Однажды теплоход «Фастов» стоял под погрузкой в одном небольшом индийском порту. Нашим рейсовым заданием было погрузить и перевезти в Италию четыре гигантских камня. Судно было небольшое с двумя удобными для перевозки, практически, любых сухих грузов трюмами. Мы с успехом возили контейнеры, генеральные грузы в виде коробов, нестандартных ящиков, разную технику, автомобили и, конечно, разнообразные сыпучие грузы от угля со Шпицбергена, до тростникового сахара с Кубы.
Для фрахтователей теплоход был очень удобен тем, что нашими тяжеловесными грузовыми комплексами мы свободно могли грузить и выгружать многотонные конструкции. Вот и в этом рейсе нам предстояло загрузить четыре скалы из какого-то ценного камня, которые в итальянском городке Марина-де-Каррара будут распиливать, обрабатывать, что-то вытесывать.
Мы знали, что со времен Леонардо да Винчи этот маленький итальянский городок славился искусством обработки камня. Туда мы и должны были отвезти эти «булыжники» из Индии. А уж что из них будут делать предприимчивые жители Апеннинского полуострова – ваять скульптуры или распилят на декоративные плитки, - нас уже не касалось.
День выдался жаркий, ни единого дуновения ветра. Сама по себе погрузка подобных тяжеловесов была не очень сложной, но ее проведение вызывало определенное любопытство. Привезенные на многотонных авто- платформах гигантские глыбы ожидали своей очереди занять места в наших трюмах, но как это будет выполнено технически - вызывало живой интерес у наших моряков.
По своим размерам камни едва помещались в трюмы. Их даже в дальнейшем крепить не пришлось. Достаточно было уложить брусья и бревна на деку и под своим весом они уже никуда не могли сдвинуться.
Посмотреть на погрузку гигантов собралось много народа. Среди прочих любопытствующих был и я. За действом наблюдали с мостика. Судовой доктор Саша Брайловский обратил мое внимание не столько на перемещение каменной громадины, сколько на бригаду докеров, обеспечивающих погрузку и особо на парня, выделяющегося среди остальных грузчиков. Об этом стоит рассказать.
Как только время подошло к началу погрузки в трюм по скоб-трапу стали спускаться пятеро индусов. Все они были представителями какой-то одной касты и, видимо, не очень высокого социального уровня. Да и что там говорить о социальном уровне. Это были обыкновенные бедняки, которых в Индии неисчислимое множество. Но этим сегодня повезло – они получили работу в порту.
Вид у докеров был очень жалкий, просто убогий. Все они отличались исключительной худобой. Их смуглые, иссушенные тела скорее напоминали экспонаты антропологического музея, чем привычные для нас, крепкие, мускулистые торсы европейских докеров. Здесь - одна кожа да кости.
Из одежды – только какое-то тряпье в виде коротких мужских юбок. На голове – бесформенное переплетение длинного лоскута ткани непонятного цвета. Единственным ярким и чистым предметом были белые нитяные перчатки, выданные рабочим портовой администрацией.
Если упомянуть ветхие кожаные пластины в виде ступни, прикрепленные незамысловатой петелькой через большой палец к подошвам ног - вот, пожалуй, и вся одежда этих грузчиков. Ни о каких касках или спецодежде для грузчиков в Индии тогда речи не велось. Мало кто из них в принесенной с собой торбочке имел еще и кусок ткани с прорезями – жалкое подобие рубашки, чтобы прикрыть верхнюю часть тела. Нищета страшная.
Двигалась вся эта компания очень вяло, медлительно, в каком-то одном, замедленном темпе. Во всем облике этих людей сквозила неестественная заторможенность, очень экономное расходование той незначительной жизненной энергии, которая, казалось, едва теплилась в их иссушенных солнцем телах.
Спустившись вниз, эта живописная бригада расположилась в теневой стороне трюма и замерла в ожидании. Как нам казалось, впала в состояние транса: сидячая поза, тело расслаблено, глаза прикрыты и ни единого движения. Исключение составлял только один человек, о котором, собственно, и пойдет речь.
Среди общей массы докеров, что появились у нас на судне (а они были и в другом трюме и на палубе), разительно выделялся один мужчина. Роста был среднего, возрастом 30-35 лет - он совершенно не походил внешне на своих коллег. Был более упитанным, даже его живот имел некоторую округлость, чего совершенно не было у других рабочих. Плечи его были узкими, зато фигура ниже талии резко расширялась и переходила в крепкие, сильные ноги. Грудь и спина были покрыты целым ковром вьющихся рыжих волос. Черты лица крупные, нос большой, крючковатый, губы чувственные, большие, очень рельефные, волосатые уши с отвислыми мочками. Никак он не был похож на индуса.
Скорее всего, был потомком выходцев из Сиона, давно адаптировавшихся в Индии. Он и одет был по-иному. Простые холщевые штаны, вместо рубахи - длинный балахон до колен. На голове – только шапка рыжих вьющихся волос. При сильно отличающейся внешности, этот человек чувствовал себя своим в компании докеров индусов.
Но была еще одна особенность, которая сильно выделяла его среди остальных. На его левой руке красовались недорогие, электронные часы на пластиковом ремешке. Для людей его окружения – это было большим знаком состоятельности и внушало определенное уважение. Он хорошо понимал это и не забывал время от времени поглядывать на циферблат. Причем старался делать это очень картинно, на людях, с каким-то особым значением и удовольствием.
Но самым главным его отличием была бьющая через край внутренняя энергия. Он не мог, как другие докеры, сидеть на месте и ртутным шариком непрерывно двигался, сновал из трюма на палубу, на берег и обратно в трюм. Был все время чем-то занят и серьезно озабочен. За какие-то минуты успевал сделать множество, по его мнению, очень важных дел.
Подбежал к форману (бригадиру смены докеров), вежливо проверил списки рабочих и не пропущена ли его фамилия. Здесь же, темпераментно жестикулируя, дал понять, что в трюме все готово и никаких проблем с погрузкой не предвидится. Покрутился возле начальства и даже сверил часы с одним молодым клерком. Показал жестами и мимикой, что просто счастлив, что у него и у парня в галстуке часы показывают одно и то же время.
Пока не началась погрузка, быстро пробежался и выяснил, чем грузятся соседние суда. Вернулся и что-то негромко, почти интимно, сообщил форману. Ни на секунду не останавливаясь, он успевал везде побывать, везде отметиться, везде дать какие-то советы и указания, все и обо всем разузнать. Создавалось впечатление, что именно он все знал, всем руководил и за все отвечал, хотя был самым обыкновенным грузчиком в бригаде индусов. Форман его не останавливал и не ставил на место. Ему было даже выгодно, что кто-то вместо него суетится при погрузке. Он не мешал.
Но вот, наконец, началась погрузка. Две тяжеловесные стрелы аккуратно приподняли обвязанную цепями глыбу и очень медленно стали перемещать ее с берега во чрево трюма.
Торопиться в этом деле было нельзя. Малейшая ошибка или несогласованность могла привести к катастрофическим последствиям. Внизу были люди. Да и в случае падения, многотонная глыба легко могла проломить деку и днище судна насквозь. Опускание каменного монолита происходило медленно, буквально по сантиметрам.
Докеры в это время разложили под место укладки камня брусья и доски. Медленное и степенное опускание груза как-то очень хорошо согласовывалось с медлительностью в движениях самих докеров. Темпа в работе они ничуть не прибавили. И как были вялыми и еле двигающимися, так и продолжали разносить по трюму древесину.
Один только наш герой непрерывно метался по трюму. Понимая, что за погрузкой и всем происходящим внизу, наблюдают множество глаз, он всем своим видом и жестами старался показывать, какое это трудное дело грузить и устанавливать на место такую огромную махину.
Размахивая обеими руками, он показывал, что нужно подать глыбу в ту или иную сторону буквально на несколько сантиметров. Бежал к одному из своих коллег и указывал на неправильно уложенные брусья – беги скорее поправляй. Все вокруг делалось, по его разумению, не так и неправильно. Он в отчаянии хватался за голову, картинно возносил молитвы в просвет трюма. Всем своим видом старался изобразить крайнюю форму отчаяния: «Теперь уже ничего не получится и все пропало!». Так он носился по всему трюму вокруг опускаемого камня до самой его установки.
Ну, вот, наконец, глыба установлена, цепи сняты и подняты наверх. В работе наступил перерыв. Наш герой с глубоким вздохом картинно вытер пот со лба. Да, тяжелая это работа камни грузить. За его беготней по трюму, энергичной суетой вокруг камня, никто даже не обратил внимания, что лукавый докер даже ни разу не прикоснулся к глыбе, не принес и не подложил ни одного бруска и не поправил доску, не помог своим товарищам снять цепи. Не выполнил ни единой толики из положенной им общей работы. Все делали молчаливые индусы.
Однако, перерыв есть перерыв. Вся бригада медленно стала выбираться из трюма и гуськом, друг за другом, рабочие потянулась к соседнему судну.
Дело в том, что рядом с нами на английский сухогруз уже несколько дней шла погрузка риса. Весь груз представлял собой гуманитарную помощь одной из стран в Юго-Восточной Азии. Нас еще удивило, что погрузка такого ценного продукта как рис, велась очень небрежно. На причале были большие скопления рассыпанного зерна и все, кто имел возможность попасть на территорию порта, набирали для семьи, для дома небольшие пакеты риса. Через проходную порта охранники разрешали выносить не больше четырех-пяти килограммов риса за один раз и этим пользовались все работающие в порту.
Каждый из докеров, работавших на нашем судне, конечно, тоже набрали по разрешенной норме рассыпанного продукта. Заранее были припасены стандартные мешочки и, после их наполнения, каждый индус сложил приобретение в свою переносную котомку.
Герой нашего повествования тоже не остался в стороне, но оказался более практичным в этом деле. Первый мешочек с рисом он принес и очень уважительно вручил форману. После этого сделал еще несколько походов к «рисовому теплоходу». В результате этих хлопот у него образовалось еще три мешочка с ценным зерном.
При погрузке второго камня все манипуляции и беготня по трюму повторились без изменений. Точно так же, как и с прежним грузом, сосредоточенно работали докеры индусы, а изображал тяжелый трудовой процесс с истеричными эмоциями и переживаниями их пятый предприимчивый коллега.
Погрузка тяжеловесов прошла благополучно. Здесь же на причале форман производил расчет с докерами. В Индии принято платить за работу в порту ежедневно. Завтра еще не известно, будет ли для этих людей работа.
Первым, в образовавшейся очереди за зарплатой, был, конечно, рыжий обладатель часов. Но и здесь он не мог угомониться. Пока форман за переносным столиком заполнял какие-то бумаги, парень все бегал вдоль очереди, наводил порядок, не давал никому протиснуться вперед и делал вид, будто является доверенным лицом своего начальника. Кто знает, может, так оно и было?
Не решенным оставалось только одно обстоятельство.
Как же он будет выносить все свое богатство? Нас с доктором этот вопрос просто заинтриговал. Решение этой проблемы в исполнении известного героя оказалось очень простым, хотя и не без элемента продуманной изобретательности.
После окончания рабочей смены, предприимчивый докер достал из своей небольшой сумки плотно свернутую жилетку с большими вертикальными карманами. (Подобные «разгрузки» обычно надевают военные для ношения на себе запасных автоматных рожков и другого боезапаса). У докера она была самодельная, но ничуть не уступала армейской по вместимости. Он пересыпал два мешочка в объемные карманы жилетки, одел ее на себя, а сверху натянул тот самый просторный балахон, в котором «работал» целый день.
Проходную порта сильно поправившийся рыжий докер миновал без каких-либо препятствий. И к чему можно было придраться строгим охранникам? В руках у него была только одна разрешенная торба с рисом.
Индия. Удивительная и многоликая страна. Ее сказочные богатства и фантастические храмы с детства будоражили наше воображение, воспитанное на сказаниях Редьярда Киплинга, путешествиях и картинах Николая Рериха. Впервые побывав туристом в этой стране, я был просто восхищен глубиной и многогранностью ее культуры, величием памятников и трудолюбием талантливого народа. Но в том и беда Индии, что несметные богатства и монументальность запечатленной в камне истории по сей день граничат с ветхими хижинами и нищетой очень большой части населения. Подтверждение этому я множество раз находил в морских путешествиях при посещении этой прекрасной страны.
Один курьезный эпизод моих нечаянных наблюдений и стал причиной этого рассказа.