Чтобы защитники южных рубежей Родины не посходили раньше времени с ума от бескрайних красот Средиземного моря и напряжения боевой службы, на третьем месяце для них всегда планируется заход в иностранный порт. Должен же советский моряк по земле походить, глазами потискать иностранных женщин, выпить за углом банку пива и купить жене помаду. Ибо на большее денег не выдавали. Нельзя развращать защитника социалистического Отечества.
В этот раз эскадренный миноносец «Благородный» зашел в югославский порт Сплит, стоящий на берегу лазурного Адриатического моря. Древний город пестрел многочисленными отдыхающими, благоухал ароматами невиданных цветов и дорогих духов, ну и конечно пьянил, пусть и ограниченной всем и всеми, свободой. Все это великолепие создает иллюзию сказочного отдыха. И дикий советский моряк верит во все это, как ребенок в сказку.
Отдых подразумевает собой, как пишут в энциклопедии, состояние покоя либо такого рода деятельность, которая снимает утомление и способствует восстановлению работоспособности.
На флоте к отдыху подходят несколько иначе. Это очередное насилие над человеческим организмом и отдаленно напоминает каторгу. Причем для всех. Создаются такие условия для так называемого отдыха, что люди не только не снимают утомление и нервное перенапряжение, а устают еще больше. И им снова хочется уйти в море, чтобы там, возможно, точно отдохнуть. Но и там нет отдыха. Там круглосуточная работа, называемая службой.
В иностранном порту офицеры и мичманы каждый день с утра и до вечера водят личный состав на экскурсию по маршруту корабль-магазин-корабль. Ноги у них к концу «отдыха» стачиваются до голеностопных суставов. Сходивший в город личный состав все остальные дни «отдыхает» на корабле, занимаясь приборкой, покраской и другими внутренними работами.
Замполит переживает, чтобы все прошло на высоком идеологическом уровне, с соблюдением норм партийной морали и нравственности.
Представитель особого отдела своим всепроникающим оком ищет в каждом потенциального предателя Родины, отчего в каждой сходящей на берег пятерке, присутствует «шестерка», но и ей он не доверяет.
Командир тоже очкует. Ведь если не дай Господь что, его головокружительной карьере наступит конец.
Короче, отдых не получается ни у кого. Хотя смена обстановки и гарантирована.
Но все движется своим накатанным путем. Никто не порочит социалистическую систему, никто не готовит тайный побег. Все идет гладко, как по маслу. И вдруг, ох уж этот вдруг, на корабль поступает от старшего по отряду кораблей вводная: «Выделить личный состав для проведения баскетбольного матча с учащимися местного лицея. Время матча – 16.00.».
Такой свиньи не ожидал никто. Даже замполит. Он от неожиданности даже сел на задницу. Его фуражка, от выступившего холодного пота сползла на правое плечо.
Срочно собрали военный совет, как когда-то Кутузов в Филях, перед оставлением Москвы. На нем присутствовали: командир корабля, заместитель командира корабля по политической части, представитель особого отдела, старший помощник и помощник командира корабля по снабжению. Вопросов было два, но каких: «Во что одеть моряков?» и «Где найти баскетболистов?». От старпома избавились быстро, отправив его искать спортсменов.
Буквально все мероприятия на корабле всегда начинаются с «Большого сбора».
Выпятив вперед огромную челюсть, старший помощник прошелся вдоль строя моряков, собранных на юте.
- Внимание экипажа корабля! – начал с пафосом он, - Администрация города Сплит обратилось к командованию с просьбой провести товарищеский матч по баскетболу между моряками нашего корабля и учащимися местного лицея. Кто до службы занимался баскетболом, выйти из строя.
Вышли, без малого, сорок человек. Практически все, кто прослужил два года и больше. Такое положение вещей старпома сильно озадачило.
- Вижу, что страна, призвав вас на флот, много потеряла в баскетболе. Я попытаюсь это дело поправить. На матч пойдут только достойные. Разгильдяям я и здесь работу найду.
Отобрав пятнадцать дисциплинированных моряков, старпом с чистой совестью и списком «спортсменов» поднялся в каюту командира корабля. Здесь было довольно жарко. Обсуждался последний вопрос: «Во что одеть моряков?», ведь спортивная форма по нормам довольствия им не положена.
Старший помощник положил список на стол и сел в стороне. Первым его стал изучать славный продолжатель великих дел Ф.Э. Дзержинского. Он сосредоточенно буравил глазами бумагу, теребя белые волосы.
- Вот этих трех надо заменить, - со знанием дела заявил он, - У них в городе были попытки купить плакаты сомнительного содержания.
- Старпом, выполняйте, - командир даже не взглянул в список. Его мысли были заняты совсем другим.
В четырнадцать часов спортсменов построили на юте. Начался инструктаж и проверка внешнего вида. Каждому выдали пакет с майкой и трусами. Обувь моряки должны были найти сами.
- А где доктор? - вдруг вспомнил о начмеде командир, - Что-то я не наблюдаю здесь этого улыбающегося старшего лейтенанта. Дежурный, вызовите его ко мне.
Минут через пять с недовольным видом появился доктор. Он предвидел дальнейший ход событий.
- Где ваша сумка, товарищ старший лейтенант? – раздраженно спросил командир.
- Какая сумка? – доктор попытался изобразить на лице непонимание.
- Не прикидывайтесь дурачком. Весь корабль стоит на ушах, и только вы изображаете здесь святого. Где ваша медицинская сумка?
- В амбулатории.
- Вы что, ничего не понимаете или прикидывайтесь? Сейчас поедите обеспечивать баскетбольный матч. Это политическое мероприятие. Даю вам на сборы пять минут.
- Товарищ командир, там и санинструктор справится, - начмед еще не терял надежды увильнуть от этого мероприятия.
- Вы слышали мое приказание? Идите и готовьтесь. Иначе я вас накажу.
В пятнадцать тридцать к трапу корабля подъехал микроавтобус. По кораблю пронеслась команда: «Личному составу, участвующему в спортивном мероприятии, построится, ют, правый борт».
Старшим назначили, естественно, старшего помощника, капитаном команды, разумеется, особиста. Мало ли что. Начмед стоял в строю, держа сумку в правой руке.
- Доктор, наденьте сумку через плечо, - командир, осматривая строй, остановился напротив начальника медицинской службы.
- Так я буду выглядеть смешным, – недовольно ответил он.
- Мне все-таки придется вас точно наказать.
С неохотой доктор повесил сумку на плечо.
- Вы меня плохо слышите? Я сказал, через плечо, а не на плечо.
Изображая на лице всю скорбь угнетенных народов, начмед исполнил приказание.
- Вот, уже лучше. Теперь вы похожи на Дашу Севастопольскую.
Строй дружно рассмеялся. Доктор униженно отвернулся в сторону.
Спортивный зал лицея выглядел очень солидно. Огромное помещение с трибунами по бокам освещалось сотней неоновых ламп.
Паркетный пол блестел. Баскетбольные кольца закреплены на специальных пластиковых стойках, а не вбиты, как обычно у нас, в плохо струганные доски. Разминавшиеся на площадке юноши, экипированные в желто-черную нейлоновую форму и фирменные белые кроссовки, выглядели очень представительно. В то далекое время баскетбол в Югославии считался, чуть ли не национальным видом спорта.
Доктор, старпом и еще пять болельщиков расположились на трибуне, ожидая начала матча.
Наконец из раздевалки вышли наши «спортсмены». Впереди шел белоголовый капитан. Зрелище, которое они представляли, было просто ужасным. Наголо бритые головы отражали электрический свет (и только светловолосый особист-капитан не вписывался в этот коллектив и казался сильно заросшим). Камнем вытесанные лица выражали тупую ненависть ко всему западному миру. Каждый представитель Великой Державы был облачен в общевойсковую майку светло-зеленого цвета (где такую гадость можно было найти на корабле, одному Богу известно) и новые, темно-синие сатиновые трусы. На ногах красовались видавшие виды кеды и полукеды, оставлявшие, во время игры на полу, длинные черные полосы. И в завершении представления команды надо сказать, что на левом плече каждого игрока, за исключением капитана, естественно, красовался татуированный силуэт родного корабля.
Спортсмены построились в центре площадки. Зазвучали гимны стран, соревнующихся команд. Затем капитаны обменялись вымпелами. Но так как у нашей команды вымпела не было, капитану югославской команды подарили тельняшку и бескозырку.
Старпом от всего увиденного в ужасе схватился за голову. Так стыдно за страну Советов больше никогда не было.
Красиво одетый судья дал свисток, и игра началась.
Матч проходил в бешеном темпе. Атакой и обороной в советской команде очень грамотно и профессионально руководил капитан. Мяч, практически, не покидал нашу половину поля. Все чаще и чаще на площадке слышалась родная русская матерная речь. После первого тайма на табло красовалось: 79:7 в пользу югославов.
Когда начался второй тайм, старпом наклонился к начмеду, - Доктор, у тебя деньги с собой есть? Я на корабле тебе отдам.
Доктор махнул головой.
- Отдай свою сумку санинструктору и пойдем, сходим в бар. А то людям в глаза стыдно смотреть.
Они вернулись к концу игры. На табло светилось: 138:13. Тузик по отношению к грелке обошелся гуманнее, чем югославы с нами.
Майками, как обычно принято в международных матчах, никто не обменивался. Их надо было сдавать помощнику командира по снабжению.
Пол в зале до такой степени был исчиркан спортивной отечественной обувью, что, скорее всего, его потом заменили. Отчистить и отскоблить такое просто невозможно.
На корабль возвращались, молча, в подавленном состоянии.
- Доктор, - особиста мучили какие-то смутные догадки, - а где вы были, когда наш игрок получил травму?
- Таких игроков убивать сразу надо, а не помощь оказывать. У меня от вашей игры произошло расстройство стула. Я был вынужден пойти в туалет.
- А почему от вас пахнет алкоголем? – не унимался он.
- Не алкоголем, а ацетоном. Это две разные вещи, – доктор знал, что пасовать в дискуссии нельзя. Проиграешь.
- Почему ацетоном?
- Потому, что боль, нанесенная сегодня вами нашему Отечеству, повысило сахар у меня в крови. А избыток сахара дает запах ацетона.
От таких слов особист даже поперхнулся. Больше он не проронил ни слова.
На корабле о матче не говорили ни слова, будто его и не было.
Вскоре корабль ушел в море выполнять задачи боевой службы. А уж там не до разговоров.