Жестокость порождает только жестокость. Так пишут, так думают. Когда я начинаю издеваться над своей любовницей, то никакой жестокой реакции не вижу. Она ползает у меня в ногах, плачет, стонет и просит любить. Ей нужно это. Я поняла не сразу, что мазохизм существует так близко, так рядом, в душе человека, которого любишь.
Когда я нежно отношусь к своим поклонникам, они начинают считать меня своей вещью, но никак не относятся ко мне соответственно. Почему? Почему нежность и любовь в ответ получают совершенную противоположность?
Когда я начинаю третировать этих мужчин, всё сразу меняется. До секса . После него, всё повторяется.
Это замкнутый круг – любовь , секс , безразличие, ненависть , страх, мазохизм.
Что мне делать? Любить только себя?
— Стоп, стоп, стоп… Никуда не годится! Я не верю! Это не правдоподобно. Станиславский упал бы в депрессию на моем месте. Какой ещё доморощенный мазохизм? Какое валяние в ногах? Плётка, кнут или дубина! Или с той, или с другой стороны. Современный человек понимает только реальную силу, а не испуг. К виртуальности все давно привыкли, она никого не впечатляет, картинкой это поколение не испугать, как и словами. Дубина! Или что покруче.
Любовь к себе заканчивается, нет, не экспонацией и физическим эксгибиционизмом, не проституцией и ролью порнозвезды, не групповым сексом , нет… Нет, нет, нет… Любовь к себе заканчивается мучительной духовной смертью, которая переходит в физическую и часто от своих рук. Чистая и полнейшая любовь к себе у максималиста – а я максималистка во всём, что касается любви , секса и ненависти – переходит в свою противоположность и при очередном приступе депрессии заканчивается, как и у всех, кто пытался проползти сквозь медные трубы, любя только себя, выстрелом в голову, как сделал некий Эрнест родом с Кубы, и его дочка также. Но и не только они! Все, кто очень любит жизнь – а я её люблю до невозможности – обречены на сильнейшую пожизненную депрессию на склоне лет или, как лучшее лекарство от боли – получить выстрел в голову, если повезет, не со своей руки, но это редкая удача.
Самоубийство!!! Вот истинная религия, истинный смысл, истинная духовность по настоящему сильной личности, но не слабой, как считают самоубийц, с подачи церкви и прочих ханжеских, воровских социальных структур.
Самоубийство!!! Вот он, Бог настоящей личности, настоящей любви , настоящей Любви к Себе. Человеку незачем жить после того момента, как он перестает расти физически и духовно. Ему не следует превращаться в пожилой кусок дерьма, с завистью смотрящий на юность и молодость, смеющихся над ним, над его немощью, над его безысходностью.
Самоубийство!!! Только истинный дух может уйти из прорастающего лишаем, паутиной и маразматическим бормотанием здания, которое приходит в негодность и грозит обрушением кровли и стен, превратившись в могилу, ещё живодышащую, но уже гнилую и немощную, как пожилой пёс, доживший чудом физиологии до ста лет. Но человек не собака. Человека никто жалеть не будет. А дух всегда молод. Каково сидеть ему в этой клетке дерьма, и выглядывать из-за прутьев своей тюрьмы на свободную и вечную юность?
Нет, я больше не буду унижать свою любовницу. Я смогу полюбить и её мазохизм. Я сама попытаюсь стать мазохистской. Я попытаюсь окунуться первая в дерьмо, но не ждать, когда оно захватит меня самостоятельно и врасплох. Я буду любить безумно всех, кто мне понравится, даже если я им буду безразлична. Я бы стала порнозвездой, но не знаю, пройду ли по параметрам. Попытаюсь…
— Вот это уже мажорней. Вот это уже совсем другой пассаж! Вот это уже прорисовка темы! Вот это уже не сопливое нытьё школьницы от эротики, но мышление состоявшейся проститутки, которая живет одним мгновением… И ПРАВИЛЬНО ДЕЛАЕТ!!!
… любить себя ещё больше, ещё страстней, ещё ярче! Я сгорю как свеча! Я постараюсь гореть так, чтобы сгореть, но не тлеть в конце своего пожара. Самоубийсво всегда будет со мной. Это моё тайное оружие против дикого и враждебного мира. Оно будет висеть у меня на груди вместо креста, вместо орудия пытки, превращенное в святой образ, святой образ, который пиарит святость лишь для того, чтобы люди продолжали жить в дерьме. Крест исправно выполняет свою функцию до наших дней – он пытает людей, но не так жизнелюбиво, как во времена Иисуса, убивая людей за часы. Современный крест пытает человека пожизненно. Всю жизнь душа закована и замурована распятием, которое ставит ей преграду абсолютно во всём, везде и всегда. Мой крест – Самоубийство – совсем иной. Это свобода, это полет души, не скованной цепью маразма догм, придуманных ханжескими рассуждениями, возведшими личную меркантильность в псевдосвятость неведомо кого.