… Только поднималось солнце, а уже было нестерпимо жарко. Конечно, ведь эта история случилась в Иерусалиме, почти 2000 лет назад. И так, в это час первосвященник Каифа собирался на суд. Помогали облачиться в дорогие хитоны надменному и вредному Каифе юноши, которые учились в синагоге. Каифа сегодня был в хорошем расположении духа, если у этого злого человека таковое могло быть, и не сильно критиковал своих помощников. Особенно старик любовался старшим учеником, восемнадцатилетним юношей Савлом, который был из богатой фарисейской семьи из рода царя Саула. Савл всегда был богато одет, учтив и старателен, но не только благочестие и злато украшали его: он был красив молодостью, длинными тёмно-русыми волосами, раскосыми большими глазами карего цвета, загорелой кожей. Каифа смотрел на него и вспоминал свою юность.
— Знаешь, Савл, кто мой лучший ученик? — вдруг спросил Каифа.
— Конечно, нет, равви… — ответил Савл.
— Ты, Савл! Я помогу тебе поступить в школу раввинов, а сегодня я хочу, чтобы ты мне помогал на суде! — изрёк надменно Каифа.
— Это честь для меня… — как-то без воодушевления сказал Савл.
Скоро Каифа был расфуфырен, как индюк, и вся процессия вошла в зал суда. Савл хотел сесть подальше, но Каифа указал ему место рядом с собой. Савл сел и стал рассматривать с высоты происходящее: народ на трибунах возмущался, кричал, махал кулаками, фарисеи важно разглаживали бороды, а в центре круга стоял обвиняемый — христианин Стефан. Возможно, этого оборванного человека никто не повёл в суд, но на его шее сияла главная улика против него — крестик. Спокойно, без капли волнения в светлых глазах Стефан смотрел куда-то ввысь, весь он, такой не похожий на иудеев: сильный (кандалы казались для него игрушкой), высокий, со светлыми кудрями, удивил всех.
Но у Каифы были свои цели, он с важным видом задал вопрос Стефану:
— Отвечай, кто тебе заплатил, чтобы ты крестился, почему ты не хочешь отречься от Христа, и где твоя община?
Савл округлёнными глазами смотрел на Стефана и мысленно умолял: «Отрекись, Стефан, они убьют тебя!», но Стефан хранил молчание и продолжал смотреть в потолок.
— Неверный, что тебя привело к измене? Ты вернёшься к нашей вере или останешься христианином, и кто ещё предал вместе с тобой закон Моисея? — повторил несколько раз Каифа, но ответа не услышал.
— Что ты там видишь в потолке?! — вышел из себя Каифа, даже встал в гневе.
Тут лицо Стефана стало одновременно серьёзным и светлым, лучезарная улыбка осветила лицо обвиняемого, он в последний раз взглянул ввысь и ответил:
— Я вижу Иисуса Христа на троне…
Что тут началось! Народ с возмущениями стал перелезать через ограду и кидать в Стефана камнями, Савл стоял поражённый: один человек противостоял разъярённой толпе! Тут Каифа с изуродованным злобой лицом дал плащ Савлу, поднял камень и попал Стефану в висок. Стефан постоял ещё несколько минут и упал со спокойным и просветлённым выражением лица…
Савл стоял с испуганным выражением лица и дрожащими руками. Каифа заметил это, взял у Савла свой плащ и грубо сказал юноше:
— Ну, и что дрожишь, как овечий хвост?! Когда-то так будешь делать и ты!
Несколько дней Савл и Каифа не виделись, юноше нужно было пережить этот испуг, потом Каифа сам вызвал Савла:
— Савл, не переживай, ты ещё молод и привыкнешь к таким зрелищам, а пока у тебя есть шанс снова стать лучшим моим учеником: вот доносы на христиан, ты должен их отвести в Дамаск…
— А можно вопрос, равви? — спросил робко Савл.
— А что за вопрос?
— Богу угодно, чтобы мы гнали христиан?
— Конечно! Ну, доносы у тебя, что ждёшь?! — прикрикнул грубо Каифа.
Савл в сопровождении двух верных слуг оседлал коня и отправился с благословения матери в путь. Дорогой трое путников молчали, Савл всё думал о словах Каифы и о Стефане и не мог понять, на чей стороне правда, кто действительно служит Богу. Прошло несколько дней пути, Дамаск уже был близко. Вдруг слуги заволновались:
— Господин, давайте скорее где-то скроемся: надвигается песчаная буря!
Савл повернулся и его большие раскосые глаза стали ещё больше:
— Прячьтесь, а я немного постою, посмотрю на песчаную бурю…
Вдруг скорость песчаной бури увеличилась, она за считанные секунды пронеслась и свалила Савла с коня. Савл страшно испугался, пожалел, что не спрятался, хотел отползти, но это было бесполезно: буря словно пыталась его закрыть ото всех. Потом на несколько минут Савла накрыло песком. В это мгновение Савл узрел человека в белом хитоне, с длинными каштановыми волосами, очень добрым и серьёзным выражением лица. Вдруг человек засветился так ярко, а лик его стал так божественно светел, что Савл испугался и спросил:
— Кто ты?!
— Я — Иисус Господь, которого ты гонишь. Не гони меня! Почему ты гонишь меня? — сказал человек, после чего и песчаная буря, и человек исчезли.
Савл лежал на песке и стонал. Слуги скорее подбежали к нему, но сил подняться у юноши не было.
— Савл, что случилось?! Ты можешь говорить?
— Я ослеп, я ничего не вижу! — только заплакал юноша в ответ.
С горем пополам слуги усадили Савла на коня и довезли до постоялого двора в Дамаске, попытались напоить молодого человека водой, но Савл только отворачивался.
— Что мы напишем Каифе? — спросил один слуга у другого.
— Ничего! Напишем, что была просто маленькая песчаная буря!
— Нет, нет, нет… — стал стонать Савл.
— Давай признаемся честно: что-то случилось с ним, а вот что, мы не знаем… — тихо сказал первый слуга.
Вдруг в дверь постучали. Слуги переглянулись, пожали плечами и открыли дверь. На пороге стоял православный священник, который спросил:
— Спаси вас Христос, мне был сон, что здесь живёт человек, нуждающийся в крещении. Это так?
— Здесь нет таких, убирайся подальше, и без тебя проблем, неверный, хватает!!! — бесцеремонно накричал на священника один из слуг.
Но Савл! Бедный юноша преобразился: холодный пот потёк со лба, дыхание участилось, сам юноша раскраснелся, но нашёл в себе силы присесть на кровати и сказать с длинными паузами и вздохами:
— Добрый человек, я хочу креститься…
Слуги очень удивились, но пропустили христианского священника. Батюшка прошёл, посмотрел на Савла, тяжко вздохнул и спросил:
— Ну, что, будем начинать таинство крещения?
— Будем, будем! — чуть не плача от счастья, сказал Савл.
Священник всё приготовил и только тут задумался над тем, как наречь его при крещении и обратился к слугам Савла:
— Как зовут молодого человека?
— Савл…
— Нет, это имя не подходит для христианина, нужно другое, похожее, может быть…
— Павел… — выдавил из себя юноша.
— Хорошо, будешь Павлом… — согласился священник и начал таинство.
Пока шло таинство крещения, спутники могли наблюдать за переменами, которые произошли с новоиспечённым Павлом. Сначала исчезли потливость и бледность, к Павлу вернулся здоровый загорелый цвет лица, потом открылись глаза, и наблюдателям показалось, что радужки глаз из тёмных стали светло-карими. Наконец священник миропомазал Павла и одел на него крестик, и молодой христианин встал и улыбнулся, и улыбка его была удивительно лучезарна, а взгляд ясен.
— Я всё вижу! Спасибо тебе, Господь мой, Иисус! — воскликнул Павел.
— Всё, мой мальчик, крещение окончено, живи праведно! — изрёк с улыбкой священник, Павел и батюшка обнялись, и радостный смех Павла нежным колокольчиком разнёсся по всей комнате.
Один из спутников Павла даже зааплодировал, а вот другой схватился за голову со словами:
— Что мы доложим Каифе?! Он нас прибьёт!
— Так и докладывайте Каифе, что Савла больше нет, есть христианин Павел! — строго сказал юноша.
Священник ушёл своей дорогой, а Павел подошёл к столу и порвал доносы на христиан. После Павел зашёл за шторку, а вышел из-за неё через несколько минут в простой домотканой одежде, держа в руках шёлковых халат и свои перстни.
— Вот, возьмите этот дорогой халат и перстни, продайте, а деньги раздайте бедным: мне, как христианину больше не нужно это фарисейское одеяние! — сказал он слугам.
— Но, господин, как же вы появитесь в таком виде перед Каифой? — удивились спутники Павла, но юноша был непреклонен:
— Вы мне больше не слуги, я, как все христиане, сам себя буду обслуживать! А в Иерусалим я больше не вернусь! Всё, я — не Савл, я — Павел, причём безвозвратно!
Павел поцеловал крестик, взял посох и двинулся к двери.
— Но, Савл, господин, куда вы один и в такую рань, да ещё в незнакомом городе? — забеспокоились слуги.
— Я — Павел! Христианин Павел, а не ваш господин! — твёрдо сказал юноша и исчез в тумане утра…
«Христианин Павел, к этому нужно привыкнуть…» — думал юноша, пробираясь через фиолетово-серый туман. Сначала всё в этой туманной дали пугало Павла, но вот выглянуло солнце, озолотило всё своими светозарными лучами, и Павел наконец увидел деревню. Юноша подошёл к первому человеку, увидел у него тоже крестик и спросил:
— Вы — христианин? Вы не могли бы помочь мне найти какую-то христианскую общину?
Мужчина посмотрел на Павла и дружелюбно ответил:
— Вы, молодой человек, уже находитесь в христианской общине, но чтобы тут задержаться, нужно разрешение главы общины, апостола Петра, если хотите, я вас провожу к нему…
— А кто такой апостол? — удивлённо спросил Павел.
— Апостолы — ученики Иисуса Христа, нашего Господа, их он выбрал до вознесения на небеса, они нас учат и другим народам проповедуют о Христе, а Пётр — главный из двенадцати… ой, прости, одиннадцати апостолов… Когда-то их было двенадцать, сейчас их одиннадцать… — разъяснил мужчина Павлу.
У Павла загорелись глаза, вы поняли, какая мысль пришла ему в голову: он мог бы отблагодарить Христа за своё преображение, проповедуя о нём другим, вдобавок, так могла сбыться мечта Павла служить Господу истинному.
Когда Павел попросил привести его к апостолам, он увидел лачугу с большим круглым столом, за которым сидело одиннадцать человек.
— Кто ты и зачем пришёл? — спросил его седой старик, сидевший во главе стола.
— Я — Павел, христианин Павел, я хочу стать апостолом…
Все одиннадцать человек отодвинулись от Павла и как-то странно посмотрели на него, юноше было, мягко сказать, дискомфортно.
Один только седой старик во главе стола не выдал удивления и совершенно спокойно спросил:
— Юноша, знаешь ли ты, кто такие апостолы, что мы были учениками самого Христа, что на нас сошёл дух-утешитель, и мы имеем права совершать таинства и проповедовать об Иисусе?
Спокойствие старика передалось Павлу, излишняя робость отошла и юноша ответил:
— Да, мне много рассказывали о вас, но я хочу знать ещё больше. Я открыл для себя истинного Господа Иисуса Христа недавно, но очень люблю его, благодарен ему и хочу служить ему, так же, как вы. Ну, пожалуйста, вас же всегда было двенадцать, возьмите двенадцатым меня!
— Ну, что ж, расскажи о себе: как тебя зовут, чем ты жил до крещения и как пришёл к вере? — попросил старик.
Тут Павел испытал замешательство: рассказать правду? Не примут, прогонят с позором. Солгать? Так не поступают христиане, а уж тем более апостолы…
Павел подумал и решил рассказать всё честно:
— Меня зовут Павел, но недавно меня звали Савл, я всегда хотел служить Господу, но так как я вырос в фарисейской семье, я не знал ничего о христианстве и служил, как умел, был в услужении у Каифы. Иисус сам направил меня на путь истинный: он явился мне в пути во время песчаной бури и спросил, почему я его гоню. Видение было настолько ярким, что я ослеп, а когда принял крещение, зрение вернулось ко мне…
— Да это же он был на суде в тот день, когда казнили Стефана! Фарисей! Предатель! Шпион! Ещё в апостолах такого не хватало! Второго Иуду пригреем! — стал кричать один из апостолов.
—Правильно! Правильно! Не принимать! Гнать! — стали кричать наперебой апостолы, атмосфера накалилась.
«Они прогонят меня, и будут правы: хоть я и изменился в корне, но я ещё не заслужил такой чести, как стать апостолом…» — с горечью подумал Павел, и солёные слёзы выступили на глаза, душа заболела.
— Тихо! — вдруг закричал седой старик и стукнул кулаком по столу — Будьте достойны своего звания апостолов! С высоты своего опыта я вижу, что Павел не шпион и не предатель, я возьму его в апостолы под свою опёку!
Все замолчали, обстановка разрядилась, сердце Павла обрадовалось, старик подошёл к Павлу и торжественно произнёс:
— Всё, Павел, отныне ты — апостол!
Павел так обрадовался до глубины души, что обнял старика. После все апостолы пожали Павлу руку, и вид их был очень даже дружелюбен.
— Что ж, Пётр не делает глупостей, раз он принял тебя, значит, ты достоин этого… — сказал один из апостолов.
— А вас зовут Пётр? — обратился Павел к седому старику.
— Да, Павел, я буду всему тебя учить, пойдём за мной… — ответил апостол Пётр.
Пётр привёл Павла к месту, где росли росточек и огромное персиковое дерево.
— Посмотри, Павел, на росток. Это просто маленький росточек, но если его правильно растить, он может вырасти и дать плоды, как персиковое дерево, что рядом. Так и ты: я тебя буду учить, а твои проповеди станут плодами этого учения… — сказал Пётр и улыбнулся.
С этого дня Павел узнал многое: что Бог един во святой Троице, как жил и о чём проповедовал Иисус, что главные заветы его: «Люби господа своего и ближнего, как самого себя».
— Иисус был удивительный человек, — рассказывал Павлу Пётр, — Он умел прощать, даже врагов, он мог найти слова, которые пробудят покаяние в душе последнего грешника, никогда не сказал и не сделал ничего необдуманного. Все говорят, что Он мог творить чудеса, а считаю, что Он сам — чудо…
Так за два года Павел усвоил все уроки Петра. Днём Павел учился быть апостолом, вечером выполнял свои обязанности, как часть христианской общины: делал палатки. И вот настал этот день, когда Пётр и Павел должны были отправиться на проповедь в Иерусалим. Этот день был необычный: бывшему Савлу, нынешнему Павлу исполнялось двадцать лет. Павел совсем забыл об этой дате, а вот Пётр — нет: он испёк пирог с ягодами и позвал всех апостолов. Павел сидел во главе стола, красивый, хоть и просто одетый, главу его украшал веночек из цветов, а лик — сияющая улыбка. Павел выслушивал поздравления и поправлял длинные тёмно-русые волосы: никогда он не был так счастлив.
Пётр прослезился взял Павла за руку и сказал:
— Мой мальчик, ты стал взрослым, теперь ты понимаешь что счастье не в злате и знатности, а…
— … В вере, служении Господу, мире в душе и благополучии ближних… — дополнил Павел.
— Всего этого я тебе и желаю, Павел! — с улыбкой дополнил Пётр.
А вечером они попрощались с другими апостолами, и все апостолы разделились по двое и разошлись в разные точки мира.
Пётр и Павел двигались в сторону Иерусалима, была тёмна ночь, а идти надо было по выступу в горе. Вдруг Пётр почувствовал, что падает, паника охватила его, он закричал…
— … Не бойся! Я держу тебя! — послышался голос Павла.
Пётр ухватился за друга, и Павел, делая тяжело шаг за шагом, постанывая и кряхтя, вытащил Петра.
— Спасибо… — сказал тихо Пётр, ему было как-то неудобно.
— Не за что, христиане должны друг другу помогать… — без тени гордости ответил Павел.
Под утро Пётр и Павел пришли в Иерусалим. Посмотреть на гостей собрались все жители города. Первым выступал Пётр, и речи его были мудры, но вот Пётр сказал:
— А теперь вам о нашей вере расскажет Павел, который стал христианином два года назад!
Несмотря на дрожь в руках и голосе, Павел вышел вперёд и прочитал с листа послание к жителям Иерусалима и всем иудеям, где рассказывал о том, как пришёл к вере, и разъяснял именно те места православного учения, которые были непонятны именно жителям Израиля. Речь его была и мудра, и проста, как всё гениальное, одновременно. В конце он дал наставления от лица всех апостолов и прикрепил лист, с которого читал, на столб, сказав:
— Пусть это послание вдохновляет тех, кто захочет принять крещение!
Все были в восторге, желающих креститься было море, нет! Целый океан! Пётр не успевал проводить таинство крещение. Пётр улыбался и искренне радовался за друга, казалось солнце светило ярче.
— Ах, Пётр! Я такой счастливый! — обнял друга Павел.
— Поздравляю, мой мальчик! Ты сделал сегодня столько хорошего! Ты справился! Ты — молодец, умница, хотя было видно, что ты волнуешся… — сказал, пожав руку Павлу Пётр.
Вдруг Пётр увидел в толпе Каифу с его слугами (а Петр, будучи учеником Христа, помнил Каифу, как врага Христа и христиан), лицо его вытянулось…
— А теперь что? — спросил наивно Павел.
— Делаем ноги, и как можно скорее! — закричал Пётр, схватил Павла за руку и помчался с такой скоростью, что Павел еле успевал за старшим другом.
Пётр и Павел заскочили в дом одного христианина, спрятались за штору, и только тогда Павел шёпотом спросил:
— А от кого мы прячемся?
— От Каифы. Я видел его в толпе… — тихо ответил Пётр.
— Ой, он охотится за мной! А ты что натворил? — хором вдруг сказали два апостола.
— Тише вы! Каифа идёт! — шепнул христианин, у которого они укрылись.
Каифа зашёл в комнату, Пётр и Павел отчётливо услышали скрип двери и голос:
— Старик, ты не видел проповедников Петра и Павла?
— Нет, что вы! — стал уверять христианин, скрывавший Петра и Павла.
Каифа стал топать по комнатам, заглядывать под кровати, под столы, в корзины. В этот момент у Павла дрожали руки.
— Всё равно я найду Павла и отомщу ему за его обман! Он ещё поплачет! — грубо крикнул Каифа и хлопнул дверью.
— Как бы ни так! Обойдёшься, вредина! — ответил Павел.
— Ну, ты, Павел, как дитя! Апостол уже два года, пора бы стать серьёзней! — отчитал Павла Пётр, они сели и стали думать, как спастись: весь город был наполнен людьми Каифы.
Вдруг кто-то постучал в дверь. Послышался женский голос:
— Это я, христианка…
Дверь скрипнула, хозяин дома отодвинул штору, за которой сидели Пётр и Павел со словами:
— Вот, проповеднички у меня спрятались от Каифы, а то худо им бы было: Каифа злой, жестокий человек…
— Вот, я принесла великим проповедникам еды: сыра и фруктов, корзину можете оставить себе: мой муж плетёт корзины… — сказала женщина и поставила на пол корзину.
Пётр загрустил, с горечью сказав:
— Вот, попались, как теперь из города уйти? Я-то пожил, а Павел…
А Павел посмотрел на корзину и улыбнулся: ему в голову пришла отличная идея, он тут же спросил у женщины:
— Добрая христианка, скажи, твой муж мог бы сплести две корзины такой же формы, только такого большого размера, чтобы каждая корзина могла вместить человека?
— Конечно, это займёт полдня, но зачем? Разве вы можете пройти через ворота, накрывшись корзинами? — удивилась женщина.
— Нет, мы сядем в корзины, а вы спустите корзины со стены города! — объяснил свой план Павел.
Все обрадовались, женщина побежала за корзинами к мужу, а Пётр и Павел снова спрятались за шторку.
Вдруг Павел принял серьёзный вид, открыл шторку и направился к выходу.
— Ты куда это?! — спросив, схватил за руку Павла Пётр.
— Хочу сказать Каифе, что он достоин презрения, но я прощаю и не презираю его! — ответил Павел.
— Ты точно ещё сущий ребёнок! Ты отдаёшь себе отчёт, что ты — христианин, если ты попадёшься Каифе, с тобой будет то же самое, что и со Стефаном?! — поразился Пётр.
— Я не боюсь! Если придётся, я жизнь за Христа отдам! — воскликнул Павел и попытался уйти.
— Ради Христа прошу, не рискуй жизнью напрасно, не ходи, дождись корзин! — уговорил Павла Пётр.
Ночью всё было готово, Петра и Павла усадили в корзины. Вдруг появился Каифа.
— Что у вас в корзинах? — спросил он добрых людей.
Тут Павел не выдержал, выскочил из корзины и сказал смело в лицо Каифе:
— Вы! Вы — злодей, достойный презрения, но я вас прощаю! Прощаю за всё! Вы можете поступить со мной, как со Стефаном, это вы умеете, но я нашёл свою правду! Я служу истинному Господу!
— А ты изменился, Савл, или как там тебя по-новому, Павел. Но что ты скажешь, если я сделаю вот так?! — закричал Каифа и резко толкнул Павла.
Павел, тяжело дыша, повис на стене. Каифа, злорадствуя, хотел уже наступить на руки Павлу, но тут Пётр ударил Каифу палкой. Павел поднялся на стену.
— Прости меня, Пётр… — с виноватым видом, прижавшись к Петру, сказал Павел.
— Ерунда, главное — ты жив. Ты сильно испугался? Ну, перекрестись, всё будет хорошо… — заботливо утешил друга Пётр.
Пока Каифа лежал без сознания, Петра и Павла спустили в корзинах со стены, и апостолы благополучно ушли из опасного места. Когда Каифа очнулся, уже никого не было.
— Недоумки! Мы их упустили! — стал кричать на своих слуг Каифа, но ничего не мог сделать.
… Прошло много времени…
Ну, как сказать «много»…
… Так же стоял Иерусалим, так же палило солнце, и зной не давал отдыха нашим путникам: Петру и Павлу. Прошло несколько лет, много для человеческой жизни, но так мало в масштабах истории…
Пётр и Павел побывали в Карфагене, на Филиппинах, в Греции, где случился смешной случай: Павла приняли за греческого идола Гермеса. Вот как это было.
Пётр и Павел только приплыли в Грецию и вышли на берег, когда увидели ребёнка, который бежал и кричал:
— Гермес ожил! И с ним какой-то старик!
Пётр и Павел переглянулись: они ничего не поняли. Потом к ним вышла целая делегация греков во главе их правителем, одели на Павла золотые украшения и усадили за богатый стол. Павел не догадался, почему к нему так относятся, но обрадовался шансу хорошо поесть. Только тогда к нему обратился самый старший грек, указывая на Петра:
— О, великий Гермес, кто это с тобой?
Тут только до Павла дошло, что его приняли за идола, он встал и рассмеялся:
— Нет-нет, вы не так поняли: мы обычные люди, а не боги, я — христианин Павел, а моего наставника зовут Пётр, мы всего лишь прибыли рассказать о своей вере…
Глава греков велел снять с Павла золотые украшения, но не оскорбился и не разочаровался, пригласил обоих апостолов за стол и спросил:
— Раз вы — проповедники, расскажите о своей вере. Мы ничего не знаем о христианах, кроме того, что их везде преследуют, но хотели бы узнать…
Павел вышел из-за стола и начал ораторствовать: оказалось он блестяще это делает. И, главное, Павел рассказал о Христе с таким духовным вдохновением и благоговением, что греки решили принять крещение и организовать христианскую общину. Пётр улыбнулся Павлу со словами:
— А ты — молодец, с душой проповедуешь, это ценно, многих просветил, многим принёс пользу…
Скоро во многих жарких странах были христианские общины благодаря Петру и Павлу, много посланий написал Павел, а Пётр многих крестил.
И вот свершился злой рок: жребий пал идти в Рим. Когда Пётр и Павел впервые вошли в главные ворота Рима, глаза Павла стали размером с блюдца, сердце затрепетало, молодого человека охватил страх перед таким огромным городом с толпой, движение которой напоминало сплошной ливень. Павел схватился за рукав Петра, Пётр не оттолкнул младшего друга, но предостерёг:
— Это Рим, Павел, город больших возможностей и больших соблазнов…
Пётр и Павел забрались на возвышение и начали проповедь. На этот раз они как-то волновались…
Проповедь уже была закончена, Павел стал организовывать общину, а Пётр — крестить всех желающих, когда к ним подошли легионеры:
— Приказ императора Нерона: следуйте за нами!
— А если мы не пойдём? — наивно спросил Павел.
— Слушай, юнец, мы в любом случае доставим тебя и старикашку, куда нам приказал Нерон! — приставив копьё к шее Павла, крикнул легионер.
Уже находясь в соседних камерах, друзья пытались ободрить друг друга, но вдруг дверь скрипнула: открыли камеру Павла.
- Павел, родня из Иерусалима за тобой! Они привезли большой выкуп за тебя! - крикнул легионер.
Павел медленно шёл за стражником и наконец увидел мать с отцом и сёстрами.
Родные люди наперебой уговаривали Павла:
-Савл! Савл, милый! Как мы скучали по тебе! Отрекайся от своей новой веры и пойдём домой, всё будет, как прежде!
- Нет, - ответил задумчиво Павел, - нет, я не могу так поступить, да и не нужно, да и как прежде уже не будет: я уже не прежний. Не переживайте за меня, я буду молиться за вас!
Павла снова отвели в камеру, и хотя Павел переживал за мать, он не сомневался в правильности решения.
… Вдруг появились легионеры, старший из них подошёл к апостолам:
— Ну, всё, держитесь, сейчас будет суд!
Камеры открыли и Петра и Павла повели по длинному тёмному коридору. Павел взял за руку Петра, Пётр почувствовал, как дрожит рука юноши. И вдруг их ослепил свет: открыли дверь на арену.
Пётр шепнул подопечному:
— Мы справлюсь, мы же христианин…
Пётр и Павел взялись за руки, стиснули зубы и вышли на арену. Почему-то в этот тяжёлый момент Павел вспомнил слова Стефана. Кажется, он начинал понимать их смысл…
… Судья долго зачитывал приговор и в конце добавил:
— Оправдать обоих, если они отрекутся от Христа. Ваше слово…
Пётр и Павел переглянулись и хором ответили:
— Нет, никогда!
Судья раскраснелся от злости и отдал приказ:
— Бичевать, пока не отрекутся! Сначала младшего!
Сердце Петра было готово выскочить из груди, он прижал Павла к себе, заплакал:
— Павел, благослови тебя Бог, ты совершаешь настоящий подвиг!
Павел съёжился, но тихо повторил:
— Я справлюсь…
Через полчаса бичевания легионеры бросили бичи с возмущениями:
— Да он какой-то… боли не чувствует как будто! Мы устали!
— Что ж, раз не отрёкся, казнить его завтра на рассвете! — приказал судья и обратился к Петру — Ну, а ты, старик, что скажешь? Не боишься?
Пётр посмотрел орлиным взором на судью и ответил:
— Мне нечего боятся, я ничего плохого не сделал!
— Что ж, подписываю приговор обоим! — в злости закричал судья, но Петру и Павлу было всё равно: они справились…
Пётр попросил доброго охранника, чтобы их с Павлом оставили в одной камере. Пётр заботливо перемотал тяжёлые раны Павла и напоил его.
— Пётр, а Иисус Христос простит мои грехи? — очнувшись от тяжких побоев, спросил Павел.
— Конечно, милый мой друг! Посмотри сквозь решётку на синее ночное небо, завтра мы будем там с Господом!
Павел и Пётр лежали и молились, но на сердце у них было светло: завтра они будут с Господом в раю, в их вечной жизни будет добро, свет и мир в душе, а, главное, будет Господь, и не будет злобы.