РОЖДЁННАЯ НЕБОМ. Часть третья: Конец эпохи Императоров
Глава третья
Вскоре Гио Трейга и его компаньон Киар-Атан, бывший воин Королевской гвардии, обрели верных друзей в лице молодых гостей Аэсторры – волшебника Этта Мора и его друга, бывшего звёздного капитана Вероиса Сенама. Те поделились с ними своими планами и тем, что они ждут знамения для того, чтобы отправиться в путь. А также рассказали о том, что попутно Этт Мор промышляет целительством в Аэсторре, зарабатывая неплохие деньги и откладывая их на свои дальнейшие дела и путешествия, а Вероис Сенам даёт молодым горожанам свои уроки корабельной механики. Однако очень скоро Киар-Атан поделился с ними тем, что побудило их в дальнейшем пренебречь безопасностью, отсиживаясь в Эйладоре, и предпринять поездку в место, посещать которое они вовсе не планировали.
Устроившись, как обычно, за столиком в трапезном зале гостиницы (для удобства два столика были поставлены вместе в углу около обширного окна, откуда была видна почти вся западная часть города), все четверо, неторопливо поглощая обед, вели непринуждённую беседу о своих дальнейших планах и вспоминали прежние времена, с которыми у каждого из них были связаны свои особенные впечатления. И как-то само собой случилось, что внимание бывшего гвардейца, в конце концов, переключилось на молодого волшебника, сидевшего прямо против него.
- Тебе не живётся без путешествий и благих дел, - заключил Киар-Атан. – Знаешь, кого ты мне в очередной раз напомнил?
- Кого же? – спросил целитель, с любопытством поглядев на него.
- Я расскажу, если ты готов внимательно слушать.
- Конечно, готов, - ответил тот и слегка улыбнулся в своей обычной манере.
- Тогда слушай. Когда-то я был молодым и не очень опытным бойцом Королевской гвардии в городе Серраме, где родился и вырос. И однажды меня отправили служить в Тенгин, в город Саммар-Дали, к одному из наместников тенгинского дария. Там я встретил человека, который вскоре стал моим лучшим другом и наставником в военном деле. Он был лет на десять старше меня и стал примером для подражания. Но, как потом выяснилось, он был ещё и прирождённым волшебником, но мне это было недоступно, и поэтому я довольствовался тем, что он учил меня сражаться.
- Он был тенгинцем?
- Нет. Он, как и я, обучался воинским искусствам в Саммар-Дали, но оказался там раньше, а родом он был с архипелага Алорен, если мне не изменяет память – с острова Сенадан. Там живут потомки восточных эллиорцев, они высокого роста, чаще такие светлоглазые и темноволосые, ну, в общем, каким был этот мой друг.
- А почему я должен напоминать тебе его? – вновь спросил Этт Мор.
- Слушай меня дальше и не перебивай. Однажды мы с ним пошли повеселиться в местный гарабдал*, это место, где выступают танцовщицы и акробаты. Так вот, когда мой друг увидел одну танцовщицу-тенгинку, тонкую, гибкую как лоза и прекрасную как экзотический цветок, который был приколот к её волосам, он влюбился. Каждый раз мы с ним ходили смотреть на её выступления, и всякий раз он млел, созерцая это чудо местных кровей, и пытался привлечь её внимание, но она оставалась к нему равнодушной, даже когда он обращался к магии. И вот…
Киар-Атан умолк, поскольку обнаружил, что рассказывает чересчур громко, а в трапезном зале появились ещё и другие посетители, и заговорил несколько тише:
- Я начну немного с другого. Мой наставник, как оказалось, был по своей натуре настоящим рыцарем, и поэтому не мог добиться расположения своей дивы иначе, чем известным рыцарским образом. И вот однажды, во время очередного танца в гарабдале, куда мы захаживали, ворвались воины Императора Арихона и стали убивать всех подряд. Тогда мы встали с места, чтобы дать отпор, а мой друг прибегнул, кроме меча, к боевой магии. И тут он увидел, как двое вражеских воина схватили танцовщицу и силой поволокли за пределы гарабдала. Тогда он рванулся туда и спас от них девушку. Тем временем подоспели гвардейцы наместника и завязался бой, враги были изгнаны из Саммар-Дали, но полегло и много тенгинцев…
- А что было потом с твоим другом и той девушкой? Он женился на ней?
- Ты проницателен, мой молодой друг. Они сыграли свадьбу, когда гордая дочь Востока признала своего спасителя и в знак благодарности предложила ему себя…
- Предложила себя? – в глазах Этта мелькнуло удивление. – Он женился на продажной женщине?
- О нет, - усмехнулся Киар-Атан. – Танцовщицы Тенгина – не продажные женщины, но они, как правило, не выходят замуж, хотя могут быть с мужчинами, если есть взаимная любовь. Однако же мой наставник на это не согласился и предложил ей выйти за него замуж либо расстаться навсегда, хотя ему будет тяжело. Тогда она подумала и согласилась. Они сыграли свадьбу, и потом у них родился сын.
В этот момент эйладорец вновь заозирался, увидев, как зал стал битком наполняться народом.
- Вы будете продолжать свой рассказ здесь или нам пора пойти в какое-нибудь более уединённое место? – спросил Гио Трейга. – Мало ли кто ходит сюда ужинать, и мне кажется, здесь намечается какое-то торжество, в котором мы не можем принять участие, потому что не были на него приглашены.
- Пожалуй, пойдёмте прогуляемся, - ответил Киар-Атан, и вскоре все четверо покинули зал.
- Так что было дальше? – спросил Этт, когда они с Киар-Атаном уселись на скамейку в тенистом парке поодаль от гостиницы. – Они остались жить в Тенгине или уехали на Сенадан?
- Ни то, ни другое. Мы оба получили повестку из Королевства Деноэр к югу от Аманты. Никто из нас ни разу там не был, но за нами послали гонцов, чтобы мы помогли Королю Хианмону, его жене и их приближённым уладить свои отношения с Королём Сильфором и его супругой. Тогда ещё между соседними Королевствами часто вспыхивали ссоры и порой – междоусобицы, а мой друг, как оказалось, был ещё и военным дипломатом. К тому же обширный Деноэр граничит на юго-западе с никем не населёнными горными степями, в которых лютовали разбойники. Правители Аманты отказывались доставлять деноэрцам оружие и средства для укрепления южных и западных границ, ссылаясь на собственные нужды, а Правители Деноэра не хотели тратить свои. Впрочем, позднее те и другие за это поплатились, когда с запада через эти степи хлынули полчища воинов Паллиэна вместе с навербованными степными грабителями, почти целиком смели на своём пути большую часть Деноэрского Королевства и ринулись на города и селения Аманты, сжигая всё на своём пути и убивая всех подряд, в том числе женщин, стариков и детей.
- Ты хочешь сказать…
- Погоди… что за манера – перебивать! До того, как началась эта война, мы с моим другом и его семьёй поселились в Деноэре, в городке под названием Тилхи-Ат, где встретили одного человека, который стал нам другом. Его звали Оррам, он был амантийским звездочётом, который сбежал от Императора Паллиэна, ничего не рассказав тому под пытками о Драконах Алайды и тайнах звёзд. В общем… мы все пятеро, включая младенца и этого амантийца, поселились в небольшом доме на окраине города, откуда был прекрасный вид на горы. Там мы прожили четыре с половиной года. Мой друг успел уладить дрязги между Правителями обоих Королевств, когда у него родился второй сын, однако Сильфор всё ещё медлил с помощью деноэрцам, и тогда мой друг-воин из Сенадана отправился в город Манвинтар, чтобы попытаться уладить дела с помощью Правителей Вергинты. Как оказалась, нам всем грозила Большая Война, поскольку Император Паллиэн собрал огромное войско, а ещё трое помогли ему в этом, кроме того, собрали воинов для походов на другие страны. И эта война началась…
- Как это печально… - Этт несколько раз быстро моргнул. – А что потом произошло с твоим другом и его семьёй?
- Нуу… как тебе должно быть известно, Оррам был убит. Император сам объявился в Деноэре и нашёл сбежавшего пленника. Вместе с этим он убил старшую жену моего друга и её старшего сына, а младшего так и не нашли.
- Стоп… ты сказал – старшую жену? У твоего друга их было две?
Киар-Атан зевнул, затем, размяв мускулы рук и плеч, ответил:
- Да, там была ещё одна женщина, совсем молодая, которую он привёз с запада накануне войны, но она покинула Тилхи-Ат незаметно для врагов. Я увёз её оттуда на Сенадан, а сам решил вернуться сюда и обо всём рассказать Правителям Эйладора. Но я не видел, куда направился мой друг и позже узнал, что он погиб в смертельной схватке с Императором.
Этт раскрыл рот и уставился на эйладорского купца.
- Что?... Так о ком ты мне всё это время рассказывал?
- Так ты только сейчас понял, о ком я говорил? О твоём отце, милый мальчик, о воине-маге по имени Тор Гийон! Он служил воином у Королей, но в то же время был рыцарем тайного Ордена Голубой Стрелы. Именно поэтому ему удалось избавить мир от самого страшного из Императоров Зла, а ты, стало быть, его младший сын. И твоя мать, прекрасная Сефараэлла Джад-ли… о да, она была прекрасна… и твой брат Реон…
- Но почему… почему… почему они погибли, если мой отец был таким сильным магом и опытным воином? Почему он не смог защитить их и себя?...
И только теперь Киар-Атан понял, что выбрал не самое удачное время, чтобы рассказывать всё это молодому волшебнику. Было видно, что грубый вояка задел самую болезненную струну в его душе, заставив её жалобно и мучительно зазвенеть. Этт Мор отвернулся от него, уткнувшись лбом в спинку скамьи, и горько плакал. Опасаясь, как бы эти стенания не были подслушаны кем-нибудь из аэсторрцев, бывший ученик его отца бросился к нему, чтобы утешить.
- Перестань… этого уже не вернуть. Прости меня, глупца, что рассказал тебе всё это раньше времени.
Этт повернулся к нему, продолжая рыдать.
- Нет! Ты хорошо сделал, что рассказал мне это сейчас. Теперь мне самое время отправиться на остров Сенадан, чтобы повидать своих родственников, которые наверняка меня не знают. Но как… как мне сделать, чтобы увидеть хотя бы смутный образ моего отца и матери?
- Ты же волшебник! Подумай сам, как ты можешь это сделать.
Этт неожиданно успокоился, вытер глаза, и затем, закрыв их, откинулся на скамье. Он сосредоточенно искал в своей голове и в душе способ найти потерянную связь. Наконец, после довольно долгих и мучительных усилий, ему удалось-таки вызвать образ. Он ощутил и увидел себя стоящим на руинах Тилхи-Ата, в дыму от догорающих пожаров, а впереди себя – мужчину и женщину. Они были такими, как их описал Киар-Атан, и наверняка именно так выглядели перед своей смертью. Высокий, статный воин с мечом и в доспехах, темноволосый, со светлыми серо-голубыми глазами, обнимал тонкий стан своей первой жены – изящной тенгинки с золотисто-смуглой кожей и восточным разрезом тёмно-карих глаз, одетой в лёгкое золотисто-белое платье тенгинского покроя, с большим разрезом вдоль немного выставленной вперёд левой ноги, с тонкими золотыми цепочками на шее, руках и поверх волос, с блестящей татуировкой на обнажённом правом плече в виде россыпи звёзд. Рядом с ними стоял семилетний мальчик, похожий одновременно на отца и мать, и чем-то – на него, Этта. Все трое улыбались ему и махали руками. Подойдя ближе, он увидел, что они были как живые, только светились изнутри особенным светом, в особенности их глаза. Рядом с ними ему было хорошо и вовсе не хотелось покидать это место, хоть это и были останки разорённого и сожжённого города. Однако нужно было возвращаться, и Этт произнёс слова, возвращающие его в настоящее время и в мир живых. Образ растворился и исчез, и тогда он снова ощутил себя в своём теле, сидящим на скамье, под жарким солнцем юго-восточной Гинвандии.
Надо сказать, что с этого момента образы самых близких ему людей и их присутствие стали постоянными в жизни молодого волшебника, и он нередко обращался к ним за помощью или советом. Столь же привычной для него стала тайная, никому не ведомая связь с Духом, которая была доступна благодаря тому, что он носил с собой заветный Кристалл. Всем этим он, разумеется, ни с кем не делился и не желал делиться, тщательно оберегая то, что было для него сокровенным. И вот теперь, увидев образы своих родителей и мысленно поговорив с ними, Этт Мор не стал ничего докладывать выжившему другу своего отца, однако всем своим видом показал, что увиденное потрясло его не менее, чем рассказанные Киар-Атаном подробности. Одно только оставалось неясным – кем была та другая женщина, которую Киар-Атан нашёл в руинах живой и отвёз на Сенадан. Этт пока не мог разгадать эту загадку, хотя его пытливый ум мага, цепляясь за каждую деталь, каждый намёк или интуитивную подсказку, мог понемногу добраться до ответа и на этот вопрос.
Теперь вместе с нашим дорогим читателем перенесёмся в другой уголок загадочного и полного неожиданностей древнего мира Элайи – город Меновар. Он находился ближе к западу обширного Королевства Вергинта, среди приветливых зелёных холмов и не слишком высоких гор Мантавии, поросших приятной изумрудно-зелёной растительностью вперемешку с высоченными сизоватыми деревьями, дававшими обильный растительный мех. Сам город, выстроенный в традиционной западно-эллиорской манере, поражал монументальностью и величественностью своих строений не меньше, чем столица Вергинты – Манвинтар. Однако в последнее столетие к ним стало добавляться всё больше изящных зданий наподобие гостиницы в Эритоне, похожей на раковину, или домов со спиральными куполами либо маленьких замков с изящными шпилями и башенками наподобие арохенских. А на обширной окраине с южной стороны города расположились ровные ряды уютных деревянных домиков с тёмно-сизыми крышами, которые собирали за день тепло Небесного Ока и превращали его в особую силу, которая давала свет и тепло в тёмное время суток или холодные сезоны (точнее – прохладные, поскольку холодных зим в Вергинте не было).
Остановим наш наблюдательный взгляд на одном из таких домов неподалёку от большого парка с фонтанами в форме статуй, который был почти вдвое больше, чем соседние, так как в нём жил почётный гражданин – главный городской скульптор Гирхам Трайн. Дом этот был обнесён живой изгородью из тонких изящных деревьев с изумрудной листвой и ровно подстриженных кустов. Собственно, это была усадьба, в которой, кроме жилого дома, находилось ещё пять или шесть строений, включая мастерскую, и даже собственный фонтан в форме композиции из трёх танцующих молодых женщин, выточенных из бело-розового мрамора. В зимнее и зимне-весеннее время вода из фонтанов не била, и последние напоминали просто изящные статуи или шпили, расположенные в огромных каменных чашах с краями, удобными для сидения. В то время, когда наш пытливый взор остановился на внутреннем устройстве усадьбы мастера Гирхама, на краю молчавшего фонтана во дворе сидела молодая девушка. Закутавшись в тёмно-синий плащ, поскольку было прохладно, а день близился к концу, она кормила городских птиц агиа, которые стаями прилетали, чтобы полакомиться зерном и орешками, и читала книгу. Зима была на исходе, поэтому день был довольно тёплым, однако к вечеру стало холоднее и тонкие пальцы девушки стали зябнуть. Поэтому она решила, как только Небесное Око стало медленно скатываться к горизонту, поскорее завершить своё занятие и вернуться в дом.
Этой девушкой была, как вы уже могли догадаться, молодая волшебница по имени Арриэла Тантор, вырвавшаяся из геспиронского плена и решившая, прежде чем вернуться на свою родину, погостить у своих родственников – скульптор Гирхам был её дядей. Ей было хорошо там, где её любили, хотя и не очень хорошо знали, поскольку она навещала своего дядю и других меноварских родственников, которые у неё были, всего четвёртый раз в своей жизни. Однако она не могла оставаться здесь долго, поскольку Королева Тьмы могла, узнав о побеге, легко найти её, даже не заезжая для этой цели в Меновар.
Вернувшись в дом, Арриэла скинула плащ, повесив его на маленький золотой крюк в нише у входной двери, и присоединилась к вечерней трапезе, сопровождавшейся обычной непринуждённой беседой. В этот раз в доме Гирхама и его жены Тиэлии были ещё гости – несколько двоюродных братьев и сестёр и родная сестра Тиэлии – госпожа Эльмина Тавиан со своим мужем и двумя почти взрослыми детьми – сыном и дочерью.
Впрочем, гости были нередким явлением в доме мастера, не только родственники. Однако Арриэла, сама оказавшись здесь нежданной гостьей, не была хорошо осведомлена о бурной жизни своей западной родни и не особо этим интересовалась, но её больше удивляло то, что сегодняшние гости стали обсуждать её саму.
- Надо же, - с некоторым восхищением в голосе сказала Эльмина, - я всего второй раз в своей жизни вижу малютку Арриэлу и не перестаю удивляться тому, как она похорошела за годы. Наверное, на Сенадане все девушки так красивы?
- На Сенадане много красивых людей, - ответила Арриэла низковатым, с восточноэллиорским акцентом, голосом, не испытывая особо сильного желания участвовать в этой беседе, но ради приличия решившая её поддержать.
- Но как удалось господину Аменхору… он ведь уже совсем стар, а твоя мать ещё молода, всего на четыре года постарше меня…
- Это не в пределах нашего разума, - со вздохом ответила Арриэла и принялась за еду.
- Прошу вас, Эльмина, - обратился к ней хозяин дома. – Не задавайте слишком много вопросов, пусть моя племянница спокойно поужинает.
Разумеется, он не стал ничего рассказывать другим родственникам о том, что она ему поведала, хотя сам не совсем верил в правдивость её рассказа.
- Да ничего, - надулась та. – Я только хотела сказать, что не совсем уверена, что… точнее, я подозреваю, что ваша сестра Лиэн…
- Я бы не стал подозревать того, о чём точно не знаю и не уверен, - усмехнулся господин Гирхам. – Тиэлия, принеси нам ещё тинаки*, а то некоторые из нас не знают, чем занять себя за этим ужином.
Его жена послушно встала и вскоре принесла большой поднос с собственноручно приготовленным местным кушаньем – тушёными чашечками из местного овоща таквены* с сытной начинкой из яиц тампинской* ящерицы, водорослей халоры* и орехового соуса. Докучливая сестра хозяйки тут же умолкла, смакуя изысканное блюдо. Внимание же Арриэлы было привлечено висевшим на стене большим портретом молодой девушки, чем-то похожей на неё, однако с более светлыми волосами и зеленоглазой, гораздо больше напоминавшей её мать. Точнее – это и была её мать в ту пору, когда была в юном возрасте и жила в одном доме со своим братом.
- Но я думаю, вашей племяннице стоит узнать, почему Лиэн стала женой престарелого волшебника с Сенадана? – вновь взялась за своё госпожа Эльмина, обращаясь опять мужу своей сестры. – Если мы все это знаем, то пора, наверное, посвятить в это и её.
- Когда-нибудь она узнает это сама, а пока, я прошу, оставь девочку в покое, - вновь спокойно ответил Гирхам.
- Но ведь эта девочка могла хоть раз задуматься, почему человек, называющий себя её отцом, лжёт? – в глазах женщины вспыхнули гневные молнии. – Ведь он – не её отец, а, прошу прощения, прадед. Господин Аменхор не такая уж безвестная персона, чтобы кому-то о нём не знать.
Арриэла подняла на неё взгляд, исполненный чувства неожиданности.
- Что значит то, что Аменхор – мой прадед, а не отец? – спросила она. – Моя мама всегда говорила мне, что я его дочь.
- Значит, и она тебя обманывает… что ж… я бы на её месте всё рассказала, не такой уж это и позор в нынешние времена…
- О чём вы? Какой позор? Простите…
Арриэла забрала с собой тарелку с тинаки и бокал освежающего фруктового сока и скрылась в спальне для гостей издалека, которые приезжали сюда на продолжительное время.
- Вот видишь, что ты наделала! – укорил мастер Гирхам неугомонную гостью. – Она не хочет теперь сидеть с нами за столом.
- Я вижу, что она вообще странная, как все маги и их дети, - покачала головой Эльмина. – Никогда их не понимала и вообще стараюсь лишний раз не связываться. Это твой отец мог запросто привести в дом постороннего колдуна и позволить ему разгуливать по всей усадьбе столько, сколько вздумается…
- Ну всё, хватит! – оборвал её Гирхам, потеряв терпение. – Иногда я начинаю жалеть о том, что не наделён от природы магическими способностями, иначе бы…
- Иначе бы что? Превратил меня в зельдюка или геспиронкую змеежабу?
«А зачем, поскольку ты и так змеежаба в теле человека», - подумал Гирхам, но ничего не сказал своей свояченице и вместо этого обратился к жене:
- Тиэлия, дорогая, давай завершим ужин и отправимся по вечерним делам, развлечём наших гостей, прежде чем они сами решат завтра утром разъехаться по домам. А твоя сестра пусть уберёт со стола остатки еды и вымоет посуду. В следующий раз будет вести себя благоразумнее.
Услышав это, Эльмина резкими движениями сгребла всё со стола в большой медный чан и, проворчав что-то себе под нос, удалилась в кухню. Остальные же гости разошлись кто куда в пределах большого дома.
- Увы, моя сестра всегда была такой и наказания не меняют её к лучшему, - ответила Тиэлия своему мужу. – В пансионе она была забиякой и ужасной зазнайкой, и теперь она просто – зануда. А теперь… что теперь на душе у бедной девочки?
- Да ничего особенного не случится, - махнул рукой Гирхам. – Арриэла уже взрослая и разберётся во всём сама. Я даже не задаюсь вопросом, кого бы посоветовать ей в женихи, так как она сказала, что у неё уже есть избранник.
- Я слышала о том, что люди на востоке Эллиоры в большей мере самостоятельны и смелы в своих решениях, чем мы. Однако Лиэн – исключение, своим характером она больше похожа на них, а Арриэла – на неё и своего отца.
- А Эльмина, стало быть, похожа на жителей Геспирона после того, как там засели эти проклятые Императоры?
- Тише… она ведь может услышать.
- Ну и пусть слышит. Она ведь испортила нам вечер, точь-в-точь как это сделала бы, наверное, вдова этого… которому Савиор в своё время выбил с помощью магии левый глаз, во время поединка у одной из кузниц Эморры, за что был заживо брошен им в поток раскалённой лавы.
- Прекрати! – побледнев, остановила его Тиэлия. – Не поминай здесь о Королеве Тьмы! Она ведь может начать преследовать Арриэлу, а мы можем оказаться её подвернувшимися жертвами. Ты, может быть, недостаточно знаешь о силе и коварстве этой женщины, чтобы сравнивать с ней мою сестру!
Однако же, козни Королевы Иеры мало зависели от того, что говорили или не говорили о ней меноварский скульптор и его жена. Счастливая передышка в жизни Арриэлы Тантор была связана с тем, что Повелительница Тьмы, увлекшись поисками своего сына и потерпев неудачу в путешествии на Невидимый остров, была не в состоянии что-то предпринять в отношении сбежавшей рабыни. Однако, придя в себя и вновь набравшись сил. Королева решила попытать счастья там, где ей ещё не приходилось терпеть фиаско, и вспомнила о сбежавшей волшебнице с Сенадана. Это произошло на третью ночь после того вечера, когда Арриэла узнала от госпожи Эльмины, что Мастер Аменхор приходился ей не отцом, а прадедом, и провела бессонную ночь в поисках ответа на вопросы, являлось ли сказанное правдой и чьей она была дочерью на самом деле.
Третья же ночь после этого события оказалась для Арриэлы такой же бессонной, но причина этого была в другом. Точнее говоря, она вначале уснула, однако сон её был тревожным и наполненным ужасными видениями в образах отвратительных чёрных созданий, круживших над её головой и следовавших за нею везде, где бы она ни находилась и что бы ни делала. И вот – посреди комнаты в доме своего меноварского дяди она увидела хозяйку Ардаманта. Высокая рыжеволосая женщина с голубовато-зелёными глазами, одетая в золотистое платье и зелёную накидку, приближалась к ней, возникнув из призрачного марева, заполонившего комнату. В руках она держала небольшой кинжал в изысканных нефритовых ножнах.
- Зачем вы здесь, Ваше Величество? – робко, но не теряя присутствия духа, спросила девушка. – Вы хотите меня убить? Что ж, наверное, это судьба каждого, кто пытается вырваться из рабства Тёмных сил, и я принимаю этот вызов.
Королева засмеялась.
- Убить тебя я всегда успею, если не выполнишь моего поручения.
- Но для меня отвратительно соблазнять чужого жениха, - едва не плача, ответила Арриэла. – Я не могу…
- А тебе и не придётся его соблазнять. Это бессмысленно, когда у него в руках – Кристалл Алхимии. Тебе придётся выполнить другое моё поручение, ибо я передумала.
- Что же вы предлагаете мне сделать?
- Видишь в моих руках этот кинжал? Он изготовлен нашими мастерами в Восточных Кузницах с помощью особой магии и лишает не только жизни, но и магической силы, которая может оставаться после смерти волшебника и возродиться в ком-нибудь ещё после его смерти. Эта магия не даёт его духу возродиться в другом теле и приковывает его навеки к чёрным скалам Преисподней. Найди волшебника по имени Этт Мор, убей его этим кинжалом, забери Кристалл и принеси его мне, тогда останешься жить.
- А если я этого не сделаю? – испуганно спросила Арриэла.
- Тогда умрёшь сама от силы, заключённой в кинжале, и будешь прикована к этим скалам! – безжалостным голосом ответила Иера. – Я ведь не желаю зла тем, кто мне верен и помогает. Возьми себе этот дар и выполни то, что я тебе поручаю. Найди его, убей и забери Кристалл. Ведь ты волшебница, наделённая талантом и врождённой силой, таких я встречаю нечасто и поэтому очень на тебя надеюсь.
Арриэла хотела было ответить «Но я не думаю, что смогу его убить», но вместо этого, заливаясь слезами, приняла дар от Королевы, после чего та исчезла, словно её здесь не было вовсе.
Проснувшись в холодном поту, девушка бросилась искать подтверждение того, что виденное было всего лишь кошмарным сном. Однако, откинув в сторону подушку, она действительно увидела кинжал и едва не закричала от ужаса на весь дом. Не решаясь прикоснуться к проклятому предмету, Арриэла накрыла его вновь подушкой, решив не спать в эту ночь, а наутро поискать в городе опытного мага или колдунью, которая могла бы помочь разрешить это недоразумение. Становиться убийцей она не собиралась, хотя недавно ей пришлось ради своего спасения утопить в море ардамантского стражника. Теперь наверняка, прознав об этом, рыжекудрая бестия решила, что, если её рабыне удалось набраться смелости убить человека, значит, необходимая доля Тьмы в её душе всё же есть, и это можно в ней взрастить, направив Арриэлу Тантор на Тёмный путь убийств и насилия. Однако всё же Королеву интересовало даже не это, а способ, как бы вернуть себе Кристалл Алхимии и избавиться от ненавистного волшебника, который был более чем простой целитель и к тому же был сыном убийцы её мужа, Императора Зла. Слыханное ли дело! К тому же, как было известно, убежать от Королевы Тьмы, просто покинув её владения, было нельзя, разве что скрыться на Невидимом острове или в Эйладоре, куда доступа для неё пока ещё не было.
И поэтому, едва только Арриэла подумала о своих планах на завтрашний день, как в её голове раздался всё тот же зловещий голос, говоривший ей: «Найди его, заколи этим кинжалом и верни мне Кристалл… убей его и верни мне Кристалл… непременно сделай это, иначе умрёшь сама и твоя душа будет навеки прикована к чёрным скалам… навеки… навеки…»
- Хорошо! – проговорила шёпотом молодая волшебница. – Я попробую это сделать, но если я убью его и верну Кристалл, найдётся сила, которая покарает нас обеих за это деяние. Сам Дух этого мира не желает, чтобы его завоевала паршивая дрянь вроде Королевы Иеры!
Острая боль, словно от удара кинжалом, пронзила голову и всё её тело, едва она произнесла эти слова, и тогда Арриэла поняла, что Королева её слышит. Тогда она решила, что думать и говорить об этом, находясь во власти этой женщины, рано, как и мечтать о свободе. Однако грядущая встреча с человеком, которого ей было приказано убить, сулила ей нечто особенное, о чём думать пока не стоило, чтобы Королева внезапно не переменила решение и не назначила в палачи кого-нибудь другого, избавившись от неё, как от ненужного и бесполезного хлама.