Нить времени. Глава 19 Зазеркалье

               
    Катер застопорил ход у небольшого деревянного причала – привычного сооружения из забитых в дно ошкуренных свай и деревянного настила из потемневших от времени толстых досок. Нас окружала ничем не нарушаемая тишина. Утренняя свежесть проникала под рубашку, но холодно не было. Неизвестно откуда набегающие волны шевелили заросли осоки у берега, да были слышны негромкие всплески воды из-под причала. Лангсдорф прощаясь обнялся с Ашером, тот смахнул слезинку (а, может быть, это мне только показалось) и мы сошли на берег. Ханс вел себя так, как будто ему было заранее известно, куда идти и что делать.
 
      Как ни странно, все было привычно и узнаваемо: обычная дорожка, протоптанная по луговине многими ногами, густая трава-мурава темно-зеленого цвета, но выглядевшая так, как будто была подсвечена изнутри, кое-где (даже здесь) кусты крапивы, легкие облака в высоком небе, но никакого ветерка. Мы направились по дорожке вверх по склону и я спросил Лангсдорфа:               
    - Куда мы идем? Тебе уже приходилось бывать здесь?               
    - Нет, не приходилось. Да здесь и идти больше некуда. Я только знаю, что нужно идти по этой вот дорожке.

      Мы поднялись на вершину холма и пред нами предстал город, обнесенный высокой стеной из белого камня. В глубине, за городской стеной, были видны крыши каких-то странных зданий, утопавших в зелени деревьев, позолоченные купола церкви и стройная колокольня. Дорожка вела нас к глухим, красивым воротам в городской стене, а справа от ворот, похожий на КПП войсковой части низкий домик под красной черепичной крышей, с узкими стрельчатыми окнами и белыми занавесками на них.
Перед домиком в густой траве, расцвеченной головками одуванчиков, стояли в форме буквы “П”, окрашенные в темно-зеленый цвет, три деревянных скамейки со спинками.

Картина напомнила мне кусочек парка культуры и отдыха в каком-нибудь провинциальном городке. Не хватало только привычной урны около скамеек. На центральной скамейке сидели два благообразных старичка, одетых в белые хитоны. На вид им было лет по восемьдесят. Седые редкие волосы на головах, седые, аккуратно подстриженные бороды. На шее у каждого - золотая цепочка, на которой висели золотые иконки.   У одного, выглядевшего постарше, на поясе, к тому же, висел ключ из желтого блестящего металла. Мы с Ландсбергом приблизились к старичкам  и представились:   
               
   – Капитан цур зее Лангсдорф. Полковник Уваров. Здравствуйте!
     Старики внимательно рассматривали нас, выдерживая паузу. Наконец, тот, что с ключом, произнес, не раскрывая рта:               
   - Добро пожаловать, не капитан цур зее Лангсдорф, а грешник Ханс. Ну, с тобой всё ясно, а этот тип почему за тобой увязался?               
     Он буравил меня своими глазами, ожидая ответа.               
   – Я – ученый, физик и пытаюсь понять природу и свойства времени. Рискнул явиться сюда в надежде получить ответы на некоторые вопросы, которые волнуют современных ученых.
               
      Взгляд деда смягчился, но он с иронией спросил:               
    - Ну, это “во-вторых”, а что “во-первых”?
      Лангсдорф с удивлением переводил взгляд с меня на деда, ожидая ответа.       
    - Да, Вы правы, - сказал я, - есть еще “во-первых”: пять лет тому назад я расстался со своей женой не попрощавшись. Мне довелось принять участие в океанографической экспедиции, длившейся полгода, а в это время в Москве от скоротечного рака умерла моя жена. С моей стороны это похоже на предательство. Моя вина не дает мне покоя и я надеялся встретиться с ней здесь, чтобы попросить прощения. Даже если мне придется остаться здесь навсегда.
    - Предательство говоришь, - задумчиво сказал дед, внимательно разглядывая меня,- кто-то умный по этому поводу правильно сказал:"Когда тебя предали — это всё равно, что руки сломали. Простить можно, но вот обнять уже не получается." Ладно, с тобой потом разберемся.

    - Давай теперь поговорим о тебе, грешник Ханс,- сказал старик, повернувшись к Лангсдорфу. Ты ведь самоубийца? Ну, конечно, самоубийца! Он откинулся на спинку скамейки и стал просматривать разворачивающуюся перед ним, как на невидимой киноленте, жизнь Лангсдорфа. Вот он потешный карапуз, вот уже школьник, вот семейный совет, на котором обсуждаются планы дальнейшей жизни юноши Ханса Лангсдорфа и так далее. Быстро сменяют друг друга события из его жизни, ничто не выпадает из поля зрения строгого старика. Кто он? Cудья? Прокурор? Вот пошли уже заключительные события: последний морской бой.., прощание с экипажем…, самоубийство… 
               
     - Вот что, голубь мой, - заговорил старик, обращаясь к Лангсдорфу, –произошла ошибка. По закону, ты не до конца отбыл своё наказание. Согласен, ты был порядочным человеком, но ты командовал людьми и по твоему приказу они убивали других людей, а в самом конце, вообще, совершил тяжелейший грех – покончил жизнь самоубийством. Николай, - обратился он ко второму старику, - наверное, его следует вернуть на прежнее место.  Лангсдорф стоял, опустив голову, и было видно, что лицо его стало одного цвета с его белым мундиром.
 
     - Мне кажется, что Вы можете совершить ошибку, - подал я голос, не вполне уверенный, что “Ключник”, так я про себя назвал первого старика, захочет со мной говорить.               
     - И что ты этим хочешь сказать? – сердито спросил он меня.               
     - Вы не до конца просмотрели его жизнь. Если Вы еще раз посмотрите последние события его жизни, то поймете, что совсем недавно Ханс Лангсдорф был вынужден покончить с собой, чтобы исключить возможность гибели, быть может, большого количества людей.

    ”Ключник” стал снова просматривать последние события жизни Ханса и нашел-таки  нашу встречу в океане и мой с Лангсдорфом разговор.               
      - А ведь ты прав, полковник! – воскликнул он, одобрительно посмотрев на меня. - Вот что, грешник Ханс, - сказал он Лангсдорфу, - тебе предоставляется возможность продолжить путь перевоплощений твоей души. Многое зависит теперь от тебя самого.  Поживешь здесь, осмотришься, а там видно будет. Жену свою ты здесь не увидишь – её душа уже на земле, в теле другой женщины, но с сыном встретишься. Ну, вот и всё. Ступай с миром! Николай, - обратился он ко второму старику, - вызови ему провожатого.               
    - Давай прощаться, Борис, - повернулся ко мне Лангсдорф. – Ты во второй раз помогаешь мне. Я очень хочу снова встретиться с тобой.  Спасибо за всё. Удачи тебе в твоих делах.               
      Он повернулся и, не оглядываясь, пошел за дедом Николаем к городским воротам.

      - Ну, а теперь давай разберемся с тобой, - глядя мне прямо в глаза заговорил “Ключник”. Ты, говоришь, в экспедиции был и с женой не простился. Любила она тебя и болезнь свою скрывала, чтобы тебя не волновать, значит.  А для тебя на первом месте, конечно, твоя наука. Да ты, наверное, даже если бы знал про болезнь, все равно отправился бы в свою экспедицию. Время изучаешь? Ну, и что ты теперь знаешь о времени?
 
    -  Мало. Очень мало. Я уверен, что время, масса и энергия - это одно целое, и что время может трансформироваться в массу или в энергию, и, слава Богу, люди еще не скоро создадут Машину Времени.  На данном этапе это было бы смертельно опасно.   
               
     - Правильно мыслишь, полковник, - одобрительно заметил он. - Вы, люди, пытаетесь постичь творение рук нашего Создателя, не отдавая себе отчета в том, к каким последствиям это может привести.  О триединстве времени, массы и энергии, значит, уже известно. Жаль. Ну, да ладно… Страха не испытываешь, что оказался здесь?  Да ты не стой, садись вот рядом со мной.
               
      Я сел на скамейку рядом с Ключником.               
     - Как мне следует к Вам обращаться, ведь этот Ваш образ не настоящий?. Я прав?               
     - А ты догадливый, - одобрительно заметил “Ключник”, но мог бы и сам сообразить, кто я и как следует ко мне обращаться.
     - Для апостола Петра Вы несколько староваты. Наверное, Вы можете предстать для окружающих в любом возрасте. Это правда?
     Ключник насмешливо улыбнулся одними уголками губ и продолжил:               
     - Ну, раз ты такой умный, то мог бы понять, что всё, что ты здесь видишь - это иллюзия. У вас там, на земле, полный сумбур в головах о мироустройстве и о происхождении Вселенной. Здесь мир для вас предстает таким, каким вы его себе представляете.

- Да уж…, хвалиться нечем, подтвердил я его оценку наших представлений о загробном мире, - но люди всегда стремились понять, как устроен мир, и поэтому  видели его таким:               
      - первый пояс   – ангелы,               
      - второй      - архангелы,               
      - третий      -  начала,               
      - четвертый   -  власти,               
      - пятый       -  силы,               
      - шестой      -  господства,               
      - седьмой     -  херувимы, серафимы, благочестия

       Ключник усмехнулся:               
     - Наивно, но в этом что-то есть.  Реальность намного превосходит формы, в которых вы понимаете её. Так на какие вопросы ты надеялся получить здесь ответы?

      Я растерялся, не веря в свою удачу, что вот так, запросто, можно спросить и получить ответ на главный вопрос, над которым ломали себе голову философы и мудрецы всех времен и народов.

     - Ну, что же ты замолчал?, - ободряюще сказал Ключник, видя мою растерянность. – спрашивай.

      Наконец, я смог сформулировать свой вопрос:               
    -  Зачем мы живем?  В чем смысл нашей жизни?

Мой собеседник не удивился. Мне показалось, что он знал, что я спрошу его, именно, об этом.
 
  -  А ты сам что думаешь? - вопросом на вопрос ответил Ключник.

  -  Могу предположить, что наша жизнь – это  программа глобального отбора индивидуумов по определенным параметрам, а что касается конечной цели программы, то здесь у меня точного ответа нет.

  -  Значит, стремление к совершенству, чтобы получить возможность общаться с нашим Создателем, ты даже не рассматриваешь. Скучный ты человек, полковник! - осуждающе произнес мой собеседник. - Наш Создатель в душу каждого человека вложил любовь, способность сострадать, готовность умереть за ближнего, и все мы для него одинаково дороги, а ты программа, программа…. Вот, что я тебе скажу, где-то ты прав, но не это главное. Что еще тебя интересует?

   - Жизнь людей на Земле и развитие науки в частности безусловно находятся под вашим контролем.  Это нужно, чтобы мы, не дай Бог, не вырвались вперед и не натворили бед. Но почему, в таком случае, у нашего Творца разный подход  к нам и к людям с других планет?

   - Ишь ты, как глубоко копает! - воскликнул Ключник, обращаясь к старику Николаю, сидевшему на боковой скамейке. – Вот что значит ученый! От них одно беспокойство и брожение мыслей в голове.  А с чего ты взял, что на других планетах тоже есть люди и к ним иное отношение у нашего Творца?

   -  Недалеко от Азорских островов мы видели старт из-под воды неопознанного летательного аппарата. Сразу после этого наше судно оказалось в другом месте и в другом времени, отличавшимся от нашего на 64 года. Таких летательных аппаратов у нас еще нет, значит, - это инопланетный космический корабль, экипаж которого, создал хроноаномалию, попав в которую, мы оказались в прошлом. Значит, инопланетяне умеют управлять временем. Наука у них находится на более высоком уровне развития, чем у нас.

   - Нехорошо получилось, - сказал Ключник, обращаясь к старику Николаю. Надо что-то сделать.

   - Они забудут этот эпизод, - ответил тот.

   - А тебе я вот что скажу, - эти слова относились уже ко мне. - Внимай себе и не подвергай твоему исследованию судеб Божиих, потому что – это душевредно. Короче, не твоего ума это дело. Кстати, а ты не допускаешь, что инопланетяне давно живут среди вас, и вы, по большому счету, уже один народ? Вопросов больше нет, сынок? - с иронией спросил меня Ключник.

   - Хотелось бы знать, как устроено мироздание и что всех нас ждет после смерти.

    Ключник задумался, не сводя с меня своих глаз. Было видно, что он погрузился в свои мысли, решая, что ответить этому, сидящему перед ним нахалу. Наконец, он заговорил уже без тени иронии:

   - Вам, людям, достаточно знать то, чему учит церковь. Лично тебе и только потому, что все равно наш разговор будет стерт из твоей памяти, я скажу, что смерти нет. Умирает только физическое тело, а душа продолжает жить и совершенствоваться в астральном теле, которое является копией физического, но обладает другими свойствами. Грешники, сотворившие в своей жизни много зла, а, тем более, совершившие , как этот твой приятель, самоубийство, попадают в зоны предварительного наказания. Пребывание там – не сахар. Порядочные люди попадают сюда, в это пространство, где мы находимся сейчас. Существование здесь более комфортное, но это не навсегда. Здесь душам этих людей предоставляется возможность продолжить путь своего совершенствования в физических телах других людей. Результат может быть как положительным, так и отрицательным. Преодолев все выпавшие на их долю трудности и набрав необходимую качественность, души таких людей переходят на другой, более высокий уровень, где встречаются с Создателем. Я всё сказал. Можешь задать еще один, но только один вопрос. Ты всё понял, сын мой?

Я понял, что на этом наш разговор закончится и задал свой последний вопрос:               
   - Я смогу увидеть мою жену?

   - Нет, грешник Борис, её ты не увидишь. Ты должен вернуться на землю и жить дальше, а потом, даже если бы я допустил тебя живого сюда, на этот уровень, она бы тебя просто не узнала и отнеслась к тебе, как к чужому человеку, но это ни ей, ни тебе радости не доставит. С тобой разговор окончен. Николай, -обратился он к своему молчаливому коллеге, - отправь его назад, в Дрезден.

По моему телу побежали мурашки, я почувствовал во всём теле дрожь…, и … проснулся оттого, что кто-то негромко произнес: “Доброе утро, Борис!”

     Я открыл глаза и увидел залитый утренним солнцем кабинет, вчера показавшийся мне темным и мрачным, а в открытом окне улыбающегося Франка. 
               
    - Просыпайтесь, Борис! Завтрак готов, и мы сразу же после завтрака едем в замок Кёнигштайн на экскурсию.


             Продолжение: