи мы пошли спать. Чтобы завтра вновь пойти снимать под водой, ведь за этот длинный день мы сняли только пять подводных эпизодов из семи. Ещё два осталось….