- Что Купало, что Ярило, все едино, - закончил читать Артем, - как тебе старинные легенды?
- Эти книги я взяла у Любавы, а она у тети, осталось прочитать два последних тома «В горах», - гордо ответила Рита, - ты думаешь, мы неучи, не изучаем обычаев предков? Ошибаешься.
- Вот, дарю, - протянул кавалер недорогой мобильник, - будешь звонить мне в море, держать связь. «Спасибо, ты меня балуешь».
- Не стоит благодарностей, - ласково ответил он.
Сколько продлится их роман, никто не знает, после рейса Артем поедет к семье. При каждой встречи Рита ощущала в себе большие перемены, открытие новой планеты, словно в драгоценном сосуде в ней бродит дорогое вино, будоража, пьяня и нет удивлению конца, своим состоянием поделилась с любимым.
- Эх, ты, дурочка с переулочка, - взглянул он на Риту снизу вверх, - как же ты много потеряла, жить бы полноценной жизнью, смотри, какая красавица в сорок пять была! Теперь мне приходится отдуваться за всех мужиков - «цемент» разбивать, понимаешь ли. Кто оценит, для чего берегла себя - сохнуть? К чему такая преданность фиктивному браку, так ведь - он фиктивный? Пятнадцать лет, как псу под хвост, твоя нерастраченность меня удивляет! Предрассудков боялась, кому нужна твоя жизнь? У всех свои заботы. Два дня пришлось потрудиться, «глыбу» размачивать, а так бы только греби! Не все потеряно - наверстаешь.
… -Только с тобой ожила, женщиной почувствовала, не верила, что «мертвое» тело может заговорить на языке любви. А по поводу знакомств, я вот что скажу - возраст, батенька, возраст, дряблость, целлюлит, вены. При тебе так и трепещу вся, лечу за чувствами, падаю в тар-тара-ры, растворяюсь, превращаясь в невесомость, в твои же глаза возвращаюсь томной и безгранично-счастливой. Уже две недели… тело вспомнило все, стало гибким, податливым, чувствую себя на тридцать лет.
- Ну, уж нет, - засмеялся он. - Тебе пятнадцать, истинно так - девчонка! Радуйся, пока я есть, бери свое, только не съешь. Мы насыщаемся, словно голодные волки, сегодня снова ты моя…
Опередив Риту, придвинул столик к дивану, одной рукой разливал, другой держался за ее колено. Глоток напитка, знакомая истома приятным теплом разошлись по телу, пить много не хочется, что-то останавливает. Прильнув к его плечу, она жадно вдыхала запах тела, пахнущего мазутом - так бы и съела всего.
- Никогда не замечала за собой такого пристрастия - дороже духов твоя промасленная кожа.
- С кем же тебе было сравнивать, монашка ты моя? Так все самки делают, на нюх идут, мы тоже. Прикажешь не мыться? – потряс за плечо кавалер.
- Тёма, иногда кажется, плывем мы по быстрой реке, в разных лодках, стремлюсь к тебе всей душой, приближаясь, меня поднимают волны чувств, и вот уже над рекой, в мире сладострастья. Посмотрю вниз и очень хочу попасть на твою лодку, когда это случается - попадаю в твои глаза. Нет, нет, нас познакомил не общий знакомый - нас свел Бог, по-моему, желанию. Ничто не происходит случайно, есть определенная закономерность.
- Фантазерка! - довольно хмыкнул «гребец», легонько подтолкнув Риту на знакомое движение, - плыви к своей середине, жрица моя.
Она вздрогнула, ловя губами воздух, завертела головой, и… теплота залила тело. Артем не позволит остановиться на полпути, обязательно растопит лед «айсберга», и поведет дальше - боготворя. Идя на поводу чувств, остановилось мгновение, ставшее вечностью, а вечность обернулась мгновением. Обоих швырнуло, равновесие потеряно, в его глазах она удивилась своей свободе.
М-мы теперь где? - прошептала Рита, - наша лодка затерялась в тумане миров? Как легко и спокойно. Я умерла или родилась?.. Вот старые дурни, видели бы нас наши внуки.
Не сгореть бы дотла,
если вместе с тобой,
мы в «огне».
Пусть горит он подольше.
Обо мне вспоминай.
Нас мечта увела.
Без тебя мир немножечко жёстче.
В жизни двух мотыльков,
есть оправданный миг.
В этом миге все чувства нетленны.
Мы «горим» вновь и вновь.
Сладострастия вскрик,
гимном счастья летит
по вселенной.
- Дык, ты еще и поэт?- удивился он. «Так, балуюсь».
Выйдя на улицу, он затащил Риту в ювелирный магазин: «Хочу сделать тебе подарок - выбирай». Она выбрала кулон.
- Ты должна поставить нашему знакомому литр. «Богу?»
- Спустись на землю, родная - за «глыбу» должна заплатить, за ее осколки, как не поставить, пойдем к нему в гости?
Там посидели недолго, дети, внуки, толпа - захотелось в свою «берлогу».
- Тёма, прости за неудобства гостинки, у тебя хоромы, а тут… приходится из ковшичка поливаться, дай бог, сломают, или хотя бы сделали капремонт.
- Не прибедняйся, дорогая, у тебя все есть, мужика нормального нет, ищи молодого, «там» тоже все в порядке, «погулял», просто класс! Все у тебя работает, вертишься, чертовка, лучше молодой, комната уютная, жаль, машины покоя не дают, привыкнуть надо.
- После отпуска вертайся ко мне, - сжавшись, сказала Рита, - буду ждать, с милым и рай в шалаше.
- Верно, подметила. «Так плюнь на то море, оставайся, не гоню ведь?»
- Нет, пока держат - надо работать, - кивнул гость.
- Шумно? - переспросила, не зная, зачем Рита. - Да, шумно, мозги кипят, спрятаться негде. Чем больше развивается прогресс, больше появляется машин, думающих за нас, убивающих нас - шум заводит в тупик. Но, к кому обратиться за помощью - властям, церкви? Это одна из догм религии, один из опытов жизни. Мы пленники этого мира и самих себя, мухи в паутине. Только в себе надо искать выход, в нас множество миров. Не замечая их, не допуская существования, мы запутались, и сколько не билось человечество, ничего нового не придумает, все уже создано, витает в воздухе. Представь, Тёмка, клетку на нашем теле, в ней все миры! Как она может заглянуть за пределы, узнать, что там делается? А чтобы узнать, надо чаще заглядывать в себя. «Я и заглядываю - в тебя».
- Вот-вот, уже теплее, - умно кивнула Рита. - Мы открываем друг друга чувствами, сознанием - какой можно сделать вывод? Чтобы отвлечься от внешнего мира, надо нырнуть в себя.
-Так в чем же дело, давай, нырнем?»
- Не шути, стармех, я серьезно. Если хоть раз откроешь дверь в себя, она никогда не закроется - это интегральная йога, мы с Любавой читаем заумные книги – очень интересно! «Потусторонние небеса велики и удивительны, но гораздо величественнее небеса внутри нас», - так сказал индийский йогин.
- Ишь, куда вас занесло?! - удивился Тёма. - Давай, спускайся на землю, времени у нас мало, разглагольствовать некогда. Ах, ты, моя фантазерка, до чертиков никуда не хочется, однако, пока силы есть, придется покачаться на холодных волнах.
Их беседу прервал телефонный звонок, в ней голос жены.
- Тёма, ты где? «Я на судне, телевизор смотрю. Как дела? Ну, пока, целую».
- Кого это ты там целуешь? - как обухом по голове, спросила жена, словно видела на расстоянии.
Рита отскочила от него, укрывшись по шею одеялом, ей стало очень стыдно.
- К-как она чует, нет, как чует, а? Вот женское чутье, я краду ее счастье…
- Тебе незачем извиняться, мы оба сейчас занимаем чужое место - ты и я. «И исхудали, я превратилась в драную кошку, ты - в масляного кота, только щеки ввалились, жирок стряс».
- Да, стряс, вчера пришлось ремень надеть, брюки сваливаются, - хмыкнул механик. «Пузанчик ты мой дорогой, ну-ка, посмейся?»
Рита любит, когда его живот дрожит от смеха - словно гора с бурлящим вулканом, приложит ухо и слушает, а там: - «ур-р-р!», и смеется.
- Пусть все завидуют, - закинув голову, похвастался милый друг. - Порой и молодым не выдержать таких нагрузок. Не спорю, мы немного сошли с ума, что с того? Имеем право!
На улице нетерпелось взять его под руку, но сдержалась - в этом квартале у него много знакомых жены, могут предать, до своих знакомых ей начхать, хватит, натерпелась, пусть бывший муж увидит! Улучив момент, все же легонько сдавила его пальцы, дав понять - как ей хорошо, сейчас она самая красивая бабочка. Попадая на лицо, лучи солнца тоже безмерно рады. Опустошение дает насыщение.
- Как мало надо человеку, - в один голос сказали влюбленные, и, переглянувшись - рассмеялись. Каждая их встреча - бесценный дар.
- Я водяной, я водяной, а мне летать охота, - прислонилась Рита к животу механика дома, развалившись, дрожа всем телом, он хихикнул от удовольствия.
Накручивая на палец колечки грудной шевелюры, целовала ямочку пупка, нарочно улегшись поперек, выставляя попу.
- Кошка, истинная кошка, хищница, фантазерка, хорошо мне с тобой, хорошо! Жаль, поздно встретились, двумя годами позже - взял бы тебя замуж, шлепнул он по ее спине.
- Не оставляй меня, миленький, очень прошу, уж так плохо одной, хоть волком вой, другого человека не найти, не хожу никуда - ты родным стал. Надо же - вляпалась, влюбилась по уши - это от одиночества, с голодухи.
- Не плачь, обещаю, никуда не денусь. Спасибо за тепло, за ласку, три недели - как один день. Тёма гладил ее немного нервно, грубо, найдя точку на пояснице, надавил, Рита непроизвольно выгнулась.
- Кошка, настоящая кошка, ищи мужика, говорю, на тебе пахать можно еще десятка два лет - не меньше, ты просто девчонка с мудрым опытом нерастраченности.
Налив стопку, механик выпил залпом, «кошка» слегка пригубила. Не отпуская от себя Риту, он допил всю бутылку – сегодня, сейчас придется уйти… три недели, много или мало? Он так привык к ее болтовне, бестолковости, ненавязчивости, морщинкам у глаз, венозным ногам, которые избранница прикрывала платком, уйти, просто не было сил. Разве суть в венозных ногах, да мало ли пришлось потаскать на себе, пережить? Вскочив с постели, она ищет любую тряпку прикрыть погрешности тела, не хочет выглядеть скверно, пусть он в тот момент не смотрит. Грудь куда ни шло, а вот ноги полные, безобразные, и тем не менее, как классно эта пара подошла друг другу, словно две половинки.
И снова течение несет их знакомым путем, боясь «разминуться», Тёма увидел в глазах любимой слезы, панику, безысходность, она плакала, закрыв лицо руками. Стало страшно, как в детстве. Чувство незащищенности охватило с головы до пят. Прижавшись к лохматой груди, женщина содрогнулась всем телом, миг расставания близок, неминуем, глядя на часы, обоим хотелось шмякнуть их об пол, видеть ее заплаканные глаза, было невыносимо.
- Господи, - заломила Рита руки, - спасибо тебе за мое воскрешение. А по радио звучала мелодия: «В мире этом, в грехи одетом, нет лучше света любимых глаз…».
Нехотя, механик стал одеваться, все валилось из рук, от волнения искал мобильник, лежащий на виду, забыл надеть безрукавку, висящую на стуле, а по радио, как по заказу: «Прощай, и ничего не забывай и чтоб понять мою печаль, в пустое небо загляни…» На куртке заела молния, Рита помогла собраться с мыслями.
- Ничего, дорогой, ничего, полгода пролетят в миг, как штык будешь здесь, правда? Сдерживая слезы, она впилась в его колючую щеку, губы, вдыхала запах, наконец, он махнул рукой: «Все, до свидания, счастливо, ну, все – пока».
Выпроводив за дверь, ей хотелось догнать, броситься на шею, закричать, но сдержалась - эмоции выплеснет потом. Машинально стала прибирать со стола, подняла разбросанные тряпки, увидев пустоту, плюхнулась на диван, предавшись рыданию. На следующий день стараясь чем-то занять себя, она поехала в сбербанк, прошлась по магазинам, сготовила борщ, сжав майку кавалера, крепко заснула, разбудит телефонный звонок…
- Привет, милая, мы уже отошли, проходим Росту, где ты? Ну, все, ну, пока.
Это звонил он. «Привет, сладенький, я дома, реву…»
- Пока, сладенькая, пока, моя короткая…
Она поняла недосказанность, «моя короткая любовь».
- Тёма, мы встретимся, мы увидимся?! Счастливо, мой дорогой «водяной». Обнюхав майку, она снова завыла.
Он вернулся через семь месяцев, перешагнул порог без предупреждения. Все случилось, скомкано, спросонья она ничего не могла сообразить, и вот уже они пьют кофе. В отношениях пробежала черная кошка…
- Все-таки, - заявил он, - своя жена лучше, понимаешь, лучше.
Рита сконфузилась, вжалась, замерла, и тут позвонила его жена. На днях ухажер поедет домой, что ж, остается жить прошлым.
Двое плыли вновь
и вновь,
берегов не видно.
Грела поздняя любовь.
За нее не стыдно.
Милый рядышком залег.
с маху одуревший.
Он седой,
она цветок,
рано поседевший…
Через пять месяцев, после душевного холода, Артем появился снова. Ведь расстались уже, насовсем расстались, научилась забывать, не думать, нате вам: - «и вот он у ворот моих», явился, не запылился. Вспомнилось все: боль расставания, жаркие объятия, совместные прогулки к знакомому. Она не предложила ему присесть, раздеться. Задрожала, заметалась, внутренне наглухо закрылась и ничем оттуда ту «улитку» не выманить…
«Не хочу допускать тебя до своего сердца, хватит, слишком больно. В гости, как друг приходи, а так - не трать время», - резко сказала она.
Желая задобрить, он сбегал в магазин - как всегда у Риты было плохо с деньгами. Отметили спонтанно, холодно, натянуто, слезы наворачивались сами собой. «Зачем пришел, у него баб на каждом шагу, сам говорил», негде притулиться, видите ли, пароход в ремонте, квартиру сдал в наем, море отложили, задержался на целых двадцать дней, жить с ним было неуютно и тесно. Снова посыпались звонки от жены, потом какая-то Надя, устраивающаяся через него по блату в море, потом угнетала зависимость от денег. Ситуация заставляла их брать, потому что не было весенней куртки, слава богу купила дешёвень-кую, а еще железные ножки к самодельному столу, стеклянную миску для микроволновки механик купил сам.
Почему на душе Риты такой тяжелый осадок? После работы не хотелось идти домой, долго кружила вокруг, отчаянно желая найти причину беспокойства. Другая баба радовалась бы, пользовалась моментом, как он сказал, а ей стыдно, стыдно за жалкое свое существование.
Войдя в комнату, она увидела Артёма за своим ноутбуком, не взглянувшего в ее сторону. Расплакавшись, пришлось признаться в душевных муках. Другой бы вскочил для приличия, пожалел, слово сочувствия сказал, ободрил, развеял сомнения, увы, чужой есть чужой. Свел случай, а к чему, ради обоюдной выгоды, кухарка, прачка нужна.
- Чего ревешь, - по-свойски вытянув под столиком ноги, невозмутимо взглянул из-под очков постоялец, - дают - бери, бьют - беги, и не выдумывай. Если б у меня не было денег - другое дело, а так - топливо продаем, хватит на всех. Не переступить барьер женщине со старым укладом жизни, моралью, если зависима от чужих денег. Душа претерпевает смятение - лучше сидеть на хлебе и воде, предвзято, Рита отказалась от еды, купленной за его счет.
Холодильник ломился от продуктов, она же кушала только свое, батон с чаем и молоком - это намного вкуснее, ведь свой кусок рта не дерет и совесть не мучает. Они встречались еще пару раз, но отношения были не те.
2009г.