Детектив с еврейским акцентом. Часть 8

Полина Шехали
ЧАСТЬ 8. Ловушка для убийцы.

       С Геркой мы просидели всю ночь, болтали, целовались и снова болтали. Уже глубокой ночью он предложил разойтись, чтобы хоть немного поспать, но тут пришло сообщение от Веньки. Оказывается, его мама отыскала своего учителя профессора Петербуржского университета и скинула ему все наши файлы. Тот в свою очередь очень удивился способу шифровки, но заинтересовался текстом и потратил всю ночь на расшифровку. В результате он выслал нам текст, переведенный с Гериных чисел. Как объяснил нам, профессор это выдержка из еврейской сказки «Хелемские мудрецы и Луна»: «Поставь на площади бочку с водой в середине месяца, когда Луна отражается в воде. Когда наступит новолуние, достань  Луну из воды и повесь ее на небо». Далее он задавал кучу вопросов: где мы взяли текст? что имел в виду автор? зачем зашифровали сказку, да еще на самаритянском языке? Нам бы и самим хотелось это знать. Мой напарник нашел в инете оригинал сказки и стал ее тщательно изучать. Сломленная усталостью, я рухнула на кровать прямо в одежде и отрубилась глубоким сном. Проснулась я от того, что кто-то приговаривал надо мной.

     - Вот, Володя, посмотри, что за молодежь? Сама пообещала за ребенком присматривать, а в результате спит, уже двенадцатый час пошел, да и еще в компании нашего сына. Что за нравы? -
 - Майя, успокойся, - утешал говорившую мужской терпеливый голос, - это же другое поколение.  Может, дети чем-то увлеклись, забыли о времени и уснули…незаметно.
Я постепенно просыпалась, и до меня дошло, что в моей комнате находятся папа и мама Геры. А где же мой друг? Повернув голову, я увидела, что парнишка никуда не ушел, а увалился на мою кровать, правда тоже в одежде, мало того, взял мою руку в свою и посапывает так себе, довольно улыбаясь. Я толкнула этого увальня в бок. Тот охнул и стал неохотно тереть глаза. Я, закутавшись в одеяло, встала и попыталась объяснить родителям, чем мы занимались в столь позднее время и почему заснули в моей комнате. Но Майя Александровна перебила меня коротким приказом: «Приводите себя в порядок и в мой кабинет. Нас всех ждет Дмитрий Степанович». И они вышли. Перед уходом отец Геры оглянулся и подмигнул мне. Это меня немного успокоило. Все равно было немного стыдно перед профессоршей, хотя мы ничего плохого не сделали, но все же…Гера, уже окончательно проснувшись, успокаивал меня тем, что он поговорит с мамой и все ей объяснит.

      - Какого черта, ты улегся на мою кровать? – злилась я на юношу.
 - Арин, я так устал, сил не было идти к себе. Честно, - и он без всякой хитрости посмотрел на меня. Может, и не лукавил, но ладно, пропустим.
 - А что со сказкой? – потребовала я отчет, - хоть что-то нарыл?
 - Нарыл, и не что-то, а о-го-го, - довольный похвастался Гера, но рассказывать ничего не стал. Сказал, что у следователя все всем объяснит. Наскоро умывшись, сменив одежду на свежую, мы пришли в кабинет профессорши. Там находились: Майя Александровна, почему-то в кожаном кресле, а не за своим столом, за столом сидел Дмитрий Степанович, папа Геры стоял за спиной жены, на диване сидела Тамара Давидовна. Все посмотрели на нас, и мне стало не по себе от взглядов, выражающих самое разное настроение. Профессорша, кажется, осуждала. Владимир Иванович, напротив, был очень доволен. Бабуля сурово нахмурила брови, а следователь с интересом изучал нас. Мой друг, почуяв настроение присутствующих, шагнул впереди меня и даже немного закрыл собой.
 - Кому интересно, - сказал он решительным голосом, - могу объяснить, что мы с Ариной любим друг друга и мы теперь вместе.
В ответ раздались восклицание, охание и удивление. Но Гера продолжил.

     - Но, мы с Ариной – люди разумные, да, разумные и решили сначала выучиться, а потом уже затевать более серьезные отношения, - и он гордо поправил очки.
Майя Александровна вздохнула с облегчением, папа с одобрением, а Тамара Давидовна огорчилась: «Герочка, ну она же не еврейка! Но если она примет нашу веру…»
 - Мама, какая вера! – тут же перебила ее дочь, - Гера же у нас православный.
 - Вот и плохо! – тут же осудила старушка, - нельзя от своей веры отрекаться.
Завязалась семейная перепалка. Мы стояли посредине кабинета и держались за руки. Я с благодарностью смотрела в его карие глаза: хоть раз в жизни кто-то за меня заступился. Но почему кто-то, теперь это мой парень. Он сам так сказал. И пусть только обзовут его очкариком и недотепой, будут иметь дело со мной! Дмитрий Степанович оборвал всю эту шумиху, заявив: «Я рад, что у Арины и Геры все хорошо. Но я приехал и собрал вас всех не для семейных разборок. Это вы сделаете позже. Я хочу вам объявить, что мы нашли предполагаемого убийцу и нам нужна ваша помощь». Все опять заохали и стали требовать сказать, кто это.
 - Я не могу сказать, пока не закончены следственные мероприятия, - уклончиво ответил он на расспросы родни Геры, - могу сказать одно – убийца хитер и коварен и может ускользнуть от следствия, если вы мне не поможете.

       - А что мы можем сделать? – растерялась профессорша.
 - Можете и многое, сейчас я объясню, - следователь подождал, пока уляжется шумиха, и продолжил, - вы можете помочь заманить его в ловушку.
 - Но каким образом? – взволновано вопрошал Владимир Иванович.
 - Сейчас объясню, - терпеливо продолжил Дмитрий Степанович, - просто каждому надо исполнить свою роль. Как мы выяснили, предполагаемый убийца нашел в вашем доме нечто очень важное и очень дорогое во всех смыслах этого слова.
 - Что же это? – этот вопрос, казалось, задали все хором.
 - Это ключ к наследству вашего мужа Александра Адамовича, - следователь посмотрел на бабулю, - к Кумранским свиткам.
 Все взволновались, принялись обсуждать новость, причитать и опять ахать и охать. Следователь и это терпеливо выдержал.
 - Мы тоже отгадали этот шифр, - мы с Герой быстро переглянулись, - он находился в картине Малевича, что висела в музее, то есть даже не Малевича, а его подражание. Шифр был спрятан под числами, которые означали палеоеврейский алфавит. В итоге мы получили выдержку из древнееврейской сказки «Хелемские мудрецы и Луна». Вопрос заключается в том, что эта сказка наталкивает на мысль, что свитки спрятаны где-то, где есть вода, освещаемая луной.
 - Это фонтан! – вырвалось у моего друга, - только он сохранился после смерти дедушки в неизменном виде.

      - Мы тоже так подумали, - согласился Дмитрий Степанович, - но где можно там спрятать свитки: в воде?  Сгниют. В самом фонтане? Что ж его весь бомбить?
 - Нет,  - все оглянулись на юношу. Тот довольный весь аж светился, - не надо ничего бомбить. Надо выйти в полную луну, погасить все болларды и лунный свет укажет путь к тайнику.
Дмитрий Степанович крякнул.
 - Как у тебя все легко и просто. Обоснуй? – потребовал он.
 - Пожалуйста, - легко согласился парнишка, - «Все знают, что в середине месяца Луна светит ярко. Если мы в такую ночь поставим на городской площади бочку с водой, Луна отразится в воде. Тогда мы быстро закроем бочку, Луна не сможет выйти, и когда наступит новолуние и Луны на небе не будет, мы откроем бочку, достанем Луну из воды и повесим ее на небо. Так мы осветим Хелем в темные ночи», - зачитал он выдержку из сказки, - таким образом, речь идет о воде и луне. Дедушка зашифровал в картине слова, похожие на эту выдержку: «Поставь на площади бочку с водой в середине месяца, когда Луна отражается в воде. Когда наступит новолуние, достань  Луну из воды и повесь ее на небо».  «Бочка с водой» - это фонтан, «середина месяца, когда луна отражается в воде»  – это полнолуние, в новолуние – темно, значит надо выключить весь посторонний свет, «достань Луну и повесь на небо» - это лунный свет, вернее его отражение должно указать путь к свиткам. Другой трактовки я не вижу.
 - Отражение от чего? – уточнил Дмитрий Степанович.
 - Я думаю от зеркал, вода, зеркала, что-то идентичное, - рассуждал Гера, - лунный свет отразится в зеркалах, попадет на какие-нибудь предметы и укажет нам тайник.

        Он закончил. Все приумолкли. Я с гордость сжала его руку. Ну, какой же он у меня молодец! Первая высказалась бабушка.
 - Я же говорила, что твой дедушка был юморист. Надо же! Зашифровать в сказке место тайника. Но если бы не Арина, ты бы никогда бы до этого не додумался, - сделала она неожиданный вывод. И не слушая моих протестов, довольная изложила резюме, - все-таки Гера – настоящий еврей и достойный потомок Александра.
 - Как остроумно, - восхищался преподаватель, - не просто замаскировать под аллегорию в виде сказки, но зашифровать с помощью древнееврейского языка и в картине, кого бы вы думали, еврейского художника Малевича.
Майя Александровна, вообще, похоже, не верила во все происходящее. Только мой напарник задал практичный вопрос.
 - А как мы его ловить-то будем? А? –
 - Надо разыграть перед ним типа спектакля, - я взяла в свои руки сюжет ловушки, тем более идея была моя, - сделать вид, что мы нашли Кумранские свитки, спрятать их в сейфе Майи Александровны в кабинете, а когда убийца полезет за ними, поймать того с поличным.

      - Да, это план Арины, - пояснил следователь, - нам надо распределить роли, сыграть их перед предполагаемым убийцей и ждать, что тот клюнет.
 - Но кто он? Почему вы нам ничего не говорите? – возмутилась бабуля.
 - Всему свое время, - утешил ее Дмитрий Степанович, - я хочу, чтобы все собрались вечером в гостиной и сделаю объявление о находке. Мы проведем эксперимент с фонтаном. Единственное, не хочется облажаться, вдруг там нет никаких свитков.
 - Можно сделать имитацию, положить куда-нибудь в доступности рядом с фонтаном и сделать вид, что это те самые свитки, - предложила я, - если Гера ошибся, мы достанем лже-свитки, положим их в сейф и будем ждать.
 - Придется так сделать, - согласился следователь, - главное, чтобы было правдоподобно. Вы берите на себя изготовление подделки. А теперь слушайте.
Следователь подробно нам объяснил, кто, что должен говорить. Особая роль отводилась бабушке. Она должна была подтвердить ценность и подлинность находки.
 - Справитесь? – Дмитрий Степанович с сомнением посмотрел на Тамару Давидовну. Та даже обиделась.
 - Не волнуйтесь, я еще из ума не выжила, все запомню и скажу как надо, - гордо отчитала старушка, - с памятью у меня все еще порядок.

        - Ну, тогда я спокоен, - следователь улыбнулся, и мы увидели, что у него приятная человеческая улыбка и совсем он не злой. Работа у него такая, скажем собачья. Это я так подумала. Мы помчались к фонтану, осмотрели его сверху до низа. Ничего, естественно, не нашли. Я предложила спрятать свитки под бортик фонтана. Если наша догадка не оправдается, я достаю из-под бортика нами состряпанный свиток и демонстрирую его всем. Бабушка подтверждает его подлинность, и убийца клюет на приманку. Теперь стояла задача из чего сделать свиток. Гера предложил свернуть картон, покрасить его золотой краской и сверху накарябать какую-нибудь ерунду для видимости. Я засомневалась, что он не испачкается под бортиком и не станет жалким подобием, но парнишка сказал: «Чем грязней, тем лучше. Ведь столько лет он пролежал под этим бортиком!». Но в душе мы, конечно, надеялись, что найдем настоящие свитки. До вечера мы провозились с изготовлением их копии. И вот час икс настал. В гостиной собрались все, кто мог иметь к делу хотя бы мало-мальское отношение. Я огляделась. Приехала няня, выпустили Митю, даже Трофимыч был здесь. Следователь кратко описал историю убийства, пояснил, что убийца был заинтересован в нахождении Кумранских свитков, и про их расшифровку. Все удивлялись, и мы, бывшие в курсе, тоже ахали и охали со всеми вместе. Потом Дмитрий Степанович предложил пройти к фонтану и провести эксперимент.

         Вся толпа, любопытствующая и гудящая, потопала на улицу. Криминалисты, прибывшие вместе со следователем, помогали проводить все мероприятия. Трофимыч, по просьбе Дмитрия Степановича, погасил болларды. Криминалисты встали по кругу, держа большие зеркала в своих руках, причем повернув их зеркальной стороной так же по кругу, так что получился зеркальный щит вокруг фонтана. Мы стояли в кромешной тьме, лишь луна освещала тротуарные дорожки и блеск воды в фонтане. Он представлял собой чашу, из которой бил водопад водяных брызг.

         По кругу стояли маленькие водяные насадки, которые разбрызгивали воду в разные стороны. На их кончики были насажены шарики, излучающие голубоватый свет. Такой же, но побольше в размерах, шарик был на центральной насадке в чаше. Когда были включены болларды, они светились всеми цветами радуги. При отсутствии подсветки блеск их потускнел, и они были почти не различимы в темноте. Неожиданно свет луны, которая вышла из-за туч, попал на зеркало, от него на один из шариков, и он озарился каким-то странным сиянием. Этот свет попал на другое зеркало, другой шарик и так по очереди каждый шарик соединился с другим лучиком, а вместе они образовали правильную геометрическую фигуру, наподобие тетраэдра. Все это случилось за какие-то минуты и представляло такое захватывающее зрелище, что мы (какой там притворяться!) все обалдели. Лучи достигли верха фонтана, и неожиданно большой шарик раскрылся и образовал две половинки.

      - Выключите воду, - приказал Дмитрий Степанович. Трофимыч поспешно исполнил приказ. Криминалисты полезли в воду, забрались в чашу и с большим трудом, но достали большой шарик, внутри которого лежали ….Кумранские свитки. Да, да! Настоящие свитки, да ни какие-нибудь – золотые. Блеск от них так и бил по глазам, хотя было и темно. Кто бы мог подумать, что они столько лет пролежат у всех под носом, и никто не додумается их искать именно в этом месте. Свет включили. Я пыталась по лицам присутствующих определить реакцию зрителей от увиденного. Но все были изумлены натурально. Никто не выразил сомнения в происходящем. Тамара Давидовна растрогалась, рассматривала свитки и все приговаривала: «А зохен вэй!».

        Следователь предложил положить свитки в сейф к Майе Александровне, а утром изъять их по всей форме. Профессорша, естественно, согласилась. Ключ от сейфа она взяла с собой. Криминалисты и Дмитрий Степанович уехали (якобы, на самом деле они спрятались в оранжерее). Мы, возбужденные, еще потолковали про находку, и пошли каждый в свою комнату. Наступила глубокая ночь. Никто, естественно, из бывших в курсе, не спал. Я лежала одетая под одеялом, в руках у меня была рация для связи с Дмитрием Степановичем. У Герки и его родителей были такие же. Неожиданно я различила какой-то шум. Кто-то возился у воздуховода, идущего через все комнаты в доме, за моей стеной. «Там же комната Аллочки с Борей. Что там происходит?». Шум прекратился, но появился тихий глухой свист, и я почувствовала неприятный запах. Над моей головой из вентиляции шел какой-то пар.

         «На пожар не похоже, - думала я, - а вдруг это какой-то газ, и этот маньяк решил нас отравить?!» Я тут же вскочила, схватила полотенце, намочила его холодной водой и обмотала голову, закрыв нос и рот. Этому приему нас научил тот же Анатолий, наш инструктор по стрельбе. Он советовал: «Жизнь такая. Если не дай бог, вы попали в заложники, помните: спецоперации проходят в основном с применением газа, чтобы вырубить террористов. Поэтому, все, что под рукой, себе на нос и рот, и, не дыша, выбираться из помещения». Итак, я намотала все, что пришлось (а пришлось полотенце), залезла по одеяло с головой  и включила рацию на прием.
 - Дмитрий Степанович! Прием! – шипела я в устройство, - он применил газ. Проверьте других. Прием!
В ответ раздалось недоуменное: «Прием!!! Кто это? Что вы несете? Настройте рацию».
 - Прием!  - стараясь не перейти на крик, шептала я, - это я, Арина! Кто-то включил газ. Прием!

        Но тут раздались шаги за моей дверью, и я отключилась. Под одеялом, в замотанном мокром полотенце, с замиранием в сердце и задыхаясь, я услышала, как кто-то открыл дверь моей комнаты и зашел в нее. Ожидая чего угодно, от удара ножом в живот до веселого хохота обитателей дома и крика «Розыгрыш!!!», я старалась почти не дышать. Неизвестный сделал по комнате несколько шагов, постоял, видимо прислушиваясь к моему дыханию, и направился к стене, где шел воздуховод. Погремев чем-то, злоумышленник бросил какую-то железяку, видимо, в воздуховод и, стараясь ступать бесшумно, вышел из комнаты. «Очевидно, - догадалась я, - он пытается всех нас отравить по очереди, что бы ему не мешали». Больше не в силах дышать через полотенце, я встала, и, стараясь не шуметь, открыла окно. Подул свежий летний ветерок. «Где же полиция? Что они медлят? Почему они меня не слышат? А вдруг этот злодей всех уже отравил и идет за свитками, а я тут. Надо немедленно его остановить!» - все эти мысли вихрем пролетели в моей голове, и я решительно, опять замотав лицо мокрым полотенцем, направилась к выходу. Открыв как можно тише свою дверь, я увидела, как какой-то человек в черном тренировочном костюме с капюшоном на голове, заходит в кабинет Майи Александровны. Я подождала, пока он не скрылся за дверью, и только тогда решила выйти в коридор.

     Подумав, что надо кого-нибудь взять с собой, я тут же отмела эту идею, все, наверное, уже отравлены, надо скрутить этого маньяка. И больше уже не думая ни о чем, я ринулась в кабинет. Стремительно открыв дверь, я увидела следующую картину: злоумышленник, стоя спиной ко мне, возился с сейфом профессорши, пытаясь его взломать. Услышав звук открываемой двери, преступник резко обернулся, капюшон свалился с его головы и… нет эта была не няня Аллочка. Эта была какая-то незнакомая девушка с мальчиковой стрижкой, низкорослая, но крепенькая, с очень черными глазами и яркими губами, «Похожа на цыганку» - только и успела подумать я и заорала (как мне показалось), а на самом деле глухо пробормотала (так как полотенце не то, что говорить, дышать мешало): «Сдавайтесь, дом окружен!!!». Девушка в изумлении уставилась на меня, очевидно, ничего не поняла и сказала: «Это что еще за чучело?». Направив на меня фонарик (а в кабинете было темно), она воскликнула: «А это ты, вечно путаешься под ногами, тоже мне сыскарь выискался. Не мешай, а то хуже будет». Но мое природное упрямство не позволило так легко сдаться.

      - Лучше ты не мешай. Тебе все равно копец. Сейчас полиция тебя схватит! –
Я сделала шаг в сторону нежданной визитерши, но та рассмеялась и вдруг откуда-то достала пистолет. Черное дуло уперлась мне прямо в лицо.
 - Что ты там бормочешь, убогая? – явно издевалась она, - ты сейчас на тот свет отправишься, а я все сделаю так, что все на тебя подумают.
 - Тебе никто не поверит, - замотала я головой, но очевидно из-за полотенца, раздался только глухо-рычащий протест. Убийца догадалась, что я ей не верю и опять развеселилась.
 - Ты думаешь, мне никто не поверит. Еще как поверят! Я скажу, что застукала тебя у сейфа, с пистолетом, мы стали бороться и, защищаясь, я тебя убила. Самооборона, мне все поверят, потому что опровергнуть твои слова будет уже некому. Ты же убила всех членов семьи, - девушка страшно усмехнулась, - да ты маньячка.
- А ты кто? – прорычала я сквозь полотенце – Кто ты такая?
Та усмехнулась на мой рык: «Ты наверное гадаешь, кто я? Я дочка Льва Давидовича. И я, и только я имею право на Кумранские свитки, как компенсацию за мое треклятое детство!», и она сняла пистолет с предохранителя. Тут мне реально стало не по себе. В доме была полнейшая тишина, наверное, действительно все отравились, и полиция в том числе. На помощь мне никто не придет. 

         Эта сумасшедшая убьет меня, потом всех, кто находится в доме, и свалит все на меня. Еще мгновение, и, наверное, меня бы уже не было на свете, но тут за моей спиной открылась дверь и спокойный голос моего друга произнес: «Сначала вам придется разобраться со мной», и он загородил меня своим телом. "Дочка" Левы вытаращила глаза (наверное, Гера по ее понятию должен был корчиться от газа в смертных муках), но совладала с собой и перевела пистолет чуть выше, целясь ему прямо в голову: «Ну, что ж начнем с тебя». Я оттолкнула юношу, с возмущением повышая голос: «Что это ты за меня решаешь, кого первым она убьет? Это я ее обнаружила, а ты тут вообще ни при чем!»
Гера повернулся ко мне, не упуская из вида пистолет.
 - Арина, что ты там несешь? Я ничего не понимаю–
 - А чего тут понимать, - возмущалась я дальше, - ты вообще не должен был тут появляться. Ты должен был быть на связи. Не надо рисковать ради меня.
 - Я не могу тебя бросить тут, - мой напарник догадался, что мое возмущенное мычание означает протест, - уходи ты.
 - Нет! Я тоже тебя не брошу, - теперь я отпихнула его к двери и тем самым убрала из под прицела.
Новоявленная дочка Левы, наблюдая за нашей потасовкой, в конце концов, разозлилась.
 - Ну, вы, придурки, стойте на месте, хватит дергаться, я вас все равно обоих убью, - девушка водила пистолетом от меня к Гере.

        Решив, что ее терпение скоро лопнет, я по какому-то наитию совершила, как тогда показалось, дикую глупость, но тем самым спасла нам жизнь. Округлив глаза и ткнув пальцем за спину убийцы, я заорала, как безумная: «А-А-А!!!! Мелех Раша! (царь злодеев) Мифлицет! (чудовище) Хара! (дерьмо) Мавет! (смерть) оцар! (сокровище)». Наверное, мой крик был настолько силен, что даже толстый слой полотенца, которым я укуталась и не сняла с лица, думая, что в воздухе отравляющий газ (хотя и Гера, и девушка были без каких либо защитных средств), не смог заглушить его. Не знаю, что про меня подумали в тот момент убийца и мой друг, но оба уставились туда, куда я тыкала пальцем. Каково было мое изумление, когда в окне кабинета (а именно туда упирался мой палец) показалась чья-то огромная белая голова. Мы с ужасом замолчали, ожидая какой-то кары небесной. Первым очнулся мой напарник. Он кинулся к дочке Левы, я следом. Пихая друг друга, мы набросились на нее, пытаясь отобрать оружие. Девушка сопротивлялась, как тигрица, не отпуская пистолет. Вдруг прогремел выстрел, в кабинет ворвались опергруппа во главе с Дмитрием Степановичем. Они нас разняли, скрутили убийцу. Я еще в пылу потасовки отвешивала той тумаков, пока не услышала: «Дмитрий Степанович! Тут раненный!». Бросив убийцу, я обернулась. Гера сидел на полу, зажимая рукой плечо, из которого сочилась кровь.

        - Гера! - я подбежала к парнишке, - ты ранен? Вот стерва, все-таки она тебя задела! Я же говорила тебе, зачем ты пришел?!
Тот улыбнулся беспомощно.
 - Арина, я ничего не понимаю, что ты говоришь?  - он побледнел, но старался не паниковать.
Я накинулась на следователя.
 - Где вы были? Почему по рации не отвечали? Я не могла с вами связаться! Она нас всех чуть не поубивала. Она отравила весь дом каким-то газом! Все погибли! – и я, заламывая руки, принялась громко рыдать. Дмитрий Степанович стащил с меня полотенце и стал ругать.
 - Арина! Ты несла всякую чушь по рации, мы думали помехи! Ты что, замоталась в полотенце и так говорила? –
 - А как я еще могла говорить? – возмутилась я, - она же пыталась нас всех отравить газом!
 - Да не отравить, - успокоил меня Дмитрий Степанович, - а усыпить. Этот газ - не отрава, а специальный газ для почти мгновенного усыпления. Кстати, еще предстоит узнать, где она его взяла. Его просто так в магазине не купишь. То, что ты придумала с полотенцем – молодец. А то, что полезла сама убийцу задерживать – опрометчиво. Она действительно могла тебя или Геру убить. Она настроена была очень серьезно.

         Я утерла слезы. Юношу подняли с пола. Один оперативник принес аптечку и перевязывал тому рану.
 - Ничего пуля навылет, - успокаивал он его, - до свадьбы заживет.
Тут появились, робко заглядывая, родители Геры. Увидев сына с забинтованным плечом, Майя Александровна охнула и заплакала.
 - Тебе больно? – теребила она его, - вы вызвали скорую? – это уже следователю, - зачем ты полез сюда? – это опять сыну, - господи, когда же это закончиться?! – это в воздух.
 Владимир Иванович, обняв за плечи жену, старался сохранять оптимизм.
 - Майечка, ну что ты, он же мужчина! Шрамы украшают мужчин! - 
Как выяснилось из наших бестолковых рассказов, когда незнакомка пустила газ, Владимир Иванович, разбирающийся в химии, тут же по рации доложил об этом Дмитрию Степановичу. Мое нечленораздельное мычание полиция приняла за радиопомехи. Вместо того, чтобы подать сигнал опергруппе, что кто-то направляется к кабинету, я, нарушив инструкции, данные нам следователем, поперлась сама на захват убийцы.

         - Но, я же думала, что она вас всех отравила, - пыталась оправдаться я, опять заливаясь слезами.
 - Ты подвергла себя и Геру смертельной опасности, - сердился Дмитрий Степанович, - но все равно хвалю за находчивость. Конечно, если бы ты заснула, мы все равно бы захватили эту девицу, но твое самопожертвование вызывает уважение.
 - А ты откуда взялся в кабинете? – это я уже спросила моего друга.
 - Я получил от папы сообщение о газе и открыл окно, - объяснил он, - Потом я услышал ее шаги и еще чьи-то. Я тоже виноват. Надо было доложить Дмитрию Степановичу, а я решил посмотреть, кто еще ходит по дому. Вышел в коридор и увидел, как ты зашла в кабинет.

       - Надеюсь, ты не подумал, что я – убийца, - буркнула я.
 - Да нет, что ты, - замотал головой Гера, - я сразу подумал, что ты идешь сама задерживать преступника.
 - Тоже мне герой, - проворчал следователь, - ремнем бы вас обоих, но ладно победителей не судят.
 - А что это за голова торчала в окне? – вдруг вспомнила я.
 - А это Митя, увидев с улицы свет от фонарика, решил заглянуть в окно кабинета, - пояснил Дмитрий Степанович, - напугал вас, да и сам напугался.
 - А почему его голова была вся белая? – недоумевала я.
 - Да просто он замерз, и закутался в шарф, он же на посту был. –
         - А мы подумали… - мы переглянулись с моим защитником и принялись хохотать. Я, после слез, с завыванием, а он, морщась от боли.
Все сначала посмотрели на нас, как на умалишенных, но постепенно заразились нашим весельем и уже весь кабинет умирал со смеху. Одному человеку не было в тот момент весело. Кому? Конечно, убийце.
Продолжение следует http://www.proza.ru/2017/12/08/669